Полезные советы воину

Аннотация

В книге рассказывается о правах и обязанностях советских воинов, о прохождении советскими людьми военной службы, приводятся различные сведения из области военной топографии, инженерной и санитарной подготовки, даются советы по самым разнообразным вопросам военного дела и быта воинов.

1 Надя Глядя на табло лифта, я сделала глубокий вдох и расстегнула еще одну пуговицу на вырезе белоснежной рубашки. Не могла понять, здесь действительно душно или это от волнения меня так бросает в жар? Пройдясь пальцами по изгибу шеи, даже ощутила тонкий слой испарины на коже. Только этого не хватало… Раздался сигнал. Двери лифта распахнулись, и я вышла в просторный коридор, который вел к залу презентации, где сейчас проходила выставка нашумевших микросхем для нефтяного оборудования из Кореи. Нужно было торопиться, но мой шаг становился все неуверенней. Будто черная юбка-карандаш непомерно сузилась в области колен, а колодка замшевых туфель на высоком каблуке внезапно расшаталась. И еще что-то все время заставляло прислушиваться к ощущениям в теле. Держа напряженными пальцами черную папку, за которой меня послал начальник отдела, я, наконец, пересекла открытые двери большого зала. Растерянно огляделась в светлом помещении с высокими потолками и современным офисным дизайном. Здесь собрались все руководители, а так же зарубежные гости с переводчиками. Одежда – формальная, хотя на фоне играла джазовая музыка, и повсюду сновали официанты с бокалами шампанского на подносах. – Надюш? – вдруг донесся до меня знакомый голос. Повернув голову, увидела Светлану – юристку с этажа, где я работала уже почти год на должности младшего секретаря. Официально. Не официально я только недавно начала исполнять свои непосредственные обязанности. – Михайлов тебя ищет! – сообщила Света нагнетающим тоном, касаясь моего плеча рукой с ярко-красными ногтями. – Ты взяла нужные документы? А то он уже с генеральным стоит. Я устремила взгляд туда, куда она кивнула светловолосой головой с модным каре. В жар бросило с новой силой. Высокая широкоплечая фигура генерального директора, одетого в элегантный серый костюм и стоявшего в окружении важных лиц, выделялась из толпы даже на большом расстоянии. От робости аж дрожь прошла по телу. По-хорошему меня в этом элитном пространстве и быть не должно… Но Виктор Николаевич наказал мне присутствовать в качестве его помощницы. Видимо так он чувствовал себя увереннее и солиднее, учитывая, что состоится редкая встреча с владельцем компании. А я успела заработать репутацию ответственного работника. – Да, я все взяла… – протараторила я, продемонстрировав папку в руках. Светлана покровительственно взяла меня за запястье, а ее лицо, которое в тридцать три уже не раз тронул ботокс, озарила улыбка. – Только не волнуйся! Делай все уверенно и спокойно – Радов не любит суеты, – подсказала она по-свойски. – Ты вообще как, в порядке? Может еще бокальчик? Я смущенно улыбнулась, глядя как юристка протянула фужер с шампанским, который держала в руках. – Нет, мне пока хватит! Спасибо большое. Ее участие сегодня приятно радовало, но в то же время казалось странным. Ведь Светлана была из той группы коллег, которые около месяца назад объявили мне негласный бойкот. Хотя, наверное, Виктор Николаевич поручил ей курировать меня на первой и такой важной презентации, чтобы все было идеально. Вот она и помогала. Заметив, как я волнуюсь, предложила мне выпить бокал шампанского, чтобы отпустило напряжение, после чего действительно стало легче. – Ну, смотри, если что можно еще пригубить! – агитировала Светлана, подмигнув мне. Я многообещающе отозвалась: – Посмотрим! – Ну давай, иди. Честно говоря, я и правда не хотела больше пить. На тот бокал то согласилась, лишь бы не показаться ханжой и не потерять расположение юристки. Выглядывая упитанную спину своего начальника, я торопливо лавировала между гостями. Очень старалась не думать о том, что прямо сейчас увижу генерального директора так близко. Сложно сохранять спокойствие, когда от мужчины на расстоянии веет силой и властью... А еще зная, что он отличается жестким характером. Кажется, Роман Давидович не улыбался даже своим гостям. Возможно, так и положено ставить себя владельцу частной нефтяной компании. Или же это спортивная закалка – в прошлом Радов был чемпионом по греко-римской борьбе. В любом случае от его убийственно-строгого взгляда бросало в дрожь, и дышать становилось трудно. Я уже остановилась за спиной своего начальника, поэтому прочувствовала весь спектр эмоций, хотя генеральный даже не посмотрел на меня. Пульс застучал по вискам, в коленях прошла слабость. Прочистив горло, я воскликнула: – Виктор Иванович! Однако он не услышал, продолжая энергично рассказывать Роману Давидовичу, о каком-то вопиющем случае в отделе кадров. Я избегала смотреть на генерального, но все равно уловила, как он поймал меня в фокус своих синих глаз. Ума не приложу, каким образом разглядела этот фантастически цвет. – Виктор Иванович! Наконец он оглянулся. Окинул меня хмурым взглядом и повелительно протянул руку, в которую я без промедления вложила папку. – Почему так долго? – недовольно уточнил. – Извините... Отдел был закрыт и мне пришлось… – Ясно, – отсек начальник. – Стой рядом. Послушно вытянувшись в струнку, я поправила очки в тонкой оправе и покосилась на генерального. Сведя очерченные русые брови, он сканировал глазами гостей, слушая помощника, который что-то доложил ему на ухо. – Виктор Иванович, у вас пять минут! – безапелляционно объявил мужчина, отметив, что Михайлов копается в документах. – Простите, Роман Давидович! Я что-то… не могу сообразить. Радов отпил воды из бокала, и я невольно обратила внимание на его пальцы. Ухоженные, сильные, переходящие в квадратную ладонь с бороздками возрастных морщин… Не поняла, как покачнулась. В секунду меня будто охватило теплое облако, а затем по позвоночнику сбежала капелька пота. Что совсем переволновалась? Коснувшись лба подрагивающей рукой, я стерла испарину и внезапно подумала: Боже, может у меня аллергия на шампанское?! 2 – Ты что принесла?! – вдруг отчеканил начальник с яростным взглядом. Его пухлые щеки стали аж пунцовыми. Хлопая глазами и чувствуя, как адреналин ударил в кровь, я взволнованно ответила: – Эта папка лежала на вашем столе… – Не может быть. Тебе стоило смотреть внимательнее и хотя бы догадаться проверить год! – Он небрежно сунул мне проклятые документы. Обернулся к генеральному и елейным тоном воскликнул: – Роман Давидович, простите, что отнял ваше время! Секретарь допустила ошибку, поэтому, если вы позволите, я к вам позже подойду? Радов ничего не ответил. Вместо этого задержал на мне холодный взгляд, от которого тело, буквально током прошибло. И этот ток вышел через кожу, делая ее очень чувствительной. – Мне очень жаль… – произнесла я на одном дыхании то ли ему, то ли своему начальнику. Прикрыла глаза, сглотнула. Колени подгибались – что-то совсем дурно становилось вкупе со шквалом переживаний. Я уволена… Сто процентов! Генеральный держал в своей компании только лучших, не проявляя никакого снисхождения и не прощая ошибок. А я в самый важный момент допустила их целую кучу! – Чего ты стоишь? Иди, принеси то, что нужно, – прорычал Виктор Иванович. Заторможено переключив на него внимание, я словно не сразу поняла, что он сказал. Но все-таки кивнула. Впиваясь взглядом в мое лицо, начальник прищурился. Похоже, заметил, что со мной творится что-то неладное. Неловко сделав два шага назад, я повернула голову и вдруг увидела своих коллег. Они собрались компанией недалеко – возле стойки с экземпляром, привезенным из Кореи. Светлана, Игорь – молодой айтишник, и Елена Николаевна – старший секретарь. Они стояли прямо как три гиены, определенно точно наблюдая за мной. Хотя Светлана почти сразу отвернулась, делая вид, что я никак ей не интересна. Игорь последовал примеру коллеги, при этом растянув губы в ехидной улыбочке, я точно заметила! Единственная, кто продолжал на меня открыто и напряженно смотреть, это Елена Николаевна – скупая на эмоции темноволосая женщина тридцати пяти лет, которая работала в компании чуть ли не с самого основания, поэтому имела определенное влияние. К слову со мной, с некоторых пор, она даже здороваться перестала. И тут меня осенило… Папка выпала из рук. Развернувшись, я торопливо зашагала прочь, игнорируя голос начальника, неосторожно протискиваясь через людей и сталкиваясь с официантами, один из которых даже опрокинул поднос. Ноги подкашивались, голова кружилась, а с телом происходило что-то совсем непонятное. Будто у меня температура поднялась! Наконец оказавшись в коридоре, я увидела дверь в туалет и без раздумий поспешила туда. Слава Богу, внутри никого не оказалось. По крайней мере, в зоне с зеркалами. Я подбежала к мраморной стойке с раковинами, сняла очки, и принялась споласкивать лицо холодной водой, не заботясь о макияже и о том, что намочила рубашку. В какой-то момент закрыла кран. Встретилась со своим отражением, отметив как часто и шумно дышу. Господи... что они наделали?! Что подсыпали? Лицо горит, глаза как пьяные, а под кожей, словно жидкий воск растекается! Вот откуда эта внезапная доброта... А я как дурочка повелась! Несмотря на все гадости, которые они мне устраивали в последние месяцы. Это началось сразу после того, как я побывала в кабинете у Виктора Ивановича и призналась, что не справляюсь с обязанностями. Просто не успеваю исполнять многочисленные поручения коллег! Я думала, меня уволят. Вместо этого, начальник велел мне взять отгул до конца дня. А едва я вышла из кабинета, он вызвал Елену Николаевну. Следующим утром на моем столе лежал устав с перечисленными обязанностями младшего секретаря. Я едва сдерживала слезы. Оказалось меня просто использовали! Многие на этаже привыкли, что я на должности стажера исполняла все, что поручат. Новенькая, без опыта, чудом попавшая в крупную компанию сразу после института. Даже когда мне, наконец, дали должность, они продолжали эксплуатировать меня по своему усмотрению! Поэтому я постоянно задерживалась допоздна и буквально приползала домой от бессилия из-за огромной нагрузки. В любом случае, именно я оказалась изгоем. Именно меня коллеги выставили виноватой! Они решили, будто я пошла к Виктору Ивановичу жаловаться, после чего получила самую большую премию за все время. А им достался низкий коэффициент и выговор. Начался настоящий ад. Меня игнорировали, подставляли, делали все, чтобы я вылетела из компании! Да только у них ничего не получалось и кажется это злило коллег еще больше. И вот они нашли способ как меня убрать… Самый мерзкий. Прерывистое дыхание сорвалось с губ. Я готова была вот-вот разрыдаться, как вдруг… передумала. Замерев, полностью сосредоточилась на том, что секунду назад испытала. В животе, будто колесом спустился жар и осел приятной тяжестью в самом низу. Очень приятной. – Что за… – шепнула и тут же вздрогнула. Потому что дверь в туалет внезапно распахнулась. Вскинув взгляд, я впала в ступор, через влажную пелену увидев крупный мужской силуэт. Обернулась и вжалась поясницей в столешницу, чувствуя, как сердце подскочило к горлу. Потому что мои широко распахнутые глаза смотрели на генерального директора. Смотрели и не верили. – В-вы… кажется ошиблись дверью! – выпалила я и тут же прикусила язык, осознав, как дерзко это прозвучало. Синие глаза мужчины грозно полоснули по мне. Затем он повернулся к двери и… запер ее. 3 Когда генеральный уверенным шагом начал приближаться, я испуганно попятилась, пока не оказалась в углу между стеной и раковиной. Зубы застучали друг о друга. Тело пробивало дрожью, будто от озноба – это просто не могло происходить на самом деле! Но это происходило. Здесь и сейчас. Роман Давидович подошел ко мне вплотную, возвышаясь во весь свой исполинский рост, будто грозная скала и обоняние мгновенно уловило терпкий аромат его одеколона, который окружил меня невидимым облаком. Задирая голову, я такой маленькой себя почувствовала, что невольно поежилась. А мужчина вдруг бесцеремонно обхватил пальцами мой подбородок. – Что вы делаете?.. – Фамилия?! – раздался требовательный вопрос. – А-аверина… Над… Надежда Сергеевна! Прищурив синие глаза, обрамленные густыми ресницами, генеральный отпустил мое лицо, но не отступил ни на сантиметр. – Значит, слушай меня внимательно, Надежда Сергеевна, – тихим предостерегающим тоном заговорил он. – Если я узнаю, что ты принимаешь какие-то запрещенные препараты, твоей карьере конец. Поняла? Оцепенение охватило с головы до ног. Страх ударил по нервам, и мои глаза наполнились слезами, которые, разумеется, не тронули сурового начальника. – Я н-ничего не принимала!.. Клянусь, я… – Тогда у тебя один шанс все объяснить, – стальным голосом отсек он. Всхлипнув, я уставилась на свои нервно переплетенные пальцы и жалобно вытолкнула: – Я не знаю, как объяснить! Но… кажется, мне что-то подсыпали. Проклятый бокал шампанского! За что они так?! Разве мне… Внезапно я замерла и перестала дышать, разом забыв обо всех мыслях. Внизу живота так горячо защекотало, что из меня чуть не вырвался стон! Я едва сдержалась! А когда инстинктивно стиснула бедра, в полной мере ощутила, как мокро между ног. – В смысле «что-то» подсыпали?! – пробасил Радов. К моим щекам прилила кровь, будто он мог заметить или как-то понять, что за неприличные ощущения я только что испытала. Медленно подняв взгляд к его лицу, мне резко захотелось уволиться самой. Мужчина стоял слишком близко. Я дышала его запахом, кожей улавливала тепло сильного тела и… чувствовала необоснованный, неконтролируемый, небывалый всплеск возбуждения! О нет. – Простите, мне нужно идти! Пробормотав это, я сделала попытку скользнуть по стене в сторону, но тяжелые мужские ладони мгновенно обхватили плечи, фиксируя меня на месте. – После такого серьезного обвинения, я должен получить внятный ответ! – отрезал генеральный. – Роман Давидович, вы не понимаете!.. Мне правда лучше… Со мной что-то происходит! Ох… Вжимаясь спиной в прохладную стену, я прерывисто выдохнула и зажмурилась от волны жара, раскатившейся по телу. – Мне нужно д-домой… Какой у него запах… Боже, с ума сойти можно! – Пожалуйста, отойдите! – вдруг воскликнула я, упершись ладонями в стальную мужскую грудь. – Вы… так пахнете… Почему же он не слушает? Я не знала, куда деть глаза и уже вся вспотела, борясь с тем, что со мной происходило. А Радов продолжал испытывать меня своим взглядом, держать сильными руками и касаться дыханием моего лица… Голова пошла кругом. В одну секунду представив, как привстаю на цыпочки и целуюсь с самим генеральным, я пережила такой спектр ощущений, что чуть… что готова была уже… – Тебе что, блять, виагру подсыпали?! – внезапно раздался яростный голос Романа Давидовича. Это отрезвило как пощечина. Будто я услышала что-то невероятно постыдное и то, что мне страшно было признать! Прикусив дрожащую губу, я резко убрала руки от мужской груди, не в силах что-либо ответить. А в дверь туалета неожиданно раздался стук, заставивший сердце молотить о грудную клетку. Роман Давидович недовольно повернул голову на звук и, наконец, отступил от меня, давая возможно нормально вдохнуть. Но тут же последовал приказ: – За мной идите, Надежда Сергеевна! Круто развернувшись, Радов направился к двери. Кто бы в нее не стучал, он раздумал заходить в туалет, столкнувшись с генеральным директором. Так же как я сейчас трусила отлипать от стены и следовать за ним… Ноги казались ватными, каблуки скользкими. Опираясь о раковину, я взяла свои очки дрожащими пальцами и неловко их надела. Из туалета выходила, низко опуская голову и обнимая себя руками. – Надя, ты в порядке?.. – внезапно услышала встревоженный голос. Машинально вскинула взгляд и отшатнулась, увидев, что ко мне подошла Елена Николаевна. Она выглядела переполошенной. Видимо поняла, что дело горелым пахнет и испугалась за свою шкуру. – Надежда Сергеевна! Голос генерального заставил резко повернуть голову. Оказалось, он ждал меня в компании помощника и крепко сложенного мужчины, похожего на телохранителя. Обиженно посмотрев на старшего секретаря, я не обронила ни слова. Направилась к Радову, чувствуя, как растет ком в горле. Гадюки, змеи! Ликуйте, вы добились своего. Я не шла. Я просто плелась тенью под контролем мужчины, который раздавал какие-то указания подчиненным, боясь поднять глаза. Меня пошатывало и продолжало пьянить отравой, которую я выпила вместе с шампанским. Так хотелось спрятаться в самый темный угол здания и не выходить оттуда, пока все не пройдет! Но я догадывалась, что сейчас Радов передаст меня Виктору Ивановичу, начнется позорное разбирательство, а затем… не знаю, я уже и сама не смогу работать в компании после такого. Сделав судорожный вдох, решила, что не хочу никак разбирательств. Гори все огнем, не хочу проходить через это! Надо попросить, чтобы меня просто отпустили. – Роман Давидович… – Свободны! – раздался его повелительный голос. Я растерянно проследила, как помощник с телохранителем послушно развернулись и пошли обратно по коридору. Меня же, надежно обхватив за локоть, генеральный завел в лифт. И прислонившись к стене, я сразу отметила, что он отличался от того, на котором я обычно ездила в офисе. 4 Напряженные руки сминали ткань юбки, ногти впивались в кожу ладоней, тело цепенело. Находиться наедине с самым главным человеком компании в тесном пространстве и давящей тишине оказалось настоящим испытанием. Затаившись в уголке, я всеми силами старалась не издавать ни звука. Но дыхание то и дело срывалось без моей воли. Украдкой наблюдая за генеральным, стоявшим ко мне мощной спиной, я молилась, чтобы он не оборачивался. Казалось вся кожа пылает… Так сильно что у меня черт возьми очки потели! Лифт издал сигнал, заставивший вздрогнуть. Не успела я опомниться, как мужская рука вновь сомкнулась на моем локте и, будто провинившуюся, Роман Давидович вывел меня в простой холл, где царил полумрак. Хотя, справедливости ради, я нуждалась в этой поддержке – так неуверенно шла, что боялась в любой момент оступиться и упасть. Пустота на этаже с темными мраморными стенами нагнетала обстановку. А когда мужчина подвел меня к двустворчатым массивным дверям, где висела солидная табличка «Генеральный директор, Радов Роман Давидович», я вообще оторопела. Приложив карточку к сканеру, он открыл двери, и вместе со мной перешагнула порог огромного кабинета, в котором плавно включился высокий потолок. Не люстра, а как будто весь потолок! Панорамные окна, огни города как на ладони, черная мебель, темно-коричневые тона в интерьере, глянцевый овальный стол для совещаний и рабочий – из массива с выдающимся кожаным креслом. Это все, что успел отметить мой бегающий взгляд, прежде чем мужчина выдвинул один из идеально ровно стоящих стульев и усадил меня. Непринужденно взяв графин с центра овального стола, он налил в стакан воды и молча поставил его рядом со мной. Затем неспешно направился к окнам, на ходу вытащив смартфон. Наблюдая, как Радов остановился возле стекла, сунув руку в карман элегантных брюк, я обхватила не сгибающимися пальцами стакан. Поднесла его к губам и за секунды выпила всю воду. Раздалась мелодия звонка. – Докладывай, – строго велел хозяин кабинета. С силой сводя колени, я зажмурилась и тихо хныкнула. Ну почему он меня просто не отпустит?! Какой стыд, Боже… Я уже сдерживалась из последних сил! Даже покосилась на дверь, пропустив мысль о побеге. – Без моего приказа никого не отпускать. Отдав указание, Роман Давидович сбросил звонок и склонил голову, сосредоточив внимание на экране телефона. Я облизнула пересохшие губы. Посмотрела на графин с водой и поняла, что до сих пор испытываю жажду. Импульс прошел по телу. Тихонько поднявшись со стула, я обхватила стеклянную ручку и наполнила свой стакан почти до края. Нетерпеливо взяла его и принялась жадно пить, неизбежно пролив воду на рубашку. – Олег Тихонович? Прошу прощения за поздний звонок, – вновь раздался повелительный голос Радова. – Есть ситуация требующего вашего внимания. Я отправил вам название препарата. Был принят с алкоголем. Мне нужно знать последствия и варианты мер для их устранения. Моментально обратившись в слух, я вернула попу на стул, неловко разглаживая руками мокрый вырез рубашки. С кем он разговаривает? Неужели врач?.. Я не слышала, что мужчине отвечали, и волнение нарастало с геометрической прогрессией. Он тоже молчал, не позволяя мне хотя бы примерно догадаться о сути разговора. Между тем меня начало снова накрывать... Сильно. Вцепившись в края столешницы, я вытянулась на стуле, боясь лишний раз вдохнуть! Но вдруг – вспышка и с губ сорвался стон. Заметив, как Радов повернул голову на звук, я тут же зажала рот рукой, просто заживо сгорая от смущения. Нет, не могу так больше... Надо уходить. Нет… Бежать! Бежать без оглядки! Опираясь ладонью о столешницу, я поднялась со стула и начала потихоньку обходить стол, стараясь не стучать каблуками. – Это все? – хмуро поинтересовался Роман Давидович. – Ясно. Благодарю за консультацию. Я резко застыла. Генеральный сбросил звонок и сразу обернулся, практически заставая мой побег. – Роман Давидович… М-можно я просто поеду домой? – попросила лихорадочно, чувствуя, как бешено колотится сердце. Синие глаза сузились, а мужские губы превратились в тонкую линию. – Дома есть парень или муж? Опешив от этого личного и требовательного вопроса, я мотнула головой. Одновременно с этим незаметно сжала бедра, ощущая жар возбуждения, который волной захлестнул тело. – Значит, в этом нет смысла, – сухо отсек Радов. – Вам нужна помощь. – К-какая помощь? Может лекарство принять?.. Внутри лучиком пробилась надежда. Неужели врач подсказал ему решение? Генеральный вдруг сдвинулся с места и уверенным шагом направился ко мне. Внутренности сжались в комок, когда он остановился почти вплотную, нависнув надо мной грозной скалой. – От этого есть только одно лекарство, Надежда Сергеевна, – понизив голос, сказал мужчина, задержав бесстрастный взгляд на моей мокрой рубашке. Настороженность током ударила по нервам. – Что в-вы имеет в виду?.. Он поднял глаза к моему лицу. – Сядь и раздвинь ноги. Разум как будто парализовало. Я решила, что ослышалась. Или что Роман Давидович так неприлично пошутил! – Что?.. – Ты слышала. Я хлопнула глазами и дернулась, как если бы в меня плеснули ледяной водой. – Извините, я не понимаю… – До боли вжимаясь поясницей в край столешницу, начала перемещаться в сторону. – Мне не настолько плохо и я… я уверена, что сама… Внезапно сильные руки обхватили мою талию, и я подлетела как пушинка, оказываясь усаженной прямо на стол. Ступор затормозил любую реакцию. Я просто беспомощно смотрела, как мои ноги оказались разведены, треснувшая по шву юбка задрана, а мужская ладонь скользнула прямо к промежности. 5 Издав громкий стон, я буквально подпрыгнула на месте, вцепившись в широкие плечи Романа Давидовича. Меня будто резко обожгло и остудило, и от центра живота по телу рассыпались искры! Я даже подумать не успела о том, чтобы сопротивляться. Всего одно прикосновение напрочь лишило сил, воли и разума. Послышался треск колготок. Не давая мне опомниться, Роман Давидович сдвинул полоску моего нижнего белья и теплыми пальцами развел половые губы. Я не поняла, как легла прямо на стол – точнее меня уложили точно податливую куклу. И не чувствовала с какой силой цепляюсь за рукав дорогого пиджака. – Нет… Я не… могу!.. – вытолкнула отчаянно, заставляя себя открыть глаза. Оторвав голову от стола, я жалобно уставилась на Радова. Сурово сводя брови, он держал одну ладонь на моем плече, а второй рукой умело, но максимально бесстыдно трогал меня между ног. – Это всего лишь физиология, Надежда Сергеевна, – снисходительно отозвался мужчина. – Меньше всего тебе стоит сейчас думать о моральных принципах. Зажмурившись, я всхлипнула от огненной вспышки возбуждения. – Пож-жалуйста… Вы же… не станете! Это ужасно!.. – Не сопротивляйся, – непреклонно отсек генеральный. Он надавил мне на плечо, уложив обратно на стол, и внезапно толкнулся пальцами в лоно. – А-ах! Б-боже!.. – Тихо-тихо. – Прохрипел Радов, погружаясь в меня нежнее. – Лучше тебе пережить это здесь и сейчас, девочка, – за закрытыми дверями моего кабинета. Иначе придется кончать на глазах у водителя такси. Мыча в плотно сжатые губы, я выгнулась кошкой и замерла в предоргазменной вспышке. Но волна отошла, забирая уйму моих сил. – Я… хочу домой!.. – захныкала, извиваясь на столе. Не в смысле сбежать, а переживать «это» дома – не в стенах кабинета генерального! – Облегчу твое состояние, и мой водитель отвезет тебя, куда скажешь. Отчеканив эти слова, Роман Давидович начал входить в меня резче, быстрее и глубже. Сдвинув вырез рубашки, он сжал мою обнаженную грудь, которая сильно изнывала от возбуждения. Пропустил между пальцев напряженный сосок, потянул, и я забилась крупной дрожью в оргазме, издавая громкие криками. К голове прилила кровь, застучавшая по вискам. Мурашки осыпали кожу и заплясали перед глазами. Пребывая в странном состоянии, похожем на полусон, я распахнула веки, упираясь взглядом в светящийся потолок. Мои очки куда-то делись, волосы разметались, между тем мысли потихоньку начали проясняться. Вместе с тотальным бессилием я испытывала облегчение… Действительно испытывала! Мужская рука, лежавшая на моей груди, казалась горячей. Подчиняясь безотчетному желанию, я легонько накрыла ее ладонью и вдруг поняла, что мне… нравится. Нравится чувствовать на себе прикосновения Романа Давидовича, вдыхать его запах, осознавать власть и контроль надо мной! Я даже испытала жуткую досаду, когда он перестал трогать меня между ног. Но сам пока не отстранялся. И я тоже не спешила подниматься со стола. Судорожно сжав сильную руку генерального, встретилась прямо с его синими глазами. Они уже не казались такими строгими и холодными. Мужчина смотрел на меня задумчиво, даже немножко участливо. Сладкий импульс прошел в животе. Я сглотнула, понимая, что облегчение было временным, и оно очень быстро тает! А в моей голове тем временем совсем не осталось мыслей о моральных принципах. – Нет, девочка. Ты можешь пожалеть об этом, – вдруг сказал Радов негромким низким голосом, сдвинув свою ладонь от моей груди к солнечному сплетению. Словно взял и прочел мои порочные мысли! Облизнув губы, я потерянно шепнула: – Почему? – Потому что я тебе не парень и не муж. С этими словами Роман Давидович обхватил мою шею сзади, принуждая подняться, и я растерянно затаилась, оказавшись почти лицом к лицу с ним. Все равно мужчина был выше. Такой красивый, сильный, статный… Что-то внутри непреодолимо управляло моими мыслями и желаниями. Все настойчивее, сильнее. Меня тянуло к нему, требовало еще… Пойти дальше! Я ведь уже шагнула в пропасть и мне не выбраться из нее. Но зато я могла добраться до самой глубины! Наверное, я совсем с ума сошла. Потому что вдруг положила руки на лацканы мужского пиджака и повела напряженными пальчиками вверх, пока не коснулась шеи генерального. Щекочущий жар заплескался в теле, опьянил меня окончательно. Линия квадратного подбородка, густая борода – я не знаю, чего хотела, очерчивая лицо Радова! Только бы не отстранялся и позволял касаться себя… – Ты не соображаешь, что делаешь, – недовольно выдал он сквозь стиснутые зубы, неожиданно перехватывая мои руки и убирая их. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя?! «Да. Я хочу, чтобы вы трахнули меня» – прозвучало четко в моем сумасшедшем сознании. А Роман Давидович вдруг подхватил меня под бедра и снял со стола. Внутри ухнуло. Досада, разочарование, стыд – все это смешалось так сильно, что глаза зажгло от слез. Я почувствовала себя какой-то развратной девкой. На всех уровнях! Смущенно опустив голову и цепляясь рукой за стол, я тихо произнесла: – Простите… В ту же секунду мужчина властно поднял мое лицо ладонью. Он по-прежнему находился очень близко. – Не за что тебе извиняться, – отчеканил Роман Давидович. – Поняла меня?! Прикусив нижнюю губу, я неуверенно кивнула. Но соленая капелька все-таки сорвалась с ресниц и скатилась по виску. Хотелось отвернуться, но генеральный продолжал крепко держать мой подбородок, давя взглядом. Наклонился неожиданно и… властно толкнулся горячим языком в мой рот. 6 Внутри прошел разряд. Замерев, я издала судорожный стон, вновь становясь парализованной острым удовольствием. – Блять! Оборвав поцелуй, Роман Давидович, вдруг отстранился, и я за малым не упала, оставшись без опоры. Однако скинув пиджак, он снова оказался рядом. Развернул меня спиной к себе, сгреб мои волосы в сторону и обжег губами шею. Жалобно ахнув, я часто-часто задышала, чувствуя, как мужские руки обвивают мое тело. Переместившись к вырезу рубашки, Радов высвободил мою грудь из лифчика и вжался пахом в ягодицы, давая в полной мере ощутить силу своего возбуждения. Я и сама словно вся состояла из наслаждения. Казалось, была готова на все в этот момент, лишь бы мужчина не останавливался! Впрочем, он и не собирался. Попробовав на вкус мою кожу на изгибе шее, властно уложил меня животом на стол, задрал сзади юбку и одним движением спустил колготки вместе с трусиками. Между ног пронеслось сладкое сокращение, когда мужские пальцы вдавились в мокрые складочки. Вдохнув в голос, я невольно приподнялась, но Роман Давидович тут же придавил меня ладонью между лопаток. Предвкушение лишило возможности дышать долгие мгновения. Но, наконец, горячая головка уперлась в бархатный вход, затем последовал мощный толчок выбивший крик из моего горла. Удовольствие смешалось с неожиданной болью. У мужчины был… казалось очень крупный орган! Даже сложилось ощущение, будто меня вновь лишали девственности. – Твою мать, девчонка, ты почему такая тугая?! – услышала над собой рык. Но что-то ответить была уже не в состоянии. Некоторое время Роман Давидович двигался с плавными рывками, будто давая мне привыкнуть. Однако скоро отпустил возбуждение на волю и больше никакого снисхождения не проявлял. Меня сотрясало каждый раз, как мужские бедра бились о мои ягодицы. Крупный член входил очень глубоко, яростно, грубо. Вдыхая сквозь зубы, я жмурилась и хрипло стонала, пребывая под всецелым контролем генерального. Было безумно хорошо и страшно одновременно. Я не обращала внимания на то, как пальцы Радова натягивают мои волосы, а вторая рука с силой сжимает талию. Всецело подчинялась его страсти, сосредотачиваясь на мощи физических ощущений. И устала считать, сколько раз уже кончила… Кажется, вся рубашка промокла от пота, а по бедрам в прямом смысле стекала влага возбуждения. В какой-то момент Роман Давидович сделал два сильных толчка, вышел из меня и вжался членом в ложбинку между ягодиц. Теплая жидкость брызнула на кожу. Я услышала тихий мужской стон, напряглась всем телом и прикусила щеку до крови – он натянул мои волосы просто до слез. Только через долгие мгновения медленно разжал пальцы. Вялость, помутненное сознание и онемение в конечностях – вот что я испытывала, когда Радов отстранился, чем-то бегло вытерев мои ягодицы. Но все же осознавала, что только что произошло. Я занималась сексом с генеральным директором... Нет, не так. Я отдалась ему как испорченная падшая девушка! Ноги не держали. С трудом поднявшись со стола, я сразу приземлилась на стул и начала неловко натягивать колготки с бельем. Не поднимала глаз, но слышала, что Роман Давидович отошел к своему рабочему столу. – Машину к главному входу! – прозвучал приказной бас. В груди гулко застучало. Давай же. Вставай и уходи Надя! Мой пьяный взгляд отыскал слетевшие туфли, которые я неловко придвинула носком. Почему-то совсем не осталось сил. Мне стоило неимоверного труда просто подняться со стула! Оттянув на бедрах порванную юбку, я вялым шагом направилась к дверям. Путь показался длинным и трудным. Каблуки шатались, колени тряслись. Очень хотелось найти опору, поэтому я буквально вцепилась в ручку двери. Да только она не поддалась. Я дернула еще раз, но снова ничего! Изможденно прислонившись лбом к твердой поверхности, я удержалась от соблазна сесть прямо на пол – Выпустите меня… – попросила охрипшим голосом, стыдясь оборачиваться. По кабинету разнесся стук уверенных шагов. Посторонившись и слыша, что Роман Давидович приблизился сзади, я вдруг почувствовала, как на мои плечи что-то легло. Пока осматривала серый мужской пиджак, Радов разблокировал двери, однако выйти он мне не дал. Пол ушел из-под ног. Генеральный, без каких-либо слов, подхватил меня на руки и вышел из кабинета. Конечно, я опешила. Но не проявила никакого протеста – послушно притаилась на мужской груди. Слабость в теле была такой сильной, что я всерьез боялась не добраться даже до лифта! И, кажется, Радов это понял. Так что мне оставалось с молчаливой благодарностью принимать его заботу. Очень хотелось закрыть глаза. Меня жутко клонило в сон, сознание проваливалось. Я практически обрывками улавливала происходящее: сигнал лифта, смену помещения, эхо шагов мужчины, который с легкостью удерживал меня на руках. Хоть бы никто этого не видел… Я утыкалась лицом в плечо Романа Давидовича, боясь чужих глаз. Бог знает ведь, что подумают! Холод улицы, скользнувший по ногам, немного привел в чувство. Но очень скоро мне снова стало тепло, и я оказалась на мягком сиденье. Последнее, что четко запомнила, как отползаю в уголок к окну роскошного салона автомобиля, обитого белой кожей, а Роман Давидович садится в машину следом за мной. 7 Роман – Завтра утром личные дела всех причастных должны лежать у меня на столе. Программиста этого в отдел к Медведеву, пусть опера организуют доставку, как полагается, чтобы у парня не возникло сомнений, на какое дерьмо он нарвался. – Препарат принадлежит Авдеевой, Роман Давидович, – блондинке из юридического, – поправил Веня – личный помощник. – Меня интересует только тот, кто закинул его в бокал! – отрезал я. – Понял. Правда без заявления пострадавшей и освидетельствований врача его вряд ли надолго задержат… – Моего слова будет достаточно, – холодно уверил я. – На девочку не стоит рассчитывать – она не станет засаживать коллег. Сломается при первом же допросе. Бросил взгляд на свернувшуюся фигуру в углу салона, укрытую моим пиджаком. Не было никакой необходимости ближе знакомиться с Надеждой Сергеевной, чтобы понимать ее дальнейшие действия. Открытая как книга, она с первых секунд дала мне понять, что из себя представляет. И дело не в страхе или мягкости характера. Девушка просто не захочет мусолить эту унизительную историю. – Позаботься о гостях – завершение вечера пройдет без моего участия. На завтра организуй обед в элитном заведении и будь готов к заключению сделки! – отдал я последнее указание. – Хорошо, Роман Давидович! Все сделаю. Сбросив звонок, я хмуро посмотрел в окно и обвел пальцами короткую бороду. Роллс-Ройс катил по ночному городу в направлении моего дома. Я забирал девочку, как добычу в волчье логово, оправдывая это тем, что уже взял на себя ответственность. Переступил черту в тот момент, когда решил, что больница для нее не лучшая и бессмысленная альтернатива. Терапевт уверил, что организм быстро переработает ту дозу, которую несчастной подсыпали в бокал. Даже если промыть желудок и сделать капельницу, окончательно полегчает ей только к утру, так как эта дрянь надежно всасывается в кровь через желудок. Проще было дать девчонке необходимую разрядку и уберечь от внимания лишних зрителей. На коленях лежало личное дело, которое я успел поверхностно изучить. Аверина Надежда Сергеевна – младший секретарь, устроилась в компанию год назад, косяков не отмечено, не замужем, детей нет, возраст – двадцать четыре года. Вновь сосредоточил внимание на спящей девушке. Протянул руку, убрал темные локоны с миловидного лица. Длинные ресницы, маленькими пухлые губы, вздернутый нос – она выглядела значительно моложе указанного возраста в купе с миниатюрной фигурой. Вздумал же один ублюдок поиздеваться над этим мотыльком… На самом деле вопиющий случай в компании, который может нанести серьезный вред репутации. И я оказался втянут в это не меньше других. Подчиненная с нежным именем Надя приоткрыла губы и издала тихий стон. Этот звук тут же откликнулся во мне беспокойством. От боли? Ее тугая промежность слишком поздно навела на мысль, что она может быть девственницей. Это все усугубляло. И то, что крови на половых губах и члене я не увидел, еще ни о чем не говорило. Радов, твою мать… Во что ты вляпался?! Годами соблюдая границы и принципы на рабочем месте, все послал к чертям за один вечер наедине с девицей! Надо отдать должное – очень соблазнительной, и такую ситуацию нарочно не придумаешь. Я оказался не готов к тому, что она проявит инициативу под воздействием препарата. Все зашло слишком далеко. Не исключено, что я собственными руками подвел себя под статью о домогательстве. Автомобиль плавно проехал через кованые ворота большой территории и вскоре притормозил у крыльца с мраморными ступенями. Водитель открыл дверь с моей стороны. Притянув к себе ценную ношу, я вынес ее на руках из салона, и уверенно зашагала к парадному входу. Так какой план, Рома? Нет, я не собирался развязывать себе руки. Только проконтролировать, что девчонке не станет хуже. Ее состояние настораживало. Она так крепко спала, что даже не шелохнулась, пока я снимал с нее одежду, и глаз не открыла, когда погрузил в теплую ванну. С его губ срывались лишь тихие вздохи. Закатав рукава рубашки, я тщательно обмыл стройное тело гостьи, стараясь не увлекаться, но невольно отмечая взглядом узкую талию, широкие бедра и небольшую, но упругую грудь. Уложив девушку в кровать, укрыл ее, и некоторое время прислушивался к дыханию. Она спокойно спала. Я решил, что могу отлучиться. В двухэтажном доме с роскошной мансардой царил идеальный порядок и почти стерильная чистота, будто здесь никто не жил. Впрочем, так и было, ведь я приезжал домой лишь для того, чтобы переночевать и переодеться. Спустившись на первый этаж, я поужинал тем, что оставил повар и сразу вернулся в спальню. Раздевшись, принял душ, а после, без предрассудков, лег в постель рядом со своей гостьей. Она лежала в том же положении. Но когда хотел поправить одеяло на ее обнаженном теле, вдруг ожила – повернулась и прильнула к моей груди. – Спа-сибо… – произнесла едва слышно, почти шепотом. Замер. Какая же ты, Надежда Сергеевна, миниатюрная и хрупкая в сравнении со мной. – Спи. Легонько проведя по ее волосам, я потянулся выключить лампу, но остановился – девчонка прижалась ко мне теснее, что-то невнятно замычав. Блять. Она начала извиваться и хмуриться, будто ее снова пробирало возбуждение! Я напрасно решил, что все позади. Некоторое время в сомнениях наблюдал за подчиненной. Затем ладонью провел по ее спине, спустившись к пояснице, следом к ягодицам и пальцами скользнул вниз по ложбинке к половым губам. Мокрая. Горячая, мокрая и обнаженная рядом со мной. – М-м… – Надя издала стон и перекатилась на спину. – Ш-ш. Я огладил ее грудь, задевая твердые соски. Член неизбежно заныл от возбуждения. Мне уже будто самому башку снесло от афродизиака! Стиснув зубы, я откинул с девушки одеяло и навис над ней. Стройные ножки податливо раздвинулись от прикосновения моих пальцев к влажным складочкам. Ты же не собираешься снова трахать ее?! Когда она фактически спит! – Пожалуйста… – вдруг жалобно выдохнула девчонка, слепо коснувшись ладонями моей груди. – Хорошо. Сейчас тебе полегчает. Кожа Нади покрылась мурашками, глаза по-прежнему не открывались. Поэтому она не видела, как я переместился ниже, и моя голова оказалась между ее ног. Блестящие складочки в свете лампы манили. Разведя бедра девушки шире, я уверенно наклонился и накрыл ртом промежность. Она тут же дернулась, всхлипнула, заметалась. Однако я не прерывался. Крепко держа ее ноги, был полностью поглощен процессом: всасывал половые губы, ласкал их языком, волновал клитор, углублялся в нежных вход. Сладкая… вкусная, сочная как роза после дождя! Девчонка дышала все громче, постанывала и вскоре начала вздрагивать от оргазма. Некоторое время я исподлобья смотрел на ее лицо, поглаживая пальцами пульсирующую плоть. В какой-то момент сел между разведенных ног подчиненной, обхватил член рукой и начал ритмично водить по нему. Темным взглядом изучая обнаженное тело на простынях, я двигал ладонью все быстрее, начиная рвано дышать. В конце концов, вжался членом в половые губы, сделал несколько движений вдоль, и сперма оросила гладкий живот. Вот так. Теперь со сном проблем не будет. 8 Надя Из безмятежного, уютного теплого сна меня беспощадно вытянул незнакомый навязчивый звук. Лениво приоткрыв глаза, я моргнула и нахмурилась, уставившись на стену из темного стекла, за которым виднелся идеально ровный ряд дорогих мужских рубашек и полки с одеждой. Зажмурилась, уже чувствуя, как в груди нарастает гулкий стук сердца. Снова распахнула веки, но вместо стен своей комнаты с дешевыми обоями, опять увидела дорогой интерьер чужой спальни. Шорох позади, заставил резко окаменеть. Кровать, на которой я лежала боком, укрытая теплым одеялом, покачнулась от чего-то тяжелого и тело, будто кипятком ошпарило. Мелодия будильника оборвалась. Сразу за этим я услышала сонный мужской вздох и не удержалась. На секунду повернула голову, успев разглядеть широкую голую спину с раскатом мышц, а еще затылок с пепельными короткострижеными волосами. Господи. Боже. Мой. Холодный пот выступил на коже. Я напряглась с такой силой, что мышцы начало сводить до судорог! Между тем мужчина поднялся с кровати, и кажется начал ее обходить. Мои глаза тут же захлопнулись, а легкие свело от страха сделать малейший вдох. Мамочки… Он остановился прямо рядом со мной! Обоняние четко уловило след мужского парфюма, а через секунд к моей щеке прикоснулись теплые пальцы. Волоски на теле встали дыбом. Я не знаю, как мне удавалось дальше притворяться спящей! И это при том, что я немного дернулась в момент касания. К счастью оно скоро прекратилось. Странно… Роман Давидович будто проверял у меня температуру. Казалось, он все понял и сейчас прикажет мне вставать! Но нет. Его шаги начали куда-то отдаляться, затем послышалось, что открылась дверь, а через несколько мгновений зашумела вода. Заставив себя открыть глаза, я нервно выдохнула, уверившись, что мужчины нет в спальне. Приподнялась, испуганно огляделась в незнакомой обстановке и остановила взгляд на одеяле. – Боже… – всхлипнула в ужасе, подняв его. Я была голой! Абсолютно! В постели генерального директора! Зажав рот ладонью, я дала себе несколько секунд пережить ударную волну стресса. Затем в голове, будто щелкнуло. Откинув одеяло, я вскочила с кровати, прикрываясь руками и игнорируя неприятный прилив крови к голове. Глаза принялись лихорадочно искать одежду и, к счастью, я быстро ее нашла. Аккуратно сложенную на низкой тумбочке рубашку, испорченную юбку и нижнее белье. Рядом – на полу так же стояли мои туфли. От дрожи в конечностях, я одевалась очень неуклюже. Натянула белье, накинула рубашку и наспех надела юбку. Дальше, не теряя ни секундочки, схватила туфли и кинулась к той двери, за которой было тихо. Ручка поддалась. Бросив взгляд на дверь ванной, я бесшумно покинула спальню, горячо надеясь, что мой побег обнаружат не скоро. Оказавшись в длинном коридоре с высокими потолками, потеряла некоторое время, выбирая направление. В конце концов, пошла наугад, застегивая пуговицы рубашки и удерживая туфли подмышкой. Вскоре показалась лестница, к которой я практически прибежала. Растрепанные волнистые волосы, доходившие мне до талии, то и дело лезли в глаза. Озираясь, я пустилась вниз по ступеням, перемещаясь в большой холл со светлой мебелью и довольно успешно сориентировалась, где прихожая. Честно говоря, находилась в такой панике, что готова была выбежать на улицу прямо так! Но в последний момент возле входной двери на скамейке, обитой белой кожей, узнала свое пальто. И сумочку. И очки! Просто чудо какое-то… Боязливо оглядываясь, я быстренько надела очки, обулась и накинула пальто. Выпорхнув за дверь, растерянно притормозила на крыльце, обводя глазами огромную ухоженную территорию. Ворота находились в метрах ста от дома. Прикусив губу, я решительно направилась к ним по извилистой асфальтированной дороге, вдоль которой были красиво высажены ели. Точнее фактически побежала, насколько позволяли каблуки. Холодный осенний воздух царапал легкие, в горле пересохло, я быстро начала задыхаться, но не сбавляла темп. Лишь когда увидела, что из темного строения рядом с воротами, вышел молодой взбитый мужчина в деловом костюме, начала замедляться. Сцепив руки спереди, он внимательно наблюдал, как я приближаюсь, не сводя с него настороженного взгляда. – Доброе утро! – учтиво воскликнул незнакомец, когда между нами оставались считанные шаги. – Здравствуйте… – промямлила в ответ, прижав к себе сумочку. Взгляд вдруг уловил движение в окне на первом этаже двухэтажного поста охраны. Оттуда на меня смотрели еще двое мужчин. – А можно мне… выйти? – попросила я, нерешительно указав на ворота. Светловолосый мужчина с пронзительными светлыми глазами, оглядел меня с головы до ног, заставляя разволноваться до невозможности. Затем вдруг сдвинулся с места, с невозмутимым лицом прошел к железной двери, слева от ворот, и распахнул ее. – Прошу! Он сделал пригласительный жест рукой, и я неуверенно застучала каблучками, все еще недоверчив поглядывая на охранника. – Спасибо, – обронила, выходя на улицу. – Всего доброго! Мужчина закрыл дверь, а я повесила сумку на плечо и зашагала прочь по тротуару. Неважно куда. Лишь бы скорее убраться! Только миновав высокий каменный забор, перешла на бег и не останавливалась, пока не свернула за угол частного сектора с элитными домами. Будто за мной могли погнаться в любой момент! Оказавшись у большого дерева, я позволила себе остановиться и отдышаться. Из груди вырывался всхлип, глаза наполнились слезами. Зажав губы и отвернувшись от проехавшей мимо машины, я сделала несколько глубоких вдохов. Успокойся… Не сейчас, Надя! Дыши и ни о чем думай. Сглотнув тяжелый ком в горле, я продолжила идти в неизвестном направлении, пока не настигла местного супермаркета. Там, затерявшись между рядами, вызвала такси на почти севшем телефоне и не выходила на улицу, пока не приехала машина. Чем дальше такси увозило меня от этого частного сектора, тем меньше адреналин волновал нервную систему. Но морально мне не становилось легче. Почти всю дорогу я смотрела в пространство, прокручивая в голове то, что вчера со мной произошло. То, что четко отложилось в памяти. Бокал шампанского из рук Светланы, странные ощущения, которые быстро нарастали в теле, как генеральный директор застал меня в туалете, а потом отвел в свой кабинет и там… Ох, матерь божья! Воспоминания жалили без пощады. Прислонившись к стеклу, я принялась массировать виски, будто это могло помочь вытравить их. А как я просила Романа Давидовича о продолжении?.. Я. Самого Радова! Ластилась к нему, будто голодная кошка или потаскуха какая-то! Поэтому я оказалась у него дома?.. Напросилась, вымолила?! Другого правдоподобного объяснения просто не приходило в голову. Сегодня я словно протрезвела и собирала воспоминания по осколкам. Часы показывали начало девятого утра, когда я вышла из такси и поплелась к своему подъезду. Я опоздала на работу. Туда, куда больше не собиралась возвращаться никогда! И ни за что! 9 Мне даже никто не позвонил. Телефон проработал еще около часа на последних процентах и потух, так и оставшись безмолвным. Откуда я знала? Потому что держала его в руках все это время, не в силах решиться на звонок. Набрать своего начальника ради одной цели – сказать ему, что увольняюсь. Мне так нужна была эта работа, Господи… За что? За что так со мной поступили?! Смартфон остался лежать на полу, а я заставила себя подняться и идти в ванную. Там пролежала в воде, пуская тихие слезы, пока она совсем не остыла. Просто не хотелось двигаться. Меня охватила безумная апатия и слабость. Но и уснуть я не могла. Прямо в каком-то адском круге застряла! Стоило закрыть глаза, и вчерашний скандал представал в голове во всех подробностях. Мое вызывающее, неадекватное поведение в кабинете генерального, как я доходила до оргазма на его глазах, как стонала… Это неописуемое унижение в памяти сейчас причиняло буквально физическую боль! Особенно добивала мысль о том, что теперь во всех отделах компании мое имя полоскают самым грязным образом. Утро незаметно перетекло в день, а день в вечер. Я как будто пребывала в тумане. Слонялась по своей однокомнатной квартире со старым ремонтом, но чистой и уютной обстановкой, ища успокоения, которого не существовало. Я пыталась поесть вчерашний ужин, но не вышло. Кусок в горло не лез. Поэтому пила мятный чай. Кружка за кружкой. Я знала, что нужно с кем-то поделиться тем, что со мной случилось. Выговориться, пока совсем не загналась! Но с кем?.. Кому такое можно рассказать? Близких подруг у меня не было – однокурсницы разъехались или повыходили замуж, и как-то наше общение сошло на нет. А Жене… Я не представляла, как сказать старшей сестре, что мне придется уйти из компании, на которую мы возлагали столько надежд. Даже мысленно не могла слова подобрать. Меня отключило где-то в районе восьми вечера. И мне снилось, что я все еще нахожусь в доме Романа Давидовича. В его спальне, рядом с ним на кровати… Так ясно снилось, что я ощущала присутствие! Чувствовала приятный запах, силу и тепло мужского тела надо мной. « Пожалуйста!..» – молила генерального, бесстыдно трогая ладонями стальной торс. «Хорошо. Сейчас тебе полегчает» Я не видела его лица – вокруг царила темнота. Однако испытала весь спектр яркого, необузданного возбуждения, когда влажный теплый рот коснулся меня прямо… между ног. Настойчивый стук в пространстве вырвал мой разум из этого сумасшедшего видения. Сонно хлопая глазами, я растерянно оглядела комнату, залитую утренним солнцем, в первые секунды решив, что мне показалось. Однако стук в дверь раздался снова и гораздо громче. Откинув одеяло, я бодро поднялась с кровати. Поспешила в коридор, запахивая на груди махровый халат, в котором вчера уснула. А кто-то продолжал настойчиво ломиться в дверь. – Иду-иду! Кто там?.. – Давай открывай! – услышала требовательный женский голос. Тут же подчинилась. Крутанула замок и распахнула дверь, задерживая удивленный взгляд на Жене, которая танком зашла в квартиру с Володькой на руках. Строго оглядывая меня, она покачала головой. – Я тебя прибью! – За что?.. – Ты хоть представляешь, какого страху я натерпелась, пока летела сюда?! – сокрушалась сестра, покачивая годовалого сыночка в комбинезоне и испепеляя меня золотисто-карими глазами. – Где твой телефон?! – Ой… Я потупилась, изможденно потерев лицо ладонями. – Он сел. – А ты что разучилась зарядкой пользоваться?! – возмутилась Женька. – Я еще вчера насторожилась – не могла дозвониться до тебя. А сегодня со мной связалась какая-то баба с твоего офиса и попросила проведать тебя, потому что ты второй день не приходишь на работу. Я чуть коня не двинула, Надя! – с укором выдала она. – Такого себе напредставляла… Из всей этой тирады, меня кое-что неожиданно смутило. – Подожди… тебе звонили из компании?.. – Да! Я опешила. Потому что не оставляла никогда номера сестры. А даже если он мог где-то, как-то высветиться, у нее ведь совсем недавно украли телефон вместе с симкой и ей пришлось новую брать! – Возьми-ка, – велела Женька, протянув мне Володьку. Я с готовностью перехватила племянника и умиленно улыбнулась. Что еще могло заставить меня сделать это? Только пухлощекое чудо с серыми глазками и светлыми волосиками. Тем временем сестра быстро разулась, сняла заношенное черное пальто и, забирая сына, потребовала: – Так… Теперь рассказывай, что случилось! Я нервно сглотнула. И отводя глаза, машинально ответила: – Ничего… – Тебя эти скоты довели?! – спросила она с яростным подозрением. Меня аж жаром пробрало. Женя знала кое-что про бойкот от коллег, но я всегда старалась обходить подробности, уберегая ее вспыльчивую натуру. Сейчас же от волнения показалось, будто она узнала все… Вообще все! – Нет, – неуверенно протянула я. – По глазам вижу, что врешь. Да и вид у тебя затравленный, что я слепая?! – Я… просто приболела, – упрямо солгала. – Будешь чай?.. Не дожидаясь ответа, я юркнула на кухню, где принялась суетиться с чайником. Надеялась отвлечь сестру от подозрений, как-то уйти от разговора, но куда там. Сев за стол, она не сводила с меня прокурорского взгляда и, кажется, только еще больше настораживалась от моего молчания. Поэтому я его нарушила: – Как там Сережа? Выздоровел? – Да, сегодня в школу пошел, – ровным тоном отозвалась Женя. – Я к тебе помчала сразу после поликлиники. – А Леся в садике?.. – В садике. Ты мне зубы-то не заговаривай! – вдруг отсекла она. Сестра всегда была такой – напористой и проницательной. И мудрой. Порой я даже воспринимала ее как тетю, а не сестру. Да и она, скорее всего, считала меня своим четвертым ребенком. – Дюш, ну чего ты от меня скрываешь? Я ж волнуюсь! Ставя на стол сахарницу и вазочку со сладостями, я дала один бублик племяннику, который тарабанил ладошками по столу. Его мама, с которой я неловко встретилась глазами, напряженно ждала ответа. – Не могу, Жень… – в итоге промямлила. Вернувшись к кухонному гарнитуру, я принялась разливать чай по кружкам, замечая, как трясутся руки. – В смысле? Все настолько плохо?.. Оглянувшись, увидела, что ее лицо отражает неприкрытое беспокойство. И поняла, что мне все же придется сказать кое-что. – Жень, я… решила уволиться. 10 Блин, как же тяжело! Я заметила, как сестра сразу опешила. Ее взгляд ушел в пространство, а в голове наверняка первой мыслью возникло: как мы теперь будем выплачивать кредит за машину? Так радовались, приобретая этот свеженький поддержанный минивэн. Казалось жизнь, наконец, начала выстраиваться по кирпичикам после смерти Игоря и вот опять испытание! Как будто мало было моей Женьке… Год назад она нашла своего мужа на заднем дворе дома, повешенным на трубе. Спасти его не удалось. Какой тогда шок все пережили словами не передать... Семьянин, работяга, только третий ребенок родился, жена умница, свой дом – что же могло случиться?! А вскоре выяснилось, что причина имелась. Не знаю как, но Игорю удавалось годами скрывать свое пристрастие к азартным играм. В итоге он влез в большие долги и решил, что не справится. В момент отчаяния просто решил уйти, будто только таким образом можно было решить все проблемы! Но проблемы никуда не делись, а жестоким грузом легли на плечи Жени. Выплачивать долги теперь требовали с нее. Сестре пришлось продать дом, машину и все ценное, что имелось. Мать одиночка в декрете с тремя детьми попала в настоящую мясорубку. Я помогала, как могла. И с переездом в тесную убитую двушку, оставшуюся нам от родителей, и с детьми, и деньгами. Да и как иначе? Не было у нас никого кроме друг друга. Отец спился, мама умерла от онкологии, когда мне едва исполнилось пятнадцать, а свекровь отреклась от Женьки сразу после похорон. Она обвиняла именно ее в смерти Игоря. Считала, что невестка уделяла мало внимания мужу и поэтому не предотвратила беду. Бог ей судья. – Прости… я правда не могу там! – выдавила я, вжавшись поясницей в столешницу и нервно заламывая руки. Сестра, будто очнулась из мыслей и сосредоточила на мне ясный взгляд. – Что произошло? Ты же столько всего вытерпела, что эти твари сделали? Чем добили тебя?! Больно прикусив щеку изнутри, я молча уставилась в сторону. – Надя! – Нет, пожалуйста, не допытывайся! – отчаянно попросила. Женя свела брови, и неожиданно поднялась из-за стола. Поставила сына на ножки возле табуретки, затем решительно направилась ко мне. Я держалась изо всех сил. Но когда сестра притянула меня в объятия, неожиданно сорвалась… – Ш-ш, – успокаивала она, проводя ладонью по моим вздрагивающим плечам. – Я сейчас уложу Вову, и ты мне все расскажешь. И это была не просьба. Я поняла, что Женя просто не уйдет отсюда, пока не добьется от меня ответа. Уложив сына на моей кровати, сестра вернулась на кухню, и начался тяжелый разговор. Когда я дошла до самого постыдного, выдавливала из себя буквально каждое слово. Жене пришлось собирать картинку по кускам, задавая наводящие вопросы, потому что сказать все прямо я просто не могла! Она молчала минут десять, когда я закончил свою исповедь. Смотрела в пространство и молчала. В какой-то момент покачала головой и посмотрела мне в глаза. – Ты должна написать заявление в полицию, – заявила стальным тоном. В груди громко стукнуло. Я уставилась на салфетку, которую сминала в руках, ничего не отвечая. – Это не шуточки Надя, а уголовная статья! – продолжила давить сестра. – Причем под нее попадают не только твои ушлые коллеги, но и это генеральный директор. У меня аж глаза округлились. – Что?.. Ты что говоришь? – Я говорю о том, что тобой воспользовались, Надя! Этот мужик знал, что ты находишься в невменяемом состоянии и фактически изнасиловал тебя! Щеки вспыхнули, а внутри разразился протест. – Нет, не так! Он не насиловал, Женя!.. Он… хотел помочь, а потом… я сама вешалась на него! – Не ты! А эта дрянь в твоей крови! Я поднялась из-за стола и понесла кружки в мойку. – Почему он не отвез тебя в больницу? – не унималась сестра. – Не знаю… – А я знаю! Потому что решил воспользоваться ситуацией! Поджав губы, я только приготовилась оспорить обвинения сестры, как вдруг в квартиру постучали. Мы с Женей переглянулись, будто нам обеим могло показаться. Но стук раздался снова. – Ты кого-то ждешь? 11 – Не-а, – ответила я, пожав плечами и направившись в коридор. Если честно была даже рада этому неожиданному вмешательству в наш спор. Мне хотелось только одного – забыть о том, что случилось! Хотя я и понимала беспокойство Жени, и ее обвинений следовало ожидать, но не в адрес Романа Давидовича… Слишком много противоречий и слишком сложные обстоятельства, чтобы так просто его судить. – Кто там?.. – спросила, оказавшись у двери. Привстав на цыпочки, я посмотрела в глазок и тут же отпрянула. – Наденька, это ты? Открой, пожалуйста… Бросила взгляд на кухню, где сестра вопросительно дернула головой. Но я ничего не сказала. Бегло поправила на себе халат и прокрутила замок. – Здравствуйте, Виктор Иванович… – неуверенно поздоровалась, открыв дверь. Он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов из керамики. – Здравствуй! Извини, за беспокойство, я всего лишь пришел проведать тебя. Всего лишь. Начальник отдела, который даже не звонил тем, кто уходил на больничный, а только смачно ругался за то, что работа простаивала. – Ты не против, если я зайду? – настоятельно попросил он. – А то здесь не очень удобно… Я машинально попятилась, а Виктор Иванович шагнул через порог, удерживая в руках какой-то тяжелый белый пакет. Он сразу приметил мою сестру, которая вышла из кухни, и вежливо с ней поздоровался: – Добрый день! – Здрасти, – снисходительно отозвалась она. Как же странно все выглядело. Вроде я должна была нервничать, что начальник пожаловал в гости в рабочее время – у меня ведь даже объяснений не имелось за прогулы, но нервничал именно Михайлов! Весь его вид выдавал волнение, скованность и чрезмерную елейность. – Как ты поживаешь, Наденька? Как себя чувствуешь? – беспокойно поинтересовался он, хмуря густые брови с проседью. – Эм… – И не переживай насчет прогулов! – тут же вставил начальник. – Знаешь, мы все очень беспокоились после того, что случилось на презентации и конечно я понимаю, что тебе нужно время. Такого вопиющего недоразумения в нашей компании еще не было… и будь уверена, все виновные понесут самое суровое наказание! Ведь эта ситуация под прямым контролем Радова. Сглотнув, я растеряно хлопнула глазами, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Но прежде чем успела что-то домыслить, Виктор Иванович добавил: – Это же надо додуматься, таблетки подсыпать в бокал! А если бы у тебя сердце остановилось от этих наркотических веществ? Или зависимость какая-нибудь появилась? Неприятных вариантов масса! Мы с сестрой переглянулись. Она явно не понимала, о чем идет речь, но я, кажется, уже начала догадываться. – Ты, кстати, ходила в больницу? – спросил начальник с налетом строгости. Облизнув губы, я неуверенно отозвалась: – Нет, я… не думаю, что в этом есть необходимость. – Я переживаю, чтобы не было последствий, – пояснил он. – Посети специалиста, не пренебрегай этим Надежда! Если вдруг что компания возместит все затраты. Но я надеюсь – все будет хорошо. И даже если врач ничего не выявит, ты эту недельку отдыхай, восстанавливай силы. А в понедельник мы тебя ждем! – воскликнул Виктор Иванович, ободряюще улыбнувшись. Никогда не видела, чтобы вечно озабоченный делами начальник столько улыбался. – Виктор Иванович… – Я нервно потерла шею. – На самом деле я не думаю, что смогу вернуться в компанию. Сердце заколотилось. Я решила, что должна сказать это, пока замешательство не добавило еще больше сомнений. Начальник уставился на меня с такой растерянностью на круглом лице, что напомнил мне потерявшееся дитя. – Что ты, Наденька? Я понимаю твои чувства, но если дело в стыде, отбрось это! Немедленно отбрось! Весь этаж за тебя переживает и строго осуждает тех, кто с тобой сделал это. Я отвел взгляд. Звучало как издевательство! – Весь этаж только и ждал, когда я, наконец, уволюсь, – обиженно выдала я. – Ох… Конечно, у вас были недопонимания, я ничуть это не умаляю, – участливо выразился Виктор Иванович. – Но больше ничего подобного не повторится! Я даю слово руководителя, никто отныне не посмеет даже косо посмотреть в твою сторону! – Он опустил взгляд на свой пакет и ловко переключился с темы: – Так, Наденька, ну мне нужно бежать… Я вот тут принес тебе витаминов всяких, сладостей – для скорейшего выздоровления! Начальник не стал протягивать его мне, а уверенным жестом поставил этот пакет на тумбочку с зеркалом. – Ну что вы… не стоило! – Еще как стоило! Ты должна знать, что за этот год стала очень ценным работником. И поверь, я крайне редко кому-то говорю подобное! – Это точно. – Все мы вынесли урок из произошедшего, но нужно уметь перешагнуть проблему и двигаться дальше. Договорились? – Виктор Иванович, но я же… – Все будет хорошо, Наденька! – перебил он, по-отечески взяв меня за плечи. – Все будет замечательно! Выздоравливай и возвращайся на работу. Ну… мне пора! Всего доброго. Начальника из квартиры как ветром сдуло. Продолжая стоять на том же месте, я проследила как сестра прошла к пакету и, заглянув туда, изогнула бровь. – М-да… Вот это цирк. Внутренности стянулись в комок. Этот визит действительно смущал и вызывал вопросы. – Не соглашайся, Надя, – отсекла Женя, внимательно глядя на меня. – Сколько они крови уже попили из тебя, хватит! Да и не верю я этому курдюку на ножках. Раз такой добрый, так пусть тебе хорошую характеристику напишет и продвинет в другую компанию! Я закусила губу, ничего не отвечая. В эту-то устроилась по большому везению… Да и вообще. Именно потому, что я столько уже всего преодолела, не могла вот так сразу взять и принять решение. Тем более учитывая новые обстоятельства. Вернувшись на кухню, я встала у окна, обняв себя руками. Из-за Женьки тоже было не по себе. Это я ведь ее подбила купить машину – она до последнего сопротивлялась! Просто устала смотреть, как сестра таскается по маршруткам с маленьким на руках, чтобы детей отвезти по кружкам, да на массажи Володьку – у него с рождения то одно, то другое вылезало по ортопедической части. Да и она стала подрабатывать на дому оператором интернет-компании. Не много получала, но с декретными вполне прилично выходило, чтобы решиться на кредит. Все моя самоуверенность… Кто же знал, что так произойдет? Мне предстояло очень хорошо подумать, взвесить все за и против, прежде чем сделать выбор. И я не столько думала об отношениях с коллегами, сколько о том, что однажды неизбежно случится пересечение с Романом Давидовичем. 12 Понедельник наступил очень быстро. Надо ли говорить, что я почти не спала ночью, хотя успела за прошедшие дни более-менее успокоиться. Все прокручивала варианты развития событий в голове, свои действия, реакцию других на это, снова и снова, и снова. В любом случае утром я проснулась по будильнику и начала собираться на работу. Надела самое скромное серое платье свободного покроя, волосы убрала на висках, а на лицо нанесла лишь увлажняющий крем. Пока ехала в маршрутке, растирала руки до красноты так крыло от волнения. Давило то, что я до сих пор не приняла окончательного решения. В том или ином случае все равно проскальзывали сомнения! Но откладывать я больше не собиралась. И подумала, что именно в офисе станет ясно наверняка, смогу ли работать в компании дальше. Ноги не сгибались, сердце билось через раз, мышцы во всем теле сводило от напряжения. Не знаю, как я преодолела главный холл и в лифт себя загнала, но когда створки распахнулись на моем этаже, стало совсем тяжело. – Здесь кто-то выходит? – поинтересовался солидный мужчина в очках, оглядывая тех, кто ехал в кабине. Тихо выдохнула: – Я… Протиснувшись между людьми, я вышла в вестибюль, цепляясь за лямку своей сумки как за спасательный круг. От паники легкие начали буквально сжиматься под влиянием невидимой силы. Хотелось сбежать. Прямо сейчас! Лишь неимоверным сопротивлением я смогла взять себя в руки и проморгала нервные слезы. Глядя себе под ноги направилась в коридор. – Доброе утро, Надежда Сергеевна! – вдруг услышала вежливый голос. Уставившись на руководителя промгруппы, я на автомате отозвалась: – Здравствуйте… – Привет! – практически следом обратилась ко мне молодая помощница. – Доброе утро!.. Со мной здоровались все, с кем я успела столкнуться в коридоре. Причем не натянуто, а дружелюбно и как будто очень хотели у меня что-то спросить но стеснялись. Когда же я зашла в кабинет секретариата, коллеги буквально дыхание задержали и принялись наперебой со мной здороваться. Все это было очень мило, да только абсолютно меня не подкупало. Я вела себя обособленно, никому не доверяла. И взгляд метнулся на рабочее место старшего секретаря – одной из соучастниц того, что со мной сделали. Оно пустовало. Даже компьютер не работал. – Ну как ты, Надюш? В порядке?.. – Едва я села за свой скромный стол в темном углу, как ко мне приблизилась самая старшая женщина в кабинете Вера Борисовна. Низкорослая, полная, с короткой ухоженной стрижкой окрашенных в темно-бордовый цвет волос. Ей вот-вот светила пенсия, она уже плохо справлялась, но держалась цепко на своем месте. Я лаконично ответила: – Спасибо, Вера Борисовна. Все хорошо. Заметила, что к разговору палевно прислушиваются остальные девушки. Наверняка коллегам донесли ту же легенду, что и Михайлову, и они, возможно, по-настоящему беспокоились, но все равно я не испытывала желания разговаривать об этом. – Ох, какой безобразный инцидент! – запричитала женщина. – Что тут творилось после этой презентации… Кажется, весь офис на ушах стоял! – Ясно, – негромко отозвалась я, включая компьютер и изучая рассеянным взглядом стопки бумаг на столе. Как будто хоть что-то могла разобрать в этот момент. Между тем Вера Борисовна даже не думала закругляться. – Тебе уже сказали, что Игоря отвезли в отдел полиции? – неожиданно поинтересовалась она. Я тут же вскинула взгляд. – Нет… – Ага, и до сих пор неизвестно, что с ним. А Елену Николаевну уволили, – сообщила женщина, снисходительно покосившись на стол старшего секретаря. – Хотя вещества не она подсыпала, но была свидетелем, как и юристка эта… Светлана. Вот, и они обе из компании уволены с таким послужным списком, что до конца жизни не устроиться в приличную организацию! В общем, все получили по заслугам, я считаю. – Вера Борисовна, там промгруппа ждет! – воскликнула Катя. Женщина неуклюже обернулась. – Да-да, иду! Ну давай, Надюш, не буду мешать. Тебе еще вон сколько разбирать… Если что непонятно – обращайся! Она тронула ладонью мое плечо, и я натянуто кивнула, продолжая буравить взглядом стол Елены Николаевны. Никакого торжества внутри, никакого злорадства. Только гадкий осадок, который заполнял меня густой массой. Просидев в таком состоянии где-то с минуту, я встала из-за стола и молча вышла из кабинета. В коридоре торопливо добралась до ближайшего туалета, где неизвестно сколько простояла в закрытой кабинке, пуская тихие слезы. Зачем надо было все это делать?! Портить чужую жизнь и губить свою, зачем?.. Зачем совершать такие поступки, зная, что потом будет суровое наказание? Приход в офис все-таки не прошел для меня даром. Я приняла решение. Ясно поняла, что не смогу работать здесь… Просто не выдержу в этой атмосфере, после пережитой грязи, которая будто налипла здесь на стены! Дождавшись, когда глаза перестанут выдавать блеск, я вышла из туалета и вернулась в кабинет. Удивительно, что мне никто ничего не сказал. Да даже если бы сказал – плевать. Уже на все. Сев за свой стол, переполненная твердым намерением, я глубоко вдохнула, выдохнула и протянула подрагивающую руку к принтеру, где лежали чистые листы. Взяла ручку и начала писать: «Заявление на увольнение. Начальнику отдела Михайлову Виктору Ивановичу от Авериной Над…» – Добрый день, коллеги! – вдруг прозвучало приветствие. На рефлексе подняв голову, я поймала в фокус глаз статную светловолосую женщину лет сорока пяти, которая только зашла в кабинет. – Здравствуйте… – неуверенно отозвалась Вера Борисовна. – Здравствуйте! – Добрый день! Я ее раньше никогда не видела. А вот она смотрела на меня так, будто мы были знакомы. Более того, женщина уверенно двинулась прямо к моем столу. Остановившись, скользнула взглядом по листу бумаги, наверняка заметив заголовок. Затем деловым тоном спросила: – Аверина Надежда Сергеевна? – Да… – ответила я, немного стушевавшись. – Следуйте, пожалуйста, за мной. Помедлив несколько секунд, я неуверенно опустила глаза на лист с заявлением, который убрала в первую попавшуюся папку и поднялась из-за стола. – И соберите свои вещи, – неожиданно добавила женщина. 13 Недоуменно уставившись на нее, я отметила, как тут же затихли коллеги. У самой по телу разлился неприятный жар, и первой в голове мелькнула мысль – похоже, мне не придется писать заявление. Потому что меня итак решили уволить! Учитывая случившийся скандал, я же как клеймо в компании… Вера Борисовна среагировала первой и принесла мне коробку, куда я принялась рассеянно складывать свои немногочисленные вещи. Все это время незнакомая женщина, которую буквально окружала аура важной персоны, терпеливо ждала. Наконец подхватив коробку, я тихо попрощалась с коллегами и вышла с ней из кабинета, не забыв сумку и пальто. Незнакомка уверенно направилась к лифту. А когда мы оказались в свободной кабине, нажала кнопку верхнего этажа – самого главного в офисе и холодок спустился по моей спине. – Извините, а можно узнать, что случилось?.. – спросила я, резко занервничав. – Ничего, о чем бы вам стоило волноваться, Надежда, – спокойно ответила она. – Кстати, меня зовут Ольга Валерьевна! И с этого момента – я ваш новый руководитель. Женщина оглянулась с приветливой улыбкой, а я так и застыла в оторопи. – То есть… меня переводят в другой отдел? – Именно так. Я все объясню вам, не переживайте, – опередила она дальнейшие вопросы. Я послушно замолкла, украдкой изучая взглядом эту Ольгу Валерьевну. Чуть выше меня, пастельные тона в одежде, волосы убраны в пучок и зафиксированы старомодной заколкой, аккуратный маникюр на руках, брендовые мокасины коричневого цвета… Вскоре лифт открылся, и Ольга Валерьевна повела меня по этажу с мраморными стенами. До боли знакомыми. Очки начали запотевать, так запылало мое лицо. Преодолев несколько извилистых коридоров, мы почти достигли приемной, где находилась стойка секретаря и единственная дверь, ведущая в кабинет генерального директора. Но прежде чем я успела запаниковать окончательно, мой новый руководитель окликнула: – Сюда, Надежда Сергеевна! Я даже не заметила, что фактически остановилась. А она уже стояла в небольшом коридоре слева, где открыла центральную дверь. Я поторопилась к ней. Просторный светлый кабинет с окном от потолка до пола, параллельно нему стильный рабочий стол с компьютером, по бокам стеллажи и навесные полки. Ближе к двери, поперек стоял еще один стол – поменьше, но так же оснащенный по последнему слову техники. А еще с классным кожаным креслом на колесиках. – Теперь – это ваше рабочее место, – объявила Ольга Валерьевна, указав на него. – Сегодня будет небольшой ввод в курс дела – я не стану вас сильно нагружать. Однако оценивать уже начну. Быть личным помощником главного аналитика все-таки уровень, который требует ответственности и качества исполнения. – Я?.. Личный помощник? – выдохнула удивленно. Она коротко кивнула. – Именно. Я, надеюсь, вы не против этого повышения, и намерены проявить себя самым наилучшим образом в новой должности? Я растерянно оглядела рабочий стол, возле которого стояла, не зная, что ответить. – Простите, я просто… не ожидала. – Ничего. Главное ведь, что это приятная новость! – Женщина вдруг перехватила у меня пальто и сама повесила его на вешалку. – Ну, смелее, Надежда Сергеевна! Располагайтесь. У нас много работы. Она развернулась и пошла к своему столу, а я неловко поставила на глянцевую столешницу коробку, которую все это время держала в руках. – Ольга Валерьевана? – вдруг вытолкнула. Женщина вопросительно оглянулась. – Да? – Я хотела бы знать… Связано ли как-то мое повышение с тем, что случилось на презентации? – На презентации? – озадаченно отозвалась она, нахмурившись. Пальцы нервно впивались в края коробки. – Вы же наверняка слышали о том, что произошло на прошлой неделе, – наводящим тоном сказала я. – И как это связано со мной. – На прошлой неделе я была в отпуске, Надежда Сергеевна. А слушать сплетни мне некогда, так что если случившееся непосредственно не связано с работой, уведомлять меня не обязательно, – отсекла Ольга Валерьевна. – Вам выпал шанс испытать себя в новой должности и получить неоценимый опыт. Не упустите его. Больше ни секунды не теряя на разговор, она села за свой стол, надела стильные очки с узкими линзами и сосредоточила все внимание на мониторе. – Как будете готовы принять первое задание, дайте знать! Я была готова уже через пять минут, но только не морально. В голове просто не укладывался этот неожиданный взлет. Максимум, который я думала достигнуть в этой компании – это стать старшим секретарем. А тут… личный помощник руководителя! На главном этаже! Даже примерно не представляла, какой оклад может быть на такой должности… Внутри творился настоящий сумбур – меня переполняло много эмоций. В том числе доля облегчения из-за того, что я больше не столкнусь со старыми коллегами. Однако вероятность столкнуться с генеральным директором теперь стала выше некуда! Боже… У меня возникло ощущения, что меня грамотно загнали в угол. Даже если это открытая привилегия за все случившееся, прямо говоря – откуп, я просто не имела права отказываться! Отказываться от преимущества данного самим владельцем компании. Я словно стала частью крупной игры, в которой сантименты не уместны. Несмотря на смешанные чувства в работу я нырнула с головой. Ольга Валерьевна была настоящим профессионалом своего дела, ревностно относилась ко времени и того же требовала от других. Говорила только коротко и по делу. Не нянчилась со мной, но и не давила. Мне сразу понравился такой подход. Не было вообще времени на мысли, только на дела! С которыми, к слову говоря, я пока успешно справлялась. Кое-что делала быстро, так как имела опыт в документообороте, а кое в чем приходилось, конечно, разбираться. Даже не заметила, как наступил обед. Ольга Валерьевна разрешила прерваться, однако я отказалась. Солгала, что не голодна. Наверное, зря, ведь я не взяла с собой перекус, но так трусила выходить из кабинета, что готова была голодать до вечера… Начальница не стала настаивать и ушла. Оставшись в одиночестве, я думала продолжить работу, но решила, что все же стоит сделать передышку. Встав из-за стола, прошла к окну и посмотрела на простирающийся город. Классный вид был отсюда. Окна моего старого кабинета упирались лишь в ближайшие здания. Гулкие удары в груди, напомнили о тревоге, которую я пыталась игнорировать. Ну и как ты собираешься работать? Делать вид, что ничего не было? Или прятаться в этом кабинете с утра до вечера? Неожиданно сзади открылась дверь. Обернувшись, я удивленно уставилась на всполошенную Ольгу Валерьевну и машинально направилась к своему рабочему столу. – Что-то забыли? – Куда там… Радов приехал! – воскликнула она. – Нужно срочно передать ему документы на подпись, пока его время не заняли другие. Я застыла будто замороженная, а женщина принялась искать папку на навесной полке. – Ага, есть. Так… пойдете со мной! – Что? – просипела я, расширив глаза. – Мне нужна будет помощь, не тушуйтесь! Ничего сложного от вас не требуется. – Ольга Валерьевна я… – затараторила нелепо, – я совсем забыла, что мне нужно кое-что сделать! Она задержала на мне строгий взгляд из-под очков. – Что-то важнее работы? Ответа не последовало. – Сделаешь после. Идем! 14 Ольга Валерьевна вручила мне свою папку, дала еще одну потяжелее и, прихватив печать из стола, решительно направилась на выход. Прижимая к груди документы, я вышла на ватных ногах следом за ней. Пульс зашкаливал. В приемной начальница молча пересеклась взглядом с элегантно одетым худощавым мужчиной лет сорока, стоявшим на страже за красивой стойкой, получила от него кивок и зашагала к дверям кабинета генерального директора. Мамочки… Короткий стук и она вошла в нее, не замечая, что я осталась стоять на месте. Сложилось чувство, будто сейчас в обморок грохнусь! Наконец Ольга Валерьевна оглянулась. Строго сведя брови, она слегка хлопнула ладонью по бедру, таким образом, приказывая мне следовать за ней. Я нервно сглотнула и подчинилась, ощущая себя ходячей деревяшкой. – Роман Давидович, добрый день! – вежливо и улыбчиво воскликнула начальница. Колючие мурашки жалили кожу. Я лишь мельком посмотрела на него , всего на секунду, но этого хватило, чтобы испытать полный спектр отчаяния. Нехотя оторвав взгляд от монитора, Радов поймал в фокус пронзительно синих глаз сначала главного аналитика, затем меня. Стискивая в пальцах царапающиеся края папки, я тут же впечатала взгляд в пол и поежилась. – Добрый, Ольга Валерьевна, – отозвался мужчина низким голосом. – Вы знаете, зачем я здесь, – игривым тоном констатировала Ольга Валерьевна. – Извините, но откладывать больше некуда! Повисла неуютная тишина. Начальница остановилась недалеко от стола генерального, я – в нескольких шагах позади нее, не в силах нормально дышать. Водя мышкой по гладкой столешнице, Роман Давидович некоторые время был сосредоточен на том, что видел в мониторе, и никто не смел его отвлекать. В какой-то момент он щелкнул по клавиатуре и повелительно дал отмашку: – Значит, не будем откладывать! Ольга Валерьевна удовлетворенно кивнула. Затем уверенно развернулась и направилась к столу совещаний. Тому самому, где генеральный… то есть, где я с ним… Ох, это просто невыносимо! Радов занял стул во главе стола, начальница села по левую руку от него, а я замерла по левую руку от начальницы. Ничего сложного от меня действительно не требовалось. По очереди подавать ей документы по номеру месяца и складывать в отдельную папку подписанные и заверенные двумя печатями. Руки не слушались, были неловкими. Я очень старалась себя контролировать, но глаза то и дело лихорадочно косились на то место, где я лежала на животе, когда Роман Давидович… входил в меня сзади. Эта картина как прибитая стояла перед глазами. И еще мои развратные стоны – они будто эхом раздавались в кабинете прямо сейчас! Пытка какая-то. Лишь единожды я решилась и украдкой посмотрела на Романа Давидовича. Он был абсолютно невозмутим. Собран, спокоен, хладнокровен. И казалось, я совершенно его не интересую… Совершенно, будто невидимая тень или мы с ним абсолютные незнакомцы! – Все! – вдруг довольно объявила Ольга Валерьевна, и я чуть в голос не вздохнула с облегчением. Так была напряжена, что мышцы в теле начало сводить до жжения. – Благодарю, Роман Давидович! Она поднялась из-за стола и перехватила у меня папку, куда сама вложила последний документ. – Завтра совет директоров. Подготовьте прогноз по динамики внедрения с расчетом в три-четыре месяца, – велел Радов. – Поняла, сделаю! Что-то еще? – Нет. Вы можете идти, – позволил он. Ольга Валерьевна кивнула и задвинула стул. Я тем временем тихонько направилась к двери, как вдруг услышала: – Ваша помощница пусть задержится! Мгновенно застыла, будто получила удар в спину. Растерянно обернувшись, я столкнулась прямо с взглядом Радова, который в прах уничтожил надежды о том, что мне послышалось. Начальница, кажется, тоже на секунду оторопела. Но следом спокойно приблизилась и забрала у меня папки. – Давай, я сама занесу! Я проводила ее беспомощным взглядом до самой двери. Затем неловко сцепив руки спереди, уставилась на Радова как загнанная в угол лань. Звон поднялся в ушах от резко прилива крови. Он всего лишь поднялся из-за стола, а я тут же вся подобралась, будто от испуга. Мужчина заметил это. И в синих глазах скользнул явный холод, прежде чем генеральный зашагал к своему рабочему столу. – Как ваше самочувствие, Надежда Сергеевна? – поинтересовался он сухим деловым тоном, заняв свое кресло. – Х-хорошо… – выдохнула несмело. – Спасибо… Роман Давидович задержал на мне хмурый, сканирующий взгляд и непреклонно велел: – Подойдите. Сердце забилось где-то в желудке. Однако прежде чем я поддалась приступу паники, он неспешно выдвинул ящик в столе, из которого достал файл с какими-то бумагами. Мысленно встряхнув себя, я неуверенно застучала каблуками, ощущая, как тело пробивает мелкая дрожь. Совсем не получалось изображать бесстрастие, беря пример с Радова, и собраться. Да и как это возможно после всего? Тем более сейчас, когда мы остались наедине с ним... «Ты не соображаешь, что делаешь. Хочешь, чтобы я трахнул тебя?!» Ладони вспотели. Замерев в паре шагов от стола, я рассеянно отметила, как генеральный сдвинул файл с бумагами к краю – ближе ко мне. – Здесь список лиц, причастных к умышленному отравлению, случившемуся с вами на презентации, – отчеканил он. – Главный виновный задержан и находится в оперативном отделе. Остальные уволены из компании по статье, без возможности восстановления трудового стажа. Однако вы имеете полное право так же привлечь их к уголовной ответственности. Или использовать в качестве свидетелей, чтобы основной виновный получил должное наказание, которого не добиться без медицинской экспертизы. К сожалению, в этом плане время упущено. С трудом анализируя услышанную информацию, я задержала напряженный взгляд на бумагах, даже не решаясь взять их в руки. – Вы не обязаны разбираться с этим прямо сейчас, – заметил Роман Давидович, когда пауза слишком затянулась. – Возьмите бумаги и изучите. Когда будете готовы дать ответ, можете обратиться напрямую ко мне. Встретившись с синими глазами мужчины, я хрипло, но твердо отозвалась: – Я уже готова. Готова дать ответ… Роман Давидович, я… просто хочу забыть о том, что случилось! Тех мер, которые вы приняли – их вполне достаточно. Больше я не хочу ни в чем участвовать... И ни с чем разбираться. Пожалуйста. Я уставилась в сторону и отступила на шаг от стола, будто эти проклятые документы излучали радиацию! Вот бы уничтожить их. Да вообще любое напоминание о том, что случилось! – Не согласен, что этого достаточно, – сурово отмел Роман Давидович. – Однако я понимаю ваши чувства, поэтому настаивать не стану. Если на то ваше желание, Надежда Сергеевна, тема будет закрыта. Я кивнула. – Да. Спасибо!.. – Вы можете идти. С пренебрежением вернув файл в ящик, генеральный сосредоточил внимание на экране монитора, а я немного оторопела. Застыла как истукан, вместо того, чтобы скорее смыться из этого кабинета. Значит… это все? Все чего стоили мои страхи, бессонные ночи и переживания?.. Странное, царапающее ощущение застыло внутри, которое я не могла однозначно расценить. Но и задерживаться здесь казалось странным. Поэтому бросив последний взгляд на мужчину, я направилась к двери, однако едва сделала несколько шагов. – Я хотела… – произнесла вдруг, обернувшись, – хотела поблагодарить вас! За перевод и повышение. – Радов сфокусировал на мне свои холодные синие глаза, мгновенно добавляя градус волнения. – Это неожиданная привилегия и я… Если честно, я даже переживаю, чтобы не разочаровать ваши ожидания, Роман Давидович. Ведь у меня нет должного опыта, и… я только надеюсь, что это решение не было принято вами спонтанно! То есть, не стало следствием того... – Того, что я вас трахнул, Надежда Сергеевна? – закончил он невозмутимым тоном. Мой рот тут же захлопнулся. А лицо так вспыхнуло, будто в него кипятка плеснули. – Можете не волноваться. Я никогда не принимаю спонтанных решений, и вам стоит это запомнить. В моих руках побывало ваше личное дело, которое я тщательно изучил, в том числе заслуги, имеющиеся перед компанией. Моему главному аналитику давно требовался помощник, и я взял на себя ответственность вдвинуть вас, – подчеркнуто заключил генеральный. – Думаю, вы согласитесь, что это отличная альтернатива, учитывая напряженную обстановку в коллективе, с которым вы проработали больше года. Я стыдливо опустила глаза. Его осведомленность и прямолинейность просто вышибали почву из-под ног. – В любом случае вам была оказана не привилегия, а дана возможность. Воспользуйтесь ей правильно, Надежда Сергеевна, и сосредоточьтесь на том, чтобы проявить свои способности. Последнее решение о назначение будет принимать Ольга Валерьевна. Не я. Вам ясно? – Ясно, – выдавила я, продолжая избегать зрительного контакта. – Вы хотите задать мне еще какой-то вопрос? – холодно поинтересовался Роман Давидович. Я мотнула головой и поспешила прочь. Такой дурой себя почувствовала... Будто возомнила невесть что, поднимая эту тему с повышением! Но Радов жестко отмел мои нелепые подозрения. «Ты можешь пожалеть об этом. Потому что я тебе не парень и не муж» Неожиданно все стало до обидного ясно. Он с самого начала отнесся с хладнокровием к тому, что происходило между нами тем вечером! Сразу определил для себя значимость, и действовал как настоящий руководитель большой компании, вычеркивая все личное. Господи, как же я запуталась… 15 Обед закончился, и я продолжила выполнять поручения Ольги Валерьевны. Наверное, женщина все же была в курсе, при каких обстоятельствах я у нее оказалась. Подозрительно, что она совсем не выразила никакого любопытства, насчет того, зачем генеральный попросил меня остаться. Хотя наверняка замечала, как я то и дело ухожу в мысли. Ох уж эти мысли… Казалось бы, о чем тут еще думать? Все точки расставлены над «и», вопросы исчерпаны, неприятная тема закрыта. Но не было внутри должного удовлетворения и ощущения, что ситуация действительно завершена. Я очень надеялась, что это временное чувство и мне удастся смириться с расстановкой генерального, однако изводилась до самого вечера. Между тем к совету Радова я отнеслась очень серьезно – постаралась выложиться на максимум в новой должности. Была исполнительной, придирчивой, внимательной. Даже задержалась на рабочем месте с последним заданием, намерившись непременно завершить его сегодня. Не знаю, оценила ли это Ольга Валерьевна, которая ушла ровно в пять, но лично я осталась довольна собой. Несмотря на тяжелый день, у меня получилось абстрагироваться и сосредоточиться на деле. Задержав взгляд на окне, за которым уже стемнело, я, наконец, поднялась из-за стола, потянулась и принялась устало собираться. Утешала мысль, что все в офисе давно разошлись, а значит, никаких тревожных столкновений не будет. И что очень скоро я попаду домой. Надо бы сестре позвонить сообщить новость… Но предугадывая ее реакцию, я решила не торопиться с этим. На этаже царила тишина. Выключив свет в кабинете, я закрыла дверь, как просила начальница и отправилась на поиски лифта. Здесь я находилась всего второй раз, поэтому некоторое время плутала. Даже спросить оказалось не у кого. В конце концов, я сама нашла заветную кабину – она находилась совсем недалеко от приемной. Створки сразу распахнулись, и я шагнула в лифт, ища взглядом табло. Нажав первый этаж, прислонилась к стене, предвкушая скорый отдыха как вдруг… из коридора донеслось: – …да, Роман Давидович. Мы на контакте, все будет сделано оперативно. А следом раздался голос, от которого мурашки выступили на коже: – И проконтролируй, чтобы он пришел вовремя! Иначе мне придется научить этого старого ублюдка соблюдать пунктуальность. – Не волнуйтесь, я за всем прослежу. Створки лифта начали сходиться, однако мужская рука успела остановить закрытие кабины. Черт-черт-черт! – Все, свободен. – До завтра, Роман Давидович! В следующий момент Радов обернулся, и хмурый взгляд синих глаз сосредоточился на мне. По телу пронеслось оцепенение. – Добрый вечер!.. – пролепетала я, желая испариться в воздухе. Задержавшись на мгновение, он шагнул в лифт. – Рабочее время закончилось полтора часа назад, Надежда Сергеевна, – прохладно заметил Радов, нажимая кнопку закрытия. – Мне пришлось задержаться… Наблюдая за движениями мужских пальцев, я неожиданно догадалась, что это столкновение вовсе не случайность. Как можно быть такой бестолковой, Надя? Я зашла в персональный лифт и даже не заметила! Просто внаглую заявилась сюда. – Простите, Роман Давидович, – тут же вытолкнула виновато. – Я еще плохо ориентируюсь на этаже и не знаю, где находится общий лифт! Он окатил меня коротким взглядом и повернулся лицом к выходу, ничего не сказав. И хорошо, потому что я капец как разнервничалась. Надеюсь, он не подумал, что я преследую его и, не дай бог, рассчитываю на внимание?.. Унизительнее ситуации не придумаешь. Лифт плавно поехал вниз. Приятный аромат мужского одеколона уже добрался до меня теплым облаком, волнуя тонкие рецепторы. Я сосредоточила взгляд на широкой спине Радова облаченной в темно-синий пиджак. Все-таки генеральный был мощным мужчиной. Рядом с ним кабина казалась такой тесной… Как же медленно двигаются цифры. И эта застывшая тишина – ужасно давила на нервы. – Роман Давидович… – внезапно произнесла я почти шепотом, однако он услышал. Медленно повернул голову, и мне тут же захотелось вжаться в стену. – Я говорила вам, что хочу забыть обо всем. О том, что произошло со мной на презентации… Но… то, что произошло между мной и вами. – Боже, как же тяжело говорить! Но я должна была. – Это не так легко выкинуть из головы. Глядя на меня в упор, Радов неожиданно повернулся и нажал на кнопку остановки лифта. Кажется, в кабине сразу стало еще теснее. – Продолжайте, – подтолкнул он, встречая мой растерянный взгляд. В груди раздались гулкие удары. – Я лишь хочу, чтобы вы знали… тем вечером я находилась в невменяемом состоянии! – проговорила сбивчиво – Вообще не понимала, что делаю и не управляла собой… Если бы не то лекарство, которое мне подсыпали, я бы ни за что себя так не вела! Развязно и… – Думаете, у меня есть сомнения на этот счет? – перебил мужчина. – Возможно, нет, но… я хотела все прояснить наверняка. Потому что не помню всего, что происходило тогда! Это может звучать как жалкое оправдание, но мне совсем неизвестно, как я… оказалась у вас дома, Роман Давидович. Просто верх недоразумения… – Я привез вас, – неожиданно вставил он. – Чтобы лично убедиться, что вам не станет хуже. Сбитая с толку, я встретилась с синими глазами. – Спасибо… за эту заботу. – Вам не за что благодарить меня, – отсек он. – Как и не за что оправдываться, Надежда Сергеевна. Произошла ситуация, в которой вы оказались абсолютно беспомощны, не по своей вине. Поэтому отбросьте всякие предрассудки! Я даже не думал вас компрометировать и в чем-то обвинять. Бросив взгляд в сторону табло, Роман Давидович нажал кнопку и вновь отвернулся, ставя точку в этом нелепом разговоре. Чувствуя, как по вискам барабанит частый пульс, я отступил в уголок, испытывая жгучее смятение. На что рассчитывала, прыгая с места в карьер, сама не знаю. Что мне станет хоть чуточку легче, если я объяснюсь? Не стало. Только осадок еще больше закрепился внутри, провоцируя слезы в глазах. Под каким соусом не подавай произошедшее, Надя, все равно это не вычеркнуть уже никогда! И неважно, какие впечатления обо мне сложились у генерального. Зачем я вообще рот открыла… Двери лифта, наконец, распахнулись. Однако прежде чем выйти, Роман Давидович, не оборачиваясь, велел: – Идите за мной. Недоуменно уставившись на широкую спину, я вышла из кабины и растерянно огляделась. Оказалось, мы приехали на парковочный этаж. Поспешив за генеральным, который размашисто зашагал в неизвестно направлении, я взволнованно обняла себя руками. Сложилось ощущение, что он остался недоволен чем-то. Чем? Что я такого сказала? Неужели нужно было просто выкинуть из головы все случившееся и молчать в тряпочку? – Миша, свободен на сегодня! – раздался повелительный голос Радова, который кому-то позвонил. Я отметила, что мы пришли в отдельную парковочную зону, где стояли сплошь дорогие автомобили: Порш, Лексус, Мерседес… Засмотревшись на последний, я упустила, что Роман Давидович остановился возле черного джипа. Только услышав звук сигнализации, очнулась и ускорилась. Генеральный открыл дверь пассажирского сиденья сзади, как раз когда я оказалась рядом. Растерянно проследив за этим, я только раскрыла рот, желая что-то спросить, как вдруг мужчина дернул меня к себе за локоть и прижал к кузову. Одновременно с этим его теплые губы бесцеремонно накрыли мои. Сумка упала на бетонный пол. В центр живота ударил жар, который мгновенно меня парализовал. Радов целовал требовательно, жадно, полностью фиксируя мое тело, так что даже сопротивляться не было никакой возможности! Оторвавшись от губ, он втолкнул меня в салон и уронил на сиденье. Затем, скинув с себя пиджак, без промедления забрался в джип следом. Дверь хлопнула. Я едва успела отползти к противоположному углу, как мощное мужское тело оказалось надо мной. Генеральный протолкнул колено мне между ног и из горла вырвался испуганный всхлип. – Роман Давидович... Остановитесь!.. Я уперлась руками в его грудь. Он замер. Плавно скользнул пальцами по моей шее и обхватил ее сзади. Я рвано вдыхала воздух, ощущая себя мышкой в руках льва. Глядя мне в глаза, мужчина медленно провел ладонью по моему бедру, переходя на внутреннюю сторону и мягко надавливая между ног. Ток прошел по телу. Я сглотнула и даже не шелохнулась, услышав треск колготок. Следом Роман Давидович отвел полоску моих белых трусиков и коснулся нежных складочек. Стиснув зубы, я судорожно втянула воздух. А через секунду даже стук сердца затаился – он погрузился в меня пальцами, почти не ощущая никакого сопротивления. То есть я… была мокрой! Возбужденной и податливой, будто вновь оказалась под каким-то воздействием! Только обвинить в этом уже никого не могла, кроме себя. 16 Ладони ослабли, голова опустилась на сиденье. Я поплыла, уступила, отдалась на волю мужчине, и он словно почуял это на уровне инстинктов. Тут же толкнулся пальцами резче и глубже, выбивая из меня жалобный стон, заставляя сжаться от удовольствия. Затем еще раз и еще, окончательно отбирая контроль. Я ощущала себя оголенным проводом, отмечая каждое мгновение происходящего. Тяжесть мужского тела, жар, исходящий от него, запах, подпитывающий возбуждение, чистая выглаженная рубашка, за которую я цеплялась пальцами, мягкая борода, касающаяся моей кожи, когда язык Радова развел мои губы… Как он целовал, Боже. Чередуя страсть и нежность, подчиняя мою женскую сущность, вызывая желание отвечать, быть отзывчивой и покорной. Послышался лязг ремня. Но находясь в сладком забвении, я даже не среагировала на этот звук. Поэтому не была готова, когда крупный твердый член вогнался в меня как раскаленное копье. – Ах! Кажется, мой вскрик вышел далеко за пределы джипа. Бешеный коктейль боли и удовольствия почти довел меня до оргазма! А последующие толчки – наверняка. Роман Давидович входил резво, неистово, до упора. Дернув вырез моей рубашки, он оголил мою грудь. Нетерпеливо сжал ее рукой, накрыл ртом затвердевший сосок, и я задрожала в сладких судорогах, издавая протяжные стоны. Шумно дыша, генеральный вдруг отстранился. Избавил меня от пальто, перевернул на живот и вынудил встать на колени. Не давая толком прийти в себя, он с низким рыком вошел сзади, одной рукой сжимая мою талию, а второй фиксируя шею. Глухие хлопки, рваные вдохи, мои хриплые поскуливания, запотевшие стекла, пот на коже... В угаре возбуждения я настолько терялась, что не осознавала, где нахожусь. И не до конца верила, что все происходит в реальности. Но ничего не анализировала – для мыслей просто не было места. Один шум в голове и голос тела: как же хорошо. Как же безумно хорошо! «Если бы не то лекарство, я бы ни за что себя так не вела!» – вдруг прорезалось воспоминание моей наивной исповеди. До чего смешно это теперь звучало. Когда я стояла на четвереньках и сходила с ума от удовольствия, пока генеральный мучал мою плоть очередью толчков. Я находилась в его полной власти. Между ног очень скользило от влаги, кожа горела в местах, где касались его пальцы, в животе щекотало. Второй раз я кончила так сильно, что хотела отстраниться от Романа Давидовича, вытолкнуть его член! Но мужчина не позволил. Сгреб мои волосы в кулак, сковал ладонью талию и продолжил двигаться в одном темпе как отбойный молоток. Однако вскоре замер, толкнувшись в меня максимально глубоко. – Да… Блять! Притаившись на сиденье, я уловила, как он дернулся. Затем медленно ослабил хватку рук, вышел, и липкая вязкая жидкость потекла по моим бедрам. Как только генеральный отстранился, я поспешила сменить бесстыдное положение, в котором находилась. Кажется, запачкала кожаное сиденье, поэтому смущенно сдвинулась ближе к двери и принялась с опущенными глазами, поправлять на себе одежду. Радов смотрел на меня – я чувствовала. Мельком покосившись на него, увидела, что он стер платком следы спермы на члене и начал заправляться. А вот мне нечем было вытереться. Но я так боялась голос подать, что не решилась попросить хотя бы салфетки. – Ты на противозачаточных? – неожиданно спросил Роман Давидович, застегивая ремень на брюках. Вскинув взгляд, я помедлила несколько секунд и скованно покачала головой. – Значит, сегодня примешь таблетку, а с завтрашнего дня начнешь принимать полноценный курс. Я обеспечу консультацию с врачом. – Зачем?.. – выдохнула оторопело. Мужчина посмотрел на меня так, будто ответ был очевиден. Но все же он его озвучил: – Затем, что я собираюсь кончать в тебя. Сказав это, Радов вышел из машины, оставляя меня ошарашенную на заднем сиденье. Вскоре он сел за руль, опустив на кресло рядом мужское пальто и мою сумку. – Роман Давидович! – заставила я себя говорить, когда он завел джип. – Я думаю, нам стоит это сначала обсудить… – Нечего обсуждать, – спокойно отсек он. – Мы будем заниматься тем, что нам обоим приносит удовольствие. Привилегий на работе не жди и никаких сплетен! В остальном все будет на высшем уровне. Джип вырулил с парковки и покатил к выезду. Не спуская широко распахнутых глаз с мужчины, я нервно притянула к себе пальто. – То есть… я буду вашей любовницей? Сини глаза нашли меня в зеркале заднего вида. – Если тебе необходимо обозначить статус – считай так. Я просто дар речи потеряла. Оказалась совершенно дезориентирована в происходящем. Автомобиль уже выехал на ночную дорогу, Роман Давидович включил обогрев. Будто заметил, как меня трясет. – Куда вы едете?.. – настороженно спросила я. – В резиденцию. Сегодня переночуешь у меня. И утром не обязательно убегать, Надя. Последнее он сказал подчеркнутым низким тоном. А я уже начала испытывать панику. – Роман Давидович… – Наедине можешь называть меня по имени, – перебил Радов. Я поймала его отражение в зеркале заднего вида. – Я не смогу так, – произнесла напряженно. – То есть вы и я… – Откуда ты знаешь? – спокойно спросил мужчина. Господи, я от волнения уже готова была расплакаться, а он так легко об этом рассуждал! Будто… будто все уже решил за нас обоих. – Но вы ведь наверняка женаты! – вытолкнула я резонным тоном. – Будь я женат – резиденция последнее место, куда бы я повез тебя. – А если… у меня правда не получится?.. Или мне не понравится? – не отступала я. – Я смогу отказаться? В салоне на несколько мгновений повисла напрягающая тишина. – Попробуй, – ответил Радов. Волоски на теле встали дыбом. Хотя я не до конца была уверенна – это прозвучало как вызов или… как предупреждение. 17 Больше я не проронила ни слова. И почти всю дорогу напряженно смотрела в одну точку, чувствуя, как стягивает кожу на бедрах. Ситуация в которой я оказалась, стремительно рисовалась в голове в крайне негативном свете. Меня словно загнали в угол. А еще как будто… похитили! Может нелепо звучало, но я реально испытывала такое щекотливое ощущение. И откровенно говоря, мне было страшно. Страшно возразить что-то этому властному мужчине, да и, казалось, я не имела права, после того, как второй раз отдалась ему. Причем уже абсолютно осознанно. Словами не описать, что творилось внутри меня, пока под колесами джипа таяли километры. Всякие неприятные мысли зрели, царапающие душу. Ведь выходило так, что я сама дала Радову повод вести себя так со мной! Возможно жесткое обвинение, но в груди прямо жалил стойкий стыд и еще чувство неправильности ситуации. Однако любой протест быстро гас, потому что во всей этой неправильности я принимала всецелое участие. Движение остановилось, и меня резко оставили все мысли. Не глуша машину, Роман Давидович вышел из салона, но прежде чем заволноваться, я увидела вывеску «АПТЕКА». Сразу пронеслась резонная догадка: он пошел покупать препарат экстренной контрацепции. Сам. Как-то не по себе стало. Будто это было чем-то крайне интимным. Шумно выпустив воздух из легких, я лихорадочно огляделась в салоне. Двери были не заперты, и меня вдруг невольно одолел трусливый импульс. Беги, Надя. Беги, пока он не вернулся! Желание захлестывало с головой. Я даже за ручку схватилась, однако так и не открыла дверь. Вовремя включился мозг – это уже перебор, Аверина. Ты не настолько слаба и импульсивна. И он не настолько отчаян, чтобы брать силой! Побег ничего не решит. Ты заварила эту кашу, тебе и расхлебывать! Нужно пройти это испытание, а не пасовать, как ребенок. Радов довольно быстро вернулся с небольшим белым пакетом в руках. Задев взглядом мое отражение и, по-прежнему сохраняя молчание, он тронулся с места, встраиваясь в частый поток машин. А я принялась мысленно себя уговаривать: еще ничего не решено. Я еще ни на что не согласилась! Ты можешь остановить это в любой момент. Мне вроде бы удалось совладать с собой, однако когда фары джипа осветили кованые ворота, за которыми начиналась частная территория, внутренности сжались в комок. Я уловила растерянным взглядом поджарого охранника в солидной одежде, вышедшего встретить приезд хозяина, затем ухоженную зону вдоль дороги, подсвеченную фонарями и, наконец, сам дом с двумя этажами и мансардой. Генеральный остановил машину прямо у крыльца. Заглушив ее, он вышел на улицуи через пару секунд дверь с моей стороны сама открылась. Сердце провалилось в желудок. Я уставилась на мужчину, как на опасного чужака. Он же смотрел задумчиво и в следующий момент, спокойно протянул мне сумку. – Надевай пальто и выходи, пугливый мышонок. Я зарделась. Отведя взгляд, неуверенно забрала свою сумку и натянула пальто. Роман Давидович помог мне выбраться из салона, закрыл дверь и приобнял мою талию, чтобы под таким контролем проводить в дом. – Голодна? – невозмутимо задал он вопрос, когда мы оказались в большом холле первого этажа. Я отрицательно покачала головой, бегло осматривая знакомую современную обстановку классического интерьера. Так много пространства и с таким вкусом все подобрано: светлая мебель, ковры, картины на стенах… И все это для одного человека. Не знаю, почему меня посетила мысль, что этот дом вовсе не для одного, а для целой семьи! И скорее всего к дизайну приложила руку женщина. Интересно Радов разведен или вообще никогда не был женат? – Идем, – он подтолкнул меня идти к лестнице. И ноги тут же начали тяжелеть. Я понимала, что на втором этаже находится спальня и мужчина ведет меня именно туда! Преодолевая ступень, за ступенью, я все больше начинала волноваться. Руки потели, дыхание тяжелело, по телу проходила слабость. И все это усилилось троекратно, когда я вошла в просторную мужскую спальню, из которой когда-то сбежала. Услышав, как сзади закрылась дверь, я резко обернулась, прижав к себе сумку. Встретив мой затравленный взгляд, Роман Давидович свел брови. Затем решительно шагнул ко мне, вынуждая подобраться от макушки до пяток. – Т-ш-ш, – выдохнул он, привлекая меня к себе. – Да ты вся дрожишь. Подняв пальцами мой подбородок, Радов отстранился и отошел к журнальному столику возле стены с огромным телевизором. Он налил в стакан воды из черного графина и скоро снова оказался рядом. – Выпей, – велел непреклонно. Я сделала несколько глотков, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Представила насколько дико и несуразно выгляжу со стороны. Может Роман Давидович прямо сейчас откажется от идеи связываться со мной?.. – Посмотри на меня. – Я подчинилась, хотя было безумно сложно смотреть прямо в синие глаза. – Тебе нечего бояться, Надя. Ни в этом доме, ни наедине со мной. Я не собираюсь делать то, что тебе не понравится. Он забрал у меня стакан и плавным движением стянул с моих плеч пальто. – Сейчас ты пойдешь, примешь ванну. Расслабишься, и ни о чем не будешь думать. Потом мы с тобой поужинаем. 18 «Ни о чем не думать» Боже, как бы я хотела дать мозгу отдохнуть, хоть чуть-чуть абстрагироваться, забить, но это было просто невозможно! Не с ним, и не в этой обстановке. Роман Давидович проводил меня в ванную комнату, отделанную глянцевой плиткой в темно-серых тонах, показал, где лежат полотенца, и без задержек скрылся за дверью. Оглядевшись, я прошла к белоснежной напольной ванне, села на край и включила воду. Не раздевалась, пока она не набралась. Затем, поглядывая на дверь, будто в нее в любой момент могли зайти, неуверенно сняла одежду. Глупость, какая… Он уже видел тебя голой, Надя! И не раз. Но я прямо не могла себя переступить. Потому что оба этих раза будто находилась в невменяемом состоянии. Не знаю, сколько времени пролежала в воде, стараясь справиться с нервным напряжением, однако лучше мне не становилось. Сначала я просто грелась, затем намылилась – здесь были не только мужские ароматы, но и нейтральные, в конце концов, застыла в положении сидя, притянув колени к груди. Внутри растекался гаденький осадок… От себя, от того, как все происходило. Что со мной вообще творилось?! У меня не было мужчины шесть лет. Я настороженно относилась к любому знакомству, даже думала, что уже никого не смогу подпустить и в принципе не способна на близость! И тут, словно треснула многолетняя стена… Все перевернулось с ног на голову. Этот мужчина – он раскрыл во мне что-то, чего я еще никогда не испытывала и с чем, не могла справиться. Такая потеря контроля сбивала с толку, даже пугала… Внезапный звук, заставил резко сфокусироваться. Я машинально посмотрела на дверь, которая в следующую секунду без стука распахнулась, и тело охватило жаром. Роман Давидович замер в проеме, сосредоточив на мне хмурый взгляд. Он уже снял пиджак, оставшись в светло-серой рубашке, облегающей мощный торс и широкие плечи. Прижав колени теснее, я внимательно проследила, как мужчина приблизился, не отрывая синих глаз от моего лица. Коснувшись пальцами воды, он слегка поджал губы и стянул с полки белого стеллажа полотенце. – Вставай, – велел непреклонно. Уставившись на воду, я не спеша взялась одной рукой за край ванны и, неловко прикрываясь второй, бочком выпрямилась. Роман Давидович помог мне выбраться, придержав за локоть, и сразу обернул меня полотенцем. Я напряглась, когда он вдруг шагнул вплотную. Невозмутимо и умело собрав мои волосы сзади, генеральный без спешки скрутил их, чтобы выжать воду в ванную. – Хватит загоняться, – произнес он негромким низким голосом. – Ты уже взрослая девочка. Наши глаза встретились. Мужчина отпустил мои волосы, но не отстранялся, словно ожидая от меня ответной реплики. Чувствуя, как от волнения заходится сердце, я вполголоса обронила: – А что если вам не понравится? Со мной… Губы Радова дрогнули в подобие усмешки. – С чего бы это, Надя? – Ну… вам… стоит знать, что у меня нет опыта, Роман Давидович, – смущенно ответила, отводя взгляд. – Скажи – Рома, – внезапно услышала твердое. Снова встретившись с синими глазами, в которых сквозила строгость, я облизнула губы. – Рома... Тут же ощутила, как в животе щекотнуло. Хотя мне было очень неловко, но в то же время безумно волнительно произносить имя такого влиятельного, взрослого мужчины, и вообще находится в этой неформальной обстановке. – Вот так. Совсем не сложно, – заметил он бархатным тоном, касаясь теплой ладонью моего лица. – То, что у тебя нет опыта, меня не волнует. Ты быстро научишься тому, что нужно. Я не заметила, как перестала дышать. Только когда Роман Давидович отступил, подталкивая меня выходить из ванной. Кутаясь в большое полотенце, я сразу уловила в воздухе спальни аппетитные ароматы, от которых желудок сжался в голодном спазме. Пока я пряталась в соседнем помещении, здесь появился накрытый круглый стол с разными блюдами. Хозяин комнаты проводил меня прямо к нему и усадил в одно из кресел. – Поешь, – велел он, наливая в бокал немного красного вина. К моей неожиданности, мужчина не сел за стол. Сняв дорогие часы, он удалился в ванную, оставляя меня одну, словно подумал о том, что в его присутствии я кусочка не проглочу. Скорее всего, так и было бы, поэтому я мысленно поблагодарила Романа Давидовича. Судорожно выдохнув, закрыла глаза и откинулась в кресле. Снова открыла, оглядывая мужскую спальню как в первый раз. Голова неверяще качнулась, и я обратила внимание на отголоски мигрени… Надо поесть. Больше не теряя времени, я распахнула полотенце и обернула его на груди. Заправив прядки влажных волос за уши, только потянулась к тарелке с салатом, откуда тянулся аромат теплой говядины, как вдруг замерла. Заметила, что рядом со стаканом воды у моей тарелки лежит пластинка с таблеткой. Взгляд устремился на дверь ванной, за которой шумела вода. Аккуратно взяв пластинку, я выдавила таблетку в ладонь и задумчиво тронула ее пальцем. Мне никогда не приходилось принимать такие. Наверное, стоило поесть сначала, но я не хотела медлить. Решительно обхватила стакан воды, положила лекарство на язык и запила. 19 Роман Давидович вернулся в спальню как раз, когда я успела вдоволь насытиться салатом и отбивной из нежного мяса, похожего на говядину. Вернулся в одном полотенце на бедрах... Поэтому мой взгляд без воли приковало к мужскому торсу с проступающими очерченными мышцами и светлой порослью волос. Боже – настоящее тело викинга! Я впервые видела Радова обнаженным, пусть и не полностью, но это все равно произвело на меня впечатление. К лицу прилила кровь от собственного бесстыдного внимания. Хотя я довольно быстро отвела взгляд, Роман Давидович в полной мере уловил мою реакцию. Не спеша приблизившись к столу, он опустился в кресло напротив, как-то странно на меня поглядывая. – Ты уже наелась? – спросил с налетом строгости, принявшись наполнять свою тарелку. – Да! Спасибо… все очень вкусно. Отломив ломоть свежего хлеба, мужчина приступил к еде. Я старалась смотреть только в свою тарелку, где осталось немного салат, но все равно украдкой наблюдала и за ним. Роман Давидович красиво ел, как бы нелепо это не звучало. Даже не придерживаясь строгих правил этикета, все делал аккуратно, грациозно, по-мужски... – Это стеснение ни к чему, Надя, – вдруг сказал он, сосредоточив на мне взгляд исподлобья. – В следующий раз ты можешь заказать что-то по своему вкусу, но только не сидеть с пустой тарелкой. «В следующий раз…» Так многообещающе и так сложно. – Я успела поесть, пока вы были в ванной. Правда… Отправив в рот кусочек мяса, мужчина свел брови. Я прямо почувствовала его недовольство и поняла, с чем это связано. Мое «выканье». При данных обстоятельствах оно звучало крайне неуместно и будто очерчивало границу между нами. Чтобы как-то отвлечься от накатившего волнения, я стянула с тарелки ломтик брынзы, обернула его листом салата и сунула в рот. Тишина давила. Я понимала, что не стоит отвлекать Романа Давидовича от еды, но когда он взял бокал вина, не выдержала. – А это… будет часто? – Что именно? – уточнил мужчина, так пронзительно глядя своими синими глазами, что мурашки выступили на коже. – Наши встречи, – выдохнула я. – Достаточно часто. Лаконично и снисходительно. Создавалось впечатление, что его забавляли мои вопросы, но пока он терпеливо отвечал. Немного осмелев, я только хотела задать еще вопрос, как вдруг Роман Давидович опередил: – Иди ко мне. Велел так, что невозможно не подчиниться. Взбудораживая мгновенно от макушки до кончиков пальцев. Придерживая полотенце на груди, я неуверенно поднялась и направилась к мужчине, чувствуя, как подгибаются колени. Обхватив мою руку своей теплой ладонью, он потянул меня к себе, ловко усаживая на бедра. Так что я практически прижалась к мужскому торсу, от которого исходил жар и приятный запах мыла. Окинув взглядом мое пылающее лицо, Радов протянул руку к столу, взял бокал вина и неожиданно поднес его к моим губам. Я послушно сделала глоток. Вино оказалось очень вкусным, терпким и моментально опьяняющим. Роман понял, что мне понравилось, дал выпить еще. Затем сам сделал большой глоток и убрал бокал. От его близости меня пробирало приятной мелкой дрожью. Я даже не попыталась прикрыться, когда мужчина уверенно поддел пальцами край моего полотенца и стянул его с моего тела. Только ощутила, как волоски встали дыбом от откровенного взгляда синих глаз. Радов буквально трогал меня им. А затем теплыми ладонями, которыми огладил грудь, живот, талию, бедра… – Ты очень тесная, – хрипло сказал он, едва касаясь пальцами моей промежности. – Но я ведь не был у тебя первым? Помедлив секунду, я отрицательно покачала головой. Возбуждение накатывало волнами, рассеивая мысли. Подняв ладонь к моем лицу, Роман Давидович коснулся большим пальцем моей нижней губы, провел по ней и надавил, слегка погружаясь в рот. – И ты не опытна. Дыхание сбилось. – У меня был только один… – почти прошептала я, – один раз до того, как мы с вами… – Даже так. – Он притянул мою голову ближе и обхватил губами мочку уха, провоцируя раскат искорок в теле. – Потом ты мне расскажешь об этом. Бархатный баритон гипнотизировал. Роман взял мою ладонь и положил себе на грудь, подсказывая чего хочет. Сглотнув, я послушно начала гладить ее, с упоением и любопытством. Какая крепкая, просто невероятно! А пресс, будто живая сталь! Внезапно поймала себя на мысли, что чувствую себя особенной. Настолько близко оказавшись с генеральным директором, находясь в его доме, под его покровительством… Мне казалось, мужчины такого уровня даже не смотрят на таких, как я! Впрочем, Радов и не смотрел. Если бы не тот случай с подмешанным лекарством… Он, скорее всего, даже никогда бы не обратил на меня внимания. 20 – Смелее, Надя, – вдруг прервал царапающие мысли хриплый баритон. Моя рука в этот момент провела к низу рельефного пресса мужчины, почти касаясь белоснежного полотенца, вот только я не сразу поняла, с чем должна быть решительнее. Лишь когда он неторопливым движением распустил прикрытие в области паха, давая мне в полной мере увидеть свой возбужденный массивный член. По телу пробежало оцепенение. Я прямо замерла в растерянности, не осмеливаясь что-либо делать дальше. Роману пришлось помочь – он мягко накрыл мою руку и переместил ее на твердую горячую плоть. Уверенно обхватил ствол моими пальцами, прежде чем убрал всякий контроль, позволяя мне действовать самой. Конечно, я делала все неумело и медленно. Исследовала орган очень осторожно, перемещаясь от основания к головке, потому что боялась ненароком поцарапать, причинить дискомфорт или даже боль. Но когда уловила, что Роман Давидович стал дышать глубже и громче, почувствовала уверенность. Некоторое время он внимательно наблюдал за моими действиями – уже более интенсивными, раскрепощенными. В какой-то миг вдруг обхватил ладонью мой затылок и притянул лицо ближе для властного поцелуя. Одновременно с этим, мужчина заставил меня переместиться, усаживая на себя так, что мои ноги оказались широко разведены, а промежность прямо над вздыбленным членом. В животе разлился жар. Роман прервал поцелуй, и я зачарованно уставилась в его синие глаза, млея от их почти мистической красоты. Приподнялась, нежно обхватывая пальцами член, который собралась самостоятельно ввести в себя. Будто под гипнозом. Будто слышала мысли и желания генерального без слов! Меня лихорадило, губы дрожали, мышцы напряглись в предвкушении. Когда я начала медленно вводить головку, чуть не издала стон, ощутив сладкий всплеск удовольствия. Дальше, плавно опуская таз, решила, что вместила мужской член уже почти полностью, поэтому заскользила вверх. Снова вниз и вверх. Но оказалось это не предел. Далеко не предел… Крепко обхватив мою талию руками, Роман Давидович вдруг толкнулся, выбивая из меня громкий всхлип. Давая почувствовать в полной мере, где на самом деле находится предел и, вынуждая меня сесть до упора. Затем последовало еще одно резкое движение бедрами, и еще одно, с которым я почти достигла оргазма. Но мужчина хотел моей инициативы. Вцепившись в сильные плечи, я постаралась повторить заданную амплитуду, только уже без помощи. Задвигалась по стволу до основания головки и резво вниз, шлепаясь ягодицами о мошонку. В глазах Радова искрило одобрение, вперемешку с темным возбуждением. Ему нравилось – об этом говорили напряженные мышцы его пресса, хватка рук на моих бедрах, вдохи сквозь зубы – и я заводилась с ним в унисон! Роман не выдержал, начала подмахивать бедрами, вбиваясь в меня в одном темпе и доводя до состояния крайнего возбуждения. Обняв его шею, я ослабела, сбилась и начала шептать, будто в бреду: – Да… Да… Ро-ман!.. Прижав меня, мужчина ускорился. Я вскрикнула и забилась в конвульсиях невероятного оргазма. – Вот так, девочка! Поглаживая мою спину, Радов вдруг поднялся из кресла, легко удерживая меня на весу. Через несколько шагов я оказалась на кровати. Он подтолкнул меня к изголовью, развернул спиной к себе и поставил на колени. Обвивая мое тело руками, точно канатами, мужчина вошел в лоно сзади и сразу начал двигаться размашистыми толчками. Запрокидывая голову, я мычала, стонала, всхлипывала и ежилась от россыпи мурашек, когда Роман обжигал поцелуями мою шею или активно массировал клитор. Эта сладкая пытка тянулась, кажется, вечность. Затем Радов уронил меня на живот, раздвинул ноги и вогнался так глубоко, что я моментально кончила. Даже примерно не могла сказать, сколько продолжалась наша близость. Я до последнего балансировала на грани сильного возбуждения, покорно меняя позы, срывая голос и чувствуя, как раскраснелась кожа на теле от страстных мужских прикосновений. Уже окончательно выбилась из сил, когда Роман, наконец, насытился. В этот момент я лежала на спине, а он несколько раз активно заскользил членом вдоль распухших половых губ и теплы брызги, оросили живот. Время шло, но мужчина продолжал придавливать меня тяжестью своего тела. Глубоко дыша, он обхватил пальцами мой подбородок и слегка коснулся губами моих губ. – Тебе уже не страшно, мышонок? – спросил вкрадчивым хриплым голосом. Фокусируя пьяный взгляд на мужском лице, я едва заметно покачала головой. Глаза Романа отразили задумчивый блеск, а следом он подчеркнуто добавил: – Хорошо, Надежда Сергеевна. Потому что мы с вами будем встречаться очень часто! 21 Роман – Рома… Голос, назвавший мое имя, тревожным импульсом проник в мозг, пробуждая меня из сна. Не открывая глаз, я нахмурился и прижал к себе обнаженное девичье тело, ощущая под пальцами теплую кожу живота, где остались высохшие следы моей спермы. Раздался тихий стон. А затем четкий шепот: – Доброе утро, любимый! Я резко распахнул веки. Потому что это была не Надя. Недоумение и раскат гнева пронеслись внутри, когда вместо каштановых волос, увидел рядом копну светло-русых. Со мной в постели лежала Ольга! Без промедления отстранившись и поднявшись на локте, я впился в нее грозным взглядом. Схватил край простыни, откинул ее с обнаженного тела жены, но она даже не шелохнулась. – Какого черта?! – прорычал угрожающе. Светлые ресницы дрогнули. Открыв серо-голубые глаза, Ольга сонно повернула голову и нежно улыбнулась. – Милый... За солнечным сплетением разлился жар, на доли секунды приведший в растерянность. Что, блять, за дешевый спектакль? Иллюзия, сбивающая с толку... Будто ничего не было. И все как раньше – покой, искушающий растерзанную душу, железное доверие, необходимое тепло. Поток набежавших мыслей внезапно прервал щелчок. Я опустил взгляд и увидел в руках Ольги черный пистолет, который она нацелила на меня твердой рукой. Ее блаженное выражение лица уже сменила ледяная маска. – Ненавижу тебя! – прошипела она, яростно скривив губы. Выстрел разнесся по комнате, и в грудь с размаху ударила боль. Опустив голову, я увидел багровое отверстие, из которого лилась струйка крови. Рука потянулась к Ольге, но меня стремительно утягивала плотная удушливая темнота… Это видение ярким пятном запечатлелось в голове, когда я открыл глаза. Только уже наяву. Чертов сон, оказался настолько реальным, что в груди ныла фантомная рана. И сердце молотом билось о ребра, качая кровь в непроснувшемся теле. Стиснув зубы, я сделал несколько глубоких вдохов, беря контроль над своими мыслями, уничтожая все, что причиняет дискомфорт. Суровый взгляд сосредоточился на темной макушке рядом и начало окончательно отпускать. Надя лежала спиной ко мне, моя рука ревностно обвивала ее тонкую талию, а стоящий колом член упирался в теплые упругие ягодицы. Наклонив голову, я медленно втянул запах шелковых каштановых волос. Чистый кайф. Я просто дурел от аромата этой девчонки. И от ее вкуса, формы миниатюрного тела, даже голоса! В Наде словно собралось идеальное сочетание всех параметров, возможно, поэтому я никак не мог ей насытиться. Вот и сейчас хотелось разбудить мышонка поцелуем в шею, раздвинуть ножки и трахнуть ее по-взрослому. Я как ненормальный упивался стонами молодой любовницы, и мне хотелось снова и снова доводить ее до оргазма. Однако страсть остужало понимание – девчонке еще нужно отойти от вчерашнего. Если сейчас проявлю нетерпение, она будет испытывать больше боли, чем наслаждения, а меня это не устраивало. Кроме того, напористость может спугнуть неискушенного мышонка, добавить лишний стресс, который я стремился максимально устранить. Мышонок – не потому что серая и невзрачная, а потому что маленькая и пугливая. Мне нравилось это. Нравилось раскрывать ее будто созревающий бутон розы, лепесток за лепестком. В голове уже рисовались соблазнительные планы, как я буду расширять границы любовницы, дарить ей новые наслаждения и опыт. Нам обоим понравится. Надо сказать, я давно не испытывал подобного удовлетворения от партнерши, поэтому собирался держать крепко эту жемчужину, которая попалась мне в руки по воле какого-то случая. Причем решение было принято еще в то утро, когда она сбежала из моего дома. Дня не проходило, чтобы я не гонял в голове мысли о Наде, пока она отсутствовала в офисе. Разумеется, мне необходимо было ее согласие, хотя бы ментальное, и я вовсе не ждал этого в первую же встречу. Однако неприятно удивился, уловив страх в небесно-голубых глазах. Она боялась меня. Словно я мог наброситься на девчонку или морально унизить ее. Возможно, этого следовало ожидать, но меня здорово остудила реакция Нади. Допустить, какие-либо отношения на таких условиях я не имел никакого желания. Оставалось дать мышонку время, либо же вообще отбросить всякие идеи о нашей дальнейшей связи. Столкновение в лифте оказалось неожиданным и решающим. Улавливая ее запах в тесном помещении, чувствуя волнение девчонки, трепет, представляя тепло нежного тела, клянусь, я едва держал себя в руках! И уж точно не мог подумать, что она вдруг осмелится на откровенный разговор. Стоит отдать должное, Надя раскрылась для меня с другой стороны. И эта сторона мне нравилась – скромность и предсказуемость хороши только в начале знакомства, но затем быстро наскучивают. Кроме того, ее исповедь дала понять, что на самом деле беспокоило маленькую голову. Выглядеть легкодоступной и опороченной в моих глазах. Глупышка. Накрутила себя до абсурда. В любом случае это откровение стало необъяснимым катализатором к действию. Я мог создать Наде хотя бы иллюзию выбора, но даже этого делать не стал. Потому что знал – ей никогда не хватит решимости признать влечение. Переступить свои принципы и взгляды. Да, я застал девчонку врасплох, даже напугал, но она откликалась. Она желала меня и отдавалась на сто процентов, уступая место велению тела, а не разуму. Однако мышонку не стоило волновать. Она попала в надежные руки. Конечно такая молодая, неискушенная девушка, не сможет быть удовлетворена одним лишь сексом. Но я и не собирался холодно очерчивать границы. Уже считал ее особенной, хотя она вряд ли понимала, что значит оказаться в доме Радова. Даже в качестве любовницы, ведь до нее здесь могла находиться лишь одна женщина. Между тем я не строил каких-то глобальных планов, и тем более не говорил о чувствах. Все будет идти своим чередом. Я учту желания мышонка, но давать какие-то обещания, строить иллюзии или тем более лгать ей не стану. Мне сорок два года, и я с уверенностью могу сказать, что уже познал все грани любви. И ненависти тоже… Еще раз вдохнув аромат каштановых волос, я отстранился и протянул руку к электронным часам, чтобы выключить будильник. Почти за несколько секунд до того как он сработал. Мой организм функционировал как отлаженный механизм – я всегда просыпался за минуту до звона будильника. И ни тратил ни одной лишней секунды. Без исключений. Поднявшись с кровати, я размял ладонью шею и сразу направился в ванную, на ходу коснувшись взглядом Нади. Не хотелось тревожить ее сладкий сон, но придется. Мышонку еще нужно был успеть привести себя в порядок. Я снова испортил ее одежду и естественно собирался щедро возместить потери. Под холодным душем, который я ежедневно практиковал, сексуальное напряжение значительно спало. Да только взамен этому неизбежно начал прокручивать проклятый сон. Что за внезапные игры разума? Я давно не думал о ней. Не скучал. И знал, что больше полугода назад Ольга уехала в Европу. Так с какого хрена это напоминание? Дошло. Семнадцатое января… Вчера у нее был день рождения, о котором мой отлаженный организм подсознательно сообщил таким образом. Вернувшись в спальню, я выбрал из гардероба синие классические брюки и белую, отглаженную руками экономки, рубашку. Застегивая пуговицы, поймал себя на мысли, что нахожусь в приподнятом настроении, несмотря на старания психики травмировать меня через сон. Что-то изменилось внутри. Задумчивый взгляд устремился на безмятежное личико Нади. Вот, что выбилось из привычной картины. Просыпаться с кем-то по утрам в этом доме, который я окрестил безжизненным пустым обиталищем. И меня ведь вполне это устраивало долго. Что нужно мужчине для комфортного существования? Горничная, которая содержит дом в идеальной чистоте, повар, который готовит как в пятизвездочном ресторане, управляющий, охрана, отвечающая за безопасность и встречи с женщиной, не обремененные обязательствами, чтобы снять накопившийся стресс. Разумеется на нейтральной территории. Однако мне нравилось, что Надя находится именно на моей. Застегнув ремень, я приблизился к кровати и провел пальцами по ее каштановым волосам на виске. Она слегка нахмурилась, затем сонно открыла глаза. – Доброе утро, – тихо произнес, тепло глядя на мышонка. – Просыпайся. Сегодня рабочий день. Надя тут же встрепенулась. Поспешила встать, притянув к обнаженной груди простынь и растерянно огляделась. – Приведешь себя в порядок и спускайся, – проинструктировал я мягким тоном. – Мой водитель отвезет тебя домой переодеться. Она ахнула, найдя взглядом часы. – Уже половина седьмого!.. – Да, придется немного опоздать. Но не волнуйся об этом. Иди, спокойно умывайся, я буду ждать внизу. Продолжая прижимать к телу простынь, Надя смущенно кивнула, а я направился к двери, прихватив пиджак и телефон. Она собралась, кажется, за считанные минуты. Давид – повар, заработавший в моем доме уже приличный стаж, едва успел поставить на стол завтрак, когда ее фигурка мелькнула в холле. Увидев меня, Надя неуверенно вошла в столовую, обнимая себя руками. В смятой одежде, без колготок и с плохо расчесанной волной каштановых волос, она явно чувствовала жгучую неловкость. – Садись, – пригласил я, кивнув на стул справа от меня. Однако девчонка с места не сдвинулась. – Спасибо, я не… Мне лучше поехать домой! Чтобы не сильно задерживаться. – Садись, Надя, – сказал настойчивее. Ей пришлось подчиниться. Приблизившись, она заняла стул и сложила руки на коленях. Лишь бегло оглядела ассортимент блюд, над которыми с раннего утра старался повар. Я проявлял терпение. Налил ей в чашку кофе и придвинул кашу с фруктами, на которую гостья обратила больше внимания, чем на все остальное. Поблагодарив, она приступила к завтраку, однако очень скованно, будто без аппетита. Я не знал, что с этим делать. Прямо хотелось встряхнуть мышонка или усадить к себе на колени и как ребенка кормить с ложечки! Помочь ей как-то быстрее адаптироваться. Пока видел только один вариант. Поэтому промокнул губы салфеткой, толком не притронувшись к омлету с овощами на своей тарелке, и поднялся из-за стола. Заметил, как Надя оторопело проследила за этим, но без сожалений покинул столовую. Не теряя даром времени, сходил в кабинет, сделала пару звонков, и убедился, что машина для нее уже готова. Когда спустился в холл, моя замкнутая гостья уже стояла у двери, надевая пальто. Поймав меня взглядом, она тут же вытянулась в струнку, удерживая двумя руками свою сумку. – Готова? – спросил, поправляя ворот своей черной дубленки. Надя утвердительно кивнула. А когда я оказался близко, ее дыхание, словно начало срываться от тотального волнения. – Надя, ты смотришь так, будто хочешь мне что-то сказать, – хрипло подметил. Голубые глаза выдали, что я не ошибся. – Роман… – выдохнула девчонка, стискивая пальцами ремешок сумки. –Простите… Но я думаю, что не подхожу вам! С трудом выговорив это, она опустила голову, но я успел заметить, как задрожали ее губы. В груди садануло разочарование. Сжав челюсти, я внезапно сделал шаг к Наде, подхватил ее на руки и усадил на комод. Оказавшись со мной лицом к лицу, она замерла, неловко вцепившись в мои плечи. – Насколько ты мне подходишь или нет – я сам буду решать! – отчеканил низким голосом. – За меня думать не обязательно. Отрывисто дыша, мышка сглотнула. А я наклонился к ее лицу и медленно провел носом по нежной щеке, перемещаясь к виску. – Но я понимаю, что насильно мил не будешь. И вполне вероятно, что это я не подхожу тебе, Надя. Если тебе противно находиться со мной… – Мне не противно! – горячо возразила она. – Может, я слишком стар? – Нет… Зачем вы так?.. – Недостаточно хорош или тебя пугает моя состоятельность? – упрямо продолжал я. – Или я совершенно не привлекаю тебя как мужчина? Я отстраниться, чтобы видеть ее глаза. В них плескалась бурная река, много эмоций отражалось и проявлялось румянцем на щеках, но что они значили? Скажи мне, девочка. И она сказала. Только не словами. Вдруг сократила сантиметры между нашими лицами и робко захватила губами мои губы. Чуть отклонилась, судорожно дыша, прикоснулась пальчиками к подбородку и снова поцеловала меня, смелее, углубляясь язычком в рот. Рывком придвинув Надю за бедра, я зафиксировал рукой ее затылок, наслаждаясь глубоким страстным поцелуем. Едва сдерживая себя, чтобы не начать ее соблазнять! Лишь титаническим усилием воли смог оторваться от нежных губ. – Роман… Вы… очень привлекательный мужчина! – лихорадочно произнесла она. – И не просто хороши… а даже слишком хороши для меня! Я никогда таких не встречала. Поэтому нахожусь в растерянности… Просто не знаю, как вести себя! Не знаю, что правильно… и какое решение лучше принять?.. Вряд ли девочка подозревала, какой усладой стало для меня ее признание. Я был удовлетворен на всех уровнях, получив последний ответ. Убрав волосы с взволнованного личика, я покровительственно поцеловал Надю в лоб. – Ни о чем не переживай. Положись на меня. Сказав это, я снял ее с комода, взял за руку и повел на улицу. Там сопроводил к белому «Мерседес-Бенц», в который она села под моим контролем. – Алексей даст тебе мой номер, пусть будет в твоем телефоне, – порекомендовал я, придерживая дверь. – Когда приедешь в офис, ничего не выдумывай. Я позабочусь, чтобы к тебе не было вопросов. – Хорошо… – До встречи в офисе. Закрывая дверь, я уловил оттенок улыбки на губах Нади. Первый отклик, который она себе позволила. Проводив взглядом автомобиль, покативший к воротам, я направился к «Рэндж Ровер», который стоял у крыльца в ожидании меня. Усаживаясь в салон, по привычке вытащил телефон, чтобы уже в дороге погрузиться в работу. Однако прежде чем перейти к делам, обратил внимание, что в сообщениях мелькает пропущенное уведомление. Открыв его и прочитав, я сжал корпус телефона с такой силой, что послышался треск: «Здравствуй, Рома… Я в России. Нам нужно встретиться. Это очень важно!» 22 Надя Всю дорогу я витала в мыслях, от которых внутри то и дело раскатывалась щекочущая волна и сладкой тяжестью задерживалась внизу живота. Поверить не могла, сколько всего со мной произошло за последние сутки. Новая должность, новая связь с мужчиной старше меня, причем очень привлекательным и влиятельным – прямо голова пухла, и пульс учащался от перелива эмоций. Боже, я действительно сделала это?.. Поцеловала Романа. Сама! Еще вчера он казался таким холодным, отстраненным и вдруг, словно буря налетела, сметающая все преграды между нами, все формальности! Конечно, мне предстояло многое обдумать. Понадобится время, чтобы принять случившиеся события и уложить хаос, творившийся внутри, по полочкам. Но уже сейчас я однозначно понимала, что согласилась на отношения с этим мужчиной. Какой бы статус они для нас не определяли… Я не смогу сопротивляться влечению и воле Радова. Доверюсь всему, что он предложит. Почему? Потому с ним невозможно иначе. – Приехали, Надежда Сергеевна, – вдруг вырвал меня из глубоких размышлений вежливый голос водителя. Алексей – солидный, темноволосый мужчина лет тридцати пяти, оказывается, наблюдал за мной через зеркало заднего вида. Между тем машина уже остановилась напротив моего подъезда. Покинув роскошный салон, отделанный белой кожей, подчиненны Радова любезно открыл дверь с моей стороны. – Спасибо! – поблагодарила я, смущенно приняв его руку, чтобы выбраться из автомобиля. – До свидания… – Я подожду вас, чтобы отвезти в офис, так что рано прощаться, – оперативно сообщил он. Я смутилась. – Ой… Это вовсе не обязательно! Я могу вызвать такси. – Приказ Романа Давидовича, – отсек Алексей, отступая в сторону багажника. – А его приказы я не обсуждаю. Не волнуйтесь, Надежда Сергеевна, идите! Вам наверняка нужно многое успеть. Согласившись, что не стоит тратить время на споры, я кивнула и направилась в подъезд. Торопливо поднявшись по ступеням, отомкнула квартиру, однако только успела скинуть туфли в прихожей, как в дверь постучали. Растеряно обернувшись, я подошла и открыла ее, не спрашивая «кто там». Удивилась, увидев на лестничной площадке Алексея, который удерживал одной рукой белые чехлы, с какой-то одеждой, а другой многочисленные глянцевые пакеты. – Извините за беспокойство! Это все, что он сказал, прежде чем вошел в мою квартиру, поставил пакеты возле стены коридора, а одежду в чехлах аккуратно положил на трельяж. – Что это?.. – Мне велели вам доставить. Исполняю, – лаконично и доброжелательно ответил он. – Роман Давидович настоял, чтобы вы обязательно примерили все! Я буду ждать внизу, столько сколько потребуется. – Но постойте!.. Водитель скрылся за дверью как ветер, не давая мне возможности для вопросов. Я хмуро посмотрела на кипу в белых чехлах, затем на пакеты, подошла и заглянула внутрь. – Матерь божья… Неуверенно вытаскивая аккуратно сложенную одежду, я недоуменно качала головой. Атласные блузки, роскошные офисные платья, пиджаки, стильные жилетки, чулки, юбки, брюки разного покроя, цвета и плотности… Все без исключений качественное, с оригинальным солидным фасоном, дизайнерскими логотипами и моего размера. Застыв возле трельяжа с очередным предметом одежды, я уставилась в пространство, только сейчас припомнив, что Алексей делал одну остановку по дороге. За своими мыслями даже не придала этому значения! Когда же Роман успел все организовать?.. Кроме удивления, меня так же охватило чувство смятения. Что значило это неожиданное вмешательство в мой гардероб? Намек на то, что он недостаточно уместный для новой должности, и… нового статуса? Или таким образом Роман Давидович решил возместить ущерб за ранее испорченную одежду? Нервно выдохнув, я решила, что и в том и в том случае вынуждена принять проявленное внимание Радова. Хотя было безумно неудобно, просто словами не передать! Никто никогда не покупал мне одежду, кроме родителей, сестры и меня самой. А тут столько всего сразу, да и ценник наверняка заоблачный! Вопросов и сомнений возникало много, но думать, размышлять было некогда. Считая буквально каждую секунду, я не стала ничего мерять, просто визуально выбрала белую атласную рубашку с длинными рукавами и зауженные черные брюки. Село идеально. И подошло к моим замшевым сапожкам на шпильке. Быстренько расчесавшись в ванной, я нанесла легкий макияж, и на ходу надевая теплое пальто, покинула квартиру. К офису машина подъехала почти в девять. Я опоздала на целый час, уже на второй день в новой должности, но как Роман и обещал, никаких вопросов мне не задали. Ольга Валерьевна сосредоточенно смотрела в монитор, когда я зашла в кабинет, с ходу извиняясь за опоздание, и лишь сказала, что работа для меня на сегодня, находится в папке на столе. Выдохнув с облегчением, я сразу приступила к делу. До самого обеда, в буквальном смысле, не поднимала головы. С одной стороны это было даже к лучшему, потому что мне некогда было летать в облаках. Но с другой – за несколько часов непрерывной работы я просто выдохлась… Наверное, сказалась неспокойная ночь, еще и в непривычной обстановке. В любом случае Ольга Валерьевна это отметила и настоятельно рекомендовала мне сделать перерыв. Начальница уехала обедать в ресторан, а я направилась в столовую для персонала, которая располагалась на втором этаже. Конечно, глаза искали ЕГО, и сердце заходилось в бешеном ритме, когда выходила из кабинета и шла по этажу к лифту. Но нашего пересечения не случилось. В кабине поймала себя на мысли, что испытываю досаду. Что мне хотелось увидеть Романа… Сама не знала, для чего и с какой стати. Просто хотелось и все. Но не могла же я заявиться к нему прямо в кабинет? Чувство голода и загруженная мыслями голова подвели меня непозволительно забыться. Ведь имелась еще одна веская причина, почему вчера я не хотела идти в столовую. Стоило там появиться, и старые коллеги точно по команде начали стайками подтягиваться в мою сторону. На самом деле ничего страшного не случилось. Кое-кто приметил мой новый гардероб, пошутил, что мне так повезло – даже зарплату авансом выплатили, кто-то спрашивал о здоровье, кто-то ждал сплетен о новом начальстве, подробности о должности… Однако я была немногословна и сдержана. В итоге все довольно быстро отлипли, наверняка решив, что я зазналась, потому как теперь находилась на несколько ступеней выше. А еще была приближена к руководству. Странно, но меня ничуть не волновало их мнение. Вообще не парило, как я выгляжу в глазах бывших коллег. Я словно переступила их как противных букашек и пошла дальше, не оборачиваясь. И прекрасно чувствовала себя, обедая в одиночестве. Может я интроверт?.. Впервые об этом задумалась. Покинув столовую и поднявшись на свой этаж, который еще пустовал, я почти не надеялась, что мне вдруг повезет в этот раз и я застану присутствие генерального директора компании. Поэтому оказалась морально не готова, вдруг услышав мужские голоса со стороны ресепшена. Буквально через пару секунд впереди показалась статная фигура Радова и двоих директоров. В груди екнуло, колени ослабели. Я растерялась, но совсем ненадолго – строгое выражение лица Романа, его холодный взгляд и повелительный голос быстро привели в чувство. Напомнили, где я нахожусь, кто ко мне приближается и как себя нужно вести. «На работе никаких привилегий», – проговорила про себя, точно мантру. Посторонившись, я старалась смотреть себе под ноги, но все равно уловила, когда взгляд синих глаз сосредоточился на мне. – Здравствуйте! – машинально произнесла, обращаясь вроде ко всем, но здороваясь именно с ним. – Добрый день! Роман ответил тактично, уверенно, невозмутимо, однако я поймала тот самый сигнал, который ждала. Совсем мимолетный, но однозначный акцент во взгляде, говорящий о моей особенности. В груди прямо запорхало что-то. Мужчины прошли мимо, а я продолжила путь в кабинет с взволнованной улыбкой на губах. Стоит ли говорить, как тяжело было теперь сосредоточиться на работе? Весь оставшийся день я снова и снова смаковала каждую секунду нашего короткого соприкосновения в стенах офиса, возвращалась мыслями к тому, что происходило между нами вчера, сегодня утром, в вечер знакомства... И ждала. Ждала новой дозы эндорфина, предвкушая дальнейшее развитие головокружительного романа, в который оказалась вовлечена 23 «Сегодня не задерживайся с работой. Алексей будет ждать тебя на подземной парковке после пяти» Это сообщение от символичного контакта «Роман» пришло в четыре часа и с новой силой всколыхнуло едва улегшиеся эмоции. Весь последующий час мое сердце то разгонялось, то билось через раз. В голове представлялась наша скорая встреча, и я испытывала самые разные чувства. Буквально из крайности в крайность – от настороженности и сомнений, до яркого, горячего предвкушения. Как это будет сегодня? Я снова проведу ночь в его доме?.. Блин, почему мне утром не пришло в голову взять вещи… Но может его водитель меня завезет? Хотя я многое не успела доделать, ответственно следовала полученному указанию и ушла из кабинета почти одновременно с Ольгой Валерьевной. На подземной парковке в основном ставили машины руководители, поэтому на нижний этаж я приехала одна. Белый Мерседес светил фарами неподалеку. Едва я вышла из кабины, автомобиль тронулся и подъехал прямо ко мне. – Добрый вечер! – дружелюбно поздоровалась я с Алексеем, заняв сиденье сзади. – Добрый вечер, Надежда Сергеевна! Как прошел день? – М-м… Продуктивно. – Отлично! Машина покатила к выезду, а я поспешила спросить: – Алексей, можно попросить вас завести меня домой? – Конечно. Сразу после клиники, я доставлю вас, куда скажете, – вежливо ответил он. – Клиники?.. Я в замешательстве нахмурилась, а водитель спокойно осведомил: – Да, у вас назначена встреча с врачом. – Он встретился с моим взглядом через зеркало заднего вида. – Есть какие-то проблемы? – Нет… Ох, Надя-Надя. Я даже не вспомнила про то, что мне нужно решить вопрос с противозачаточными. И что Роман обещал принять в этом непосредственное участие – Но у меня ведь даже документов с собой нет!.. – Не волнуйтесь, все необходимые данные уже внесены в базу администратора. – А… понятно. Чувство неловкости расползлось по телу стягивающей волной, из-за того, что в таком интимном деле участвует Алексей. Хотя я понимала, что Роман слишком занятой и статусный человек, чтобы лично сопровождать меня на прием к какому-то гинекологу. Клиника ожидаемо оказалась бомбезно дорогой. Алексей составил мне компанию до встречи с миленькой девушкой администратором, которая сразу повела меня в кабинет врача. Просторный, светлый, стерильный и с навороченной техникой. Полноватая женщина блондинка, напоминающая макияжем и прической Мерлин Монро, оказалась очень любезной и улыбчивой. Сначала она меня подробно опросила об интимной жизни, предыдущих посещениях врача, месячных и прочем. Затем медсестра взяла мою кровь на анализы, так же всякие мазки собрали, пока я лежала на кушетке, а в довершении мне сделали УЗИ. Женщина-врач воодушевленно сообщила, что визуально у меня все в порядке. Но так как я давно не посещала гинеколога – просто за ненадобностью, а не из-за халатности – она взяла все стандартные анализы, чтобы полностью меня продиагностировать. Любопытно, но мне даже не стали выписывать рецепт, сразу выдали упаковку противозачаточного препарата. Врач объяснила, как его принимать и убедила, что это качественная разработка, которая в том числе приведет в норму мой гормональный фон. Так же она пообещала, что свяжется со мной, чтобы сообщить результаты анализов и при необходимости назначить дополнительную встречу. Алексей ждал меня на улице, будто телохранитель. Открывая для меня дверь машины, он вежливо поинтересовался: – Все хорошо? – Да, спасибо. Как и договаривались, он сразу повез меня домой. Вот только, оказалось, это была конечная остановка. – Всего доброго, Надежда Сергеевна! Хорошего вам вечера! – бодрым тоном пожелала подчиненный Радова, как только Мерседес притормозил напротив моего подъезда. – И вам… – машинально отозвалась я, задержавшись на несколько мгновений, прежде чем покинуть салон. Винить в замешательстве оставалось только себя саму. Надумала наперед, теперь удивляюсь! Только с чего я взяла, что Роман собирается со мной сегодня встречаться? Он повода не давал для таких мыслей. И все равно неоправданные ожидания отпечатались осадком внутри. Придя домой, я переоделась, и сразу приняла таблетку противозачаточных. Они были грамотно упакованы с числами месяца, чтобы наверняка не пропустить день. Роман больше мне не писал. Я тем более не собиралась как-то проявлять инициативу. Зато у меня состоялся длинный и тяжелый разговор с сестрой, который я всячески избегала со вчерашнего утра… Конечно, я не стала рассказывать Жене про связь с тем, кто меня, по ее мнению, изнасиловал. Но насчет новой должности все выложила как есть. Разумеется, она негодовала. Сестру не особо утешало, что у меня появился шанс построить хорошую карьеру и повышенная зарплата. После того, что произошло, она, кажется, просто не могла нормально относиться к этой компании. И считала, что все сотрудники там заодно. Мы сошлись на том, что пока не будем поднимать эту тему, чтобы окончательно не рассориться. После этого звонка, внутри осталась грусть. Ближе Жени ведь у меня никого не было, но из-за ее сложного характера, я не могла позволить себе быть с ней до конца откровенной. А мне так хотелось поделиться своими переживаниями… Рассказать, что на самом деле происходит со мной, какие резкие перемены случились в личной жизни. Я впервые оказалась в подобной ситуации, и мне катастрофически не хватало взгляда со стороны! На волне метаний, я поддалась импульсу и написала своей бывшей одногруппнице Ире Воронцовой. Ее малышу только исполнилось два годика, она вся была в быту и семье, так что я не особо надеялась на успешный контакт, но напрасно. Мы переписывались больше часа, взахлеб общаясь голосовыми сообщениями! И по итогу договорились встретиться на днях, поболтать лично. Я не решилась рассказать подруге что-то по телефону, однако при встрече не собиралась ничего скрывать. Уже не терпелось увидеться с ней… Я ложилась спать почти со спокойной душой, благодаря тому, что связалась с Ирой. Однако это не могло перекрыть все переживания. Мне никогда не приходилось быть любовницей, еще и такого влиятельного человека, но что-то уже подсказывало – это будет не так просто, как я представляла. Пока страхи грели слова, которые пронеслись в мыслях перед самым сном: «Доверься мне» Утром я проснулась не в лучшем настроении. Долго отходила от дурного сна, связанного с мамой. Не сразу вспомнила, что именно видела, но чувствовала внутри стойкую тревогу. Лишь за завтраком начала мысленно выстраивать детали. Она сидела за столом в каком-то темном помещении. Ее черные, сухие волосы были распущенны, как часто при жизни, на теле виднелась белая сорочка. Перед ней лежала колода карт с красной рубашкой и, кажется… мама сказала, что погадает мне. Я не связала это с мистикой. Она всегда увлекалась подобной ерундой, из-за чего у нас нередко случались ссоры. Астрология, гадания, символы, приметы – мама буквально болела этим! И нас с Женькой пыталась втянуть, но мы сопротивлялись. Как и сестра, я не верила и отмахивалась. Но этот сон… может бред, но он словно служил предупреждением. У меня прямо холодок бежал по спине. Что именно показали карты, в голове не отложилось. Однако ярким пятном отпечатались две из них – Император и Королева мечей. Император символизировал статусного, опытного мужчину в моей жизни. А Королевой… была какая-то женщина, являющаяся важной частью его окружения. Не я. И мама сказала что-то вроде: «Берегись Королеву мечей. Она стоит слишком близко к Императору» Хмуро вздохнув, я допила последний глоток кофе с молоком и поднялась из-за стола. Чушь какая-то... Или скорее так подсознание вытягивало мои скрытые переживания о том, что у Романа наверняка есть и другие женщины. Более статусные, роскошные, опытные. А я уже будто растворялась в нем. И настроила сказочных замков. Нельзя так. Выходя из квартиры, я торопилась, потому что из-за утренней рассеянности почти опаздывала. Сбежав по лестнице, на ходу пыталась засунуть ключи в сумку и не заметила, что кто-то находился прямо за дверью подъезда. Лишь, когда он меня окликнул.: – Надя! Резко затормозив, я растерянно оглянулась и застыла как вкопанная. Это был Игорь. Одетый в серый распахнутый пуховик, он стоял под козырьком с сигаретой в пальцах. Тот самый парень-программист, который присутствовал на презентации. Кто участвовал в сговоре против меня, кого держали в оперативном отделе и кого уволили со скандалом из компании… 24 Выкинув окурок, он направился ко мне размашистым шагом, сунув руки в карманы джинсов. – Что ты здесь делаешь? – выдохнула я, подобравшись от макушки до пяток, когда Игорь замер в шаге от меня. – Поговорить надо. – Мне не о чем с тобой разговаривать… Попятившись, я только хотела развернуться, но Игорь успел поймать мой локоть. – Пусти!.. – Я настоятельно прошу все-таки уделить мне пару минут, – выдал он с налетом угрозы. А я уловила стойкий запах перегара в воздухе. – Тем более после того, как по твоей милости меня чуть не закрыли! Возмущение захлестнуло огненной волной. – Что? Ты считаешь, я должна за это оправдываться?! По твоей милости я оказалась под пристальным вниманием всей компании! Со мной могло случиться все, что угодно от того препарата! И увольнение это самое безобидное... Все, – отрезала я. – Мне нужно идти на работу! Попыталась отойти, но негодяй крепко держал мою руку. – А по-моему у тебя всё хорошо сложилось, Аверина, – язвительно заметил. – Я знаю, что тебя повысили, и теперь ты на короткой ноге с руководством. Так что лучше бы спасибо мне сказала! Если бы не случай на презентации, сидела бы в своей мышиной норе до конца дней! Я была до такой степени обескуражена, что слезы наворачивались на глаза. – Как ты можешь так говорить?.. Я… я бы врагу не пожелала пережить то, что пережила! Чего ты хочешь от меня?! Почему не оставишь в покое?.. Отпусти, я опаздываю!.. – Тихо ты, не горлань! – рыкнул он, насильно потянув меня ближе к подъезду. – Я не займу много времени. И пришел, чтобы попросить тебя об одолжении. – Каком ещё одолжении? – Меня уволили. Выперли с таким скандалом, что я теперь никуда устроиться не могу! Даже в грёбаную пятёрочку! – Это твои проблемы... – Нет уж, ты замешана в этой истории! – процедил Игорь. – И я считаю, что со мной поступили крайне несправедливо. Я не собираюсь возвращаться в компанию, не переживай, но с таким дерьмом в придачу не смирюсь! – Ты должен сказать спасибо, что тебя не посадили! – не удержалась я. – Сбавь гонор, Аверина. Я с тобой нормально разговариваю, – предупреждающе сказал он. – Да я перегнул… не предвидел ситуацию и риски, но меня такой исход не устраивает! Я к нему оказался не готов. – А я здесь причем?! – Слушай, это не какой-то блятский каприз. Я занял крупную сумму денег на дело, ясно? И точно не ожидал, что меня вышвырнут из компании. Теперь мне нужно как-то отдавать долг, а я не могу никуда устроиться! Меня кидало от яростного возмущения, до страха. Но второе я точно не собиралась показывать. Презирала этого мерзавца, который в свои двадцать шесть, похоже, еще не вышел из подросткового куража! – Ты не предвидел то, что тебя накажут, – констатировала сухим тоном. – Но если бы этого не случилось, кто знает, как далеко ты мог зайти? – Короче, – грубо оборвал он. – Не трать ни моё, ни свое время! Ты сейчас в лучшем положении, чем я и меня не поймёшь. Но ты можешь помочь мне! – Каким образом? – Ну ты же на короткой ноге с Радовым. Он участвовал во всём этом, он принимал все решения! Поговори с ним, Надя. – Что?.. Я чуть не задохнулась, настолько ошарашена была. – Это единственный способ разрулить ситуацию, – продолжал гнуть Игорь. – С чего ты взял, что я стану вмешиваться в его решение? А если даже допустить такую мысль, между мной и генеральным нет каких-то особых отношений, тебя ввели в заблуждение! Он просто не послушает меня! – А ты сделай так, чтобы послушал. Я уверен, что если ты постараешься, все получится! Он – не в себе. Я вдруг четко осознала это. Зачем вообще продолжала разговаривать с бывшим коллегой, сама не понимала… – Послушай, Игорь, – обратилась как можно спокойнее. – Мне жаль, что ты не можешь устроиться на работу, но это итог твоих дел. Я не должна тебе помогать и не имею никакого желания! После того, что ты натворил… как у тебя ещё совести хватает караулить меня и что-то требовать?! Игорь неожиданно оскалился, наклонив свое лицо близко к моему. – Ты недооцениваешь серьезность ситуации, Аверина. Я пока только прошу. У меня теперь много свободного времени, к твоему сведенью, и есть веская причина, чтобы приходить к тебе почаще. – Холодок прошел по спине. – Я не хочу проблем, но, знаешь… мне нечего терять. В данный момент я нахожусь на грани! А значит, если мне придётся сделать что-то, что поможет на тебя повлиять… Я это сделаю. Глядя в его раскосые карие глаза, я твердым тоном спросила: – О чем ты говоришь? Ты мне угрожаешь?.. – Ну что ты, ни в коем случае! – Он неожиданно отстранился и поднял ладони вверх. – Я на это неспособен, Надя. Меня здесь не было, как и этого разговора! Но если вдруг, ну так мало ли, дверь твоей квартиры, например… случайно загорится, я уж точно буду непричем! Или если ночью к тебе пожалуют незваные гости. Насколько я знаю, ты живёшь одна, верно? Тело бросило в жар. Стиснув зубы, я почувствовала, как меня начинает пробивать крупная дрожь. – Не смей больше сюда приходить, – отчеканила ледяным тоном. – Или я позвоню в полицию, ясно? Развернувшись, я пошла прочь с тяжелым осадком в груди. Потому что на лице Игоря не отразилось ни капли страха и это провоцировало панику. – Еще увидимся! – крикнул мне в спину мерзавец. 25 Я добралась до офиса, а меня не переставало трясти. Со мной никогда ничего подобного не происходило, поэтому я находилась в почти шоковом состоянии и полнейший растерянности. Такое чувство, будто меня кто-то проклял, ведь судьба не переставала преподносить одно негативное событие за другим! Вводить в огромный стресс. Когда зашла в кабинет, сразу уловила недовольный огонёк в глазах Ольги Валерьевны. Я все-таки опоздала… на целых десять минут. – Надеюсь, подобное пренебрежение ко времени не войдёт в привычку, Надежда Сергеевна? – поинтересовалась она холодно. – Простите, Ольга Валерьевна. Ни в коем случае! – взволнованно заверила я. – Я обязательно выполню план на сегодня, не переживайте. Если будет необходимо, то даже задержусь на лишний час, мне совсем не трудно! – Такие амбиции, конечно, похвальны. Однако меня больше устроит, если вы исключите опоздания и будете успевать выполнять обязанности в рабочее время! Виновато кивнув, я села за свой стол. Тяжесть тревоги и негативных эмоций так сдавливала грудь, что дышать было тяжело. А еще мысли в голове проносились вихрем, не позволяя хоть немного успокоиться. Тут и работа, и мысли о Романе, и пугающий визит Игоря, черт бы его побрал... Честно, я уже настолько устала и запуталась, что совершенно не удивлюсь и не обижусь, если Ольга Валерьевна решит снять мою кандидатуру с должности помощницы. В данный момент жизни я была неэффективным работником. Боже, почему меня не оставят в покое эти люди?.. Даже после всего случившегося они продолжали меня мучить! В десять часов на телефон пришло сообщение. Я так погрузилась в работу, что даже вздрогнула, услышав сигнал, потому что подсознательно боялась – это от Игоря. Но к моему удивлению, и облегчению на экране светился контакт «Роман». «В обед ничего не планируй. Алексей отвезёт тебя ко мне» Несколько раз перечитав смс, испытала внутри противоречивые чувства. Меня уже спустило небес на землю, поэтому я смотрела на свою тайную связь с этим влиятельным мужчиной без былого розового света. Пока формат наших отношений оставался на тех же ролях: начальник – подчиненная. Роман давал указания – я подчинялась. Даже в личной переписке сквозила формальность, будто это не желание увидеться, а снисходительное внимание ко мне. Конечно, это царапало. Хотя я очень старалась не реагировать, вновь напоминая себе, что Радов – непростой человек, что у него безумно плотный график и формальность – фактически его образ жизни. Никто не попадает в исключения. Поэтому не стоило ждать от мужчины каких-то нежностей или романтизма. К тому же велика вероятность, что все это он с лихвой восполнит при встрече. « Хорошо. Только мне нужно будет вернуться в офис к часу...» – написала в ответ, решив упомянуть о том, что меня теперь особенно беспокоило. Больше ни в коем случае не собиралась пользоваться покровительством генерального. «Не волнуйся, ты вернёшься на работу вовремя. Мы просто пообедаем» Коротко и прямо, но как сразу успокоило лишние домыслы. Все-таки не снисхождение. Он хочет провести со мной время – самый ценный ресурс в жизни большого бизнесмена. Возможно, Роман даже соскучился… По крайней мере у меня от мысли о нашей встрече, мурашки так и бегали по коже горячей волной. Между тем момент неизбежно испортило колючее напоминание об Игоре. Я не представляла пока, как решить ситуацию с ним, но четко осознавала, что игнорировать случившееся нельзя. Нужно действовать. И срочно! И, похоже, без участия Радова мне в любом случае не обойтись. В этот раз белый Мерседес ждал меня на улице. Я села на заднее сиденье, поздоровалась с Алексеем и уже через десять минут мы подъехали к ресторану, где частенько обедали бизнес персоны. Водитель сопроводил меня в ВИП-кабину, в которой Роман терпеливо ждал моего появления. Он сидел на массивном кожаном диване и разговаривал по телефону, когда я вошла. На прямоугольном, сервированном изысканной посудой, столе, стояли нетронутые аппетитные блюда. Накрыто было для двоих. Не прерывая разговора, Роман тактично указал мне рукой на противоположное кресло. Сняв пальто, я аккуратно расправила на себе элегантное чёрное платье с длинными рукавами, которое взяла из нового гардероба и села за стол, сложив руки на коленях. Волнение щекотало в животе. Я чувствовала себя скованно, украдкой поглядывая на мужчину. Он был одет в чёрную рубашку, подчеркивающую подтянутый мощный торс, и серые брюки. На запястье поблескивали платиновые часы. Невероятно притягательный… Радов выглядел так солидно, представительно и ухоженно, что я всё равно терялась перед ним, несмотря на все, что между нами произошло. Кроме того только сейчас подумала о том, что даже не поблагодарила его за купленную одежду. Что бы это не значило, мне, казалось, молчание – как минимум невежливо. Наконец, мужчина завершил разговор и заговорил со мной, тепло изучая взглядом: – Надеюсь, я не прогадал с выбором блюд и ты достаточно голодна, чтобы составить мне компанию? Не сдержала улыбки. Сразу вспомнила, как глупо вела себя вчера утром, когда он пригласил меня позавтракать. Настолько зажалась, что вынудила его уйти. – На самом деле я не привередливая, – призналась, чувствуя, как сбивается дыхание. – Тогда не будем терять время, – заключил Роман, слегка раскрыв ладони. – Тебе стоит все здесь попробовать и умудриться не опоздать на работу. Кстати, как успехи с новой должностью? Он принялся непринужденно наполнять свою тарелку, и я последовала его примеру. Положила себе куриную отбивную в грибном соусе, а ещё выбрала «Греческий» салат, одновременно отвечая: – Все хорошо! То есть, я очень стараюсь справляться с обязанностями. Не хотелось признаваться, что получалось не очень и вызвать разочарование мужчины. То, что у меня имелись веские оправдания, не особо грело душу. – Рад это слышать. Впрочем, я не сомневался насчет тебя, – твердо заявил Роман. – Если бы ты не проявила себя в полной мере, уже в первый день Ольга дала бы об этом знать. – Да?.. – Да. Так что продолжай в том же духе. Я кивнула и отправила в рот кусочек курицы, ощущая, как по телу разливается приятная волна вдохновения. Даже прилив сил, сметающий на своем пути любые мысли о том, чтобы сдаться. – Тебе идет это платье, – неожиданно сказал мужчина бархатным тоном. Тут же вскинула взгляд и выправилась. – Спасибо!.. – выдохнула взволнованно. – Вчера Алексей удивил меня... столько всего принес. Я даже растерялась, поэтому не знала, как лучше поблагодарить! – Тебе все подошло? – невозмутимо спросил Роман. – Если что-то не нравится, дай знать, ведь одежду подбирали без твоего участия. – Нет, вещи просто замечательные! Спасибо! Только это было очень неожиданно… И мне не совсем удобно. Отпив из бокала воды, он свел брови. – Это знак внимания, а не попытка задеть тебя, Надя, – подчеркнуто сказал. – Тебе стоит научиться принимать мои подарки без всяких предрассудков. К тому же неизвестно, сколько еще вещей я попорчу, оказываясь наедине с тобой... Роман подмигнул, и смущение тут же жаром разошлась по телу. Я так нервничала рядом с ним, что даже почти забыла о всех своих негативных переживаниях! Но все же почти… Заноза под названием Игорь – прочно сидела в голове, и неизбежно напомнила о себе. – Всё в порядке? – вдруг спросил Радов, будто уловил перемену во мне. Встретившись с его взглядом, я ничего не ответила, слыша гулкие удары сердца в груди. Точнее не стала отрицать. – Надя, в чем дело? – надавил он. – Я хотела кое-что спросить у вас… – Бога ради, – внезапно вытолкнула мужчина, дернув головой. – После того, как я доводил тебя до оргазма во всех позах, ты продолжаешь мне «выкать»?! Опустив голову, я смяла салфетку в руке. – Да, это глупо… Извини. – Ничего, продолжай. Что ты хотела спросить? Облизнула губы, стремительно подбирая слова в голове. – Это касается того, что случилось на презентации. – Так. – Роман не сводил с меня пристального взгляда и, кажется, мгновенно напрягся. – Есть ли возможность, как-то возобновить сотрудничество с полицией по поводу тех… кто причастен к моему отравлению?.. Он выдержал нагнетающую паузу. – Есть причина, которая заставила тебя передумать? – наводящим тоном уточнил. – Я знаю, что не хотела с этим связываться, – припомнила уклончивым тоном, отводя взгляд. – Но сейчас думаю, что все же поторопилась с решением. Поэтому если есть какой-то шанс, может быть, не знаю… собрать доказательства? – Что произошло, Надя? – Голос Радова превратился в сталь. А лицо стало таким суровым, что даже если бы я хранила самый страшный секрет, выложила бы его, не задумываясь. – Кто-то из причастных тебя донимает? – Да... – Кто? – потребовал он. – Я не хотела ва… то есть, я не хотела как-то тебя беспокоить по этому поводу! – затараторила растерянно. – И почти уверена, что сама смогу разобраться... – Я спрашиваю, кто к тебе приходил?! – Игорь, – призналась, больно прикусив губу. – Программист?! Я кивнула. Роман увел отрешенный взгляд в пространство, однако я успела разглядеть эмоции, которые пронеслись в нем. Поэтому холодок прошел по спине. – И что нужно было этому ублюдку? – Он сказал, чтобы я поговорила с тобой… насчёт его увольнения. Точнее последствий, из-за которых Игорь не может устроиться на другую работу. – Что ты ответила? – следом спросил мужчина, играя желваками. – Я не согласилась. И он... тогда он начал мне угрожать. Крылья его носа разошлись, губы превратились в тонкую линию. – Как именно? – Сказал, что дверь подожжет… – повела плечом. – Или, что ко мне среди ночи могут заявиться гости. – Ясно, – отсек Роман. А я поспешила добавить: – Поэтому я хотела как-то повлиять на него! Привести в чувство!.. – Тебе не нужно ничего делать, – вдруг отрезал он непреклонно. – Ничего, Надя, ясно?! Он больше к тебе не придёт. Выдержав несколько мгновений, я уставилась на свои руки, сминающие подол платья и хмуро произнесла: – Я не уверена, что Игорь просто так отступит. Он просто занял крупную сумму и… – Надя, – оборвал Радов. – Я сказал, этот парень больше тебя не побеспокоит! Сейчас ты спокойно пообедаешь, потом поедешь на работу, а вечером Алексей отвезет тебя домой, чтобы не осталось причин для каких-либо переживаний. Договорились? Судорожно вздохнув, я согласно качнула головой, а он смягчил тон: – Ты правильно сделала, что всё мне рассказала. Но больше это не твоя забота. 26 Роман – Спасибо за обед! – донесся до меня вежливый голос Нади и только сейчас я осознал, насколько ушел в себя. Время, которое планировал наслаждаться ее обществом, буквально растворилось. – Мне уже пора. Слегка улыбнувшись, она поднялась из-за стола и направилась к вешалке. Надевая пальто, не увидела, что я тоже встал с дивана, поэтому вздрогнула от неожиданности, когда оказался рядом. Ничего не говоря, я притянул мышонка к себе и протолкнулся языком в ее приоткрытые губы. Она мгновенно откликнулась, тронула ладонями мою шею, начала часто дышать. Моя медовая девочка… Как же она заводила. Воспламеняла меня изнутри, провоцируя неконтролируемое возбуждение. И сама горела в страсти, вся трепетала в моих руках, не в силах сопротивляться власти химии. Я отвечал за нас двоих. Несмотря на то, что безумно хотел продолжения, непоколебимо оставался трезвее. Потому вчера и велел Леше отвезти Надю домой, чтобы она восстановила силы. Ведь на своей территории я бы не дал девочке ни покоя, ни сна. – Ничего не бойся, поняла? – прохрипел ей в губы, прервав поцелуй. Она покорно кивнула, глядя на меня из-под полуприкрытых век. Выпустив мышонка из объятий, я шагнул к двери и открыл ее, отпуская свою страсть. Как только она скрылась из поля зрения, закрылся, на ходу доставая телефон. Разговор с Тимиревым – предводителем службы безопасности, продлился меньше пяти минут. Я быстро ввел Пашу в курс дела и услышал именно то, что хотел. Ублюдский недоносок-программист нарвался на личную встречу со мной. Надеюсь, к тому моменту мне удастся более-менее остыть, потому что сейчас я жаждал просто разорвать его! Мало того, что этот дятел не понял, какой шанс ему подарили, так он еще вздумал права качать. И, разумеется, действовать через самое слабое звено, за которое, по его мнению, некому заступиться. Будто сегодня мне было мало гемора, едва я вышел из ресторана, как на телефон пришло сообщение: « Я сейчас еду в «Версаль». Если будешь проезжать мимо, буду ждать за нашим столиком. Знаю, ты очень занят, но… пожалуйста, Рома! Я не займу у тебя много времени. Позволь мне одну эту встречу и больше я не побеспокою» За последние сутки она сделала столько попыток добиться встречи со мной, что даже мое выдержанное хладнокровие начинало подводить. Захотелось резко покончить с этим фарсом. Игнор Ольгу не успокоит, а только даст почву для пустых надежд. Она решит, что это наказание, когда на самом деле я элементарно не хотел тратить время на бывшую жену. «Через пятнадцать минут, в VIP-зоне» – отправил и недовольно поджал губы. Потому что ничего хорошего не ждал от этого пересечения. Ресторан Версаль был когда-то нашим местом. Пафосное заведение с живописным интерьером и первоклассным обслуживанием. Сейчас же оно не вызывало никаких приятных ассоциаций или эмоций, кроме равнодушия. Ольга ждала меня в уединенной светлой комнате с винтажным интерьером, застыв у большого окна, словно видела там что-то важное. Она была одета в элегантный брючный костюм оливкового цвета, подчеркивающий стройную, худощавую фигуру. Распущенные русые волосы стали светлее и глянцевым водопадом тянулись по спине до талии. Когда бывшая жена обернулась, я отметил, что жизнь в Европе пошла ей на пользу. Она выглядела посвежевшей, привлекательной и едва ли напоминала сорокалетнюю женщину. – Здравствуй! Ольга нервничала, ее пальцы сплелись, взгляд был растерянным, а губы подрагивали, словно она хотела улыбнуться, но не решалась. Ведь мой вид совсем не располагал к теплому приветствию. – У меня мало времени, – сухо осведомил я, приблизившись к столу на котором стояла чайная пара и заварник с травяным чаем. – Присаживайся. Выдвинув стул, занял его, а через несколько секунд Ольга села напротив. – Спасибо, что приехал… Я очень рада видеть тебя! – О чем ты хотела поговорить? – без церемоний поинтересовался я. Она опустила взгляд и едва заметно кивнула. Взяв черную сумку с соседнего стула, вытащила оттуда файл с какими-то документами. Положила его на стол и придвинула в мою сторону. Я глянул на бывшую жену исподлобья. – Что это? – Результаты последнего обследования у врача-репродуктолога, – ответила она, расправив плечи. – Если коротко – у меня есть все шансы забеременеть. Но если я не решусь на это сейчас... больше возможности завести ребенка не будет, Рома. Не спуская глаз с ее лица, я дернул головой и не удержался: – Да ты, блять, издеваешься. Ольга подобралась, отвела взгляд, как будто не ожидала от меня такой грубости. Да только я плевать хотел на ее чувства. Даже не посмотрев на документы, молча поднялся из-за стола, намереваясь уйти. – Рома… Постой! – спохватилась она, кинувшись за мной. – Ты даже не дашь мне объяснить?! – Нет. – Почему?.. Я резко обернулся, заставляя ее замереть на месте. – По-твоему я не догадался, к чему ты ведешь? – прорычал, начиная заводиться сильнее. – План прозрачнее некуда, только я тебя сразу разочарую, дорогая, – ты просчиталась! Сделала крайне неудачную ставку, надеясь возродить нашу историю из гребаного пепла! – Нашу историю не возродить, – возразила Ольга, учащенно дыша. – Я вовсе не надеялась… – Ложь! Я видел ее насквозь как рентген. Слишком хорошо знал и поэтому не проявлял снисхождения. Бывшая жена прикрыла глаза, сжимая руки в кулаки. Словно стараясь изо всех сил контролировать себя. – Рома, этот шанс для меня, – неожиданно выдала твердым тоном. – Ты не знаешь, насколько все изменилось, с тех пор как мы расстались! Как перевернулось мое сознание, даже не представляешь себе… Я многое переосмыслила и поняла, что… что ничего не значу. Совсем. Полный ноль! После меня ничего не останется, кроме пустоты! И вдруг эта новость, словно дар свыше. Словно чудо!.. – Рад за тебя, – сухо оборвал. – Причем же здесь я? Она выдержала паузу, глядя мне в глаза. – Если я могу выносить новую жизнь… Если судьба дарит мне шанс оставить частичку себя в этом мире, то я сделаю это только с одним мужчиной! Самым достойным – кому я навеки отдала свое сердце… – Нет, ты шутишь, твою мать! – Из меня вырвался неадекватный смех. – Рома, умоляю, послушай! Это ни к чему тебя не обяжет!.. Если только ты сам не захочешь взаимодействовать с нашим малышом... – С нашим?! Я резко шагнул к Ольге и неосторожно взял ее за плечи. – Нет никаких нас, – отчеканил, сжимая челюсти. – Запомни, нет, и не будет! Не будет ничего, чтобы нас связывало, кроме Адриана! Губы бывшей жены задрожали, в глазах блеснули слезы. Жалость все-таки пробралась в сердце ядом, заставляя сбавить пыл. – Это моя вина… – пролепетала она. – Только моя – столько времени упущено, столько ошибок совершено и за это я теперь расплачиваюсь! Но все же никто не знает тебя лучше, чем я, Рома. Адриан – наш любимый сын, но не наш… Поэтому ты хотел… всегда хотел своего наследника! А я недооценивала твои желания. – Что ты творишь? – вытолкнул я серьезно, качая головой. – Зачем эти бессмысленные попытки ко мне подобраться?! Тебе не нужно это, Оля. Никогда не было нужно, а сейчас тем более! – Рома… – Нет! Выкинь из головы свои фантазии! За пятнадцать лет брака в нашем доме был только один ребенок, и на него тебе было плевать! Карьера, развлечения, подружки, светские тусовки, блять… Ты уже показала всем, чего стоишь. Отмываться поздно, дорогая! – Никогда не поздно начать все с чистого листа, – упрямо возразила неугомонная. – Не со мной, Ольга. Ты зря вернулась в Россию. И зря устроила эту встречу! – Адриан так не считает! Она отступила под моим острым взглядом. – Что ты сказала? – угрожающе спросил. – Да! Он уже взрослый мальчик. Я разговаривала с ним о своих планах и чувствах! – с вызовом ответила бывшая жена. – Он верит в меня. И поддерживает, Рома! Я сделала работу над ошибками и доказала ему это. Мы стали очень близки… Адриан счастлив, что все так изменилось! Если бы ты только перестал меня отталкивать… Ты бы тоже удивился. Я знаю, что часть тебя хочет довериться, но боится! И знаю, что часть тебя еще любит… Смело глядя мне в глаза, она плавно подошла ближе. Подняла руку и кончиками пальцев коснулась моего лица, очерчивая линию подбородка. – Я тоже все еще принадлежу тебе, Рома… Я была так глупа и потеряла тебя, но до сих пор считаю, что мы созданы друг для друга, – посмела сказать Ольга тихим голосом. – Мы столько всего прошли… Если бы ты позволил мне снова стать ближе, я бы сделала тебя счастливым! Я бы не подвела. Я приехала ради этого! Опустив хмурый взгляд, накрыл ее руку своей, выпуская из легких дыхание. – Думаю, тебе стоит ещё поработать с психотерапевтом. То, что ты перестала стрелять в людей, Оля, не делать себя психически здоровой! – беспощадно озвучил, отстраняясь от бывшей жены. Ее лицо вытянулось, в глазах пронеслась тотальная растерянность. – Ты… так и не простил меня? – выдохнула ошарашено. – Спустя столько слез и молитв?.. Это… Рома, это было состояние аффекта, я же сотню раз говорила! Нельзя быть таким жестоким… Нельзя так наказывать за любовь, даже если она довела до безумия! – Я простил. Но урок усвоен, дорогая, – вытолкнул сухо. – Ты никогда не изменишься. Ты как паразит, который высасывает жизнь и готова на всё, лишь бы добиться своего. Даже манипулировать нашим сыном! Он слишком любит тебя, поэтому будет поддерживать во всем. Хотя ты вовсе не заслужила любви этого мальчика, но другой матери он просто не знает. Не удивлюсь, если ты втерла ему в голову мысль о нашем воссоединении. – Нервная попытка Ольги обнять себя руками подтвердила, что – да. Бестолковая дрянь. – Только зачем все это, Оля? Неужели ты никогда не успокоишься?! Или пока не добьёшься моей смерти. Она затряслась от плача. Наверное, ей действительно было очень больно слышать такое, но во мне выработался стойкий иммунитет к слезам бывшей жены. – Я н-не заслужила такого… Стук сердца начал к чертям выбивать ребра. Поджав губы, я предостерегающим тоном напомнил: – Ты просила о встрече – она свершилась. Теперь будь добра, выполни обещание о том, что больше меня не побеспокоишь. Хочешь мои желания исполнить? Возвращайся в Европу! И не смей больше вмешивать в наши дела Адриана! Ты не будешь его использовать. С этими словами я развернулся, и зашагал прочь, оставляя Ольгу наедине с собой и своими неадекватными идеями. Иногда мне, кажется, что я тоже сошел с ума вместе с ней, пока длился наш брак. Заразился как чумой, иначе не объяснить, почему так долго оправдывал все, что бывшая жена творила? Хотя и себя я не мог назвать идеальным мужем. Воспоминания неизбежной болью закрутились в голове. Может быть, наш брак держался только на этом? На качелях сумасшествия. Больных, созависимых отношениях, в которых мы прошли все. Взаимные измены, мои проблемы с алкоголем, ее увлечение наркотиками, мои увлечения новыми проектами в бизнесе, ее постоянные шляния по светским вечеринкам, ее равнодушие к Адриану, ее истерики на почве ревности, ее аборты... Она хорошо скрывала свои грязные тайны, зная, как я желал нашего общего ребенка. В какой-то момент я словно очнулся и понял, в каком аду живу. Имея власть и деньги, не знал, что такое счастье и спокойствие! Хотя мне казалось я любил Ольгу. Очень сильно был привязан к ней, но эта привязанность держалась на регулярных, но коротких периодах, когда она вела себя как хорошая, уравновешенная жена. Это давало иллюзию, скользкую надежду, что она может быть другой! Понадобилось много лет, чтобы осознать жестокую правду. Разрыв оказался болезненным. Попытка расставания была далеко не первой, но в этот раз последней. И почувствовав это, бывшая жена окончательно потеряла голову. Она поняла, что я больше не стану с ней нянчится. И напугалась так, что чуть не прикончила меня, взявшись за пистолет в очередной истерике. Да, Ольга тогда была под кайфом, и не соображала, что делает, но меня это мало утешает. Прицелься она чуть левее и настал бы конец. Или если бы она не догадалась скорую вызвать. Врачи хорошо меня зашили – шрама даже не осталось. Лишь прощупав пальцами грудь можно ощутить дыру в районе солнечного сплетения. И это дыра не зарастёт никогда, как и травма в памяти. Я был невероятно зол на нее, на себя за то, что недооценивал серьезность ситуации. Только ради Адриана не засадил бывшую жену в психушку. Губить ее жизнь тюрьмой рука не поднялась… Да и не тянула она на преступницу. На дуру – да. А так эта ситуация не прошла для Ольги бесследно – она знатно напугалась. И, наконец, оставила меня в покое, больше не смела приближаться. До этого момента… Зря я встретился с ней. Крепость, ведущая переговоры – уже наполовину взята. *** Нужно было сосредоточиться на делах, но неугомонные мысли не давали покоя. То эта проклятая встреча с женушкой крутилась в голове, то яростные идеи насчет ублюдка, посмевшего приблизиться к Наде, так еще до кучи прибавилось беспокойство о сыне. Ольга как всегда эгоистично наломала дров, а мне расхлебывать! В своем гребаном репертуаре создала ситуацию, не заботясь о последствиях, тогда как я делал все, чтобы уберечь Адриана от боли. Ему итак досталось испытаний от судьбы… Хотя мой приемный сын родился в обеспеченной семье, это не уберегло его от несчастий. Ему было три, когда родная мать – двоюродная сестра Ольги – и ее муж уехали за границу на отдых. Назад они не вернулись, и по сей день считаются без вести пропавшими. Им не повезло оказаться в эпицентре наводнения, случившегося из-за цунами, которое спровоцировало землетрясение. К счастью, в этот раз они не взяли Адриана – оставили с бабушкой, что, по сути, спасло ему жизнь. И логично было бы предположить, что после пропажи родителей она стала опекуном мальчика, но увы. У Агнии Михайловны случился инсульт, и его судьба оказалась под большим вопросом. При том, он имел немало богатых родственников, однако спасать сироту никто не спешил. Сложно поверить, но тогда именно Ольга неожиданно проявила инициативу. Она поговорила со мной о том, чтобы забрать племянника и стать его опекунами. Не имея опыта общения с детьми, но осознавая тяжесть ответственности, я согласился без особого воодушевления. Хотя поступок жены более чем оценил и был горд. Она показалась мне настоящей матерью Терезой! Ведь, несмотря на дружбу с сестрой, Ольга никогда не проявляла особого интереса к племяннику. Да и вообще, к каким-либо детям. Лишь спустя время стало ясно, ради чего был этот благородный, самоотверженный жест. На тот момент мы жили в браке уже два года, однако жена не торопилась беременеть. Сначала были отговорки, вроде того, что нужно насладиться друг другом вдоволь, затем новости о лечении по женской части, каких-то обследованиях и патологиях, из-за которых не получалось. При этом Ольга сердечно и бессовестно уверяла, что хочет ребенка! И как ей жаль, что ничего не выходит. Гнилая ложь. Она даже не думала о материнстве, только пыль пускала, глядя мне в глаза. А Адриан оказался пешкой в ее коварной игре. Циничным средством для моего успокоения и способом заглушить мысли о ребенке. Точнее об идее ее беременности. В целом сработало. Я действительно уже не так болел этой идеей – все внимание сосредоточилось на пятилетнем мальчике, которому пришлось привыкать к новому дому и семье. Адриан был замкнутым. Оля не справлялась с ним, да и ничего особо не делала, чтобы справиться, только вид создавала. Все заботы о его психологическом комфорте легли на мои плечи. Я нашел лучшего специалиста, который практически учил меня общаться с приемным сыном, позволял ему оставаться у родной бабушки, потихоньку знакомил со своими увлечениями, которые могли ему понравиться. Этот период был очень долгим и трудным. Почти два года Адриан привыкал к нам. И лишь со смертью Агнии Михайловны осознал, что кроме нас у него больше никого нет. Единственное, чего я никак не могу понять – как Ольга смогла очаровать племянника? В какой момент он проникся к ней? Возможно в подростковом возрасте, когда детские темы начали отходить на второй план, ей стало интереснее общаться с Адрианом, и они сблизились. Хотя справедливости ради, какой-то жестокости или вреда, кроме невнимания, она ему, в общем-то, не наносила за время опекунства. Но и этой попыткой манипулировать нашим сыном было достаточно, чтобы заставить меня нервничать. Хотелось поговорить с ним как можно скорее. Выяснить из первых уст, что нагородила ему мать и грамотно увести из иллюзий. Адриан вырос крепким мальчиком, но все же у него, как и у каждого человека, имелись уязвимые места. – Ты заходил в квартиру? – строго поинтересовался я, не отводя уставших глаз от монитора компьютера. Часы показывали начало седьмого, на линии по громкой связи отчитывался Алексей: – Да, Роман Давидович, напросился чай попить. Старался вести себя непринужденно, не нагнетать обстановку, но боюсь, Надежда Сергеевна все равно догадалась о моих намерениях. Разумеется. Она – умная девочка. – Охрана была в зоне видимости? – Да, и это положительно сказалось на состоянии девушки. Она заметно приободрилась и выглядела спокойной, когда я уходил. – Хорошо. Будь на связи. Парни пусть сканируют каждого, кто подходит к подъезду, услышал? – Конечно! Все будет под контролем, Роман Давидович. Все уже было под контролем. Выродка-программиста безопасники перехватили еще днем, но я решил исключить сюрпризы наверняка. Я раскидался с делами только к восьми часам. На улице уже давно стемнело, так что когда подъехал к месту встречи с Тимиревым, в полной мере оценил атмосферу локации, которую он выбрал. Обычно такие показывают в сводках криминальных новостей: густой лес с высокими елями, небо затянутое темно-серыми облаками, белое полотно заледеневшего озера, простирающего вдаль, несколько внедорожников, припаркованных полукругом и черный фургон. Поздоровавшись с Павлом, я без промедления направился к автомобилю. Дверь отъехала и сгорбившаяся мужская фигура, сидевшая там под контролем крепких ребят, дернулась от испуга. Руки программиста были связны сзади, на голове – мешок, а рот заклеен, судя по бессвязному мычанию. Несмотря на эти варварские меры, внутри меня не пробудилось ни капли жалости. Парни выпрыгнули из салона вместе с пленником, я сдернул мешок, неосторожно убрал скотч с его поганого рта и дождался, пока ублюдок увидит, кто перед ним. – В-вы?.. – вытолкнул он ошалело. – Мне передали твою просьбу, Игорь. Похоже, я действительно был несправедлив к тебе, раз ты дошел до такого отчаяния. Но главное вовремя исправить ошибки, верно? С этими бесстрастными словами, я сделал движение головой, развернулся и уверенно зашагал в направлении озера. Охрана последовала со мной, волоча программиста, который сразу принялся кричать и сопротивляться. Разумеется, тщетно. Ступив на толстый, заснеженный лед, я оценил взглядом прямоугольную прорубь впереди. Ее уже обступили люди Тимирева, мелькая фонарями. Приблизившись к ближайшему краю темного бездонного углубления, я сухо велел: – На колени. Удар по лодыжкам и программист упал на лед рядом со мной. – Ч-что вы делает?.. Пустите! Пустите меня! – Будем отмывать грешки, Игорь! – сухо констатировал я. – Я… не понимаю, о чем вы?! За что?! Я наклонился, одновременно обхватывая его шею рукой. – Сейчас освежу тебе память. Резко опустившись на одно колено, я нагнул ублюдка, и окунул по лопатки в ледяную воду. Он тут же задергался, будто обожженный, распластался на льду, рискуя нырнуть глубже, но я хорошо держал его за шею. Выдержал около десяти секунд и вытянул назад. Хватая ртом воздух, парень беспомощно пытался вывернуться, содрогаясь от холода. – Ну что, теперь вспомнил?! – Я в-все понял! П-понял! – выкрикнул он. – Не-ет, нужно, чтобы ты усвоил наверняка! – рявкнул я. – Что будет, если приходить к беззащитной девушке, которой ты, сука, ноги должен целовать за милосердие, что-то требовать от нее и угрожать! Вновь рывком погрузил его в воду. В этот раз продержал недоноска дольше, яростно стискивая челюсти. – Все! П-прошу… Все!!! Отпустите!.. – Ты же хотел, чтобы я принял меры насчет тебя? – хладнокровно напомнил. – Так мы еще в процессе, Игорь! Бог любит троицу. И снова нырок. Моя рука уже начала болезненно неметь, но я игнорировал это. От ярости кровь обжигала вены лавой, затмевая все остальное. Чувствуя, что программист все меньше дергается, я, наконец, решил тормозить. Опрокинул его на лед и возвысился над дрожащим, измотанным телом. – Это было предупреждение. Если ты попробуешь приблизиться к ней или вздумаешь действовать через кого-то… Это озеро станет твоей могилой. Понял меня? Издавая надсадные стоны, он отрывисто закивал. – Не слышу! – грозно выдал я. – П-понял! П-понял… Мой взгляд остановился на Тимиреве. – Позаботьтесь о парне. Через сутки его не должно быть в черте города. – Есть. 27 Надя Час проходил за часом. Я приняла горячую ванну, выпила две кружки успокоительного чая, а меня все продолжала пробивать нервная дрожь. Слоняясь по квартире, я то и дело подходила к окну, высматривала черный внедорожник, в котором сидели внушительного вида мужчины. Автомобиль сложно было разглядеть с этого ракурса, поэтому порой мне даже казалось, что они уехали. Но всякий раз я находила заветный бампер и тень. С одной стороны наличие охраны под моими окнами – успокаивало. С другой же… такие меры только подчеркивали серьезность ситуации. Вот почему я никак не могла расслабиться, вздрагивала от каждого шороха и не выпускала телефон из рук. Будто в любой момент готова была звонить Алексею или в полицию. Конечно, так не могло долго продолжаться и в конце концов меня прорвало. Забравшись на кровать, я притянула к груди колени, уткнулась в них лицом и расплакалась. Просто сил никаких не осталось. Ни душевных, ни физических. Почему все это со мной происходит?! Не одно так другое заставляет меня страдать! Будто я совсем не управляла своей жизнью, и что-то злое присутствовало в ней, не давало покоя. А еще жаждало, чтобы я рехнулась в конец! Внезапно через свои всхлипы я расслышала стук. Резко замолкнув, поднялась с кровати и поправила на себе махровый халат. Первым делом кинулась к окну, подумав, может Алексей приехал? Но Мерседеса нигде не было. Как и дежурного внедорожника… Совершенно точно, даже тени! Стук в дверь повторился, и я трусливо направилась в коридор. Стискивая в руке телефон, подкралась на цыпочках, посмотрела в глазок и оторопела. Не поверила тому, что увидела, пока не услышала: – Надя, открой! Выдохнув в голос, я торопливыми руками прокрутила замок. Распахнула дверь и попятилась, давая Роману войти. Его широкоплечая фигура в дорогом пальто мгновенно сделала пространство тесным. Окинув меня взглядом, он свел брови, явно приметив мой заплаканный вид. – Так и знал, что ты еще не спишь, – теплым тоном произнес мужчина. Я растерянно спросила: – Что ты здесь делаешь?.. – Приехал за тобой. Решил, будет надежнее, если ты проведешь эту ночь в моем доме. Взволнованно улыбнувшись, я вдруг бросилась к Роману и обняла его мощную шею, не заботясь о том, что уронила на пол телефон. Он с готовностью подхватил меня за бедра, позволяя уткнуться лицом в плечо – Ш-ш, – ласково прошептал, проведя ладонью по моей голове. – Все хорошо? – Да! Я просто… очень рада, что ты приехал. Мужчина поднял мою голову, чтобы видеть глаза. – Я тоже рад, – хрипло сказал, прикасаясь своими губами к моим. Взяв его лицо в руки, я страстно ответила на поцелуй. Очень быстро наше дыхание участилось, стало шумным, тяжелым. Роман обхватил под халатом мои ягодицы, направляясь из коридора в комнату. Кажется, его совсем не волновала скромная обстановка, в которой я живу. Впрочем, и мне в этот момент было плевать на все... Я больше ничего не боялась. И невероятно ликовала от того, что он находился рядом! Радов воспламенялся от возбуждения так же быстро как я. Уложив меня на кровать, он скинул на пол пальто и вновь склонился надо мной. Такой большой, сильный, статный, мужественный… Расстегивая непослушными пуговицы его серой рубашки, я нетерпеливо коснулась ладонями мощного рельефного торса. Роман, тем временем, оглаживал руками мое тело под халатом, обжигая поцелуями шею. Послышался лязг ремня. Мужчина рывком притянул меня к себе за бедра, сдвинул полоску трусиков и толчком выбил из моей обнаженной груди громкий стон. Запрокинув голову, я на несколько секунд потеряла возможность дышать, а затем начала покорно принимать в себя крупный твердый член. Покоряясь любовнику на всех уровнях, и рассыпаясь на молекулы от удовольствия. Эмоции переполняли. Их подпитывало осознание того, как Роман желает меня! Как соскучился и жаждал быть со мной. В моменте я ловила себя на мысли, что все это нереально. Таких мужчин просто не бывает или они не ведут себя подобным образом с такими как я! Трепетно, с заботой… Ведь он не планировал приезжать. Но предугадывая мои страхи и метания, изменил планам. Наша близость длилась около часа. Мы никак не могли насытиться друг другом, и я своими стонами, кажется, перебудила всех соседей. Но мне было так хорошо!.. Конечно, Роман не мог остаться у меня, поэтому я собрала необходимые вещи и без нареканий поехала к нему. В резиденции мы вместе поужинали и поднялись в спальню, где я почти мгновенно уснула в мужских объятиях. Так спокойно себя не чувствовала уже очень давно. Словно из фильма ужасов, внезапно попала в сказку! Однако я не забывала, что все же нахожусь в суровой реальности. И пока даже наедине с собой боялась признаться, что… влюбилась. Хотя, наверное, это было очевидно, всячески обходила анализировать свои чувства. Да, все складывалось хорошо и даже прекрасно! Но меня не оставляло ощущение, что я недооценивала сложность пути, который выбрала. 28 Последующие дни, которые быстро превратились в неделю, а затем вторую, стали для меня показательными. В полной мере дали понять, что значит быть любовницей большого человека. Если кратко – это чередование потрясающего удовольствия с тягостным ожиданием. Ведь я не знала, когда мы увидимся с Романом в следующий раз. Нередко нашего пересечения не случалось даже на работе, но все же встречи происходили регулярно. И лишь единожды расставание затянулось на два дня, однако потом… Радов восполнил это время с лихвой. Разом затоптал все сомнения, которые успели появиться в моей голове, и словно наполнил меня ресурсами, которые успели забрать дни разлуки. Я больше не стеснялась показывать свою страсть к этому мужчине. Научилась быть такой же открытой как он. Несмотря на внешнюю сдержанность в офисе, едва мы оставались наедине, как Рома нетерпеливо притягивал меня к себе и жадно целовал. Пару раз это случалось прямо на глазах его водителя! Но сдержаться было невозможно. Кажется, я стала зависима от этих встреч. Тонула в отношениях с таким статным, красивым мужчиной, хотя вряд ли могла назвать их нормальными. Консервативная часть моей души постоянно терзалась от неуверенности и страхов. Но то, что я испытывала рядом с Радовым, заставляло напрочь забыть о всяких предрассудках. Какая разница как назвать нашу связь, если я чувствую себя счастливой? Между тем мои дела на работе шли довольно успешно. Я очень старалась больше не подводить Ольгу Валерьевну, а так же доверие Романа. Порой была даже чересчур к себе придирчива. Поэтому когда увидела на своем столе договор с компанией на новую должность, чуть не расплакалась. До последнего не верила, что мне удастся… Из-за головокружительного романа и занятости, я смогла встретиться со своей бывшей одногруппницей Ирой лишь в конце второй недели. Мне было очень неудобно перед ней, но раньше никак не получалось. Мы решили увидеться в одном уютном кафе сразу после моей работы. Долгожданная встреча вышла очень теплой. Мы долго обнимались, а затем начали бурно обсуждать все, что успели пропустить за два года. Ира выглядела прекрасно. Хотя была молодой мамочкой и заметно пополнела, она не перестала ухаживать за собой: макияж со вкусом, подчеркивающий серо-голубые глаза, блестящие локоны рыжих волос, доходившие уже ей до талии, стильное замшевое платье золотого цвета, которое грамотно маскировало недостатки фигуры. Ранее я настроилась поговорить с подругой о своей тайне, однако на самой встрече что-то потеряла уверенность в том, что это хорошая идея. Все-таки мы уже не были так близки. Кроме того Ира состояла в полноценных семейных отношениях, а я… не могла похвастаться даже полноценным парнем. Но все эти надуманные глупости развеялись, когда после пары коктейлей, мы отошли от общих тем, и подруга неожиданно разоткровенничалась. Рассказала, что у нее с мужем вовсе все не так безоблачно, как на фото в соцсетях. Оказалось, Борис с самого начала беременности сомневался в том, что ребенок от него. Даже унизил ее разговором о ДНК-тесте, после чего Ирина потеряла последнее терпение и ушла. Лишь тогда мозг у мужа включился. Выяснилось, что его хорошенько обрабатывали друзья, которые очень не хотели терять холостого друга и которых в итоге Борис послал ко всем чертям. Ему пришлось постараться, чтобы вернуть Иру, но зато он больше так не косячил. Разумеется, наступил момент, когда подруга спросила о моей личной жизни. И я не смогла умалчивать, после ее исповеди. Сначала думала некоторые подробности опустить, но как-то не вышло, чтобы это не вызвало вопросов. Да и Ира очень внимательно отслеживала цепочку событий в моем рассказе, и если что, уточняла, не давая мне уйти от ответа даже в мелочах. Конечно, моя история подругу впечатлила. Она смотрела на меня во все глаза, будто не верила, что такое могло произойти. Справедливо говоря, вряд ли кто-то из моих знакомых мог бы поверить… – Обалдеть, да с тебя фильм можно снимать! – воскликнула она, качая головой. – Ничего себе тихоня наша, какой оказалась… роковой женщиной. Я смущенно усмехнулась. – Сама от себя не ожидала. Хотя от меня мало, что зависело… просто так сложились обстоятельства. – А я считаю, что ты этого мужика конкретно зацепила! – возразила Ира, закинув в рот кусочек сыра. – И тем, что ушла тогда утром, и вообще. – Думаешь?.. – Уверена! И повышение твое это далеко не снисхождение, Надя, а его конкретное желание, чтобы ты была ближе. Под его крылом, так сказать! Задумчиво посмотрела в окно, за которым уже стемнело, и повела плечом. – Но он этого совершенно не показывал, – резонно заметила. – А ты что хотела? Это же Биг-Босс! Ему надо держать лицо и все-такое. Тем более он не знал, как ты отнесешься к этому жесту, после всего. Короче романтика прям! Единственное, что меня беспокоит… – Что? – спросила я, насторожившись. – Любить таких опасно, – с грустью вздохнула Ира. – Тем более твой Роман сразу обозначил формат ваших отношений. Я опустила глаза и нервно расправила юбку. – Я… знаю. То есть, я ведь знала, на что иду, поэтому контролирую себя! И речи о любви никакой не идет. Подруга глотнула коктейль, пряча снисходительную улыбку. – Детка, кого ты пытаешься в этом убедить? – вкрадчиво спросила. – У тебя на лбу написано: «ВЛЮБЛЕНА ПО САМЫЕ УШИ»! Но я тебя очень понимаю, и ни в коем случае не осуждаю – в такого просто невозможно не влюбиться… 29 Задержав на Ире напряженный взгляд, я вдруг призналась: – Ты права, на самом деле. Именно поэтому я решила рассказать тебе обо всем… Чтобы ты меня немного остудила. Я ведь никогда не была в подобных отношениях и не очень хорошо ориентируюсь. – Слушай, ну я ведь тоже не знаю полной картины и могу ошибаться, – мягко возразила она. – Мои беспокойства лишь о том, что такие мужчины… Ну, ты понимаешь, – у них нет недостатка в женском внимании! Закусив губу, уныло кивнула. Конечно, я понимала это, только всячески старалась избегать неприятных мыслей. – Он точно не женат? – уточнила подруга. Обхватив пальцами свой бокал, я пожала плечами. – Я часто провожу время у него дома, там нет ни намека на женщину. – Тогда это хороший знак! – Но это вовсе не значит, что у него нет еще кого-то, кроме меня… – безрадостно заметила я. Ира отвела задумчивый взгляд и постно согласилась: – Не значит. Но я думаю, если такой человек уделяет тебе столько внимания – на данный момент ты у него точно в приоритете! – Да, – отстраненно отозвалась я. – Вопрос лишь в том, сколько продлится этот момент? Она внимательно посмотрела на меня. Наклонилась ближе к столу и накрыла ладонью мою руку. – Никто тебе и не подскажет, как там дальше сложится. Но я тебе так скажу, Надюш, – произнесла Ира проникновенным теплым тоном. – Я – верю в сказки. Что они правда случаются в жизни! И тебе стоит позволить себе допустить такие мысли. Но при этом держать голову холодной, если что-то вдруг начнет смущать. Я улыбнулась и согласно отозвалась: – Я очень постараюсь. Встреча с бывшей одногруппницей оказалась лучше, чем я только могла ожидать. Меня наполнило чувство уверенности, и я будто, наконец, нашла нужный ориентир! Очень не хотелось заканчивать наш уютный вечер, но Иру начал вызванивать муж, который сидел с ребенком. А мне пришло сообщение от Романа: «Напиши, как соберешься домой. Алексей заберет тебя» Он знал, что я встречусь с подругой и поэтому мы ничего не планировали на вечер. Но я освободилась раньше. Однако понимала, что у Радова, скорее всего, уже свои планы и не стала ничего писать о появившейся возможности увидеться. «Хорошо. Уже пишу:)» – отправила смс в ответ. Роман ничего не ответил. Я связалась с Алексеем, и он приехал довольно быстро, как раз когда я проводила Иру. Мы договорились с ней впредь встречаться почаще. Хотя бы просто кофе пить и очень тепло попрощались. В салон Мерседеса я садилась в отличном настроении. Вся ушла в свои мысли, поэтому даже не заметила, что водитель Романа вез меня в совершенно другом направлении от моего дома. Лишь когда автомобиль притормозил у кованых ворот резиденции, спохватилась. – Ой… Алексей, простите, я вам даже не сказала, что нужно ехать ко мне домой! Роман Давидович не ждет меня… – Не волнуйтесь, Надежда Сергеевна. Никакой ошибки нет, – оперативно сообщил мужчина. – Роман Давидович велел привезти вас именно сюда. – Да?.. Я удивленно уставилась на дом, к которому покатила машина. Достала телефон, догадавшись, что могла пропустить звонок или сообщение. Действительно – на экране светилось уведомление: «Зайдешь в дом и сразу поднимайся в спальню» Сердце гулко забилось в груди, прогоняя по телу интригующее волнение. Мерседес уже притормозил у крыльца. Я поблагодарила Алексея, вышла из машины и направилась к парадной двери. Губы подрагивали от улыбки. Оставив верхнюю одежду в прихожей, я зашагала к лестнице, ведущей на второй этаж, гадая, что Роман для меня приготовил? Добравшись до двери спальни, так разнервничалась, что даже решила постучать сначала. Однако никто не отозвался. Нажав на ручку, я неуверенно переступила порог и оторопело огляделась. Полумрак, на стенах танцующие тени – вся комната была уставлена свечами и усыпана цветочными лепестками, аромат которых витал в воздухе. Романа в спальне не оказалось, но я сразу заметила на кровати, идеально застеленной золотистым покрывалом, какую-то черную глянцевую коробку. Приблизившись, разглядела на ней карточку, где был написано красивым подчерком: «Надень это, завяжи глаза и жди меня на кровати» Тело охватило легким жаром. Аккуратно отложив карточку, я подняла крышку и ахнула. Потрясающее, почти прозрачное кружевное белье черного цвета, черные чулки, туфли на шпильке и мужской галстук. Дыхание сбилось, а в животе сладко потянуло предвкушение. Я никогда не участвовала в подобном, поэтому сразу как-то растерялась. Но эта реакция не шла ни в какое сравнение с той, которую я испытала, когда надела все, что лежало в коробке. Стоя напротив большого зеркала в гардеробе, я никак не могла наглядеться на свое отражения. Будто это вовсе не я! Такая сексуальная, высокая, почти обнаженная и в вызывающем образе. Распустив волосы и, чувствуя, как мурашки расползаются по коже, я вернулась к кровати. Надежно завязала глаза галстуком, затем наощупь села на край постели и, плотно сводя ноги, принялась ждать. Ощущения очень быстро обострились. Фантазия живо рисовала грядущее развитие событий, пока минута тянулась за минутой. Мне показалось, прошло не меньше получаса – мое тело успело чуть замерзнуть и стало скованным от постоянного напряжения, прежде чем в комнате вдруг раздался щелчок… Сердце тут же подскочило к горлу. Я расправила плечи и слегка улыбнулась от вспышки волнения. Услышала, как тихо закрылась дверь, а затем по ковру застучали глухие неторопливые шаги. В этот момент в голове внезапно пронеслась тревожная мысль: надеюсь, сюда никто не посмеет зайти, кроме него? И я не стану участницей злой авантюры?.. Старалась всячески одернуть себя, но упрямая часть разума диктовала: у богатых свои причуды, Надя. А ты пока слишком плохо знаешь Романа, чтобы доверять наверняка… К счастью весь этот бред вмиг выветрило из моей головы, как только я уловила в воздух знакомый до молекул запах мужчины. 30 Он замер совсем рядом. Тихий шорох подсказал, что мужчина снял пиджак, а легкий ветерок – что положил его на кровать рядом со мной. Волна мурашек осыпала шею и плечи. Я ощущала Романа всеми чувствами осязания! Но когда он прикоснулся к моему лицу, чуть вздрогнула. Очертив пальцами линию подбородка, мужчина поднялся к моим губам и слегка задел их. Я больше не улыбалась. Я была запредельно сосредоточена, взволнованна и в трепете. Он положил ладонь на мое плечо, затем провел ниже, огибая грудь. Дыхание сбивалось, между ног становилось горячо, в животе сладко ныло. Вся эта обстановка: тишина, прикосновения, неизвестность – безумно волновала и возбуждала! Неожиданно мужская рука зарылась в мои волосы, собрала их на затылке и потянула, вынуждая меня встать. Я оторопело замерла, ощутив очень близко горячее дыхание. Вместе с этим пальцы Романа сомкнулись на моей шее, слегка надавливая. Мои губы раскрылись, желая поцелуя, но его не произошло. Хотя лицо мужчины находилось очень близко, он почему-то не целовал. Руками изучал мое тело, как будто лепил скульптуру, вдыхал мой запах и молчал. Тягучей волной по телу раскатывалось возбуждение. Я улавливала малейшие движения, была абсолютно погружена в процесс. – Рома… – внезапно выдохнула. – Т-ш-ш, – тут же разнеслось над ухом. Следом он неожиданно отстранился и строго велел: – Вытяни руки. Прикусив губу, я подчинилась. А внутри вдруг холодком пробежало неуютное чувство настороженности. Между тем послышался лязг ремня и, через несколько мгновений, холодная кожа легла на мои запястья. Не успела я ничего понять, как Роман сковал их петлей и подхватил меня под бедра. Мои руки оказались в его полной власти, поэтому я не могла даже приподняться, когда он уложил меня на кровать и подмял под себя. В груди неприятно забарабанило. И вроде я понимала, что это всего лишь игра, но нутро охватывала необъяснимая паника. Словно мне угрожала опасность… Словно это была вовсе не игра, а наказание! Но за что?.. Рывок вверх и мои руки стали заведены над головой. Роман как-то закрепил ремень на изголовье, фактически приковав меня и окончательный виток возбуждения бесследно исчез. Я растерялась. Не понимала, что происходит и очень захотела снять повязку. Хотя мужчина ничего плохого не делал, лишь медленно изучал руками мое тело. Я сглотнула, ощутив дыхание на моей полуобнаженной груди. Роман обхватил ее ртом прямо через белье, придавив меня бедрами между ног чуть сильнее. Только мне казалось, что я ощущаю вес всего его тела! Вот-вот и не смогу дышать… Пот выступил на коже. Я не могла ничего сказать, только тихо постанывала, чувствуя, что контроль все больше ускользал. Тем временем мужчина вжался пальцами мне между ног, начал гладить нежные складочки через белье. Губы задрожали. Рома ласково целовал мою шею, а я ощущала, как слезы выступили на глазах и начали пропитывать ткань галстука. Нет… Боже, да что же это?! Я вообще перестала ориентироваться в происходящем. Случился какой-то обратный эффект – вся интрига растаяла и превратилась в подобие страха! Тело начало деревенеть, а горло сжиматься, будто под давлением мужских пальцев. Но пальцы Романа находились между моих ног – он уже поддел полоску трусиков, скользнул вдоль бархатного входа, рассчитывая, что там горячо и влажно. В этот момент я дернула руками и, ощутив скованность, вдруг испытала резкую нехватку воздуха... – Пожалуйста!.. – всхлипнула, выгнувшись телом. Но меня не услышали. Или Рома воспринял это как призыв, потому что внезапно толкнулся в меня. С моих губ сорвался резкий вой. – Нет! – воскликнула я, зарыдав в голос и изворачиваясь. – Хватит!.. Прошу не надо! Повязка внезапно ушла с глаз. Сквозь слезы я увидела суровое лицо Романа. – Я не могу… не могу дышать! Отпусти-и меня!.. – Твою мать... Он резко поднялся, выдернул ремень и освободил мои руки. Я подскочила как ошпаренная. Неуклюже слетела на пол, пряча лицо, и побежала в ванную. – Надя?! Я ничего не могла говорить. Добежала до ванной, закрылась и согнулась над раковиной. Руки дрожали, слезы градом текли по щекам. Включив воду, я попятилась к стене, села прямо на пол и беспомощно заплакала. Роман дал мне минуту, не больше. Затем распахнул дверь, выдернув замок с мясом, приблизился и опустился на корточки. Сразу понял, что я не готова говорить. Так крепко вцепилась в колени, утыкаясь в них лицом, что насильно не расцепишь. Послышался тяжелый вздох. Затем шорох и шум воды. Роман, ни говоря ни слова, взял меня на руки и занес в душевую кабину. Там держал под теплой водой, пока я сама не встала на ноги. Его одежда вся намокла, но он продолжал стоять со мной, проводя ладонью по волосам. – Прости… – дрогнувшим голосом вытолкнула я, наконец, и уткнулась ему в грудь, орошая ее горячими слезами. Рома прижался губами к моей макушке. – Надя, я совершил ошибку. У меня не было в мыслях пугать тебя. – Я з-знаю!.. Это… дело не в т-тебе… Это я!.. Он попытался поднять мое лицо, но я не могла смотреть в синие глаза. Безумный стыд сковывал цепями тело. В конце концов, мужчина выпустил меня из объятий и серьезно сказал: – Я дам тебе время успокоиться. Буду ждать тебя в комнате – выйдешь, как будешь готова. С этим словами, он покинул кабину. Скинул с себя мокрые вещи, обернулся в полотенце и ушел из ванной, тихо закрыв дверь. А я прислонилась к стенке и всхлипнула, пропустив в голове мысль, что никогда не буду готова. 