Шрифт:
Р о г у л я. Нет. Бегу. Обещал супруге в кино. А вы?
Б е с к а р а в а й н ы й. К сожалению, времени нет. Анонимки читаю.
Р о г у л я. Вот те на! Неужели и на вас нацарапали?
Б е с к а р а в а й н ы й (берет со стола бумажки). Полюбуйтесь! В обкоме собрали, аккуратно подшили и отдали мне для домашнего чтения.
Р о г у л я. Так же точно и на меня сочиняли. И кто этот мерзавец?.. (Марине Петровне.) Извините за беспокойство… (Бескаравайному.) Все будет сделано, Василий Миронович. (Выходит.)
М а р и н а П е т р о в н а (просмотрев на столе бумажки). Василий! Это страшно!
Б е с к а р а в а й н ы й. Не страшно, а глупо. (Берет одну бумажку, читает вслух.) «…Обращаем также внимание на факты грубости нового директора, на его нетерпимость к принципиальной критике. Следовало бы присмотреться и к моральному облику Бескаравайного, так как он сообщает в анкете, что имеет двоих детей, но якобы не знает, где они находятся. Надо проверить, не сбежал ли в свое время Бескаравайный на Север от первой жены, чтобы не платить алиментов…»
М а р и н а П е т р о в н а. Какая гадость… Кто это мог?
Б е с к а р а в а й н ы й. Скромный труженик пера. Скрывает имя, презирая славу. Разве это впервые? Я уже привык к подобной литературе.
М а р и н а П е т р о в н а. Это зависть. Вечный конфликт. Моцарт и Сальери.
Б е с к а р а в а й н ы й. Думаю, что это комплимент и для меня, и для автора анонимки. Подумаешь, Сальери!
Звонят в дверь, М а р и н а П е т р о в н а идет открывать. Возвращается вместе с И в а с е м.
М а р и н а П е т р о в н а (представляет). Иван Черешня… мой ученик. А это мой муж.
Б е с к а р а в а й н ы й. А-а! Это твой портрет возле проходной висит?
М а р и н а П е т р о в н а (с гордостью). А как же: бригадир передовой бригады…
И в а с ь смущенно улыбается.
Б е с к а р а в а й н ы й. А ты все данные про своего ученика собрала? (Ивасю.) Ну, и что же? Не мешает работа искусству? Хватает для творчества времени?
И в а с ь. Как вам сказать… Конечно, времени маловато… (Марине Петровне.) Я вам вторую часть принес… (Дает ноты вместе с газетой.) Извините… Газету я себе оставлю… (Бескаравайному.) Здесь ваша статья.
Б е с к а р а в а й н ы й. Ты прочел? Твое мнение?
И в а с ь. У нас на заводе еще не было такого, чтобы директор советовался с рабочими.
Б е с к а р а в а й н ы й. Что ребята говорят?
И в а с ь. Разное говорят.
Б е с к а р а в а й н ы й. А большинство?.. Как ты думаешь?..
И в а с ь. Сразу большинства в новом деле никогда не бывает.
Б е с к а р а в а й н ы й. Это верно.
И в а с ь (твердо). Но будет.
Б е с к а р а в а й н ы й. Увидим.
И в а с ь. Знаете, какие в нашей бригаде ребята! Вот пусть только начнется реконструкция — на какую угодно работу согласимся. Чернорабочими согласимся: землю носить, кирпич разбирать.
Б е с к а р а в а й н ы й. Давно на заводе?
И в а с ь. Третий год.
Б е с к а р а в а й н ы й. О-о. Почти кадровый… Отец тоже здесь работает?
И в а с ь. У меня нет отца.
Б е с к а р а в а й н ы й. Что — война?
Пауза.
И в а с ь. Нет. Не война. (После продолжительной паузы, Марине Петровне.) Я вам поиграю, если у вас время найдется…
М а р и н а П е т р о в н а. Конечно! Садитесь.
Б е с к а р а в а й н ы й. Не буду мешать. (Крепко пожимает Ивасю руку.) Рад, что познакомился с тобой.
И в а с ь (тепло, искренне). И я. И я тоже.
Б е с к а р а в а й н ы й уходит. И в а с ь садится за рояль, берет несколько аккордов.
Комната В и к т о р и и, перегороженная двумя шифоньерами, между шифоньерами на никелированной палке портьера. Угол за ширмами открыт для зрителей. Там стоит тахта. Основная часть комнаты напоминает комиссионный магазин. На стенах фотографии. Большинство из них изображает хозяйку комнаты в разнообразных позах.