Имеется также и нечто другое, достойное удивления не меньше того, о чем было говорено. Сия девочка привыкла к тому, чтобы из благоговения лобызать алтари, за которыми в тот день служилась обедня. И тогда она чувствовала сильное благоухание, подобное запаху от теплой, вкусно пахнущей булочки, хотя и несравненно слаще. Она говорила, что как-то раз, вечером, поцеловала алтарь, прося укрепления посредством сего сладкого запаха. И она его еще ощущала, хотя и не так сильно, как утром, когда за ним только что была отслужена месса. Что же всего удивительней, однажды, как она уверяла, ей стало понятно по запаху, какой брат читал мессу.

Случилось и другое умножение нашея веры, весьма достойное почтительного внимания, ибо сия благочестивая служанка Христова, направляясь во храм по случаю проповеди, отпущения грехов или из благоговения, нередко проходила мимо дома некоего торгаша. И вот, всякий раз проходя возле него, она невольно оказывала почтение его подвалу посредством поклона. Это приметили сопровождавшие ее внимательные и благочестивые люди и, указывая ей на сие, весело подсмеивались. Однако сама она не могла прекратить оного поклонения, ибо совершала его не по собственной воле, а по наущению Духа Святаго, что и обнаружил исход всего дела.

Ибо [однажды], когда она сие исправно исполнила, явились священники из прихода с хоругвями во главе процессии клира и паствы и с почестями, гимнами и молитвословиями вынесли тело Господне, каковое там прибыли ради припрятала некая ведьма [986] в сосуде с вином. Ибо, будучи охвачена раскаянием, оная женщина-ведьма сообщила об этом одному из священников, а потом, спасая шкуру свою, потихоньку исчезла [987] . И когда те люди, что прежде смеялись, узнали о том, что случилось, то вместе, дивясь, восславили Господа.

Явились также два демона за спиною у брата, духовника этой девочки, когда тот читал мессу. В первый раз сии появились по возношении Даров. Хотя оба были отвратительны ликом и ужасны видом всего своего естества, они не смогли нагнать страха на оную девочку. Один стоял от священника справа, а другой слева, немного позади от него и слегка наклонившись друг к другу. Они похвалялись, что напустили ужаса на самого служащего мессу и, кроме того, приуготовили [для него] некое преткновение. Ибо сей брат был привычен к тому, чтобы чрезмерно бояться мысленных образов, вызываемых недобрыми помышлениями [988] , хотя и испытывал их в полной мере вопреки своей воле. Впрочем, упомянутые демоны исчезли, когда был прочитан «Отче наш». Святые же ангелы остались и сослужили, пока читалась вся месса. Ей было видение, что тогда же она и сама причастилась телу Господню из рук брата, служившего мессу, а возвратившись в себя, телесным образом на устах испытала вкус удивительной сладости, каковую привыкла уже ощущать.

Молясь, она также прибавила: «Господи, если Ты снизойдешь услышать прошения мои, как обещал посредством Своих же словес [990] , то даруй мне знамение, чтобы завтра, иначе сказать в день страданий Твоих и кончины Твоей, я могла премного пострадать телесно, выдержать и не ослабнуть и чтобы во все дневные часы, то есть в семь часов канонических, Ты соизволил мне дать обильное истечение и благодать слез!» И сие на ней в полной мере было исполнено. Ибо две следующие ночи она провела почти что без сна, сидя и немного покачиваясь. А в самый день Господних страстей получила, хлеща себя веткою можжевельника, тысячу ран, ибо ветвь была довольно шершавой, да и била она себя не легко, но ранила даже до кровавых подтеков. Она также сказала, что всё переносила со сладостью. Постясь под Пасху, она съела едва ли пару ломтиков хлеба, однако же не утомилась в соответствии с тем, чего добивалась. А на заутрене и в другие часы, когда она их читала, ей было даровано Господом такое обилие слез, что она порой из-за них едва могла закончить часы.

Стяжав посредством этого упование, она молилась и получила ответ, что ее прошение услышано. И ей были названы по именам шесть человек, за которых, как было ей сказано, она должна была помолиться. Еще же ей было указано, что за некоторых не подобает молиться, ибо сии так далеко отпали от Бога, что им уже не подняться. Потому Господь и сказал Иеремии: «Не молись о народе сем во благо ему» [991] .

Однажды, когда ей была пущена кровь, сия почти кипела от жара, так что цирюльник, да и сама она весьма дивились тому, ибо снедь ее была скудна и проста, она не принимала ничего возбуждающего и ежедневно постилась, однако же кровь бурлила от жара. И вот, когда она так удивлялась в себе, то услышала голос, вещающий в ней: «Сей жар не от естества, но от благодати, ибо Бог воспламенил сию душу божественным жаром и, воспламенив душу, согрел, и отсюда жар твоей крови». Ибо она зачастую, как сказано выше, исполнялась жаром в груди при посещениях Божьих, так что ее сжигал исходивший от них и распространявшийся во всём теле опаляющий зной — не мучительно, впрочем, но сладостно.

Едва голос начал к ней говорить, она оцепенела: не от ужаса, а от некой радости. Ибо она говорила, что всякий раз, когда сей голос принимается в ней возвещать, то ее всегда в начале речи повергает в оцепенение внезапная радость, каковой она даже не чаяла. Она слегка исходит из себя самой, и ее охватывает известная слабость, вроде того, когда кому-нибудь сообщают о друге, которого тот любит и страстно желает увидеть: «Вот друг твой явился».

Возвратившись в себя, она подумала, что вполне может занемочь от подобного таким образом случившегося воспламенения крови, как сказано выше, если ей не будет пущена кровь. Тотчас на ее помыслы ответствовал голос: «Конечно, ибо переизбыток жара в крови может сделаться настолько великим, что естество не сумеет его выносить. Посему, когда кровь пускают, то жар уменьшается и переносится легче». И голос прибавил, сказав: «Иногда оный жар передается в крови по всем членам, так что если из-за благоговения кровь становится жаркой, то и все члены сладостно согреваются, однако без побуждения ко греху и помимо порока».