31 Роману пришлось ждать меня не меньше получаса. Когда я вернулась в комнату, он сидел в кресле, уже одетый в домашние штаны и белую футболку. Просто сидел, подперев кулаком подбородок, и смотрел в пространство. Все свечи были потушены, возле кровати светили торшеры. Кутаясь в большое полотенце, я прошла к ней и села на край с опущенной головой. Проследив за этим, хозяин дома поднялся из кресла, не спеша приблизился и убрал мокрые прядки с моего лица. – Что произошло? – хрипло спросил он, настойчиво глядя сверху. Принявшись кусать распухшие губы, я неоднозначно мотнула головой. – Это моя вина? Или есть что-то, чего я не знаю? – мягко уточнил мужчина, и я тут же растерянно вскинула взгляд. В горле встал ком. Дрожащими пальцами цепляясь за край полотенца, я тихо вытолкнула: – Это не твоя вина. Он задумчиво кивнул. – Хорошо. Ты не обязана ничего мне рассказывать, Надя. Но я бы хотел знать причину, чтобы избежать подобного в будущем. Роман опустился на корточки, так что я неизбежно встретилась с синими глазами. – Я не психолог, но могу предположить, что подобную реакцию оставляет негативный опыт близости. А насколько мне известно, до меня у тебя был лишь один мужчина. Я кивнула, подтверждая его слова и смущенно произнесла: – Я не думала, что это случится. Ну то есть… что могут быть такие последствия. – Сколько тебе было лет? – серьезно спросил он. – Восемнадцать. – Шесть лет, – подытожил с налетом недоумения. – У тебя не было мужчины шесть лет? – Нет, – призналась, уставившись на свои колени. – Я… просто не чувствовала в этом необходимости. – Что он сделал с тобой? Судорожно вздохнув, я не сразу ответила. – Это был мой первый раз, и… сначала все было хорошо на самом деле. Но когда мне стало больно, и я попросила Вадима остановиться… он почему-то не остановился, – сдавленно призналась. – Держал меня и продолжал. В голове с болью прорезались воспоминания. Даже спустя шесть лет меня бросало в дрожь от осознания того, как одноклассник поступил со мной. Хотя мы встречались всего полгода, я ведь знала Вадима несколько лет! Поэтому доверяла и не могла ожидать чего-то плохого. Он перевелся из гимназии в нашу школу в девятом классе и, надо сказать, сразу заслужил популярность среди девочек. Стильная одежда, гаджеты последней модели, красавчик… Я и не думала, что он обратит на меня внимание, но в конце одиннадцатого класса, когда нас поставили в пару для выпускного танца, мы начали встречаться. Наши отношения казались сказкой. Ухаживания, совместные поездки, поцелуи, страсть, его родители хорошо ко мне относились… Летом Вадим уезжал на несколько месяцев в Европу, но мы постоянно были на связи и конечно говорили обо всем. В том числе о сексе. Я много раз представляла наш первый раз, и в моей голове все происходило волшебно. Я была готова. И с нетерпением ждала возвращения парня. Это случилось в его большом доме. Родители Вадима уехали, и мы остались с ним одни. Немного выпили, поужинали. Затем он повел меня к кровати и… будто резко потерял всякое терпение. Я не успела толком возбудиться. Вадим растолкал мои ноги и уже пальцами причинил боль. Просто смазал их слюной, чтобы легче было войти. Его не трогали ни мои всхлипы, ни жалобы. Но самое противное, что когда все кончилось, он даже не попытался оправдаться. Наоборот вывернул все так, будто это я виновата! Потому что сопротивлялась, вместо того, чтобы расслабиться и довериться ему. Я уехала домой в разбитом состоянии, не представляя, как смогу дальше встречаться с Вадимом. А представлять и не пришлось – он больше не звонил мне, не писал и не пытался встретиться. Вот так просто, выбросил из своей жизни, будто между нами ничего не было! Через какое-то время я узнала, что парень переехал в другой город. А еще, что за время наших отношений он совершенно не хранил мне верность. Вот потому и не торопил с интимной близостью… Я то думала, что встречалась с благородным рыцарем, наивная дурочка. Мой угнетенный взгляд сосредоточился на мужском лице. Оно будто в камень превратилось... Роман сурово смотрел в пространство, и внутри пронеслось неприятное чувство тревоги, которое я не могла объяснить. – Я не думаю, что ты способен на что-то такое, – сказала, спохватившись. – Я просто… запаниковала! И… – Все в порядке. Тебе не за что оправдываться, – не дал он договорить. Выпрямившись, ласково коснулся моей щеки и настоятельно выдал: – Уже поздно. Ложись спать. Сказав это, мужчина отошел и откинул одеяло, вместе с покрывалом. Дождавшись, пока я лягу, укрыл меня, а затем направился в ванную. Оставшись в одиночестве, я испытала, как внутри расползся липкий осадок. Не было ощущения, что все хорошо. А только навязчивое чувство, что я все испортила… Я слышала, как Рома вернулся из ванной, но притворилась спящей. Отследила, как он выключил свет и лег рядом, не пытаясь ко мне прикоснуться. А я очень хотела, чтобы прикоснулся... Чтобы прижал меня к себе и успокоил переживания! Но мужчина не притронулся ко мне ни ночью, ни утром. Хотя следующим утром ему в принципе было не до чего. 32 Роману предстояло ехать в командировку, поэтому проснулась я в одинокой постели. Успела расстроиться, что он даже не разбудил меня попрощаться, вспомнила о вчерашнем, но, оказалось, мужчина еще находился на территории дома. Я застала его на кухне, где он с кем-то вел напряженный разговор по телефону, держа в руке чашку кофе. Увидев меня, Роман жестом подозвал садиться завтракать. Ничто в нем не выдавало каких-то перемен, ни единого намека, однако я чувствовала себя скованно и напряженно. Если он станет создавать вид, что ничего не произошло, мне тоже не будет легче. Наоборот… это спровоцирует новый виток неприятных размышлений. Завершив разговор, хозяин дома залпом допил кофе и вдруг поднялся из-за стола с недовольным видом. – Мне придется оставить тебя без компании. Нужно ехать. Тут же встрепенувшись, я тоже встала, желая проводить его. Но Рома опередил меня. Приблизился и, ласково зарывшись пальцами в мои волосы, поцеловал в висок со словами: – Не провожай. Закончи завтрак и Алексей отвезет тебя на работу. Если что-то понадобится, я на связи. – Рома! – взволнованно окликнула я, не давая ему уйти. Он обернулся и задержал на мне внимательный взгляд. – Извини, что все испортила вчера... По мужскому лицу пробежала хмурая тень. Помедлив мгновение, Роман вновь приблизился и поддел пальцами мой подбородок. – Меня не будет пару дней. Когда я вернусь, мы с тобой еще поговорим. Так же откровенно, как вчера. А пока, не забивай свою голову никакими лишними мыслями. Договорились? Глядя в синие глаза, я неуверенно кивнула. Его телефон снова зазвонил и, отстранившись, мужчина уверенным шагом направился в холл. Провожая его взглядом, я тихо произнесла, чувствуя, как сжимается сердце: – Я буду скучать… Он будет далеко несколько дней. И как все неудачно сложилось именно перед нашей разлукой. *** Никогда не думала, что время может тянуться настолько мучительно медленно. Первый день показался мне просто вечностью! Хотя у нас ведь никогда не происходило ежедневных встреч, но мое восприятие как-то неожиданно исказилось. Будто Роман уехал не на несколько дней, а на месяц или даже год! Конечно, все усугублялось тем, что я постоянно возвращалась мыслями к произошедшему между нами в момент последней близости. Прокручивала каждую деталь, анализировала, металась в сомнениях. Стоил ли все рассказывать ему? Мысли Радова оставались для меня тайной, ведь я не получила какой-то ответ. Он просто выслушал и все…. А его последние слова не возымели успокаивающего эффекта. Наоборот звучало так, будто мужчина готовился мне сказать что-то важное. И это что-то возможно мне не понравится… Неужели я его оттолкнула? Или даже разочаровала ожидания, дала понять, что не смогу быть раскрепощенной и отзывчивой настолько, насколько он бы хотел?.. Грустно, но у меня не было аргументов против этих выводов. Возможно теперь в его глазах я проблемная любовница. Невозможно было управлять своими мыслями – они жалили как стая диких ос, доводя меня до нервного истощения. Во всем этом хаосе, я ждала, что Роман напишет или позвонит. Предугадает мои метания. Самой сделать шаг смелости не хватало, да и гордость не позволяла, но мне очень хотелось получить от него хоть маленькое словечко… Глупо, наверное, учитывая, что Радов невероятно занятой мужчина, который не тратил время на задушевные переписки. Каждое слово от него – всегда по делу. Будто мне было мало мучений, на третий день случилась еще одна неприятность, которая окончательно выбила почву из-под ног… Я наконец наведалась к сестре в гости, которая начала всерьез думать, что ее избегают. Стыдно признаться, но так и было. Ведь Женька меня насквозь видела, а учитывая, сколько яркий событий произошло в последнее время, ей не составит труда считать это по одному выражению моего лица. И не нужно заглядывать в будущее, чтобы понимать, какой будет реакция сестры. Несмотря на мои опасения, встреча пошла по совершенно другому сценарию. Без напряга, обвинений и допросов. Женя встретила меня очень тепло, была в хорошем настроении. Я даже почувствовала, как мне не хватало уютной семейной обстановки, да и по племянникам соскучилась жуть. В какой-то момент они забрали мой телефон, побаловаться с камерой. Разумеется, не прошло и пяти минут, как ребята начали ссориться. Строгая Женька пошла забирать гаджет, без разбирательств, и надо же было случиться – увидела уведомление о сообщение, которое неожиданно пришло от заветного контакта Роман... 33 И почему я сразу не насторожилась, что сестра долго не возвращается на кухню? Просто представить не могла такое неудачное стечение обстоятельств. Да и за Женей никогда не водилось рыться в моем телефоне… Но не в этот раз. – Тебе пришло сообщение, – сухим тоном объявила она, положив смартфон на стол рядом со мной. Я оторопело проследила, как сестра отошла к плите и скрестила на груди руки. Затем разблокировала экран, на котором не оказалось никаких уведомлений, зато сразу всплыла переписка… с моим тайным мужчиной. Глаза пробежались по последнему смс: «Мне придется задержаться еще на несколько дней. Я по-прежнему на связи, но если что, ты всегда можешь обратиться к Алексею» Досада расползлась в грудной клетке наравне с тревогой. То, чего я так ждала, случилось так не вовремя! Не успевая погрузиться в переживания из-за неприятной новости от Романа, я переключилась на Женю. Она буравила меня взглядом, от которого бросило в жар. – Ничего не хочешь мне сказать? – Ты что, читала мои переписки? – с ходу перешла я в наступление. – Да. Уж извини, очень надеялась, что ошибаюсь в подозрениях, но увы… Значит, ты спишь с ним? – бестактно спросила сестра. – С этим генеральным? Спишь с тем, кто тебя по факту изнасиловал! Я опустила глаза, чувствуя, как лицо краснеет от жара. Боже, она выставляла все в таком ужасном свете, что у меня язык не поворачивался отвечать. – Честно говоря, я предполагала, что такое случится, – неожиданно выдала Женя. – Что этому мерзавцу будет малого одного раза! Но ты… Надя, ты же умная девочка! Что ты творишь?.. Я тебя вообще не узнаю! Качнув головой, я вдруг решительно поднялась из-за стола, не желая больше это слушать. – Мне пора… – Что?.. Ты даже ничего не скажешь?! – А смысл? – дерзко отозвалась я. – Ты все равно осудишь, что бы, я не сказала. Сестра сузила глаза. – Так вот почему ты меня избегала... Правду боялась услышать, трусиха. Да, я имею право судить, потому что пытаюсь, блин, защитить тебя! – Но ты не можешь уберечь меня от всего! – воскликнула я, заводясь вместе с ней. – Я уже не маленькая, Женя, и сама принимаю решения! Мне не нужно подсказывать… – А я считаю, что обязана предупредить тебя. Ты совершаешь ошибку, Надя! – Ну и пусть! – с вызовом ответила. – Это мой выбор и мои проблемы! Но почему ты так уверена, что я непременно оступлюсь и не справлюсь? Ты ведь даже не знаешь ничего! – Зато я знаю тебя, – отсекла она. – И мудаков за версту чую! Этот мужик уже показал себя – он попользуется тобой и выкинет, дурочка! А тебе останется зализывать раны и сожалеть. Или думаешь, он тебя замуж позовет? Нет, милая. Такие сказочки не случаются с богатыми мужиками и простыми девочками! И не начинаются с обычного траха… Я возмущенно выдохнула, впиваясь в Женю обиженным взглядом. – Знаешь, потом не удивляйся, что я тебя избегаю. С этими словами развернулась и пошла прочь, игнорирую оклики сестры. В коридоре уже стояли Сережка и Леся, сбежавшие на нашу ругань. – А ты что уже уходишь? – жалобно спросила племяшка. – Да, мне пора, ребят… – Ну бли-ин, – расстроенно протянул ее брат. – Надя, подожди, куда ты понеслась?! – вклинилась Женя, нагнавшая меня в прихожей. Из детской донесся плач проснувшегося Володьки. Так хотела с ним понянчится… но больше ни секунды не могла оставаться рядом с сестрой. Я ничего ей не ответила. Даже не посмотрела в ее сторону и вышла за дверь. Оказавшись на улице, пошла куда глаза глядят. Слезы так и наворачивались, в горле душил ком. Обида давила грузом на сердце, но кроме нее – осознание того, что, скорее всего, Женя была права… Как же гадко, черт! Отвратительный день – я никак не могла успокоиться. Мы так сильно с сестрой не ссорились наверное никогда! И Роман неожиданно задерживался в командировке, что тоже добавляло расстройства. И смятения... Я неизбежно начала себя накручивать, обдумывать слова Жени. Возможно, пришло время снять розовые очки и задаться вопросом, а куда приведут эти отношения? И с чем я останусь в итоге? Радов обозначил мой статус сразу, я – любовница. И этого мне будет достаточно? Но как быть с чувствами, когда я вдруг надоем ему?.. Или мне захочется большего? Если я уже переживаю об этом, как же смогу дальше играть отведенную роль? Я бродила по улицам до самой темноты. Только придя домой увидела сообщение от сестры: «Прости меня… Я, правда, перегнула палку. Просто очень сильно люблю тебя и не хочу, чтобы ты еще раз пострадала! Но я должна уважать твой выбор. Даже если он неправильный» Конечно, я не ожидала такого откровенного раскаяния. Женька была безумно гордой и всегда считала себя правой, поэтому почти никогда не шла на примирение первой! И тут такой жест… Ну хоть что-то наладилось. Я почувствовала необходимое облегчение и прилив положительной энергии. «Я тоже люблю тебя» – написала ей в ответ. Парадокс, но как только отпала необходимости бороться с противоположным и авторитетным мнением сестры, начался обратный эффект. Он заставил взглянуть правде в глаза окончательно. Разные социальные статусы, разница в возрасте, образе жизни, взглядах... Ира убеждала, что сказки случаются, но только не в моем случае. Я так и останусь лишь увлечением в жизни Романа. Тогда как он уже стал для меня чем-то важным и основательным. И чем дольше будут длиться наши отношения, тем больнее будет их разорвать… До поздней ночи я ходила по квартире, не в силах найти себе места. В какой-то момент взяла телефон и начала набирать текст: «Ты просил меня ни о чем не думать до твоего возвращения, но я не смогла… прости. Мне нужно быть честной с собой и с тобой. Знаю, ты сразу обозначил границы наших отношений, и я сразу предупредила, что, скорее всего, не справлюсь, но мне стоило говорить убедительнее. Я ни в коем случае ничего не прошу и не жду от тебя. Лишь говорю о решении, которое приняла. Мне было безумно хорошо, Рома … Каждую нашу встречу. Но дальше я не смогу продолжать эту связь. Или мне будет очень больно… Я не обижусь, если в офисе ты перестанешь меня замечать и сделаешь вид, что между нами ничего не было. Наоборот буду только благодарна. Извини, если разочаровала тебя окончательно» Мне понадобилась целая ночь, которая прошла почти без сна и целый пасмурный день, чтобы решиться нажать кнопку «Отправить». Затем, пока не пришел никакой ответ, я добавила контакт «Роман» в черный список. Вот так взяла и завершила все. Разом разорвала нашу связь, будто пластырь содрала, надеясь, что мой решительный настрой никуда не денется с течением времени. 34 Увы… Адреналин, от которого тело било мелкой дрожью, недолго снабжал меня анестезией. И я бы даже не смогла толком описать, что испытываю. Это нахлынуло неожиданно, хлесткой волной... как паническая атака! Смесь страха, растерянности, отчаяния и боли. Часы показывали семь вечера, когда мой телефон ожил от звонка. Мы планировали с Ирой выпить кофе, а я сидела на полу своей квартиры, все еще в рабочей одежде и держала в руках бутылку белого вина, которую взяла в местном магазине, и которую успела опустошить на четверть. Просто не знала, как еще заглушить чувства, раздирающие меня изнутри. Бешеные сомнения и сожаления: зачем я это сделала?! Все ведь было не так уж плохо… Подруга сразу поняла по голосу, что со мной творится неладное. Впрочем, я не особо маскировала свое разбитое состояние. При том, что пока держалась без слез, чувствовала себя невероятно плохо. Как будто сама душа страдала. В итоге я рассказала Ире, что сделала. Спокойным, смирившимся тоном, будто другого варианта и не могло быть, и все к этому шло. – Вот это нифига себе новости, – ошарашенно выдохнула она. – Ты меня прямо с толку сбила… А что случилось? Вы поссорились?.. Он что-то сделал? – Ничего не случилось, – уныло отозвалась я. – Просто я решила, что лучше сделать это сейчас. Потом будет гораздо сложнее… Рассказывать о своей истерике во время нашего последнего свидания с Радовым я не стала. Одно неизбежно цеплялось за другое. То, что случилось между мной и Вадимом, до некоторых пор оставалось тайной для всех, кроме Жени. – Блин, это так неожиданно… но я тебя, конечно, понимаю, – ободряюще произнесла Ира. – Ты вообще как? Хочешь, я приеду? Прикрыв глаза, я поспешила возразить: – Да нет, это совсем не обязательно. Я в норме, Ир. Переживу как-нибудь, а у тебя своих забот навалом дома… – Ой, мне только дай повод сбежать из этого дома, – неожиданно посетовала она. – Ко мне тут свекруха приехала и это такой звездец, ты себе не представляешь! Кукушка скоро поедет от ее нравоучений, да советов. Ваньку вообще с рук не спускает, так что я уже не знаю, куда деваться здесь... Мне нужно проветриться, а тебе однозначно нужна поддержка! – Ну ладно… Только я тут пью, – решила сразу предупредить. Подруга хихикнула. – Серьезно? Что пьешь-то? – Вино взяла. Вроде неплохое. – Тогда я возьму еще одно! – бодрым тоном заявила она. – Жди. На самом деле я не хотела никого видеть и ни с кем общаться. Но когда Ира приехала и обняла меня, согласилась, что поддержка мне действительно была просто необходима. Подруга подошла со всей ответственностью к своей миссии. Принесла не только вина, но и гору закусок. Сама накрыла стол на кухне, бокалы достала, а меня отправила переодеться. Под тихую музыку, в стиле Анны Асти, мы начали разговаривать, потягивая терпкий напиток. Меня то и дело захлестывали эмоции, от которых в горле вставал ком, поэтому я практически не притронулась к закускам. Да и алкоголь как будто совсем на меня не действовал, при том, что я очень редко пила. В этой квартире вообще делала это впервые. – А зачем ты его в черный список-то кинул? – спросила Ира, в отличие от меня, запьяневшая уже буквально от пары глотков. – Все равно ведь в компании увидитесь. Я пожала плечами. – Это единственный неформальный способ связи между нами. Источник, который я устранила. Ну и чтобы не было соблазна читать его ответ… – добавила смущенно. – Так может он ничего и не ответил, – предположила подруга. – Тем более, я не хотела бы знать. Молчание – тоже ответ. Она громко вздохнула. – Блин, так грустно… Но, положа руку на сердце, я думаю, ты правильно поступила. У тебя всегда с самооценкой беда была, а тут будто, наконец, поняла, что достойна лучшего! Ты и правда достойна, и не должна довольствоваться ролью любовницы. А там, кто знает… может этот шаг как раз заставит твоего мачо задуматься? Я горько усмехнулась. – Сомневаюсь. – Почему?.. Встретилась с ее глазами. – Потому что сильные люди окружают себя сильными людьми. Такова жизнь, – произнесла философски, но уверенно. – А я – слабачка… И не раз это доказывала. – Дурочка ты закомплексованная, а не слабачка! – Ира икнула и кинула в меня виноградинкой. Первая бутылка незаметно опустела. Поднявшись из-за стола, чтобы открыть вторую, я вдруг почувствовала, что кухня шатается. Только в этот момент поняла, как захмелела. Вот только это не остановило меня… Вторую бутылку мы выпили, кажется, еще быстрее. Грустные разговоры отошли на второй план, уступая место глупостям и безотчетному смеху. Ира начала петь песни наших студенческих лет, а я ей подтанцовывать. Это последнее, что отчетливо запечатлелось в памяти. А дальше все как в тумане. 35 Я даже не помню, кто из нас решил, что в стенах квартиры стало тесно, и предложил ехать в клуб. Лишь обрывками отложилось, как я натягивала облегающее платье, капроновые колготки, сапоги на каблуках... Ира сделала мне макияж и помогла разобраться с волосами, а я, в свою очередь, помогла ей с гардеробом. Нашла рубашку оверсайз и юбку на резинке, которая как раз села на подругу в облипку. Затем было такси, пьяных смех, пролетающие мимо ночные огни города, которые сменились разноцветными и мерцающими. Вечер пятницы оправдывал себя. Людей в двухэтажном клубе, где грохотала музыка, оказалось просто тьма. Даже не пытаясь искать свободные столики, мы с подругой устроились у бара. Едва глотнули коктейля, и ушли на танцпол в толпу двигающихся тел. Нам было очень классно. Мы прямо зажигали с Ирой! Я будто забыла обо всем и всерьез задалась вопросом, почему больше не хожу в клубы? Последний раз только на получение диплома побывала в подобном заведении, где царили эйфория, драйв, и с лихвой хватало внимания мужчин… Хотя последнего я вообще сейчас не замечала – это пьяная подруга все докладывала, что на меня поглядывают. Какие мужчины? Когда его лицо перед глазами и иллюзия, что он может быть где-то рядом… Мне, казалось, мы с Ирой постоянно были вместе, но в какой-то момент она куда-то пропала. Меня уже хорошенько шатало, однако я упрямо отправилась ее искать по всему зданию. Ни в туалете, ни возле бара, ни в холле… В конце концов я достала телефон, надеясь дозвониться подруге. Просто чудо, что я взяла его с собой в таком состоянии. Разблокировав экран, я пьяными глазами отметила, пропущенные звонки от каких-то чужих номеров. Не акцентируя на этот внимание, набрала контакт Иры. Мне ответили лишь с третьей попытки. Только не подруга, а ее муж, который сообщил, что увез жену домой. Я слышала, как она ругается на заднем фоне, еле выговаривая слова и находясь уже в совершенно неадекватном состоянии. И согласилась, что все к лучшему. Мое состояние тоже нельзя было назвать адекватным, но вместо того, чтобы последовать примеру подруги, я вернулась к бару. Потому что знала, что ждет меня дома… Одиночество и горечь, от которых хотелось бежать. Последний коктейль меня просто убил. Перейдя грань осознанности, я вновь достала телефон и убрала заветный контакт «Роман» из черного списка. Подождала минуту, другую. От слез мое сообщение начало размываться. Он ничего не ответил. Ничего… Наконец я сообразила вызвать такси. Но приложение то показывало бешеные суммы, то присылало отказ водителя. Боже, я уже так устала… Просто на ходу отключалась! Не знаю, в какой момент рядом оказался бородатый мужчина крепкого телосложения, одетый в элегантную черную рубашку. Он предложил заказать для меня коктейль, но я отказалась. Тогда незнакомец позвал танцевать, но я вновь не приняла предложение. Жаль только мужчину это раззадорило еще больше. Он подсел рядом, навязывая свое общение, так что мне пришлось срочно покидать зону бара. А я ведь еле держалась на ногах… И незнакомец как назло последовал за мной. Возможно, мне только показалось это, но я ускорилась, и начала пугливо проталкивалась через людей на танцполе, желая уйти как можно дальше. Поэтому когда меня поймали чьи-то руки, чуть не вскрикнула… Я не видела лица, но отчетливо расслышала голос над ухом: – Все в порядке, Надежда Сергеевна. Я о вас позабочусь. Ещё не успев подумать, почему Алексей здесь, и как он нашёл меня, я почувствовала облегчение. Возможно, потому что этот человек ассоциировался у меня с доверием и безопасностью. – Идёмте. – Он поддержал мой локоть, и я послушно последовала к выходу из зала. Пока мы дошли до машины, в моем пьяном сознании успели промелькнуть разные мысли: возможно, мужчине не было известно о моем разрыве с Романом, поэтому он продолжал, как бы оберегать меня. Хотя, как Алексей понял, что меня нужно оберегать именно сейчас? Черт… я же его номер тоже заблокировала. Неужели он пытался связаться со мной и забеспокоился? Да нет… тоже странно. В общем, до конца объяснить появление водителя Романа мне так и не удалось. Да и казалось не таким уж важным в этот момент. – Отвезите меня, пожалуйста, домой… – попросила я, когда Алексей помог мне устроиться в комфортабельном салоне и сел за руль. – Не беспокойтесь. Отдыхайте, – невозмутимо отозвался он. Автомобиль мягко тронулся, и я мгновенно почувствовала себя словно в колыбели. Наверное, это выходило за грани приличий, но мне захотелось улечься прямо на сиденье. И я уснул, едва закрыв глаза… … Резкий, испуганный вдох вырвался из моего горла вместе с пробуждением. Сонно уставившись в высокий потолок с красивой люстрой, я за мгновение прокрутила в голове то, что тревожной иглой врезалось в сознание. Прощальное смс, Ира у меня дома, клуб, слезы, Алексей… Его водитель. Он находился в клубе и приехал за мной. Это действительно случилось! Сердце гулко заколотилось в груди, до боли стягивая самый центр. Все, что было связано с Радовым, теперь причиняло мне ненормальную боль! Я даже дышала с трудом... Лишь когда взгляд начал фокусироваться на обстановке совершенно незнакомой спальни, меня начало отпускать. Причем рывком, мгновенно перекидывая эмоции в панику. Пробелы в памяти не позволяли хотя бы примерно понять, где я нахожусь и как здесь оказалась. Второй шок накрыл, когда поняла, что на мне нет одежды… Вообще! Я лежала под одеялом абсолютно голой и то, что в кровати никого кроме меня не было, не особо успокаивало. Голова начала гудеть от притока крови, мысли путались все сильней. Но стоит отметить кроме этого, я чувствовала себя в целом сносно. Думала, будет гораздо-гораздо хуже после вчерашней дозы алкоголя... Она ведь была просто убийственной для моего организма. И все же похмелье напомнило о себе, когда, кутаясь в простынь, я поднялась с кровати и чуть сразу не рухнула назад из-за жуткого головокружения. Как только немного полегчало, принялась передвигаться по просторной, убранной спальне, отделанной в современном классическом стиле, озираясь, как будто в ожидании опасности. Достигнув окна, шторы на котором были распахнуты почти наполовину, неуверенно сдвинула плотную белую тюль. И остолбенела… – Что это?.. – выдохнула сипло. Этаж пятнадцатый – не меньше. Город как на ладони, но я… я не знала, что это за город! Я не узнавала ничего. Адреналин ударил в кровь. Теперь мне уже стало по-настоящему жутко и по телу пошла мелкая дрожь. Попятившись, я поспешила к двери, слева от кровати. К своей неожиданности обнаружила, что она не заперта. Однако распахнув ее, выйти из комнаты я так и не решилась... Взгляд впился в высокий мужской силуэт, находившийся возле панорамного окна большого зала. Широкие сильные плечи, пепельные волосы, серая рубашка, статная осанка... – Меня не волнует, сколько ресурсов тебе потребуется, – донесся до меня суровый мужской баритон. – Выполняй свою работу. До двух все должно быть готово. Сглотнув, я тихонько шагнула назад и как можно тише закрыла дверь, чувствую, как пульс разрывает виски. Некоторое время стояла в ступоре, держась за ручку. Будто Роман вдруг мог ворваться в спальню, и будто я могла это остановить. Адреналин не стал меньше бить по телу, хотя ни один из моих ужасов в голове не оправдался. Однако вопросов не убавилось… Как я здесь оказалась?! И для чего меня привезли? Прочёл ли Радов то сообщение? Или может дело совсем не в этом?.. И что-то произошло в клубе, чего я не помню? Боже, голова распухла в момент от этой мысленной бомбардировки. Лишь одно я могла сказать наверняка – что не готова к этой встрече... Тем более в таком состоянии. Взгляд неуверенно задержался на еще одной двери, находившейся в спальне. За ней оказалась ванная комната, и я не придумала ничего лучше, чем уйти туда. Сильно хотелось пить и хоть как-то привести себя в порядок. Ведь встреча с Романом неизбежна… Раз уж меня фактически доставили к нему в другой город. Наглотавшись воды из крана, я почистила зубы одноразовой щеткой, окончательно убедившись, что это номер отеля, и залезла в душевую кабину. Стоя под тёплыми струями, начала потихоньку оживать. Голова тоже неожиданно заработала, размораживая кое-что из памяти. Боже... Алексей не повёз меня домой. Я совершенно не помнила этого! Зато отчетливо прокручивала моменты, когда он нес меня куда-то на руках. А еще успокаивал и дал что-то выпить, убедив, что это лекарство. Наверное, поэтому мне не так плохо сейчас, как могло бы быть. Но как же я оказалась в другом городе так быстро? Меня что, на частном самолете сюда доставили?.. Из тяжелых размышлений внезапно вырвал посторонний шум. Открыв глаза и обернувшись, я тихо ахнула, увидев, что больше не одна в ванной. Роман сдвинул створку душевой и застыл в проеме, глядя на меня в упор. Аж мурашки выступили на коже. Я впала в какой-то ступор, не представляя, что будет дальше... 36 Слыша, как грохочет сердце, я невольно подняла руки к груди. – Я сейчас выйду!.. – сообщила надломленным голосом. Однако Роман никак не среагировал и с места не сдвинулся. Вдруг тронул пальцами свое запястье, и начал уверенно расстегивать манжеты рубашки. Напряженно наблюдая за тем, как он избавляется от одежды, я невольно отступила к мокрой стенке. Не успела спохватиться, как мужчина занял своей крупной фигурой пространство душевой. Но окончательно я растерялась, когда он закрыл створку, словно пресекая любые пути отхода. Следом сделал шаг и рывком поднял меня за бёдра. – Что т-ты делаешь?.. – выдохнула ошарашенно. Но вновь не получила ответа. Выключив воду, Роман сгреб пальцами мои волосы на затылке и властно толкнулся языком в мой приоткрытый рот. Жар волной прошел по телу. Прижимая к стенке своим мощным торсом, он буквально завоевывал меня этим поцелуем! Оторвавшись от губ, принялся обжигать языком мою шею, окончательно заставляя терять голову. Из груди вырывалось судорожное дыхание. Я стискивала зубы и жмурилась, стремительно забываясь в нахлынувшем возбуждении. Буквально видя перед глазами, как рушатся карточным домиком мои, казавшиеся твердыми, намерения и планы. – Рома!.. – вытолкнула жалобно, цепляясь за сильные плечи. Делая последнюю попытку сопротивляться, но эта попытка была разом подавлена. Роман зажал мне рот ладонью, и толкнулся в меня возбуждённым членом до упора. Завыв от удовольствия ему в руку, я поняла, что нет смысла бросать вызов горе. Тем более, когда тело откликается на всех уровнях и безбожно предает разум. И больше не нужно было никаких разговоров, и больше не осталось никаких сомнений – он все прочел... А то, что происходило сейчас, было его ответом. Мужчина вбивался в меня жёстком, ритмичном темпе, не давая ни секунды на передышку. Я хватала воздух рваными порциями и громко стонала, пребывая в густой эйфории. В какой-то момент Рома опустил меня на слабые, дрожащие ноги, повернул спиной к себе и вновь начал мучить толчками, держа в крепких объятиях. Страсть словно занавесом упала ему на глаза. Он трахал меня так жадно, как будто мы не виделись год! Или как будто в наказание... В очередной раз затрясшись в оргазме, я, наконец, ощутила, что мужчина замер, оставшись глубоко во мне. Сдавливая мое тело руками, он издал гортанный рык, кончая внутрь пульсирующего лона. Клянусь, я почти почувствовала это! Буквально застыла в моменте. Наше шумное дыхание отражалось от стен душевой. Какое-то время мы стояли в одном положении и, находясь под контролем мужских рук, я вдруг поймала себя на мысли, как безумно соскучилась по своему суровому Королю... И как рада, что нахожусь здесь. С ним. Чем бы эта встреча не кончилась. Рома ослабил объятия и непреклонно отстранился. Вновь включил воду, чтобы смыть с себя пот, а я тихонько наблюдала за этим в стороне. Закончив, он вышел из кабины и задержал на мне пронзительный взгляд синих глаз. – Я жду тебя в спальне. Прозвучало довольно угрожающе. Как только мужчина скрылся за дверью, я тоже быстро обмылась, обернулась полотенцем, но выходить никак не решалась. Стояла напротив зеркала, отстраненно глядя на свое отражение, и всем сердцем предчувствовала тяжелый разговор. Но перед смертью все равно не надышишься. Когда я вышла из ванной, Роман уже был в брюках и застёгивал на себе свежую белую рубашку. Его внимание мгновенно сосредоточилось на мне. – Садись, – велел, кивнул на кровать. Я подчинилась. Села на край, обнимая себя руками, и даже не пытаясь гадать, с чего он начнет. Между тем мужчина взял стул у стены, поставил его напротив меня и тоже сел, упёршись локтями в колени. А я больше не смогла выдерживать напряжение. – Ты ведь получил моё сообщение?.. – заговорила первой. Он шумно втянул носом воздух. – Да, я получил его, Надя, – негодующе ответил. – Не знаю, на что ты рассчитывала, отправляя его, но это не сработало. Единственное, чего ты добилась, так это того, что мне пришлось менять планы, и вести твою задницу сюда, чтобы поговорить с глазу на глаз. Когда речь идет об отношениях, взрослые люди общаются именно так, – подчеркнуто отсек он. Я опустила взгляд и сглотнула, чувствуя жар стыда. Это действительно было не столько по детски, сколько неуважительно к нему. – Ты прав, – тихо произнесла. – Просто я… не была уверена, что смогу сделать это, глядя тебе в глаза... – Тебе в любом случае пришлось бы встретиться со мной. Я не бегаю от проблем, Надя, и тебе не позволю избегать их! Нужно учиться решать, и обсуждать. А из твоего послания очевидно, что у нас есть тема для обсуждения. Уверен, ты мне многое недоговорила, поэтому я спрошу тебя сейчас, лично. Что стало причиной этого внезапного порыва жечь мосты? Я отвела взгляд. Признаться было очень тяжело, аж дрожь начиналась от волнения. Я не знала, как сформулировать ответ, не имея веских аргументов. Кроме одного. – Я... влюбляюсь в тебя, – все-таки сказала на одном дыхании. До боли кусая губы, мне, казалось, я ждала вечность его слов. – Значит, в этом причина? – уточнил Роман наводящим тоном. – Да... Он склонил голову набок и его голос прозвучал мягче: – И почему ты считаешь, что это плохо? Я растерянно уставилась на мужчину. Повела плечом и озвучила то, что мне казалось очевидным: – Потому что… я – любовница. А с чувствами любовницы обычно не считаются. – Опустив глаза, тише добавила: – Так что я не убегаю от проблем… Я… просто уберегаю свое сердце. Он нахмурился и потер ладони. – Хорошо. Что позволит тебе чувствовать себя в безопасности? Кем ты хочешь быть для меня? – спросил серьезным тоном. – Я не думала, что могу ставить условия, – отозвалась смущенно. – Ты – можешь. – Но я хочу, чтобы это было и твоё желание! – Моё желание – очевидно, – уверенно констатировал Роман. – Ты удовлетворяешь меня на всех уровнях и всецело устраиваешь, как партнер. Настолько, что я готов идти навстречу твоим желаниям. Поэтому просто скажи, чего ты хочешь? Я медлила. Потому что совсем не ожидала такого течения разговора, и что мне предоставят выбор. Не успела обдумать даже для себя, чего бы хотела на самом деле с этим мужчиной. – Отношений, – произнесла, наконец. – Каких? – Обычных отношений, – пояснила решительней, – какие бывают в паре между мужчиной и женщиной. Я не говорю о замужестве или что-то вроде того... Но я бы хотела ощущать хоть какую-то опору! Определенность и надежду, что… все это взаимно. Пристально глядя на меня, Рома кивнул. – Справедливо, – неожиданно ответил твердым тоном. – Что ж, я отвечаю положительно! С этого момента у нас будут отношения, в которых тебе будет комфортно и просто ориентироваться. Как между мужчиной и женщиной в паре, – добавил он, и сердце екнуло от улыбки, мелькнувшей в синих глазах. 