Время мне позволяло обернуться до завтрака. Вопрос был лишь в том, застану ли я девушку на рабочем месте. Как оказалось, я не ошибся, решив поступить именно так. Девушка уже сидела на своём рабочем месте и зевала.

При первом же взгляде было ясно, что она уставшая, не выспавшаяся, но при этом максимально довольная.

— Привет, — сказал я, кивнув ей.

— Привет, Вить, — ответила она, прикрывая рот ладонью и снова сладко зевая. — А ты к декану или куратору? Так у них всех совещание.

— А я не к ним, я к тебе, — ответил я, чем заслужил улыбку и удивлённый взгляд. — Мне нужно кое-что купить в магазине, а нас пока Путилин перевёл на осадное положение. Можешь спасти?

— Да, без проблем, но я смогу выйти только в обед, — ответила она. — Впрочем, может, отпрошусь пораньше корреспонденцию на почту отнести. Что тебе нужно?

— Мне нужен цветок, — ответил я, чем вызвал ещё большее удивление. — Но такой, горшочный, — быстро уточнил я, чтобы не было неправильных мыслей с её стороны. — Виргиния королевская. Сестра говорит, что они должны продаваться в цветочных.

— Хорошо, спрошу, — пообещала Ульяна. — Это для сестры, да? А я-то уж подумала, что ты тоже даму сердца завёл.

Это её «тоже» сказало мне даже больше, чем я хотел бы.

— Нет и нет, — улыбнулся я. — Цветок не для сестры, а для библиотекаря, а дамы сердца у меня пока нет.

Ульяна мелодично засмеялась, но снова прикрыла рот ладонью, потому что посреди этого вновь решила зевнуть.

— Извини, — сказала она после этого. — Что-то я сегодня не выспалась.

— Да я уж вижу, — проговорил я, стараясь, скрыть иронию. — Тебе денег-то дать?

— Да нет, у меня есть, — ответила она, махнув рукой. — Потом отдашь.

— Хорошо, спасибо, — сказал я. — Побегу на завтрак. А то ещё запишут в дезертиры.

— Ага, — кивнула девушка. — Добромыслову привет передавай.

— Передам, — ответил я, и едва сдержался, чтобы не добавить: «И чмок в щёчку тоже».

С тем я вышел из приёмной коменданта и направился в столовую. Там было всё примерно, как вчера, с той лишь разницей, что Голицына в его «углу изгоя» ещё не было. Зато почти все остальные были уже на своих местах. В том числе и Костя с Тагаем, Толстой откровенно ржущий в компании бывших прихлебателей племянника фаворита, и Радмила со своей стаей девчонок, куда по-прежнему пыталась попасть Снежана Морозова.

Одним словом, расклады со вчерашнего дня особо не поменялись.

Я взял еду на поднос и сел за стол к друзьям.

— Вы что это? — добавив суровости в голос, спросил я. — Как только есть намёк на серьёзный разговор, сразу же сливаетесь? Так дело не пойдёт.

— Да не, — ответил Тагай, и по одной его растрёпанной причёске я понял, где он был, особенно, если учесть, что он тоже был уставший, но довольный, как слон. — Просто так получилось, — он мне напомнил меня, пытающегося доказать Дезидерии, что мои причины для пропуска встречи вполне себе уважительные. — Понимаешь, есть такие моменты в жизни, которыми надо пользоваться. Разговор — он никуда не уйдёт, а вот девушка два раза может не согласиться. И уж, ежели она согласилась, но нужно хватать и тащить её в ближайшее уютное и желательно тёмное место.

— Тебе ж из академии и шагу нельзя ступить, — хмыкнул я, видя, как у Кости вытягивается лицо по поводу моей осведомлённости. — Как же ты?

— А вот об этом история умалчивает! — пригнувшись ближе к нам над столом, заговорщицким полушёпотом сообщил Тагай. — Места знать надо!

— А чего? С кем? — Жердев понимал, что отстал от жизни, и не знает того, что даже я знаю.

— Приличный мужчина имён не назовёт даже под пытками! — гордо сообщил ему друг. — Главное, что барышня довольна. Значит, бессонная ночь прошла не зря!

Судя по виду Ульяны, Тагай в этот раз не приукрашивал, а говорил чистую правду, что было для него редкостью.

— Класс, — мечтательно произнёс Костя. — Вот бы и мне… — И взгляд его упал на Мирославу, сидящую отдельно от всех. — Слушай, — он обернулся ко мне. — А ты можешь позвать её к нам? — спросил он меня.

Я от удивления даже бровь приподнял.

— Может, мне вам ещё и свечку подержать? — поинтересовался я, и Тагай не удержал смешок. — Будь мужиком! Подойди и предложи сам. Лично я не против. Правда, тогда не получится пытать Тагая о его любовных похождениях, но мы можем это и в своей комнате делать.

— Да я просто боюсь, что как только подойду к ней, так сразу такую чепуху начну нести, что она на меня и не посмотрит никогда, — потупился Костя.

— Полагаю, девушки отдают себе отчёт, что парни, которым они нравятся, в общении становятся полноценными идиотами, — сказал я. — Так что, ни в чём себе не отказывай. Подходи и предлагай пересесть. Скажи: ты мне очень нравишься, Мира, поэтому я хочу наблюдать, как ты ешь. Особенно рыбную котлетку. Всё, давай, иди.

Но оба моих друга практически легли на стол, поэтому сразу Костя пойти не смог. А потом не успел. В столовую зашёл мрачный Голицын. Причём, с такими красными глазами, что я мог бы предположить, что он ревел этой ночью, как маленький. Но всё-таки мне хотелось думать, что это от недосыпа. Причина, которой была не столь приятной, как у Тагая, но всё-таки.