— Ого, — сказал он. — Вы тут все что ли смески? Круто! Сработаемся! Мне сейчас к императрице надо. А потом предлагаю обсудить всё.

И с этими словами ушёл. А мы с Костей остались стоять друг напротив друга, ошарашенно молча.

По одному выражению лица Кости я понял, что вопросы появились не только у меня. Мы сейчас оба были похожи на героев каких-нибудь древних драм, где люди, которые, казалось бы, хорошо друг друга знают, выясняют что-то шокирующее о другом. Причём, одновременно.

Но у меня по крайней мере наконец-то сложились в голове и выносливость Жердева, и его нечувствительность к боли, и особенно борозды от когтей на полу в день нашего знакомства.

Больше всего меня позабавило то, насколько легко это произошло. Без злостных разоблачений, без работы врагов, а походя со стороны совершенно стороннего чело… демона.

Судя по Костиным глазам, нам срочно требовалось обсудить сложившуюся обстановку. Вот только… Я демонстративно огляделся по сторонам. Не на дворцовой площади же это обсуждать, в конце концов!

— Я так понимаю, что нам с тобой предстоит серьёзный и, возможно, долгий разговор, — сказал я, приблизившись к другу, шедшему в сопровождении отца.

— Видимо, да, — ответил тот странным сдавленным шёпотом.

— Только позже, ладно? — сказал я, делая вид, что никак не изменил к нему своего отношения. — Мне сейчас обратно во дворец бежать надо!

— Ладно, конечно, — кивнул тот, кажется, немного расслабляясь. — Потом поговорим.

Я тем временем повернулся к Жердеву-старшему, который встал, ожидая, пока мы закончим.

— Игорь Вениаминович, скажите, пожалуйста, а вот это, — я раскрыл камзол посла, являя алхимику панцири пауков, — можно куда-нибудь пристроить в качестве какого-нибудь ингредиента?

У Жердева-старшего глаза вылезли из-под очков. Впрочем, алхимик их сначала снял, покрутил в руках, засунул в карман, затем снова вытащил и водрузил обратно на нос. После чего снова приблизился к панцирям.

Костя чуть было не выронил контейнер, который нёс, но всё-таки сдержался, после чего тоже приблизился к куче панцирей.

— Да это же… — с придыханием произнёс он.

— Редчайший, — восторг в голосе Игоря Вениаминовича был настолько громкий и неподдельный, что я даже принялся озираться по сторонам. — Кареострис Мадагаскарский! Уникальное создание! Плетёт нить крепчайшую в мире! В десятки раз прочнее стальных тросов!

— Ну эти уже вряд ли что-то сплетут, — извиняющимся тоном проговорил я.

— Это неважно, — Игорь Вениаминович прикоснулся к одному из панцирей и тут же отдёрнул руку. — Невероятно! В хитине содержится вещество, позволяющее закалять доспехи и делать их просто неуничтожимыми. В крайнем случае просто повысить сопротивляемость к урону! Где ты их только добыл?

Теперь две пары глаз пронзили меня внимательными взглядами. Хотя тут отличился Костя.

— Судя по внешнему виду и степени зажарки, — произнёс он, — где взял, там больше нет.

— Ничего подобного! — я задрал подбородок повыше. — Как я мог после пары с рассуждениями о важности магических тварей взять и уничтожить всех под ноль?! Мама их точно в живых осталась. Да и выводок не весь пострадал. Потери вообще были бы минимальными, если бы они на меня не ринулись всей толпой.

— Это вам ещё повезло, Виктор, — сказал мне Костин отец. — Обычно те, кто встречается с кареострисом, обратно уже не возвращается. Можете считать, что у вас второй день рождения.

— Отлично, — кивнул я. — А дорого стоят эти панцири? — меня, правда интересовал материальный вопрос, потому что в голове зрел самый настоящий план глобальных изменений в жизни.

Игорь Вениаминович как будто не услышал мой вопрос, он смотрел на хитиновые панцири и кивал.

— Яйца скорпииды помнишь? — спросил меня Костя.

— Ну, конечно, — ответил я. — Как не помнить-то?

— Так вот эти панцири на вес стоят столько же. Только в два раза дороже, — ответил он и подмигнул.

— Чуть дороже, — каким-то сонным голосом произнёс алхимик, и я побоялся, что он потеряет сознание, но мужчина держался.

— Вот демон… — с некоторым разочарованием сказал я. — Надо было больше собирать.

— То есть вы знаете, где есть ещё? — поинтересовался у меня Игорь Вениаминович.

Я неопределённо кивнул, потому что прямо сейчас не был готов назвать место.

— А надо, да? — только и смог спросить я.

— У нас в стране кареострис мадагаскарский не живёт… — сказал Костин отец, но тут же замялся, после чего нашёлся лишь через несколько секунд. — Точнее, до сегодняшнего дня считалось, что не живёт. Если вы сможете поставлять эти панцири на регулярной основе… Считайте, что вы — самый богатый человек в империи!