37 Роман Как только я произнёс это вслух, все словно встало на свои места. Как если бы я давно желал того же самого, но не прислушивался к себе. Сейчас же осознал, что абсолютно созрел для перехода на новый уровень отношений с Надей. Я жаждал обладать ею. На любых условиях. Хотя мне было очевидно, что рано или поздно мышонку будет мало одних встреч, ее прощальное письмо застало врасплох. Однако я понимал, что здесь играло главную роль… Наша последняя близость и моя необдуманная игра с доминированием, которая всколыхнула болезненный триггер. Надя так же ждала определенной реакции от меня на свое откровение, но я понял это лишь на следующее утро. До этого только и был сосредоточен на том, чтобы дать ей максимальное пространство и обуздать ярость, от которой нахрен кровь прожигала вены. Надя смотрела на меня так, будто не верила в услышанное. Потому что не строила в своей голове никаких ожиданий и ни на что не надеялась. Простая светлая девчонка, не искушенная гнилыми мыслями и пороком. – Правда? – спросила так по-детски наивно. Слегка улыбнувшись, я наклонился, и ловко подхватил ее под бедра, чтобы усадить к себе на колени. – Разве я когда-нибудь давал тебе повод ставить мои слова под сомнение? – прохрипел с притворной суровостью. Обхватывая мои плечи, она отрицательно качнула головой. – Ты получишь то, чего хочешь. И больше не надо бояться того, что испытываешь ко мне. Надя думала, что оттолкнет меня своим признанием или станет уязвимой, не понимая, как ее искренность подкупает. Мне не нужна была бездушная кукла рядом. Я бы скорее разочаровался, если бы у мышонка до сих пор не появились чувства. Все складывалось, возможно, стремительнее, чем я планировал, но решение уже принято. А решения я принимаю один раз. То есть даже если она вдруг передумает, я не позволю ей отступить. И да, очень скоро Наде придётся переехать ко мне. – Честно говоря, я совсем не ожидала, что все будет так… – призналась она, нежно взяв в ладони мое лицо. – В этом есть моя вина. Я не давал тебе повода допускать мысли, что может быть иначе. Девчонка замлела в моих руках. Я пробрался под полотенце и сжал упругие, обнаженные ягодицы, снова желая её. Но меня ждали безотлагательные дела, поэтому оставалось лишь наслаждаться малой частью. – Да... – сказал я над маленьким ушком, прижимая Надю к себе. – И имей в виду – с этого момента выпивать ты будешь только в моем присутствии. Надя зарделась, но покорно кивнула и прошептала: – С этим не будет проблем. Обещаю. – Хорошо, мышонок. – Я коснулся губами её виска. – И больше никаких прощальных писем. Есть сомнения или что-то не устраивает – говоришь мне сразу. – Угу-м… Она уткнулась носом мне в шею, опьяняя теплым дыханием. Твою мать, как же не хотелось покидать этот бездушный номер, когда в нём появилась моя страсть... Но нужно было ехать. Пришлось оставить Надю одну – отсыпаться и наедаться богатым ассортиментом блюд на заказ, а самому выдвигаться на одну крайне важную встречу. Девочка не догадывалась, в какой город ее доставили мои люди, и почему я нахожусь именно здесь. Фактически моя командировка закончилась ещё вчера. А то, чем я занимался сейчас, никак не было связано с работой. Скорее личной инициативой. Я поставил себе цель, которая скорректировала планы. И этой целью стал молодой чиновник по фамилии Павлов. Павлов Вадим Викторович – тот самый ублюдок, на годы оставивший Наде глубокие травмы. И, как выяснилось, не только ей... До сих пор эта мразь наслаждалась безнаказанной жизнью, надежно занимая пост в администрации. Но все когда-нибудь кончается. И к несчастью Павлова, его судьба пересеклась с моей. Ведь я не успокоюсь, пока не втопчу в землю этого грёбаного насильника. План был выверен до мелочей. Я оперативно вычислил его слабые места и нашёл «заинтересованных» людей. Оставалось немного подсуетиться, чтобы дать ход делу. Павлов хорошенько запугал своих жертв, но когда его возьмут под стражу – все они заговорят. Ублюдок ответит сполна, дело принципа. В общем, день выдался напряжённым. Зато уже к вечеру оперативники орудовали в кабинете чиновника. Он не успел подготовиться к визиту, так что парни быстро нашли причины для составления протокола и задержания. Размах оказался завидный: отмывание денег, растрата государственного имущества, взятки. Классический набор для чиновника его ранга и совершенно нетипичная узколобость. Впрочем, пока ублюдок сохранял спокойствие, вряд ли подозревая, что высокие связи в этот раз не прикроют его задницу. Больно многим было выгодно это падение. Из машины напротив здания администрации я наблюдал, как Павлова выводят в наручниках. Видок у него был нервный и загруженный – наверняка отчаянно прикидывал, через кого можно решить вопрос. Что ж, совсем скоро молодой чиновник узнает, что значит настоящий страх. Тот самый, который испытывали его жертвы. Скомандовал водителю трогаться и ехать в отель. У меня имелись дела поважнее, чем смотреть на этого подонка. Как чувствовал, что Надя давно и терпеливо ждет меня в номере, поэтому не удивился, увидев её стоящей у окна просторного зала. Она обернулась на звук, и сразу поспешила ко мне с улыбкой. Оказавшись в моих объятиях, нежными губами нашла мои – требовательные и жаждущие. – Соскучилась? – хрипло спросил я, зарывшись пальцами в шелковые волосы. – Очень, – выдохнула девчонка, преданно глядя на меня своими небесно-голубыми глазами. На Наде была моя рубашка, слишком большая, но делающая её такой трогательно-беззащитной. В этом моменте поймал себя на мысли, как легко она вписалась в мою жизнь, где нет даже часа на передышку и свободу от дел. Как уместилась в моей реальности, будто недостающая грань. А ведь я и мысли не допускал, что судьба позволит мне познать что-то подобное. Особенно после того, как горький опыт уничтожил способность доверять. После легкого ужина – запеченные морепродукты и бокал вина, оставивший легкий шлейф терпкости на языке, – мы с Надей переместились в ванную. Там время словно растянулось, обволакивая нас теплом и паром. Никакого секса – только наслаждение друг другом, мягкий свет софитов, отражающийся в кафеле, и журчание воды. Я лежал на спине, расслабленно раскинув руки на бортики джакузи, и задумчиво наблюдал за мышонком. Она, сидя на коленях между моих ног, с детским восторгом намыливала мою грудь, превращая пену в пушистые облака. Ее пальцы скользили по коже, оставляя за собой узоры – то сердечко, то спираль. Затем Надя принялась лепить себе купальник из пены, хихикая, когда "лиф" сползал вниз. – Почему у тебя так много волос? – вдруг спросила, прищурившись, будто всерьез задумалась. – Это что, признак взрослого мужчины или просто лень брить? Я усмехнулся, качнув головой. Девчонка… Ее ребячество не раздражало – напротив, оно зажигало во мне какую-то искру, задор. Она продолжала дурачиться, а я терпеливо сносил ее выходки, пока Надя не решила слепить мне бороду Деда Мороза. Рывок и она плюхнулась на мою грудь с коротким вскриком. Хлопнув ладонью по упругой ягодице, я впился в нежные губы, чувствуя, как смех вибрирует в горле мышонка. – Отшлепаю тебя, как девчонку! – прорычал, ощущая, как тепло женского дыхания смешивается с моим. Надя откинула голову назад, ее звонкий смех эхом отразился от стен. Негодяйка. – Это не сработает! – заявила она с вызовом, вытирая пену с моего лица. – Уверена? – предупреждающе спросил. – Мама уже пыталась. – Мышонок пожала плечами, и ее голос стал чуть тише, будто она вспоминала что-то далекое. – Но ничего не вышло... В итоге в узде меня держала только старшая сестра, причем одним взглядом. Я задумчиво провел пальцем по ее влажной щеке. – Значит, и я найду способ воспитания. – В моем тоне сквозила мягкая угроза, но глаза, скорее всего, выдавали тепло. Надя улеглась на мне, прижавшись грудью, и принялась с задумчивой улыбкой перебирать пальцами толстую цепь на моей шее. Крестик слегка покачивался, отбрасывая блики на ее лицо. Я заметил, что взгляд голубых глаз стал рассеянным, будто она ушла в свои мысли. – О чем задумалась? Девчонка повела плечом, промолчала. – Говори, – настоял я, чуть сжав ее талию. Она посмотрела на меня с тенью неуверенности. – Просто вдруг стало интересно… есть ли у тебя дети? Ты все-таки уже зрелый мужчина. Вопрос оказался, как холодный ветер в лицо. И Надя, видимо, приняла мою паузу за неловкость, поэтому торопливо добавила: – Мы никогда не затрагивали эту тему, но мне очень хочется узнать тебя лучше, Рома. Тем более сейчас… когда между нами появилась определенность. Ее голос дрожал от искренности. Я заправил мокрую прядку за ухо, чувствуя, как бархатная кожа мышонка теплеет под моими пальцами. – Это нормальное желание. И я готов к нему, – начал спокойно. – У меня есть сын. Голубые глаза широко распахнулись, в них вспыхнул неподдельный интерес. – И хотя я не родной отец Адриану, считаю его самым близким во всех смыслах. – Я не знала, – тихо выдохнула Надя. – Откуда тебе было знать? – резонно заметил я. – Ну… в офисе все равно ходят сплетни, понимаешь, – она нервно улыбнулась. – Мне было лишь известно, что ты женатый человек. Поэтому, когда у нас все началось, я очень удивилась твоему ответу о жене. Но не посмела думать, что такой человек станет вводить в заблуждение. – Официально, я уже больше года в разводе. Фактически же брак дал трещину гораздо раньше, так что мне не было смысла что-то утаивать, – сказал открыто. Надя буквально ловила каждое мое слово, чуть приоткрыв рот. Ее любопытство боролось с осторожностью спугнуть момент, ведь я впервые приоткрывал эту часть своей жизни. – Сколько лет вы были женаты? – спросила тактичным тоном. – Много. Но это уже не имеет значения. Девчонка опустила взгляд. Очевидно, для нее это как раз имело больше значение, хоть она и пыталась не показывать. Некоторое время помолчав, будто взвешивая что-то, Надя решила сместить направление диалога. – Сколько лет твоему сыну? – Девятнадцать, – ответил я, наблюдая, как меняются эмоции н ее лице. – И он один у тебя? То есть… – Да. У меня нет родных детей, – опередил догадки мышонка. Она замялась, подбирая слова. – Ты не хотел?.. Или у вас не получалось? Я втянул носом воздух, подняв взгляд к потолку, где пар рисовал размытые узоры. – Я – хотел. Когда-то очень хотел. Но не сложилось. Надя понятливо кивнула и легла щекой мне на грудь. Больше вопросов не последовало. Но я уважительно отнесся к этому молчанию – ей нужно было время, чтобы переварить услышанное. Вечер незаметно перетек в ночь. После ванны я утянул мышонка в спальню, где допоздна выбивал из нее сладкие стоны. Простыни сбились в ком, тело покрылось потом – я мучил Надю с каким-то яростным упорством, будто хотел выжечь то, что могло беспокойством засесть в ее маленькой головке. Мое прошлое, каким бы тяжелым оно ни было, действительно не имело значения. Я ставил в приоритет настоящее. А в моем настоящем был место только для одной женщины. После долгой близости Надя уснула почти мгновенно, свернувшись на моей груди. Ее ресницы дрожали во сне, рука безвольно лежала на моем плече. А вот я не мог сомкнуть глаз. Мысли о сыне заныли под ребрами, острые, как осколки. Я созванивался с Адрианом несколько раз, но он то был на сборах альпинистов, то в суете студенческой жизни, и мы как-то не дошли до важного разговора о его неуемной матери. Однако я хорошо понимал: этот гештальт нужно закрыть. Убедиться, что Ольга не навредила нашему сыну – ни словом, ни делом. В какой-то момент я поднял голову, бережно переложил Надю на подушку и бесшумно поднялся с кровати. Натянув штаны, схватил телефон и вышел в гостиную. За панорамными окнами мерцали огни ночного города, холодные и далекие. В Мюнхене было еще не слишком поздно, но я переживал, что Адриан не ответит. Напрасно – В последнее время у меня появилось чувство, что ты обанкротился, – бросил он вместо приветствия, и я услышал ухмылку в его голосе. – Да что ты. С чего вдруг? – отозвался, усмехнувшись в ответ. – Что-то времени у тебя много свободного стало. От скуки мне названиваешь? – Ну окей, пока… – начал я, притворно обижаясь. – Ладно-ладно! Это шутка. Немецкая. А у них тут, сам знаешь, пап, с юмором плохо. Я невольно улыбнулся, прислонившись лбом к прохладному стеклу. – Как дела в Гитлерстане? – Стабильно. По-европейски, – ответил сын с легкой иронией. – Доклады строчишь? – поинтересовался, зная, как он относится к академической рутине. – Угу-м... Вообще-то только вид делаю. Подумал, вдруг тебе ректор звонил, наябедничал о моих успехах, вот ты и нагнетаешь! – Он мне и, правда, звонил, – подтвердил я серьезным тоном. – Чтобы очередной грант выписать на твои фантазии. Адриан тихо захохотал, и этот звук согрел меня изнутри. – Как ты? – спросил сын, и в его голосе проскользнули нотки заботы. – Стабильно, как и твой Гитлерстан. – Стабильность – это уже много! – с энтузиазмом подхватил он, а я бросил взгляд в сторону спальни. – Как мама? Ты виделся с ней?.. Замер. Ну вот и перешли к сути. Причем с разбегу и я сразу почувствовал, как напряглись мышцы спины. – Да, у нас произошла встреча, – ответил, стараясь говорить ровно, без эмоций. – Как прошло? Понимаю, тебе, наверное, было нелегко, но знаешь… она изменилась. Усмехнулся про себя. Изменилась. Как часто я слышал это слово в отношении Ольги. – Ты угадал – было непросто, – произнес, глядя на ночной город за окном, – но я уделил ей должное внимание. Думаю, она уже на пути в Европу. В трубке повисла странная тишина. – Эм... Погоди, – голос Адриана звучал растерянно. – Вы когда виделись? – Где-то неделю назад, – ответил, а внутри начало зарождаться смутное беспокойство. – Как только она нанесла визит в Россию. – То есть ты не в курсе? – Не в курсе чего? – напрягся тут же, сжимая телефон сильнее. – Пап, это был не визит, – медленно произнес Адриан, словно подбирая слова. – А переезд… Мама уволилась из местной компании и только что купила квартиру. Я думал, ты знаешь... Вы наладили общение? Кровь застыла в жилах. Я почувствовал, как холодеет затылок, а в висках начинает пульсировать. – Наверное, она забыла сказать, – спокойно отозвался я, стискивая челюсть так сильно, что заныли зубы. – Ладно, сын, не буду тебя отвлекать. – Пап... – Я позвоню позже. Сбросив звонок, я вскинул руки и упер кулаки в холодное стекло. Телефон выпал из пальцев и с глухим стуком упал на пол. Гнев жаром расползся по венам, в груди забила дробь, словно кто-то колотил изнутри. Стоя с закрытыми глазами, я нехотя укладывал в голове то, что случилось. Ольга не просто вернулась – она влезла обратно в мою жизнь, как паук, плетущий сеть там, где его не ждали! Из горла вырвался невменяемый рык: – Дрянь! Звук собственного голоса отрезвил. Я замер, подумав о том, что мог разбудить Надю. Последнее, чего хотел – это объяснять ей причину своего состояния среди ночи. Не сейчас, когда внутри все кипело от ярости и растерянности. 38 Надя Откинув голову на мягкую спинку сиденья из белой кожи, я с блаженной, почти детской улыбкой смотрела в окно «Мерседеса». Утренняя суета города мелькала за стеклом: машины сигналили в пробке, пешеходы спешили по тротуарам, а солнечные блики играли на витринах кафе. Но всё это было лишь фоном. Внутри меня искрили воспоминания о выходных с Романом – яркие, тёплые, такие живые, что я почти физически ощущала их на кончиках пальцев. Хотелось закрыть глаза и смаковать эти мысли бесконечно, как дорогой десерт, который тает во рту. Мы провели вместе целое воскресенье, и этот день стал для меня особенным – одним из тех, что остаются в сердце навсегда. Мы не вылезали из постели до самого обеда. Рома лежал на спине, его глаза были закрыты, а рука лениво скользила по моей талии, оставляя за собой дорожку тепла. Я проснулась раньше и, преисполненная трепетом, начала медленно покрывать мужскую шею лёгкими поцелуями, спускаясь к груди, вдыхая запах – смесь мускуса и чего-то неуловимо родного. Его кожа была горячей, а дыхание – глубоким и спокойным. Я наслаждалась этим редким моментом, когда мой генеральный, вечно занятый и собранный, позволял себе просто быть – без звонков, без дел, без строгого костюма. Нежно пробуждала его, чувствуя, как моё сердце замирает от одной мысли: он здесь, со мной. Я выбралась из-под теплого одеяла первой. Под душем смыла остатки сна и, стоя перед зеркалом в ванной, заплела влажные волосы в небрежный пучок. Из одежды, которую для меня заранее приобрели и доставили в номер, я выбрала легкие шорты и белый топ. Так же не забыла принять таблетку противозачаточных, которые оказались в моей сумке. Ее принесли еще вчера вместе с остальными вещами. И еще вчера я заметила, что пропустила один день… Это случилось в те сутки, когда я решила отправить Радову прощальное смс. Мне было просто не до чего: мысли путались, сердце маялось от эмоций. Однако я не особо паниковала. Если близость не произошла, все ведь должно быть в порядке? Роман вышел из спальни как раз, когда я закончила накрывать стол в гостиной. На его бёдрах небрежно висело белоснежное полотенце, а влажные волосы слегка падали на лоб. Он двигался с той уверенностью, которая всегда завораживала. Увидев меня, улыбнулся – уголки его губ дрогнули, и в синих глазах мелькнул озорной огонёк. Не говоря ни слова, мужчина подошёл ближе. Подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и усадил к себе на колени в широкое кресло. Пульс участился. Его ладонь зафиксировала мой подбородок, наши губы соприкоснулись и поцелуй вышел тёплым, глубоким, с лёгким привкусом утренней лени. За завтраком, который случился в обед, я разговорилась. Слова лились сами собой, словно мне было максимально комфортно. Я рассказала Роме о своей сестре – о том, как она взяла на себя заботу обо мне после смерти мамы, как до сих пор переживала за каждый мой шаг. Даже смущённо призналась, что Женя не очень одобрительно относилась к нашей с ним связи... Однако мой слушатель отреагировал более чем спокойно. – Её можно понять, – философски подметил, отпивая кофе. – Она взяла на себя ответственность родителя. На ее месте я бы тоже был начеку. После того, как мы вдоволь насытились разнообразной едой на заказ, Роман вдруг велел мне собираться. – Куда мы поедем? – спросила я, не скрывая любопытства, пока натягивала кроссовки. Но он был лаконичен: – Увидишь. Интрига сохранялась до последнего. Я думала, мужчина устроит мне экскурсию по городу, однако мы оказались за его пределами. Он привез меня в небольшой, но очень красивый заповедник, где выхаживали диких птиц. Держа Романа за руку, я восторженно разглядывала огромных орлов с гордым взглядом и таинственных сов с забавными глазами. Мне даже разрешили подержать некоторых – я осторожно гладила их крылья с мягкими перьями, чувствуя, как сердце колотится от восторга. Радов же оставался сдержанным, даже почти равнодушным, пока мы шли дальше. Скоро я поняла почему. Его целью были вовсе не птицы, а лошади – в ухоженном загоне на холме паслись несколько грациозных животных. Представить не могла, что Роман умеет ездить верхом. Для него уже подготовили мерина чёрной масти, и когда он одним ловким движением взобрался в седло, я замерла с открытым ртом. Вот почему мужчина выбрал удобную одежду вместо привычного костюма… Он выглядел как герой какого-то фильма: во всем черном, сильный, уверенный, по-мужски красивый. Промчавшись по холму, Рома вернулся ко мне, и неожиданно спешился с коня. – Иди сюда, – велел, протягивая руку. В его голосе звучала мягкая настойчивость. Я обескураженно мотнула головой. – Но я никогда не ездила! – Ничего страшного. Он сам усадил меня, устроился позади и, крепко обняв одной рукой за талию, дал коню команду идти медленным шагом. Это оказалось очень захватывающе. Я долго не могла расслабиться, даже ощущая тепло груди опытного наездника за спиной, но в конце концов получила удовольствие от поездки. Этот мужчина не переставал меня удивлять. И влюблять всё сильнее… В салоне Мерседеса раздался мой прерывистый вздох. Мечтательно закусив губу, я вдруг очнулась, поймав в зеркале заднего вида взгляд Алексея, водителя. Он наблюдал за мной с лёгкой улыбкой, и я поняла, что выгляжу как влюблённая дурочка. Щёки вспыхнули. Конечно, мужчина всё знал. Это ведь он доставил меня к Роману, а затем, в понедельник, встречал в частном аэропорту, когда я вернулась в город. Вернулась одна – Радов остался заканчивать дела, тогда как мне нужно было выходить на работу. Сегодня уже наступила среда, а воспоминания все равно щекотали, заставляя сердце биться быстрее. Та прогулка верхом на коне по заповеднику стала фактически нашим первым настоящим свиданием. Я до сих пор чувствовала запах хвои и слышала шорох листвы под копытами. После – по дороге в отель, мы не выдержали. Занялись любовью прямо в машине, и это было так страстно, так чувственно, что даже сейчас мурашки бежали по коже, и внизу живота сладко тянуло от возбуждения. – Хорошего дня, Надежда Сергеевна! – тактично произнёс Алексей, притормозив у лифта на парковочном этаже. Я встрепенулась, выныривая из своих грёз. – Спасибо! И вам… – ответила, поспешно выбираясь из машины. С того дня, как я приехала, мужчина стал практически моим личным водителем. Он ждал меня с работы и утром возле подъезда, чтобы отвезти в офис, поэтому было неудобно задерживать его. Я всегда просила высаживать меня именно на подземной парковке. Пусть статус наших отношений с Романом изменился – это чувствовалось даже в общении по телефону, – я не хотела стать объектом сплетен в компании. Пока лифт поднимался, внутри меня невольно нарастало волнение. Мой властный мужчина вернулся в город рано утром, и наша встреча вот-вот должна была случиться! Всего два дня разлуки, а я соскучилась так, будто не видела его месяц. Однако романтика в голове померкла, едва я вышла на верхнем этаже. Здесь царила непривычная тишина. Коллеги, которых я встречала, выглядели хмурыми и спешили скрыться в своих кабинетах. Поддавшись общему настроению, я тоже ускорила шаг, хотя пришла вовремя. Ольги Валерьевны на месте не оказалось. Я устроилась за рабочим столом, открыла почту и принялась разбирать письма, гадая, что же произошло. Начальница зашла в кабинет как раз, когда я почти закончила. Её лицо было напряжённым, под глазами залегли тени. – Доброе утро! – вежливо поздоровалась я. Она рассеянно кивнула, бросив взгляд поверх бумаг. – Здравствуй, Надюш! Сев за свой стол, женщина шумно выдохнула, будто выпуская пар, и схватилась за мышку, сосредоточив всецелое внимание на мониторе. – Я разобралась с почтой. Может, сделать вам кофе? – осторожно предложила я в какой-то момент. Ольга Валерьевна оторвалась от экрана и задержала на мне напряженный взгляд из-под очков. – А… нет, не надо кофе, – твердо отказала. – И вообще, Надя, до обеда лучше лишний раз не выходи из кабинета. – Почему?.. Она сжала губы, будто сдерживая раздражение. – Чтобы не попасть под горячую руку. Радов сейчас за один неверный взгляд уволит к чертям… Я опешила. – А что случилось? – спросила, не скрывая тревоги. Начальница нехотя отвлеклась от дела: – Ты разве не слышала? – Нет… – Срочный совет директоров из-за корейцев этих несчастных, – негодующе сообщила она. – Сделка с оборудованием на грани срыва. Кто-то слил информацию, и их перекупили! Округлив глаза, я тихо выдохнула: – Ничего себе… – Вот-вот. – Что же теперь делать, Ольга Валерьевна?.. – Радов разберётся, что делать, – отсекла женщина, не отрываясь от монитора. – А пока будет разбираться, чую голов много слетит. Так что сидим и тихо работаем! 39 Сосредоточиться на работе оказалось не так просто. Я смотрела в монитор, а мысли в голове кружились, как осенние листья в грозу. Сделка с корейцами была для компании очень важна – месяцы переговоров, тонны документов, бесконечные совещания... Это выход на новый уровень, даже я – рядовой сотрудник, понимала какой урон понесет компания, если все сорвется! Кто же мог оказаться предателем? До самого обеда я даже ни разу не встала из-за стола. Казалось, во всем офисе сгустился воздух, и напряжение витало в каждом его отделе. Однако Ольга Валерьевна настояла, чтобы я сделала перерыв. Сама же она осталась в кабинете, с озабоченным видом что-то делая на компьютере. Возможно, ей поручили сделать какой-нибудь срочный анализ, и начальница не могла себе позволить даже отлучиться в туалет. На ее месте я бы тоже старалась на износ, учитывая ярость, в которой Радов сейчас пребывал… Если честно мне не доводилось видеть его гнев на работе. Но я верила слухам, что в этом состоянии он по-настоящему страшен. В столовой все только и говорили о произошедшем. Шептались, строили предположения, осуждали действия безопасников. Взяв мясо по-французски с рисом и вишневый сок, я села за дальний столик у окна, подальше от сотрудников. Кусок в горло не лез, хотя аромат от еды исходил очень аппетитный. Меня все больше одолевала идея, а что если это кто-то из уволенных?.. После той злосчастной презентации. Конечно, Светлана и Елена Николаевна, не имели основательного доступа к информации. Но они все же могли оказаться полезны конкурентам. Особенно Игорь… Холодок прошел по спине, стоило вспомнить о нем. С тех пор как он мне угрожал, я всячески блокировала мысли о бывшем коллеге, но настороженность никуда не исчезла. Все держалось лишь на доверии, которое я обещала Роме. Парень ведь действительно больше не появлялся на горизонте после вмешательства моего генерального… Но что если Игорь решил найти другой способ отомстить компании? Я не знала, насколько это было возможно в случае с ним, но не отрицала подобного участия. Хотелось поговорить с Романом. Внутри возникало столько переживаний о судьбе компании, будто я являлась его соучредителем – не меньше! А еще под кожей усиливалось коварное, зудящее ощущение, словно я могу быть как-то причастна к случившемуся. Бог его знает, каким образом, но в таких ситуациях невольно начинаешь чувствовать себя без вины виноватой. Едва осилив половину порции, я ушла из столовой раньше окончания обеденного перерыва. Поднимаясь в лифте, достала телефон из сумки, напрасно надеясь, что мне придет хоть одно малюсенькое сообщение от Ромы. Со вздохом убрала смартфон обратно, но, не тая каких-то обид. Сейчас все его мысли сосредоточены на обороне компании. Возможно, мы даже не увидимся сегодня… Однако, я буду терпелива и преданна. Шагая к своему кабинету, невольно бросила взгляд в сторону приемной. Хотелось хоть одним глазком увидеть… Но скорее всего Радова даже в здании сейчас не было. С этими грустными мыслями, я толкнула дверь, однако едва сделав шаг в кабинет, оторопело замерла. Взгляд моментально уловил присутствие лишних людей в помещении. Трое мужчин, один – высокий, с коротким ёжиком тёмных волос и в чёрном костюме, сидел за компьютером Ольги Валерьевны. Второй – коренастый, с блестящей лысиной и закатанными рукавами серой рубашки, занял мой стол. А третий – длинноносый в очках, рылся в стеллажах с файлами, небрежно роняя папки на пол. Моя начальница же стояла у окна, скрестив на груди руки, и смотрела куда-то вдаль. Как будто происходящее ее совершенно не смущало! – Что… случилось? – подала я голос, нервно вцепившись в лямку сумки. Мужчина за моим компьютером оторвался от экрана и окинул меня коротким, незаинтересованным взглядом. – Надежда Сергеевна, заберите свои вещи и покиньте, пожалуйста, кабинет, – произнёс он ровно, будто выгонял меня из очереди в магазине. Раскрыв рот, я вопросительно уставилась на Ольгу Валерьевну. Она уже обратила на меня внимание, ее взгляд был усталым и отрешенным, но в нём мелькнула тень сожаления. – Иди, Надя, – добавила женщина тихо, но уверенно. – На сегодня ты можешь быть свободна. Я бегло посмотрела на мужчин, затем вновь на нее. Внутри все закружилось, как в дурном сне и жаром растеклось по венам. Они что-то ищут. И если Ольга Валерьевна стоит вот так, не вмешиваясь, значит… О Боже. Неужели она под подозрением? Но как же?! Я бы никогда и ни за что не подумала, что… Сердце вдруг подскочило к горлу. С моим компьютером тоже работали, а значит, и я на карандаше?.. Я же помощница и каждый день здесь, рядом с начальницей, в регулярном взаимодействии с документацией! Однако меня не задерживали. Или это было временной мерой. Сняв с вешалки пальто, я неуверенно попрощалась с Ольгой Валерьевной и вышла из кабинета. Пульс бил по вискам. Я замедлилась в коридоре, напряженно глядя перед собой. Это какая-то ошибка. Если в первые секунды я испугалась, то теперь начала мыслить и выстраивать цепочку событий, все яснее понимая – Ольга Валерьевна никак не может быть причастной к сливу информации! Она в компании с самых истоков, столько лет преданности, хорошая должность и вдруг совершить такое?! Я не знала пока, как объяснить подозрения безопасников – может женщину подставили, может, ввели в заблуждение, – но была уверена – она не виновата! Она просто не могла. И я не могла просто уйти, даже не попытавшись разобраться. Обернувшись, устремила взволнованный взгляд в сторону приемной. Сделала вдох и решительно зашагала к кабинету генерального директора. 40 – Роман Давидович никого не принимает! – отрезал худощавый секретарь генерального директора, едва я успела спросить, в офисе ли Радов. Семён Борисович, которого за глаза все звали «Кощеем Бессмертным», даже не поднял взгляда от бумаг. Этот человек был легендой этажа – с ним никто не связывался без крайней нужды, и я прекрасно понимала почему. Но сегодня не собиралась отступать. – Семён Борисович, передайте, что аудиенции просит Аверина Надежда Сергеевна! – сказала твёрдо, сжимая сумку в руках. Он медленно поднял голову, вперив в меня взгляд поверх узких очков. Так посмотрел, будто я про Кощея вслух ляпнула. – Вы слышали, что я сказал? – голос его был сухим, как осенний лист. – Да. – Значит, вы хотите, чтобы генеральный директор лично повторил вам свой приказ? Я сглотнула, чувствуя, как горло пересыхает, но с вызовом глядя на секретаря. Будь я просто офисной мышкой, не связанной с Радовым ничем личным, уже сбежала бы, поджав хвост. Но у меня был другой статус. И впервые я готова была этим воспользоваться. – Да, – выдохнула смело. – Я готова рискнуть. Секретарь приподнял бровь, словно оценивая, насколько серьёзно я настроена. Затем, с показательной неспешностью, взял трубку стационарного телефона. Его пальцы замерли над кнопками – он явно ждал, что я дрогну. – Роман Давидович? Прошу прощения за беспокойство… Здесь сотрудница, Аверина, настоятельно просит встречи с вами. Я предупреждал её о вашем… – Кощей осёкся, отнял трубку от уха и недоуменно посмотрел на неё, потом на меня. – Можете зайти, Надежда Сергеевна, – произнёс с лёгким снисхождением, опуская взгляд обратно к бумагам. Я сорвалась с места, не давая себе времени передумать. Сердце заколотилось, разгоняя кровь по венам, дыхание перехватило от волнения. Толкнув дверь кабинета, я переступила порог, ощущая себя так, будто вот-вот прыгну в воду с десятиметровой вышки! Роман стоял у панорамного окна, руки в карманах брюк. Его взгляд, острый и тяжёлый, мгновенно нашёл мой. Широкие плечи были напряжены, а в воздухе витало что-то густое, почти осязаемое – смесь гнева и усталости. Два дня без него – и мои колени подкосились не только от страха, но и от того, как сильно я по нему соскучилась. – Привет… – тихо выдохнула, нервно поправив сумку на плече. – Здравствуй, Надя. Садись, – ровно ответил Радов. Меня кольнуло его холодное спокойствие. И сразу смутило, что он даже не спросил, зачем я пришла, будто уже всё знал. Дистанция между нами, несмотря на пустой кабинет, казалась непреодолимой пропастью. Я прошла к овальному столу заседаний и опустилась на ближайший стул, а Роман остался стоять – высокая, неподвижная фигура у окна. – Я не хотела тебя отвлекать… Но это очень важно! – начала, стараясь унять дрожь в голосе. – Я знаю, почему ты здесь, – перебил он, не меняя тона. – И постараюсь ответить на твои вопросы, касательно того, что прямо сейчас происходит в кабинете старшего аналитика. Чувствуя, как жар бросился в щёки, я на одном дыхании выпалила: – Неужели мы под подозрением?.. – Не вы, – отрезал Роман резко. – Только Ольга. Я опустила взгляд на гладкую столешницу, покачала головой. Сердце сжалось от чувства несправедливости. – Это ошибка, – напряженно произнесла. – Рома, это не она, я уверена! Всё это… какое-то недоразумение! Она бы не стала рисковать своим местом. Хозяин кабинета шумно втянул воздух через ноздри, словно сдерживал раздражение. – Никакой ошибки нет, – жестко сказал, поджимая губы. – У Ковалёвой была встреча с представителями «ТехноГранд» – конкурентами, которые жаждут заполучить корейских партнёров. Это зафиксировано и доказано. – Но я не понимаю… – Переполненная замешательством, я уставилась в пространство. – После стольких лет преданности компании, что вдруг могло толкнуть её пойти на такое? Какие мотивы?.. Я взаимодействовала с Ольгой Валерьевной каждый день. Я бы заметила хоть что-то! Её могли подставить, обмануть… Корейцы ведь хотели работать с нами! – Хотели, пока им не предложили больше! – рявкнул Роман, и я невольно вздрогнула. – Твои чувства и «я бы заметила» – не доказательства, Надя. А мотивы Ольги выяснит служба безопасности. То, что ты могла видеть или не видеть, не имеет никакого значения. Ты – помощница в аналитическом отделе, а не детектив. Я сжала губы, чувствуя, как нос начинает щипать от захлестывающих эмоций. Он смотрел на меня сверху вниз – не мой Рома, а Роман Давидович, холодный и непреклонный начальник. – Да, я не детектив, – тихо, но твёрдо возразила я, поправив свои очки. – Но и не слепая. Я умею анализировать, взвешивать и наблюдать... – Значит, ты ставишь под сомнения мой опыт? – перебил он, голос стал ледяным, как сталь. – Нет, я… Я просто хочу сказать, что… – Будь я настолько слеп и наивен, как ты сейчас, моя компания рухнула бы в первый же месяц, – отчеканил Радов, приблизившись к столу. – Твои аргументы – это эмоции, Надя, а не факты! Оставь свои домыслы и иди домой. Сегодня тебе нечего делать в офисе. Я замерла, оторопело глядя на мужчину. Обида ужалила в груди, но я покорно поднялась из-за стола. – Как скажете, Роман Давидович, – произнесла напряженными губами. – Простите, что побеспокоила. Он промолчал. Его взгляд, цепкий и тяжёлый, провожал меня, пока я шла к двери. Я чувствовала его на спине, как раскалённый металл, но Рома не остановил меня, не смягчился. Умом я понимала: сейчас ему нет дела до моих чувств – на кону слишком многое, проект, компания, его репутация. Но сердце кричало, что Ольга Валерьевна не виновата, что моя интуиция, мой маленький опыт наблюдений не могут так сильно ошибаться! Она – жертва, а не предатель. И я не могла просто это проглотить… В лифте слёзы хлынули сами собой, горячие и горькие. Я прижалась лбом к холодной стене, пытаясь унять дрожь в руках. Все из-за осадка – тяжёлого и липкого, как смола. Он так легко списал меня со счетов, будто никогда и не воспринимал всерьез! И значение я имела только в его спальне. Конечно, эти выводы нашептывала задетая гордость… Но я всё равно не могла поверить, что Ольга способна на предательство. И это упрямое чувство, эта уверенность только глубже вгоняли меня в смятение, которого я не могла ни понять, ни заглушить. 41 Дома я долго не могла найти себе места. И чем больше сгущались сумерки за окном, тем сильнее разрасталось внутри меня холодное, почти осязаемое одиночество. Роман не звонил и не писал... Я понимала, что дела, скорее всего, поглотили его целиком, и эту ночь мы проведём порознь. Ну и пусть, думала, упрямо сжимая губы. Мне самой не хотелось быть с ним сегодня. А может Радов меня так наказывал? Но когда я успела настолько провиниться?.. Раздражение мешалось с горечью. Я легла поздно, да только сон не шёл. Ворочаясь в постели, то и дело тянулась к телефону – то ли написать что-то, что всё равно не отправлю, то ли проверить, не пропустила ли я его сообщение. Но экран оставался пустым, и эта пустота давила на грудь, как тяжёлый камень. Утро встретило меня серым небом за окном и вялостью, которая сковала всё тело. Едва открыв глаза, я почувствовала, как ноет сердце – смесь обиды и усталости. Не хотелось признавать, но молчание Ромы и его отстранённость ранили глубже, чем я готова была себе признаться. Хотя я ведь тоже молчала, не писала, не звонила… Просто создавалось впечатление, будто мы сделали шаг назад. И что теперь наши отношения повисли на тонкой нитке, готовой вот-вот порваться. Заставила себя встать, умыться, натянуть офисную одежду. Каждый шаг давался с трудом, словно я тащила за собой невидимый груз. Алексей, как всегда, ждал у подъезда. Его приветливая улыбка и вежливое «Доброе утро, Надежда Сергеевна» немного утешили, но всю дорогу я хмуро витала в мыслях, считая капли растаявшего снега на стекле. Водитель Романа не пытался завести диалог, и я была благодарна за это молчание – говорить ни с кем не хотелось. В офисе меня ждала неизвестность, особенно поэтому не хотелось здесь появляться. Однако не успела я дойти до кабинета, как передо мной возникла элегантно одетая, высокая женщина лет сорока, с чёрным каре и цепким взглядом. Её лицо показалось мне смутно знакомыми, но я не могла вспомнить, где мы сталкивались. В руках она держала стопку папок, прижатых к груди, как щит. – Доброе утро, Надежда Сергеевна! – уверенно поздоровалась женщина, бегло оглядев меня. – Здравствуйте… – Марина Леонидовна, – представилась она, чуть прищурив змеино-зеленые глаза. – Вы работали с Ковалевой, теперь – я ваш непосредственный начальник. Идемте, у нас много работы! Она развернулась и направилась к кабинету уверенным шагом. Я оторопело поплелась следом, чувствуя, как внутри всё сжимается. Женщина вошла первой и спокойно заняла стол Ольги Валерьевны, будто он всегда принадлежал ей. Замерев в дверях, я растерянно проследила, как она раскладывает свои вещи. – Располагайтесь, Надя! – велела новая начальница, заметив моё замешательство. – Мне нужно срочно вникнуть в дела – без вашей помощи не обойтись. – То есть… вы теперь старший аналитик? – вырвалось у меня. – Временно исполняющая обязанности, – поправила она, не отрываясь от бумаг. – Пока отдел кадров занимается поисками достойного кандидата, работа ждать не будет! Поэтому подключайтесь. Неуверенно пройдя к своему столу, я положила сумку и принялась расстегивать куртку. В голове тревожным вихрем закрутились мысли: значит, ее уволили... Ольга Валерьевна исчезла из офиса, как призрак, и никто не говорил, где она и что с ней. А мне оставалось делать вид, что ничего не случилось. От этой мысли стало тошно. Пришлось заставить себя отключить эмоции и влиться в работу, но получалось плохо. Я ходила как оглушённая – из-за внезапной смены начальства настроение окончательно рухнуло и теперь все в кабинете казалось чужим. Зато у меня не было времени думать о Романе… Словно внутренние ресурсы активировали режим энергосбережения. Вот только он напомнил о себе сам. Ближе к обеду на телефон пришло неожиданное сообщение от Алексея: « Надежда Сергеевна, в двенадцать я буду ждать вас на парковочном этаже. Роман Давидович запланировал встречу в ресторане» Пульс участился. Я оказалась совсем не готова к этому шагу от Романа и, наверное, поэтому удивилась собственной реакции. Вместо радости внутри вспыхнули волнение и необъяснимый протест. Я поняла, что мне нужно больше времени. Опасалась, что эмоции – обида, боль, вопросы – вырвутся наружу и просто испортят эту встречу! А сидеть напротив Радова, натянув улыбку и притворяясь, что ничего не произошло, я была просто не в состоянии. Пальцы дрожали, пока набирала ответ. Хотелось звучать спокойно, но твёрдо, чтобы он не заподозрил, как мне тяжело: «Алексей, к сожалению, сегодня я не могу позволить себе сделать перерыв на обед. Мне нужно еще многое сделать и я бы не хотела пренебрегать временем» Наверное, выглядело странным отвечать через Алексея, как будто прячась за ширму, но ведь и Рома выбрал обратиться ко мне через водителя. Поэтому я не испытывала смущения, лишь лёгкую горечь, которая осела в горле. Больше сообщений не приходило. Между тем на обед я всё-таки спустилась – почти под конец перерыва. Взяла кофе, чтобы взбодриться, и кусочек шоколадного пирога, надеясь хоть немного подсластить этот день. Вновь села у окна, подальше от всех, но не особо получилось уединиться. Столовая была переполнена. Коллеги сидели прямо позади меня, и их разговор долетел до моих ушей сам собой: – …ничего такого не было! – горячо доказывала одна из них звонким голосом. – Оля – порядочная женщина, я её сто лет знаю! – Тань, не будь такой наивной, – возразила другая, помешивая чай ложечкой. – Чужая душа – потёмки. Может, Ковалёвой деньги понадобились? Факт есть факт: решение принимал сам Радов, это о чём-то да говорит. – Согласна… Дыма без огня не бывает, – подхватила третья девушка: – Хотя я в шоке. От кого угодно ждала, но только не от неё! Может, её подставили? Она же не дура, чтобы так рисковать… Погасший, казалось бы, огонек надежды внутри меня, внезапно разгорелся вновь. Значит, не я одна сомневалась! Если дыма без огня не бывает, то и правды без правды тоже. История с Ольгой цеплялась за мысли, как заноза, вонзившаяся слишком глубоко. Я не понимала, почему так завелась, но внутри росло упрямое желание докопаться до истины! Может, это мой шанс что-то исправить – для неё, для себя, для нас с Романом? На этой волне я решилась на отчаянный шаг. Вернувшись в кабинет, под предлогом похода в архив за старыми отчётами, уединилась в пустом коридоре и набрала номер Ольги Валерьевны. Однако она не ответила. И на вторую попытку тоже. Тогда я написала сообщение: «Ольга Валерьевна, здравствуйте! Мне нужно с вами поговорить. Это важно!» Она перезвонила только через час. Я сидела за столом, когда телефон завибрировал, и чуть не уронила ручку. Пришлось выскочить в туалет, пробормотав Марине Леонидовне что-то невнятное. К великому везению, там никого не оказалось и, закрывшись в кабинке, я прижала телефон к уху. – Алло? – голос женщины звучал устало. – Здравствуйте, Ольга Валерьевна! Это Надя. Вы видели моё сообщение? – Видела, – коротко отозвалась она. – О чем ты хотела поговорить? Оглядываясь на дверь, я понизила голос: – Лучше не по телефону. Это насчет сделки по корейскому оборудованию… Мы можем встретиться где-нибудь? В динамике на несколько секунд повисла тишина. – Послушай, Надя, – наконец отозвалась Ковалева, и в её тоне проступило раздражение. – Во-первых, ты зря мне звонишь, пока идёт расследование. Хочешь под раздачу угодить? А во-вторых, у меня сейчас итак проблем по горло! Я, честно говоря, совсем не понимаю, что нам обсуждать? – Я всё объясню при встрече! – заверила я, чувствуя, как горло сжимается от нервного напряжения. – Просто поверьте – это важно. Очень. Ольга шумно выдохнула, будто сдерживала резкий ответ. – Ладно… Сегодня в семь, кафе «Якорь». Знаешь, где это? – Найду, – уверила я. – Спасибо вам! Я буду. Она сбросила, а я, закусив губу, уставилась в пространство. Сердце колотилось, ладони вспотели. Я понимала, что лезу туда, куда не стоит, и что рискую нарваться на неприятности. Но четко условилась для себя – это будет только один неформальный разговор, который поможет все расставить по местам. Каким бы ни был итог этой встречи. 