Шрифт:
"Среди дневных людей тоже много... разных", - после недолгих раздумий заключила Изабелла.
– Меня зовут Изабелла... А тебя?
– Реа. Можно Дон Реа...
– усмехнулся он.
– А просто Дон - можно?
– Пожалуй... А ты не хочешь войти в комнату?
– Мне все равно, - совсем по-детски вздохнула она.
– Мне просто некуда идти...
– Что ж так?
– поинтересовался Реа, пропуская ее внутрь. Изабелла и не заметила, что он успел закрыть балконную дверь на ключ.
– Да так...
– не стала она вдаваться в подробности.
– А здесь у тебя красиво... Лучше, чем у нас дома.
– Ну-ну...
– Реа присел в кресло и развернулся, чтобы ни на секунду не упускать свое только что пойманное чудо из виду.
– Видела бы ты мой настоящий дом... Вот уж где есть на что посмотреть...
– Да-а!..
– разочарованно протянула она.
– Но ведь меня туда не пригласите... Так?
– А почему бы и нет?
– все еще усмехаясь, спросил он. Реа уже понял главное: перед ним, что бы там ни говорили, был ребенок. Значит, и разговаривать с этим существом стоило как с ребенком.
– Если хочешь, я возьму тебя... Вот только твои родители будут против, не так ли?
Он иронически и испытующе посмотрел на Изабеллу, которая залезла с лапами на диван и умостилась на боку.
– Ну и пусть...
– на ее лице появилась обида.
– Я сама к ним не вернусь. Бабушка все время сердится, маме не до меня, другим тем более... А отец просто меня боится.
– Понятно, - кивнул Реа.
"Надо же... и у этих существ знакомые проблемы... Что ж - мне это только на руку... Посмотрим, как они станут разговаривать со мной завтра..."
– Вот так, - подтвердила Изабелла, устраиваясь поудобнее.
– Да, невесело... А вот я был бы рад, если бы ты погостила у меня некоторое время... А то и осталась. Как ты на это смотришь?
– Конечно! Я с радостью!
– так и подскочила на месте Изабелла, хотя ее чуткое сердце и дрогнуло в этот момент, предупреждая о возможной ловушке... Но всегда ли мы слушаем свое сердце?
47
Эл стоял посреди залитой лунным светом поляны и искал себя. Во всяком случае, у детей полнолуния его занятие называлось именно так. Рядом у куста сидела Селена и смотрела на него, поджав губы: Эл никак не мог нащупать свою Лунную - истинную сущность.
– Ну, хорошо...
– сказала она наконец.
– Ты не можешь превращаться, ты терпишь солнечный свет, но не читаешь мысли... Я знаю - это всегда можно определить, - что у тебя не одна жизнь, и эта - лишь первая. Тебя нельзя убить простым оружием - только серебром и огнем. И в то же время каждый ночной человек должен обладать еще какой-то особенностью, даром. Подумай сам, что бы ты мог? Может, тебе снилось что-то необычное? Почти каждому из нас луна рассказывает о его способностях во снах...
– Ничего, - покачал головой Эл.
Луна давала ему силы, дарила возвышенное чувство, похожее на вдохновение, вся душа под ее лучами словно устремлялась куда-то ввысь - но ничего конкретного, что можно было бы назвать даром, он не находил. Под луной ему было просто хорошо, отступали злые мысли, приходил покой теперь уже покой, как раньше - смутная тревога. Она дарила любовь, любовь к чему-то родному, вновь найденному теперь, - и только.
– Ну постарайся...
– просила его Селена, и ее полные губы вытягивались в тонкую линию.
– Подумай!
– Ничего, Селена... Ничего!
– Ну ладно, - произнесла она наконец, убедившись, что не так-то легко добиться от него толка.
– Возьми мой камень... Может, ты сможешь поймать и направить его энергию... Заставить зацвести вон ту ветку!
Селена сняла свое металлическое сооружение с подвеской из лунного камня и, чуть раздвинув блестящие завитки, надела ему на голову.
В этот момент Эл заметил одно: как красиво рассыпались по ее плечам освобожденные от груза волосы...
– Встань посреди поляны напротив ветки, - голос Селены звучал как будто со стороны, и Элу казалось, что его голова наполняется гудением. Его тело начало приобретать какие-то новые, неизвестные ему до сих пор свойства. Невидимыми руками, похожими на щупальца, выросшие прямо из ладоней, он прикоснулся к ветке - и тотчас вновь приобретенная сила потекла по ним, превращаясь в видимый голубоватый свет. Ветку палило тусклым холодным огнем; Эл почувствовал, что начинает слабеть от одного взгляда на нее. Его силы переходили сейчас в растение, и от образовавшейся где-то внутри пустоты начала кружиться голова.
– Остановись!..
– откуда-то издалека послышался шепот... Нет, это был крик, до неузнаваемости искаженный расстоянием.
Эл почти не воспринимал его: пустота внутри быстро росла, выворачивая его наизнанку и причиняя все более ощутимую боль. Он куда-то падал, куда-то уплывал, а впереди ярким факелом пылала синяя огненная ветвь.
– Остановись!..
Голос потух. На залитую синим картину начали наползать черные туманные пятна, затем они заслонили собой свет, и Эл ощутил, что падает...