В середине амака пробудился Зандр и обнаружил меня на то же месте, где и оставил. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, о чём он думал: «Этот властелин смерти даже с места не сдвинулся. Наверное, ещё и с ноги на ногу не переминался и ни разу не моргнул веками». Не подходя ко мне, чтобы убедиться, не уснул ли я на посту, он двинулся немного размяться и поупражняться, а вернулся только к рассвету, когда стали пробуждаться талами. Открыв глаза, Йимир почувствовал себя обновлённым. Он не помнил, снился ли ему сон, однако это сейчас не было важным, потому что, глянув на Симентория своим расширенным с помощью окта взором, он увидел, как можно исправить его демолазитивный тонькъер. Тут же поднялась суета, и все собрались к кольеру. Отдохнувшее сознание позволило ему одним только лишь взглядом, брошенным на Симентория, определить повреждение, которое нанёс ему саткар, а уже с помощью целебных сил водной стихии восстановить работу зерабадора. Процесс не занял долго времени, ведь повреждение было не смертельным. Вся сложность этого изъяна заключалась в том, чтобы определить, в чём именно он заключается. По всей видимости, Йимир в своём могуществе обошёл навула Октариса, потому что тот сумел воскресить его друга, но исправить его изъян уже не смог. Теперь же Сименторий, как и все сенонцы, мог использовать своё тело как хранилище эфира.

Хавор сияет лишком ярко. Жар, поднимающийся от основания земли, становится удушающим. Разговоры слишком сильно раздражают. Запах гари уже изрядно поднадоел, хотя они только недавно ступили на территорию магии огня. А тут ещё и Олия пристаёт со своими вопросам: «Что такое?» и «Почему у тебя такой утомлённый вид?» Йимир глянул на Симентория, который не мог нарадоваться своему исцелению, и отвечал, прилагая все силы к тому, чтобы его речь не казалась резкой и грубой:

– Всё хорошо. Я справлюсь.

Но назойливая девушка не отступала:

– Справишься с чем?

– Я сказал: справлюсь, значит, справлюсь.

Она буквально чувствовала, как скапливается ярость внутри него, а потому испугалась и отступила от своего возлюбленного. Однако находилась всегда рядом. А морок не отступал и продолжал угнетать его. Не нужно быть пророком, чтобы понять: не ровен час, когда кольер не выдержит этого и разразится яростью. Это было связано с его второй сущностью. А потому Катиара, глядя на него, видела, как саткар внутри мечется и рвётся наружу. Она даже понимала, из-за чего это происходит – частицы сопна, подобно туману, расстилались по округе, и они воздействовали на чудовище, что сидит в душе кольера. Но она видела лишь половину проблемы. Вторая заключается в том, что на саткара внутри Йимира воздействует ещё и закта. Ведь обитатели Хора – это пламенные существа. И огонь внешний подпитывает огонь внутренний. Если учесть всё это, получается, что Йимир сейчас проходит двойное испытание. Помимо того, что ему нужно познать высший закта, ещё он должен научиться сдерживать себя. Да, так получилось, что все, кто идут рядом с ним, должны только лишь раскрыть таинства огненной стихии, когда как ему нужно будет на протяжении всего этого времени покорять самого себя. Вот уж испытание под стать избранника судьбы. Но, кажется, не менее сложным это испытание будет и для всех остальных. Потому что им нужно быть осторожным с ним, чтобы не спровоцировать, но, наоборот, поддержать, чтобы угасить эту ярость. Пока что кольер мог сдерживать весь этот давящий груз. Но миг, когда гнев саткара вырвется из него, приближался.

Тем временем мы уже третий хавор шли по этим землям, наполненным духотой и силой сопна, но не встречали ни единой формы жизни и ни единой странности, изучая которую, можно было бы понять, что из себя представляет испытание закта. Олия пыталась быть внимательной и призывала к тому же Симентория. Но тот был сильно увлечён своим зерабадором и своими молниями, что от него было мало проку. К Йимиру она не смела подходить, потому что видела, что за это время морок не ослабился. Но всё же она не была оставлена одна. Катиара долго не решалась, но теперь набралась смелости и всё-таки подошла к супруге Йимира, чтобы поделиться своими наблюдениями в отношении того, что округа наполнена лёгким сопна. Когда Олия узнала об этом, то отвечала ей:

– Что ж, понятно, почему Йимир так странно себя ведёт. По всей видимости, магия саткаров как-то воздействует и на него.

После этого они вдвоём стали размышлять над тем, что нужно делать с этим лёгким сопна. Саткарал предложила Олии возвысить свою сущность и посмотреть на всё глазами бога. Олия призналась, что уже делала так, но ничего не получилось. Никаких отклонений замечено не было. Все эфирные потоки ведут себя как обычно. Но Катиара сказала:

– А, может, нужно смотреть не на закта, а на сопна?

– Что ты имеешь в виду?

– Санум говорил, что эти две стихии связаны друг с другом. Если усиленно изучать сопна, в конце концов, можно перейти на закта. И наоборот, если углубляться в закта, можно со временем коснуться и сопна. Не может ли быть так, что высшие знания магии огня касаются магии саткаров?

Талами задумалась над этим и весь оставшийся хавор размышляла о том, что ей сказала Катиара. В этом что-то было, она понимала. Ведь не зря поголовно все зактары так или иначе соприкасаются с магией саткаров. Да и Олия тоже, пока изучала огненную сферу в землях воинственного народа, имела множество возможностей соприкоснуться с этими знаниями. Однако она устояла против этих искушений. Но, по всей видимости, сейчас пришла пора подумать над тем, чтобы впустить в себя эти знания. Теперь она была готова к этому. Взглянув на Йимира, она видела, что он продолжает бороться с этим мороком, который навеяли ему эти земли, а потому решила не беспокоить его.

Расширив своё сознание, она устремила свой взор на красный поток эфира и стала всматриваться в него. Закта по своему обычаю тёк в общем потоке с некой пульсацией, изредка изламываясь, но никогда не мешая существованию других цветов эфира. Она проникала дальше и глубже в него, видела его отдельные частицы, видела, что, в отличие от синего потока, здесь каждая толика самостоятельна. Нет какого-то большего потока, за которым следует остальная часть. Перед ней раскрывались все возможные манипуляции над огненным потоком. И она могла бы перебирать их до бесконечности. Но цель была понятна – нужно как-то связать закта с сопна. Но вот как это сделать? Она спросила Катиару, какого цвета нематериализованный сопна. Бестия отвечала:

– Тёмно-красный. Очень тёмно-красный. Почти что чёрный.

Олия тяжко выдохнула. Но не потому, что не знала, как создать тёмно-красный поток эфира, а потому, что это означало, что нужно опять обращаться к эфирной пустоте. Взяв в руку поток закта, она примешала к нему чёрный поток, но получился лишь багровый. Глядя на него, нельзя сказать, что он очень тёмно-красный, почти чёрный. Поэтому она примешала ещё. И вот, в её руке покоится пучок, готовый превратиться в сопна. Но именно что готовый. Если бы она обладала хотя бы уж зачатками этой магии, то смогла бы превратить его в сопна. А потому она просто держала в своей руке чёрный сгусток, в отблеске которого угадывались красные цвета. Йимир приблизился к ней сзади. Так как чародейка была полностью вовлечена в процесс изучения новой сферы магии, а, точнее, в тщетные попытки изучить новую сферу магии, то не заметила, как тот приблизился к ней. Только когда его ладони легли поверх её ладоней, она поняла, что это был он: