В беседке парочка, явно только-только приступают к совокуплению. Мужчина со сдавленными проклятиями выскочил, старательно закрывая лицо одной рукой, а другой придерживая спадающие брюки, я быстро сориентировался, видя распалённую поцелуями и жамканьем женщину, сказал галантно:

— Мадам, спокойно, я Дубровский!.. Не я это начал, но я закончу, мужчины обязаны поддерживать друг друга. Это наш командный долг!

Она, лежа на спине с раздвинутыми ногами, торопливо попыталась одернуть задранное ей до подбородка пышное платье, но я моментально воспрепятствовал, мужское братство выковывалось веками, даже тысячелетиями, нельзя оставлять женщину в таком состоянии, у неё может случиться нервное перенапряжение и когнитивный диссонанс, потому я действовал быстро и умело, нас этому ещё в школе учили и закрепляли на внеклассных занятиях, хотя кто из нас любит обязательные занятия под надзором старших?

Всё-таки, несмотря на её стресс, я сумел вызвать нужную реакцию, анатомию знаем, женщина задышала чаще, выгнулась дугой, в какой-то момент даже обхватила меня руками, стиснула и тут же отпустила, обмякла, всё ещё часто дыша и раскрасневшаяся, как только что распустившаяся роза.

— Койтус, — сказал я, слезая с неё и застегивая брюки, — нужное дело для цвета лица или улучшения липидного обмена. Позвольте представиться, я барон Юрий Вадбольский…

Она торопливо приводила себя в порядок, то и дело пугливо поглядывая на дверь беседки, наконец подняла на меня озабоченный взгляд.

— Барон, — голос её прозвучал с милой хрипотцой, но чувствовалось, что в обычном состоянии это типа меццо-сопрано, — я впервые в жизни в такой…

Слово «обалделости» женщины знают, но оно полуприличное, потому договорила тем же милым голосом:

— … растерянности.

— У красивых и умных женщин, — сказал я проникновенно, — много чего в жизни впервые, только у дур всегда одно и тоже: дом, семья, дети, приёмы, больничная койка…

Она поправила чуть сбившуюся прическу, выпрямилась, не дюймовочка, достаточно рослая и статная, мелких графинь ещё не встречал, генетический отбор всё ещё идёт, взглянула на меня в упор большими серьёзными глазами. Аромат духов постепенно выветривается, похоже, ими пользуется тот сбежавший щеголь.

Прежде, чем заговорила, я сказал негромко и с сочувствием:

— Можно считать женщин, изменяющих мужьям, суфражистками и борцами за свободу от угнетения мужчин?.. Абсолютно можно и нужно, это же изъявление протеста в единственно доступной форме, заявка на то, что и женщина должна иметь те же права не только кокетничать и строить глазки, но и завалить понравившегося мужчину, задрать ему подол… гм, в общем, оседлать и решительно доказать заявку на равноправие.

Её алые щёки покраснели ещё больше.

— Барон! Что вы себе позволяете! Как это, оседлать мужчину?

— Я вам покажу, — пообещал я. — Это и есть доказательство равноправия хотя бы в интимной области. Курочка по зернышку клюет, а потом весь двор в суфражизме! Следующий шаг убежденных в своей правоте женщин — с протестами к зданию Сената!.. Женщина имеет права!.. Могу я поинтересоваться, с кем имел честь… общаться так мило?

Она сердито мотнула головой.

— Нет!.. Лучше этот стыдный момент оставить и забыть. Простите, барон, я вынуждена вас покинуть. Надеюсь, больше не встретимся.

Она выскочила, подобрав с двух сторон юбки, я проводил её сожалеющим взглядом, хотя и царапнуло слово «момент». Я хоть и спешил, но не мог оставить женщину без разрядки, так нас учили в старших классах, и потому подготовка длилась больше, чем момент, ну да ладно, мы многие шпильки в свой адрес, даже нечаянные, прощаем женщинам.

На обратном пути пришло осознание, что я всё-таки не удержался, не успел среагировать правильно, то есть бесстрастно, увидел женщину с задранный платьем и раздвинутыми ногами, тут же стремительным рывком верх взяли животные инстинкты, когнитивные даже «мама» не успели сказать.

Похоже, слишком долго сдерживался, это я думал, что мимолетного секса со служанками достаточно, но в подсознании копилось, что властелину мира плотских утех маловато, если он властелин, а не тварь дрожащая.

Но у аристократок та же плоть вида Homo sapiens, а то, чем человек отличается от животных, вроде бы в совокуплениях не задействовано. Или как-то задействовано?.. Бред, чем женщина проще, тем и секс с нею свободнее и без мыслей в подсознании: а так ли всё делаю, а нравится ли ей, а что потом? С простолюдинки слез, застегнул брюки и пошёл дальше по своим делам, а с аристократкой как на иголках: всё ли по этикету до, так ли в процессе, не обосраться бы с таймингом, а что она чувствует, это же не простолюдинка, с той думаешь только о своём удовольствии…

Держись, Вадбольский напомнил себя. Один раз не транствестит, нужно только, чтоб таких афронтов больше не было. Держи себя в руках, ты не самое гадкое, что вообще брать в руки не хочется.

Автомобиль Сюзанны гордо стоит рядом с автомобилями других суфражисток, что красиво выстроились возле самого крыльца, на них падает свет фонаря, блестящие, как крупные жуки после дождя. Ну да ладно, Антуан мне простит, если я немного покатаюсь…

— Мата, — сказал я, — думаю, женщинам хватит охраны своих шофёров, они как телохранители тоже весьма, заметила?