Шрифт:
Евдокии хотелось обидеться, но она решила не нагнетать. Всё же Волчаре сейчас предстояло испытать крепость своего ума, а она уже самим своим существованием что-то повредила в мозгах старого вояки.
— Я тебе так скажу, Григорий Порфирьевич, — приостановившись и тем самым заставляя остановиться боярина. — Сейчас время больших дел. Одно дело ты уже свершил.
— Это какое же?
— Поставил под сомнение нужность собирания дружин служивых князей.
— Ничего такого я не делал!
— Ну как же, — усмехнулась Дуня, — ты же основал военное заведение, которое кует воинов для личного княжеского войска.
— Я…
Дуня чуть не рассмеялась, увидев растерянное выражение лица Волчары.
— И ответь сам на вопрос : кого князю предпочтительнее брать в походы?
— Но таких воинов слишком мало, чтобы заменить собою целое войско.
— Так твоя площадка для воинов ещё только народилась, — хмыкнула боярышня.
— Не я подобное придумал… было такое в древности…
— Ну, не зря говорят, что всё новое — хорошо забытое старое. Но мы с тобой отвлеклись. Я тебе что сказала : сейчас время для свершений. Князь готовит законы, чтобы приравнять в правах женщин и мужчин.
— Врёшь!
— Вот те крест! — Дуня размашисто перекрестилась. — Закон нужный, — жёстко продолжила она.
— Жёнки же нас по миру пустят!
— Коли на дуре женился, то, конечно, ничего хорошего ждать не приходится, а коли на умной, то прибыток будет. Но ты упустил, что права будут равные, а не мужчина всё отдаёт женщине. Князь всё обдумает, прежде чем оглашать. Но вернемся к девицам, которые захотели постичь воинскую науку.
— Ай, до них ли теперь?
— Как раз теперь это важно, — многозначительно произнесла Дуня. — В дружину девиц не возьмут, а вот для дома подготовить воительницу было бы неплохо. Сам знаешь, что жёнки служивых дворян на долгий срок остаются одни на хозяйстве,и плохо, что они мало понимают в воинском деле. Коли нрав бойкий, то пусть учатся стрелять из лука, владеть сабелькой или ножи кидать. Сам подумай, что для них лучше. Может, хорошо будет научить их делать ловушки, прятать своих людей от ворога в лесу…
Волчара поднял руку, прося Дуня помолчать и глубоко вздохнув, заявил:
— Евдокия Вячеславна, мне надо подумать. Уж больно много ты на меня думок вывалила…
— Подумай, подумай. А я пока познакомлю тебя с Фёдором Фёдоровичем.
Дуняша подошла к воде и опустила ладошки в воду. Какое-то время ничего не происходило, а потом на поверхности показался карп и быстро поплыл к ней. К изумлению Волчары, рыбина, ни на миг не остановившись, ловко влезла в ладошки боярышня и замерла. Девчонка даже слегка приподняла его над водой, но карп не шелохнулся. Но ещё более удивительно было, когда она аккуратно кинула его в воду подале от себя, а он развернулся и вновь стремительно поплыл к её ладошкам. Она несколько раз повторила это.
— Фокус-покус? — жалобно спросил боярин.
— Не-а, всё честно. Умным оказался наш Фёдор Фёдорыч. Прямо царь-рыба!
— Век живи — век учись, — пробормотал Волчара и плюхнулся на траву.
— Ничего, ничего, думаю, что Пятачок по всем статьям превзойдет Фёдора Фёдорыча.
— Дай-то бог, — смирился Григорий Порфирьевич. — Может, Пятачка обозвать посолиднее, а то простую рыбу на княжий манер величают, а розыскную свинью — без уважения …
— Вот когда заслужит уважение, и князь подпишет указ о постановлении его на казенный кошт, то именуем его господином Пятаком!
Боярин хмыкнул и опустил ладони в заводь. Карп подплыл, вызывая умиление Волчары. Григорий Порфирьевич приподнял его над водой и бережно вернул обратно.
— Дивно! Кому сказать — не поверят!
Глава 5.
Дуня не могла не признать, что польза от отца Варфоломея есть. Благодаря его присутствию больше не требовалось вставать засветло, чтобы ехать к соседям помолиться и причаститься. Однако же желание отца Варфоломея докопаться до всех её грехов ввергало боярышню в уныние.
Евдокия упорствовала и считала себя безгрешной, священник не верил и приводил примеры её грехопадения. Препирались они долго, но всё оказалось не так страшно,и наконец Дуня выпорхнула из поля его внимания.
— Вот ведь исчадие, — напутствовал он её.
— За что мне такое наказание, — бубнила она, искоса поглядывая на довольные лица остальных. Все отделались отеческими наставлениями и только её мурыжили почём зря.
Но с этой несправедливостью Дуню примирил ещё один факт. В ходе общения с отцом Варфоломеем был поднят вопрос устройства кирпичного заводика и священник проявил глубокое понимание проблемы! А по существу, он осудил держащие монополию на плинфу монастыри и обещал благословить новое дело Дорониных. Только внёс поправочку, что новый храм надо ставить из царского кирпича. Дуня тут же ответила, что коли так, то им часовенки хватит. Поспорили, да и сошлись на церкви.