— Высокий уровень, — согласилась она. — А мы?

— Мы с тобой в Щель, — сказал я. — Говорят очень опасная, Глориана её не зря выбрала, всё повышает уровень…

— Подзачистим? — уточнила она.

— Очень верно, — одобрил я. — Снизим уровень опасности. А зачищать будут завтра с утра. Нужно, чтобы всё выглядело страшно и героически. У нас очень мало времени!.. Заходим, бьем всё, что увидим… ну ладно, мелочь пропускаем, но опасное без всяких гуманизмов. Женщин надо беречь, это генофонд нации человечества!

— Поняла, — сказала она, мне снова почудилась в её голосе ирония, но это уже мои глюки, — облегчаешь работу своим самкам?

Я ужаснулся:

— Ты как говоришь?.. Даже я так не называю этих существ!.. Это мои соратники, хоть и женщины, бабами не могут быть по определению!..

— А ты их просвещать не собираешься?

— Оно мне надо? — ответил я оскорблёно. — Давай, без философствований! Умные не пролезут через бутылочное горлышко!.. А впереди ещё и пипеточное!

До Щели добрался минут за пятнадцать, я хорошо чувствую дорогу, автомобилю ни разу не дал провалиться в присыпанные снегом ямы, хотя он, как мальчишка, и хотел проверить их по пути.

Мата Хари первой нырнула в Щель, я шагнул следом, переждал мгновение, когда небо и земля меняются местами, осмотрелся, держа в обеих руках по глоку, заряжены на этот раз усиленными патронами, способными остановить и слона на бегу.

— Ого, — сказала Мата Хари, — в самом деле… Это называется у местных оранжевым уровнем?

— Что там усмотрела?

Она сбросила мне картинку, в самом деле выглядит устрашающе: вокруг озера пасутся огромные игуанодоны, их можно не трогать, тупые травоядные, машины по перевариванию сочной зелени, а вот шмыгающие в больших количествах тераподы — другое дело.

Тераподы все хищники, хотя попадаются и всеядные, все на двух ногах, что позволяет им бегать быстрее остальных динозавров, а также дальше видеть. К счастью, эти твари ещё не пришли к пониманию преимуществ коллективной охоты, да и зачем им коллективная, когда любой из них царь и бог в стаде травожуйных?

Я сказал с тяжёлым вздохом:

— Начали!.. Помни, наши женщины должны застать только травожуйных!

— Для женщин, — бросила она, — все мужчины травожуйные. Хотя могут подыграть, типа: мужчина, я вас боюсь, вы такой стр-р-рашный!

— Разбираешься, — сказал я с неохотой.

Пока мы осторожно исследовали мир, она дважды без всякого напоминания выныривала из Щели в наш реальный, у неё голова не кружится, молодец, не забывает, за нами ещё какие-то личности охотятся, а прибыли чуть ли не раньше нас, знают наш маршрут, да суфражистки и не держали его в секрете.

— Всего двенадцать человек, — сообщила с некоторой насторожённостью. — Я бы сказала, военные. Или бывшие военные, но точно не прошлая шваль, что именует себя гордо наёмниками. Как действовать, царь природы?

— Как венец творения, — ответил я высокопарно. — Где они?

— Обустроились сразу у входа, — сообщила она. — Чтоб уж точно не промахнуться! А почему всякий раз по двенадцать?

— Чтоб я ничего не перепутал, — пояснил я. — Профи, говоришь? Ладно, мы тоже будем по максимуму. Чтоб ни малейшей ошибки!

— Я не пью, — ответила она гордо. — Какие ошибки?.. А ты хоть и человек, что вообще-то непонятно что, до сих пор ваши учёные не определят, но уже под нашим контролем, спасём, не волнуйся.

— Тогда бей зверей, — ответил я, — и не рассуждай на отвлечённые темы, а то в человека превратишься.

Она сказала испуганно:

— Только не в человека!.. Мне кажется, трилобит и то красивше.

— Эволюция выбрала нас, — напомнил я. — Значит, мы в чём-то трилобитнее. А ты не рассусоливай, как трилобит, стреляй!

Сам чувствовал как меня охватывает этот нездоровый азарт, успел подумать, что жажда убийства это сбой в наших алгоритмах или же предусмотренная закладка, чтобы ради благополучия племени кто-то берсеркствовал, отвлекая врага на себя, и давая остальным то ли отступить, то ли перевести дух для нового боя?

Часа через полтора ожесточённой стрельбы, я из двух пистолетов, а Мата из мощного лазера, пространство вокруг нас стало полем битвы хищных динозавров и травожуйных, как могло показаться при первом впечатлении, а женщины всегда довольствуются им, если рассматривают не толстого и богатого да ещё и неженатого аристократа.

— Хватит, — сказал я наконец.

— Вон там ищщо, — возразила она.

— Далеко, — определил я. — Для моих женщин важнее трофеи, как доказательство их героизма, а трофеями мы уже по уши… Осталось только собрать и сложить в сумки.