42 Время превратилось в липкую, тягучую паутину. Каждая минута после звонка Ольге казалась ощутимой. Я была на взводе – сердце колотилось, руки то и дело тянулись к телефону, чтобы проверить, не передумала ли она. В голове роились сомнения: правильно ли я поступаю? Смогу ли оправдать, в случае чего? Если Роман узнает о встрече с Ковалёвой, он может воспринять это как предательство, будто я не доверяла ему или ставила под сомнение его решения. Старалась гнать плохие мысли прочь. Вместе с тревогой росла и решимость – я убеждала себя, что всё предусмотрела: никто не знает о встрече, а Ольга Валерьевна не из тех, кто будет меня подставлять! Она казалась мне человеком, который ценит искренность, и я надеялась, что не ошибаюсь. Между тем судьба, словно нарочно, подкидывала испытания. К четырём часам телефон завибрировал, и на экране высветилось имя «Роман». Я замерла, чувствуя, как кровь приливает к вискам. «После работы Алексей отвезёт тебя в резиденцию. Я приеду к ужину. Дождись меня». Чёрт… Этого я не ожидала. Сердце заколотилось так сильно, что, казалось, его стук отдавался в горле. После нашей ссоры в кабинете нам правда нужно было поговорить, я чувствовала это каждой клеткой. Его приглашение домой говорило о желании сгладить углы, помириться в уютной обстановке. Он делал шаг навстречу – уже второй, а я… я не могла пропустить встречу с Ольгой. Никак! Это был, возможно, единственный шанс узнать, что произошло на самом деле. Я оказалась на распутье. Стыд накатывал волнами, пока набирала ответ. Пальцы путались в буквах, и я несколько раз стирала текст, прежде чем отправить: «Я обещала сразу после работы поехать к сестре. Скорее всего, задержусь у неё допоздна…» Ответ пришёл через несколько минут, короткий и сухой: «Ясно. Значит, Алексей отвезёт тебя к ней». Я уставилась на экран, чувствуя, как щёки пылают от стыда. Ложь жгла изнутри, как раскалённый уголь. Я понимала, что сама порчу то хрупкое, что было между нами… Он не показал, что разочарован, но я была уверена: Роман сложил два и два – мой отказ от обеда, теперь это. Наверняка решил, что я нарочно отдаляюсь, что встала в позу! Это не могло не задеть, особенно если мужчин планировал провести ночь со мной, хотел вернуть тепло, которое мы почти потеряли. Но я загнала себя в ловушку. Конечно, можно было поехать в резиденцию после встречи с Ольгой, но страх выдать себя тормозил. Что, если она скажет что-то такое, о чем я не смогу молчать? Что, если я начну нервничать, и он всё поймёт? Я не умела лгать ему в глаза – Рома видел меня насквозь. Нет, лучше держаться подальше, пока не разберусь во всём. Позорный спектакль пришлось доигрывать до конца. После работы Алексей ответственно ждал меня, я села в машину, пробормотала адрес сестры и всю дорогу молчала, глядя в окно. Пришлось зайти в подъезд, где я дождалась, пока Мерседес скроется за поворотом. Заходить к Жене не стала, боялась лишних вопросов и особенно опоздать на встречу. Доехав на такси домой, я переоделась в чёрный спортивный костюм и куртку, будто это могло сделать меня невидимкой. Зеркало отразило бледное лицо и напряжённый взгляд – я выглядела так, словно собиралась не в кафе, а на секретную операцию. От этой мысли стало почти смешно, но смех тут же сменился комом в горле. В кафе «Якорь» я прибыла аж за полчаса до встречи. Внутри пахло свежесваренным кофе, ванилью и тёплым хлебом. Стены, обшитые тёмным деревом, украшали старые фотографии кораблей и морские узлы, будто кафе застряло в эпохе, когда море было ближе, чем небоскрёбы. Я выбрала столик в углу, у окна – оттуда был виден вход, заказала травяной чай, надеясь, что он успокоит нервы, но руки всё равно дрожали, когда сжимала горячую кружку. Ольга опоздала на десять минут, и каждая секунда ожидания тянула жилы. Я уже начала думать, что зря всё затеяла, когда в зале показалась знакомая фигура. Высокая, в тёмном пальто, с волосами, убранными в низкий пучок. Что-то в женщине изменилось. Взгляд, обычно острый и уверенный, был настороженным, почти загнанным. Она заметила меня, коротко кивнула и направилась к столику. – Здравствуйте!.. – выдохнула я, вставая. – Здравствуй, Надя, – отозвалась Ольга Валерьевна, снимая пальто и садясь напротив. – Спасибо, что пришли… Хотите чай? – взволнованно предложила я, указав на заварник. – Нет. У меня мало времени, так что давай сразу к делу. Я хотела бы знать, зачем ты устроила эту встречу? Я опустила взгляд, теребя рукав толстовки. Под её прямым взглядом вдруг почувствовала себя маленькой и глупой, но отступать было некуда. – Чтобы выяснить правду. Ольга прищурилась, склонила голову набок. – Какую правду? – Ольга Валерьевна, простите, но… я не верю, что вы предали компанию, – выпалила я прямо. – Я видела, как вы работали, как заботились о проектах. Вы бы не стали рисковать всем ради… даже ради денег! Она вздохнула, сняла очки и потёрла переносицу. Её пальцы слегка дрожали – я заметила это, и мне стало ещё тревожнее. – Господи, Надя… Ты хоть представляешь, насколько всё серьёзно? Роман знает, что ты здесь?.. – Нет, что вы! – горячо возразила я. – Никто не знает об этой встрече. Понимаю, мы недолго работали вместе, и вам, наверное, странно, почему я вмешиваюсь, но… даже мой небольшой опыт работы в компании буквально кричит, что тут что-то не так! И если я права, то в следующий раз подобное ведь могут провернуть со мной… Женщина молчала, глядя на меня так, будто взвешивала каждое услышанное слово. Затем её взгляд смягчился, но в нём появилась грусть. – Ты не причастна к тому, что случилось. Совершенно. Ведь именно это тебя привело? – неожиданно заявила она. – Чувство вины. Будто ты могла что-то заметить, предотвратить, потому что работала со мной бок о бок. Я оторопела. Потому что сама не до конца понимала, что мной движет, но слова Ольги Валерьевны словно вытащили наружу ответ. – Нет, ты не могла. В том, что произошло, виновата только я, – отчеканила она, и её голос стал твёрже. – Ясно? – То есть… вы, правда, встречались с конкурентами? – вырвалось у меня. – Да. 43 Внутри упало. Надежды, которые я возлагала на эту встречу, вмиг рассыпались, как карточный домик – мои догадки оказались никчемным и глупым заблуждением! И, похоже, я готова была услышать только удобную правду... – Очень… жаль, – выдавила я, пропитанная гадким разочарованием. – Я надеялась на другой ответ. – Надя, это не значит, что я сливала информацию или заключала с ними какие-то сделки! Растерянно уставилась на Ольгу Валерьевну. – Но… вы же сами только что сказали! Я не понимаю… Она поджала губы и посмотрела в сторону, словно собираясь с силами. – Моя вина лишь в том, что я была слишком самонадеянной. За это и поплатилась… Но что бы я тебе сейчас не выложила, это уже не исправит ситуацию. Поэтому не вздумай, после услышанного, как-то использовать информацию, пытаясь заступиться за меня! Ты поняла, Надя? – Расскажите мне, что случилось, – настойчиво попросила я, игнорируя ее наказ. Женщина шумно вздохнула и откинулась на спинке стула. – Ладно, – начала она, понизив голос. – До меня дошли слухи, что «ТехноГранд» проявляет подозрительную активность. Они нацелились на наших корейских партнёров – точнее, на их оборудование, которое потом хотели перепродать китайской корпорации. Схема мутная, но я почуяла неладное… Подумала, что смогу сработать на опережение. Я же опытный аналитик, чёрт возьми! Вот и встретилась с их представителем, рассчитывая вытянуть информацию. Я слушала, затаив дыхание. Ольга погладила свои плечи, будто замерзла, а ее взгляд отразил потухший энтузиазм. – Так вам удалось что-то узнать?.. – Почти, – горько усмехнулась она. – Он был осторожен, но намекнул, что у них есть свой человек в нашей компании. Я собиралась копать дальше, но не успела. Кто-то уже слил информацию о корейской сделке, а так же донёс Радову о моей встрече с конкурентами, и всё.... Улики – переписка, переводы на мой счёт – появились, будто из воздуха! Я до сих пор не знаю, как они это провернули. – То есть… – медленно проговорила я, переваривая её слова. – Кто-то знал, что вы копаете, и прикрылся вами? – Именно. Ведь даже если бы я была информатором, какой смысл сливать меня после обмена? – резонно заметила Ольга Валерьевна. – Возможно, они сразу что-то заподозрили, возможно, я просто подвернулась вовремя, но итог один. Кто-то в компании работает против Радова, и неплохо себя чувствует. Могу лишь предполагать, что это кто-то из высших, возможно даже из совета директоров... Но у меня нет доказательств и конкретных имен. Только мои слова, а они сейчас ничего не стоят. – Нет, стоят! – возразила я, подавшись вперёд. – Ольга Валерьевна, вы должны рассказать Роману. Всё, как есть. Я уверена, он вас выслушает! Годы преданности – немаловажный аргумент. Кроме того, предатель ведь до сих пор находится в компании! Ваши показания очень важны. Она посмотрела на меня со снисхождением. – Надя, это плохая идея. Радов мне не поверит. Я должна была сразу держать его в курсе своих действий, а так получается, что все произошло за его спиной! Это подозрительно. Я негодующе отвела взгляд, почувствовав укол совести. Потому что прямо сейчас делала то же самое – принимала решения за его спиной. – Но что с вами будет? – вдруг спросила упавшим голосом. – Вы думали об этом? Женщина повела плечом. – У меня есть план и хорошие связи в адвокатской конторе. Как-нибудь выкручусь… – Но репутация будет загублена, – дополнила я. – И дальнейшая карьера… После этой истории, вам же будет очень трудно устроиться в приличную компанию! Конечно, откровенный разговор с Романом Давидовичем не гарантирует ничего, но… я думаю, это единственный шанс, что-то изменить. Ольга молчала, глядя на свои руки. Я видела, как она борется с собой – с усталостью, с сомнениями, с чувством, что всё потеряно. Наконец она ответила: – Я подумаю. – Встретившись с моим взглядом, женщина решительно поднялась из-за стола. – Мне пора. Я поднялась вместе с ней, больше не смея задерживать бывшую начальницу вопросами. – Еще раз спасибо, что согласились на встречу. – Да, только бы это никак не навредило тебе, – хмуро произнесла она, надевая пальто. – Больше не пытайся что-то выяснить по этому делу, Надя, иначе точно попадешь в беду! Опустив взгляд, я послушно кивнула. А Ольга Валерьевна неожиданно добавила, смягчив тон: – И спасибо тебе. За глупую, но самоотверженную попытку отстоять меня. – Я ничего такого не сделала… – Все равно приятно, что ты сохранила обо мне лучшее мнение, несмотря ни на что. Она покровительственно тронула мое плечо, и я смущенно улыбнулась. – Береги себя. – Хорошо… Вы тоже! – Я не только про работу, – неожиданно вставила Ольга. – Но и насчет твоих отношений с Романом. 44 Тело бросило в жар. Я неловко отстранилась, вцепившись в край толстовки, и пробормотала: – Что вы имеете в виду? Женщина посмотрела на меня с легкой улыбкой – не насмешливой, а скорее понимающей, как будто разгадала секрет, который я пыталась спрятать. – Только не отрицай, Надя. Для меня давно все очевидно, – сообщила она, понижая голос. – Тем более я не осуждаю, лишь хочу предупредить тебя: будь осторожнее. Внутренности сжались. Ее слова ударили, как обухом, и я насторожилась, чувствуя, как учащается пульс. – Почему? – выдохнула, едва справляясь с дрожью в голосе. Она отвела взгляд к запотевшему окну кафе, будто подбирала слова. Свет от фонаря снаружи отражался в стекле, рисуя на ее лице тени, а я строила экстренные догадки: это из-за нашей разницы в статусе? Из-за конкурентов? А может у Романа есть какой-то секрет?.. – Не думай, ты – хорошая девушка, – начала Ольга Валерьевна, вновь встретившись с моими глазами. – И я уверена, что Роман, как человек избирательный, ценит вашу связь. Вот только возвращение его бывшей жены может все осложнить… Ты ведь знала, что она вернулась в Россию? Оторопев от услышанного, я отрицательно качнула головой. – Нет… – глухо выдала. – Я даже не в курсе, что она уезжала. Женщина кивнула, словно ожидала этого ответа. – Да, это случилось сразу после развода. Хотя Ольга всячески сопротивлялась разрыву – ее, кстати, тоже зовут Ольга – Радов выбора ей не оставил. Она уехала в Европу, и планировала начать там новую жизнь, насколько мне известно... Но видимо ничего не вышло. – Почему же вы думаете, что она вдруг начнет вмешиваться? – спросила я, стараясь звучать спокойно. – Потому что хорошо ее знаю, – отрезала Ковалева, и в ее голосе мелькнуло сожаление. – Ольга связалась со мной, как только приехала. И вовсе не для того, чтобы справиться о моих делах. Ее интересовал Роман. Точнее она надеялась, что я осведомлена о положении его личных дел... Раз уж мы работаем бок о бок. Я уставилась в пространство, ощущая, как в груди сворачивается тревога. Кофейный аромат кафе, еще недавно уютный, теперь казался душным. – Не волнуйся, Надя, – добавила Ольга Валерьевна, заметив мое смятение. – Я ничего не сказала. Ни о тебе, ни о ком-либо еще – считаю, не мое дело лезть в чужие отношения. Да только боюсь, Ольга не успокоится и намерения ее лично мне очевидны. Она хочет вернуть мужа. Я сглотнула, пытаясь унять панику. – Но Роман говорил, что их брак закончился еще до развода! Женщина повела плечом, но ее взгляд был тяжелым. – Я не могу говорить за Радова – он человек принципиальный и слов на ветер не бросает. Но пойми, Надя… их связывали годы. Это не вычеркнешь так просто из жизни. Ольга знает, на какие рычаги давить, чтобы добиться своего, и она крайне непредсказуема. А ты… для нее ты можешь стать помехой на пути к цели. Ее слова повисли в воздухе, тяжелые, как грозовые тучи. Я хотела возразить, сказать, что Роман выбрал меня, что мы вместе! Но в горле застрял ком. Так ли я была в этом уверена? Каковы мои шансы рядом с женщиной, которая долгое время оставалась ему ближе всех? Которая делила с ним жизнь, дом, планы… А кто я? Девушка, подвернувшаяся однажды на презентации, без статуса, опыта, с кучей сомнений и тайн. – Спасибо, что сказали. Я… буду осторожнее. Ольга Валерьевна кивнула. – Надеюсь, все будет хорошо, – сказала она добрым тоном, почти по-матерински. – Не нужно бояться, просто держи ухо востро. Доброго вечера, Надя! – До свидания… – пробормотала я, глядя, как женщина уходит. В голове роем застряли ее слова, заглушая все остальное. Бывшая жена. Возвращение. Помеха. Мир словно вмиг сузился до одной точки – страха, что наши с Романом отношения обречены. Казалось, все уже трещит по швам… И нет шансов выстоять перед новыми испытаниями. Мысли скакали, как искры, пока ехала в такси домой, затем в стенах квартиры, где я осталась наедине с собой. То меня пронзали сожаления за то, что отказалась от ужина с Ромой, представляя, как мы могли бы поговорить, и, наконец, вернуть тепло. То я убеждала себя, что, может, и не стоит надеяться на будущее с ним – слишком много препятствий между нами, слишком много противоречий... Я включила телевизор, надеясь хоть немного отвлечься, но новости о бизнесе только напомнили о проклятом «ТехноГранде» и предателе, которого Ольга так и не вычислила. Выключила. И тут же тишина навалилась, как душное одеяло. Я заснула с тяжелым сердцем. Сон был тревожным, рваным – мне снился Рома: он стоял в темной комнате, на расстоянии, и смотрел на меня с отчуждением, причиняющим боль. Я тянулась к нему, хотела обнять, однако мужчина не позволял приблизиться. Его голос звучал холодно, слова резали, как ножи, но я не могла вспомнить, что именно он говорит. Только чувствовала слезы и жгучую обиду. Утро встретило меня разбитым состоянием. Внутри царил какой-то хаос – смесь вины, страха и смутной надежды. Сегодня я еще больше корила себя за встречу с Ольгой, за ложь Роману и за то, что вообще влезла в эту историю! Игла стыда колола каждый раз, когда я вспоминала его сообщение – «Дождись меня». Он хотел побыть со мной, а я выбрала упрямство... Но сожалеть было поздно. Собираясь перед зеркалом, я недовольно смотрела на свое отражение. Бледная какая-то, уставший взгляд, встревоженный вид – я выглядела как невротичка страдающая бессонницей. Душа металась от желания позвонить Роману... Очень хотелось услышать его голос, убедиться, что между нами все хорошо и все еще наладится! Может, даже признаться ему – не во всем, но хотя бы в том, что скучаю. Накрутив себя до предела, я вдруг схватила телефон и набрала его номер. Гудки тянулись бесконечно, и с каждым мои пальцы все сильнее сжимали корпус, а сердце билось все громче. – Да? – его голос, строгий, но такой родной, ворвался в уши. Я выдохнула, словно с плеч свалился камень. – Доброе утро! – отозвалась с трепетом. – Здравствуй. – Я… не отвлекаю? – уточнила я, теребя воротник блузки. – Я слушаю, Надя. Что ты хотела? В его голосе проскальзывал холод, но я всячески старалась на это не реагировать. – Прости, что вчера не смогла встретиться, – неловко начала. – Я правда хотела, но… обстоятельства сложились неудачно. Подумала, может, сегодня пообедаем вместе? Если ты, конечно, не занят... Нам нужно поговорить. Я ждала, затаив дыхание, но ответ Ромы ударил, как пощечина: – Боюсь, сегодня у тебя будет еще больше дел, чем вчера. В груди полоснуло. – Что это значит? – вырвалось у меня, и голос дрогнул от обиды. Щеки запульсировали жаром – неужели он так злился из-за моего отказа? – То, что встречаться с Ольгой у меня за спиной было хреновой идеей. В ушах поднялся звон. Я замерла с открытым ртом, ощущая, как кровь приливает к голове. – Собирайся и выходи. Алексей уже ждет, – добавил мужчин, и сбросил вызов. Опустив телефон, я уставилась в одну точку. Паника накатывала волнами, холодными и липкими. Голос Ромы – резкий и ледяной, звучал в голове, как приговор – как он узнал? Кто ему сказал?.. Ольга? Нет, она бы не стала! Тогда кто?! Машинально схватив сумку, я тут же уронила ее из-за дрожащих рук. Выпрямившись, поймала свое отражение в зеркале – перепуганное, белее листа, с широко распахнутыми глазами. Что я наделала? 45 Возможно, я себя накрутила, но мне показалось, даже привычное радушие Алексея, который ждал возле Мерседеса, вдруг куда-то испарилось. Уловила это в малейших мелочах, когда садилась в машину: формальный тон, хмурый взгляд, безучастность. Невольно напросился вывод – мужчина знал. Может, не всё, но достаточно, чтобы видеть во мне не пассажирку, а предательницу… И сейчас он как будто исполнял роль конвоира. В салоне царила тишина: ни радио, ни обычных вежливых вопросов, что только еще больше нагнетало обстановку. Алексей сосредоточенно вел автомобиль, а я нервно кусала губы, и пыталась предугадать, что меня ждет. Разговор с Романом будет в офисе? Или он велел везти меня прямо в резиденцию?.. Хотелось подготовиться, найти слова, которые не звучали бы по-детски наивно: «Я просто хотела помочь», «Я не думала, что это так серьёзно». Но каждое оправдание в голове рассыпалось, как песок. Потому что я знала, на что шла, и осознавала риски. За окном мелькали пасмурные оживленные улицы, но я едва что-то замечала. Сердце колотилось в горле, а взгляд то и дело искал отражение водителя, словно в надежде уловить хоть малейший намёк на участие. Но его лицо оставалось каменным, и молчание резало глубже любых слов. В какой-то момент я заметила знакомые очертания офисного здания: стеклянный небоскрёб, возвышающийся над городом, как холодный страж. Вопросы о месте встречи отпали... Однако я удивилась, когда «Мерседес» притормозил у каменных ступеней главного входа. Алексей же невозмутимо вышел из машины и открыл для меня дверь. – Спасибо… – поблагодарила смущенно, вылезая из салона. Он ответил коротким кивком, вернулся за руль, и автомобиль плавно покатилась к выезду. Проводив его взглядом, я начала подниматься по ступеням, чувствуя, как подкашиваются ноги. Дыхание стало рваным, резким. Мысль о встрече с Романом била по нервам, как молот. Я настроилась быть смелой, отвечать за свои поступки, однако страх всё равно лез под кожу, холодный и липкий. Толкнув стеклянную дверь, я направилась к пропускному пункту, погружённая в свои мысли. Поэтому не сразу заметила, как две фигуры в тёмных костюмах отделились от стены и двинулись прямиком ко мне... Мужчины возникли передо мной, как барьер, и я замерла, вцепившись в лямку сумки. – Аверина Надежда Сергеевна? – спросил тот, что был выше – мужчина лет сорока с квадратной челюстью и короткой стрижкой. Его серые глаза смотрели холодно, без тени эмоций, а значок службы безопасности на лацкане пиджака блеснул под светом ламп. – Да… – Ваш пропуск, – потребовал он, протянув руку. Второй мужчина – коренастый, с азиатскими чертами лица и цепким взглядом, как у ястреба, стоял чуть позади, скрестив руки. Ощущая, как в крови поднимается адреналин, я полезла в сумку, дрожащими пальцами искать карточку. Ее даже не стали смотреть – просто забрали у меня. – Пройдёмте! – сказал мужчина, положив тяжелую ладонь мне между лопаток. – Куда?.. Ответа я так и не услышала. Под конвоем, на который с любопытством оглядывались сотрудники, меня повели через боковой вход, в ту часть здания, где я никогда не бывала. Коридоры здесь были узкими, с серыми стенами и тусклым светом ламп. Шаги безопасников эхом отдавались от пола, и я не без труд поспевала за ними, стараясь дышать ровно. Стараясь не думать о том, что это он отдал приказ. Но в голове так и крутилась фраза: «Твоя встреча с Ольгой была хреновой идеей» В какой-то момент мужчины сбавили ход. Меня завели в просторное, но неуютное помещение с голыми стенами и маленькими окнами под потолком, через которые едва пробивался дневной свет. В центре стоял квадратный стол, окружённый тремя металлическими стульями, у стены – ещё один стол поменьше, заваленный бумагами, а в углу гудел старый кулер. Всё выглядело стерильно, как в фильмах про допросы, и от этого внутри прямо передернуло. За столом сидели двое мужчин, которых я узнала сразу. Это они рылись в нашем кабинете после задержания Ольги Валерьевны… Один, упитанный, с блестящей лысиной и густыми бровями, окинул меня сканирующим взглядом. Второй, худощавый, с длинным носом и глубоко посаженными глазами, сразу поднялся со стула и отошел с ноутбуком в сторону. – Садитесь, Надежда Сергеевна! Поговорим, – предложил тот, что остался сидеть, снисходительно указав на стул напротив. Его голос был мягким, почти отеческим, но от этого легче не становилось. Оставаясь на месте, я твердым тоном возразила: – Мне нужно предупредить руководителя о задержке. Слегка прищурившись, мужчина сцепил пухлые руки в замок и откинулся на спинке стула. – Этого не потребуется, – спокойно отсек он. – Вы отстранены от должности. В груди обожгло кипятком. Помедлив несколько мгновений, я едва заметно кивнула, словно принимаю эту новость и приблизилась к столу. Опустилась на край стула, спиной к двери, однако не успела положить свою сумку на колени… Ее, без каких-либо вступлений, выхватил из моих рук безопасник с азиатскими чертами лица – тот, что вёл меня и остался в помещении. Он отошел и начал выворачивать её содержимое на соседний стол: кошелёк, ключи, блокнот, даже тампоны из внутреннего кармана. Его движения были быстрыми и уверенными, как будто он делал это тысячу раз. – Вы объясните, что происходит? – не выдержала я и потребовала. – Разумеется, Надежда Сергеевна, – отозвался мужчина напротив. – Не волнуйтесь, мы будем долго разговаривать сегодня. Ведь вы попали в список лиц, причастных к сливу конфиденциальной информации и сговору с конкурентами. – Что… Я ошарашенно оглянулась на мужчин, невозмутимо выполнявших свою работу. Носатый безопасник оторвался от ноутбука, прошагал к столу и поставил напротив нас устройство, похожее на камеру. Азиат тем временем вытащил флешку из моей сумки, повертел её в руках и бросил взгляд на лысого, будто спрашивая, что с ней делать. – Можно узнать, почему я в этом списке? – спросила я, стараясь держать голос ровным. Бритоголовый лишь безучастно глянул на меня из-под бровей. – Неужели это из-за встречи с Ковалевой Ольгой Валерьевной?.. Но ведь я ничего не… – Надежда Сергеевна! – перебил он, резко повысив тон. Я тут же замолкла, а мужчина спокойно добавил: – Сейчас я буду задавать вопросы. А вы будет четко и по делу отвечать. Это ясно? Меня всю распирало от протеста, но я задавила лишние эмоции. Опустила глаза и вынужденно кивнула. – Отлично. И в ваших интересах ничего не утаивать, если вы не хотите усугубить ситуацию. 46 Следующие несколько часов превратились в кошмар, от которого не было спасения. Вопросы сыпались от безопасника, как град, – резкие, беспощадные, иногда до абсурда нелепые. Бритоголовый мужчина с тяжёлым взглядом, к которому коллеги обращались Сергей Викторович, допрашивал меня, будто я была главным подозреваемым в шпионском заговоре! Он спрашивал, как я познакомилась с Ольгой Валерьевной, какие у нас были отношения на работе, как часто мы виделись вне офиса – задавал это так, будто встречи доказанный факт, а не его домыслы. Потом перешёл к корейской сделке: что я о ней знала, встречалась ли с партнёрами, даже бывала ли в Сеуле? Вопросы звучали нелогично, но я быстро поняла: это не про логику. Это психологическая атака, чтобы поймать меня на оговорке, сбить с толку и заставить выдать себя. Сергей Викторович мастерски играл на нервах. Он то повышал голос, отчего я вздрагивала, то переходил на почти отеческий тон, словно уговаривал ребёнка признаться в шалости. Его глаза, серые и холодные, не отрывались от моего лица, выискивая малейший намёк на ложь. Второй безопасник – азиат, молчал, но его присутствие давило не меньше. Он медленно расхаживал по кабинету, и каждый раз, когда его шаги замедлялись за моей спиной, я невольно напрягалась, будто ожидая удара… Хоть и знала, что это лишь мои фантазии, подпитанные страхом. Их слаженная тактика работала: я чувствовала себя загнанным зверем, окружённым со всех сторон. Они даже к моей несчастной флешке придрались! Ждали, пока я сама признаюсь, что на ней, вместо того, чтобы взять и просто посмотреть. Как будто там могла быть какая-то разоблачительная информация. На деле же оказались студенческие фотографии и абсолютно неважные файлы. Особое внимание Сергей Викторович уделял моей встрече с Ольгой Валерьевной. Он чувствовал, что я недоговариваю, и цеплялся за это, как акула за кровь. Я стояла на своём: это была неформальная встреча, мы говорили о личном, о жизни, а не о работе. Я не могла выдать, что Ольга рассказала про «ТехноГранд» и предателя в компании – она ведь предупреждала, чтобы я молчала. И я молчала, боясь, что правда окончательно сделает меня соучастницей в их глазах. – Понимаю, Ковалёва могла ввести вас в заблуждение, – сказал Сергей Викторович, наклоняясь ближе. Его голос был мягким, но в нём сквозила угроза. – Поэтому вы её покрываете. – Я не покрываю, – возразила я, чувствуя, как горло сжимается. Слёзы подступали, но я смаргивала их, стиснув зубы, и в сотый раз отвечала: – Я просто хотела узнать, как она! Ольга Валерьевна не виновата, и я… – Не виновата? – резко перебил Олег Игоревич. Его голос резанул, как хлыст. – Вы теперь её адвокат? Я молча уставилась на потёртую поверхность стола. Просто не представляла, как объяснить, почему Ковалева была со мной так откровенна… Любой шаг казался ошибочным. Я цеплялась за единственную мысль, что не сделала ничего против Романа. Это было моим якорем, тонкой нитью, которая держала меня от падения в пропасть. К обеду я была выжата до предела. Голова гудела, руки дрожали, а тело будто налилось свинцом. Между тем вопросы безопасника перешли в угрозы, и они били точно в цель. – Если вы замешаны, Надежда Сергеевна, лучше признайтесь сейчас, – настоял Сергей Викторович, постукивая ручкой по столу. – Иначе это арест. Суд. И компенсация компании – миллионы, которых у вас, подозреваю, нет. Вы ведь не хотите остаток жизни выплачивать долг? – Я ничего не сделала… Я ничего знаю! Повторяла, как пластинка заезженная, уже даже голос срывался. И в какой-то момент я сдалась… – Хорошо, я все расскажу. – Безопасник моментально оживился, прямо воспрял. Да только рано обрадовался: – Я расскажу о том, что услышала от Ольги Валерьевны на встрече. Но только лично генеральному директору компании. Его упитанное лицо тут же исказила недовольная гримаса. Шумно вздохнув, он утомленно потер переносицу. – Надежда Сергеевна, вы не в том положении, чтобы ставить условия, – сказал он, и его тон стал жёстче. – Радов не участвует в следствии. Вам придется разговаривать с нами. Я опустила взгляд, чувствуя, как сердце падает в пропасть. Он бросил меня… Даже не захотел выслушать. Эта мысль резала глубже, чем их слова, глубже, чем страх ареста. Я была одна – без него, без надежды, без шанса объясниться. Передо мной поставили бутылку воды и сэндвич, пробормотав что-то про обед, но я покачала головой. Желудок сводило, и я не смогла бы проглотить ни крошки. Сотрудники тем временем не спешили уходить на перерыв. Они переговаривались шёпотом, бросая на меня взгляды, и это только усиливало чувство, что я в клетке. Удивительно, как я до сих пор держалась… Не плакала – лишь изредка вытирала набежавшие слёзы, когда они жгли глаза. И продолжала настаивать, что расскажу всё только Роману, хоть и понимала, что это бесполезно. Сергей Викторович неизбежно потерял терпение. Вдруг захлопнул папку с моим личным делом, и звук ударил по нервам, как выстрел. – У меня больше нет вопросов, – объявил он, вставая из-за стола. – Вы сами сделали выбор, Надежда Сергеевна. Ваше дело передается под контролем оперативников – их представитель будет здесь с минуты на минуту. Теперь уже с ним будете разговаривать! Тело бросило в жар. Я уставилась на него широко раскрытыми глазами, но не нашла слов, чтобы остановить это. За мужчиной потянулись остальные сотрудники. Дверь хлопнула, и комната погрузилась в звенящую тишину. Я осталась одна, и мысли хлынули, как вода из пробитой плотины. Неужели Роман считает меня предательницей? Потому что я переживала за Ольгу, и действовала за его спиной?.. Наверное, это действительно было очень подозрительным. Но я не могла адекватно оценить тяжесть своей вины. Ни в какую не соглашалась, что заслужила все это. В горле пересохло. Взглянув на кулер, я поднялась из-за стола, чувствуя, как ноги онемели от долгого сидения. Руки дрожали, пока наливала воду. Я выпила её залпом, но жажда не уходила. Хотела налить ещё, как вдруг замерла… Сглотнула, ощутив внезапное головокружение. В следующую секунду в глазах и вовсе потемнело. Стаканчик выпал из рук, ударившись о пол с тихим шлепком. Я еле успела рухнуть на стул, вцепившись в край стола, чтобы не упасть. Дыхание сбилось, сердце колотилось, как сумасшедшее. Это была не просто усталость – последние дни я почти не спала, не ела, жила на нервах, и теперь тело сдавалось. Слёзы хлынули сами собой. Я буквально услышала, как внутри что-то оборвалось – тонкая нить, которая держала меня всё это время. Зажав рот ладонью, пыталась заглушить всхлипы, но они рвались наружу, как птицы из клетки. И только звук открывшейся двери заставил резко затихнуть. Я тут же принялась торопливо вытирать лицо рукавом. Не хотела, чтобы кто-то видел меня такой жалкой... Пусть эти безопасники и оперативники делают что хотят, я ни в чем не виновата! Между теми тяжелые шаги, стучавшие по полу, начали приближаться и обогнули стол. Я опустила голову, все ещё вытирая мокрые глаза, поэтому до последнего не видела, кто замер возле стула напротив. А когда, наконец, подняла взгляд, кровь отхлынула от лица… В кабинете со мной находился генеральный директор компании. 47 Присутствие Романа заполнило комнату, как тень от надвигающейся бури. Его тёмный костюм, идеально выглаженный, контрастировал с тусклым светом комнаты, а взгляд – спокойный, но тяжелый – был сосредоточен на мне. Я замерла, всё ещё сжимая мокрый рукав, которым вытирала слёзы. Сердце колотилось так громко, что, казалось, мужчина мог его услышать. Почему он здесь? Почему вдруг вспомнил обо мне?.. В любом случае, вместо облегчения я почувствовала, как внутри растёт холодная, жгучая обида. Радов молча опустился на стул напротив, откинулся на спинке. Его движения были размеренными, как у человека, который привык держать всё под контролем. Но я заметила, как напряглись его скулы и как на миг дрогнул уголок рта. Он переживал или я хотела так думать? – Мне передали, что ты готова обсудить со мной какую-то важную информацию, – спокойным голосом сообщил Роман. – Я слушаю тебя. В груди тяжелым комом свернулось разочарование. Ах, вот оно что… – Спасибо, Роман Давидович, – сказала хрипло, и в моём голосе скользнула горькая ирония, – что пришли, и… оторвались от важных дел. Я вообще-то ждала оперативников, поэтому немного растеряна… Я была так напряжена, что с трудом контролировала голос и колкости. Но Радов, казалось, совсем не реагировал на это. Невозмутимое, каменное лицо. Опустив голову, я прерывисто выдохнула, просто уже не выдерживая всю тяжесть происходящего. Хотелось кричать, спросить, почему он позволил этому случиться?! Но я сжала кулаки и заговорила, стараясь держать голос ровным: – Даже не знаю, с чего начать… И есть ли в этом смысл? Ведь вы вряд ли мне поверите. Я нарочно обращалась к нему на «вы». Ситуация, которую он создал вокруг нас, обязывала. – Попробуй рискнуть и убедить меня. – Я не буду ни в чем вас убеждать, – с протестом ответила, вскинув напряженный взгляд. Хотя Радов обратился ко мне довольно мягко и вежливо. – Скажу лишь, что вы совершили ошибку. Вы и ваши хваленые безопасники! Ольга Валерьевна не сотрудничала с конкурентами, а хотела выведать у них информацию о готовящемся саботаже против сделки с корейцами. Но они ее опередили... И выставили главным виновником, тогда как настоящий предатель до сих пор работает в компании. Хотя я не надеялась ни на что, внутри все равно напряглась от мысли, что он отмахнётся, обвинит меня в наивности или, хуже, в сговоре. Но Роман лишь посмотрел в сторону, сцепил руки в замок и слегка поджал губы, будто взвешивал мои слова. Когда он заговорил, его голос был сдержанным, но в нём мелькнула усталость. – Что ж, хваленые безопасники действительно могут ошибаться, Надя. Например, насчет этого нелепого задержания и допроса, которым тебя вымотали за несколько часов. Однако насчет Ковалёвой никакой ошибки не было. Мне известно, что она непричастна, и по своей глупости стала жертвой обстоятельств. Я застыла в ступоре, пропитанная волной шока. – Что?.. – Проблема в том, что ты не слушаешь меня, – отсек Роман, сосредоточив на мне холодный взгляд. – И ко всем прочему, не торопишься уважать. Ни как своего мужчину, ни как руководителя компании! Вместо доверия, идешь на поводу эмоций, не задумываясь о последствиях. В итоге мы пришли к этой бредовой ситуации, где я выступаю судьей, и какого-то черта, должен доказывать свой авторитет! Хватая ртом воздух, я с недоумением воскликнула: – Почему ты не сказал?! – Потому что эта информация под запретом! Она недоступна никому в интересах следствия! Даже самой Ольге, – сурово отчеканил он. – То, что я сейчас тебе открыл, грубое нарушение протокола. Но это моя ответственность. Чтобы у тебя больше не возникало желания бежать к кому-то, и доказывать свою правоту! Я отвела взгляд, и нервно всхлипнула. – Значит, это все… Ты просто меня наказывал?.. – Расценивай, как угодно, но ты – действующий сотрудник компании. Служба безопасности отслеживает телефон Ковалевой с начала следствия. Твой звонок зафиксировали, а затем и вашу встречу. Утром меня ждал неприятный доклад… Видимо вчера ты не доехала до своей сестры, – сухо напомнил он. Моя голова стыдливо опустилась. Столько эмоций переполняло грудную клетку, что в пот бросало. – Не знаю, чего ты ждала, но это не тот случай, чтобы я закрылся с тобой в кабинете и отшлепал по заднице, как девчонку! Ты сделала выбор Надя, и должна была понимать, к чему это приведет. – Если бы ты поговорил со мной… – Я – говорил с тобой. И раскрыл достаточно информации в своем кабинете! – жестко напомнил Радов. – Если этого было мало, стоило урезонить гордость и встретиться со мной! Но ты выбрала не меня и взяла на себя смелость вмешиваться в дела большого бизнеса. Уверяю, не будь мы в отношениях, все бы на этом допросе не закончилось, – предостерегающе выдал он, а я вскинула тяжелый взгляд. – Предатель все еще в компании, а ты – стала угрозой стратегии по его вычислению, когда решила встретиться с Ольгой. И я уверен, пошла бы дальше! А в другой ситуации легко попала бы в оборот конкурентов. Я упрямо покачала головой. Слезы жгли глаза, но я остервенело их вытирала. – Я не настолько глупа! – Твои действия говорят об обратном. Сжав зубы, я сделала глубокий вдох. Губы дрожали, а внутри словно исчерпались последние ресурсы. – Ясно… Мне можно идти? Сосредоточив на мне сканирующий взгляд, Роман вдруг поднялся из-за стола. – Рабочий день не закончен. – То есть?.. – выдохнула, сводя брови. – Я же уволена! – Не уволена, а отстранена от должности. И до моего дальнейшего приказа, переводишься в архиве. 48 Широко распахнув глаза, я смотрела, как Роман уходит, и его чеканный шаг отдавался в груди ударами молота. Внезапно вскочила со стула, будто невидимая нить дёрнула меня за сердце. – Рома! Он замер, обернулся, и его мрачный взгляд буквально пригвоздил к месту. Я впилась ногтями в ладони, чувствуя, как горло сдавливает отчаяние. – Я поеду домой… – выдохнула, и голос дрогнул. – Такие качели… мне не по силам. Уверена, компания ничего не потеряет от ухода одного мелкого сотрудника… с сомнительной славой. Мои слова, пропитанные обидой, повисли в воздухе, как горький дым. Радов молчал, и это молчание давило на нервы. Его лицо казалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень, словно трещина на каменной маске. Он неожиданно направился ко мне, и я невольно попятилась, пока мои бедра не уперлись в край стола. Подошёл так близко, что я почувствовала жар его тела, и мужской аромат сразу ударил в ноздри. Роман обхватил мой подбородок тёплой, сильной ладонью, не позволяя избегать взгляда. – Компания ничего не потеряет. А вот я буду разочарован, Надя. Потому что считаю тебя сильной девочкой и достаточно умной, чтобы делать выводы, и исправлять ошибки. Но ты снова бежишь, готовая без раздумий жечь мосты. Я стыдливо отвела глаза, а он вдруг подхватил меня под бёдра и ловко усадил на стол. Его руки легли по обе стороны, как капканы, так что наши лица оказались на одном уровне. Тело тут же откликнулось предательской дрожью, и громким сердцебиением. – Я не могу каждый раз тебя останавливать, – продолжил он утомленным низким голосом. – Хотя и понимаю твои чувства. Ожидания столкнулись с реальностью, к которой ты не была готова. Стоило предупредить тебя, что со мной не всегда будет легко и понятно. Порой будет очень нелегко и непонятно… Тебе просто нужно это принять. Я слишком долго живу в череде тяжелых решений и суровых условий. Ощутила, как сильная рука скользнула по моему затылку, путаясь пальцами в волосах. Я закрыла глаза, напрягшись от макушки до пяток, а Рома всего лишь вдохнул мой запах у виска, словно он успокаивал. Волна мурашек рассыпалась по коже. Но уже в следующий момент мужчина отстранился, и его взгляд стал тяжёлым, почти хмурым. – Уходи, если это твое решение. Я не стану отговаривать и никто не посмеет тебя задержать. Оторопело глядя, как он отходит, я неловко слезла со стола. Эмоции обожгли грудную клетку, губы задрожали и голос вырвался сам собой: – Значит, это всё, что я заслужила?! Роман замер, повернув голову. Его взгляд, острый и испытующий, пробил меня насквозь. – Я… Я ведь никогда не ждала поблажек на работе! – воскликнула, стирая скатившиеся слезы. – Но и не думала, что между нами будет такая пропасть… Когда в один момент, ты держишь меня в объятиях, а в другой – становишься черствым и холодным, словно… словно я вообще для тебя ничего не значу! Мой голос сорвался, а он медленно повернулся, продолжая внимательно слушать. – Если ты так хорошо успел меня изучить, почему с-сразу не отпустил? – выдохнула я, искренне недоумевая. – Почему не уничтожил эти отношения, когда я п-просила?.. А теперь, я люблю тебя и… Слова резко оборвались. Сделав глубокий вдох, я уставилась в сторону и бросилась к двери. Однако когда поравнялась с высокой фигурой Романа, меня вдруг дёрнуло назад… Сердце пропустило удар. Он сгрёб меня в объятия, притянув так близко, что невозможно было шевельнуться. В следующий момент жесткие, теплые губы впились в мои, обжигая желанным вкусом с примесью соли. После первого шока, я попыталась вырваться, заколотила по мощным, каменным плечам, но быстро ослабла, когда горячий язык начал завоевывать каждый уголок моего рта. Колени подогнулись, ноги сами попятились. Поцелуй прервался, я громко вдохнула, а затем издала бесстыдный стон, чувствуя, как мужские губы обхватили изгиб шеи. Осознавая, что уже почти повержена, я внутренне взмолилась: «Только не наказывай меня еще сильнее! Не используй мою слабость…» 48.1 – Рома!.. – в панике вытолкнула, ощутив его горячую ладонь между ног. Тело беспомощно задрожало, руки уперлись в стальную грудь. – Тише, моя девочка, – услышала ласковое и хриплое в ответ. Рома развернул меня к себе спиной, поймал запястья и уложил животом на стол. Мощное мужское тело нависло надо мной, не позволяя подняться. Я оказалась не в силах ничего сделать, когда юбка поползла вверх, и настойчивые пальцы коснулись промежности поверх белья. Дернувшись, я жалобно всхлипнула, а Радов тут же поймал мое лицо и повернул к себе. Опьяненный взгляд встретился с подчиняющей синевой его глаз. – Хочешь знать, почему я холодный и черствый? – низким голосом спросил он, незаметно сдвигая полоску трусиков. – Потому что из-за всей этой гребаной ситуации нахожусь в ярости! Потому что ждал, что моя женщина будет тылом, а не еще одной проблемой… – Ах!.. Он мягко проник в меня пальцами, пресекая любую попытку отстраниться. Затем глубже и резче, отбирая последний контроль. Дополняя возбуждение горячим дыханием, касаясь губами мочки уха. В животе сладко заныло. Я выгнулась и зажмурилась, ощущая, как к бедрам приливает кровь. – Но ты все равно моя, Надя, – раздался жесткий шепот надо мной. – Я впустил тебя в свою жизнь, и так просто не отказываюсь от подобных решений! Нет смысла сомневаться в том, что ты значишь для меня. Я готов многое переломить в себе… чтобы снова и снова слышать твое признание. Толчок. Толчок… Натяжение волос на затылке. Толчок! – М-м-м! Ему пришлось зажать мой рот, потому что сдерживаться уже было невозможно. Я вся покрылась испариной от немыслимого сопротивления, казалось, каждая мышца в теле напряжена! – Любить – это всегда риск, – расслышала я через свое шумное дыхание и сдавленные стоны. Гипнотический голос Ромы звучал как маятник, который не давал мне потеряться. – Но если ты сможешь полюбить меня. По-настоящему. Без страха. Доверяясь и принимая… – Из меня вырвалось неуправляемой мычание от подступающего оргазма. – Я положу весь мир к твоим ногам. Волна острого удовольствия пронзила мое тело и заставала содрогаться в сладком забытие. Уронив голову на стол, я долго не могла избавиться от шумного тумана в сознании, но чувствовала, что Рома остается рядом. Дышит тяжело – со мной в унисон и делит мысли, оставшиеся после его последних слов. Внезапный стук заставил резко очнуться. Я испуганно всколыхнулась, но увидев, что мужчина сохраняет спокойствие, поняла – никто не посмеет войти. Он медленно отстранился, давая мне возможность подняться и поправить одежду. Но далеко не отходил. Терпеливо ждал, когда я решусь встретиться с его испытующим взглядом. Меня морозило и вело. А еще плакать хотелось. Я поняла, что окончательно запуталась в том, что происходит. И в себе и в своих чувствах… – Сейчас можешь ехать домой, – вдруг сказал Рома твердым спокойным тоном, и я тут же подняла глаза. – Вечером я отправлю за тобой Алексея. И если ты не сядешь в машину… Для меня это будет ответом. Я нахмурилась, задавая немой вопрос. А он уверенно продолжил: – Я пойму, что возложил на тебя слишком много, и ты не готова продолжать эти отношения. – Рома!.. – Нет, ты должна хорошо подумать, Надя, – отсек мужчина, глядя в упор. – Я не стану ни к чему тебя принуждать. И не волнуйся – никаких последствий не будет. Я приму любое твое решение. В сердце резануло. Он не спеша отступил от меня и направился к двери, которая хлопнула как выстрел. В помещение осталась лишь звенящая тишина. Она заставила меня почувствовать себя безумно опустошенной. И безумно растерянной… 49 Выходя из комнаты допроса, я даже не взглянул на начальника отдела безопасности. – Роман Давидович… – В помещение не входить, пока девушка сама не выйдет! – приказал я, и мой голос, хриплый от напряжения, эхом отразился в коридоре. – Все вещи вернуть и больше не задерживать! «…это все, что я заслужила?» – Хорошо, Роман Давидович, – отозвался Тимирев, поспевая за моим чеканным шагом. – Извините, что прервали… У нас появилась информация, которая требует вашего внимания. Я поправил галстук, будто он душил меня, и глухо уточнил: – Какая? – Мы можем назвать имя, – сообщил подчиненный, понизив тон. – Как вы и предвидели, он потерял бдительность и выдал себя. «…почему ты сразу не отпустил меня? Почему не уничтожил эти отношения, когда я просила?!» Ее голос настойчиво звучал голове, как тревожный импульс, от которого невозможно скрыться. – Мне нужен полный доклад. До этого момента никаких действий, – велел я стальным тоном. Тимирев уверенно кивнул. – Все уже готово. В том состоянии, в котором я пребывал, сосредоточиться на делах было почти невозможно. Мысли перетягивали внимание, как провода под напряжением, а грудь сдавливала гранитная тяжесть. Но я заставил себя собраться. Годы самодисциплины научили переключаться, даже когда внутри все распотрошено. Порой ощущал себя машиной – холодной, запрограммированной, не нуждающейся в жалости или передышке. Жизнь еще не раз нанесет удары и выбьет из колеи, но я знал: прояви слабость и всё, что строил годами, рухнет, как карточный домик. Контроль – моя броня, мой способ держать мир в узде. Даже если внутри горят эмоции. Тимирев выложил папку на стол, и я принялся острым взглядом изучать распечатки: скриншот экрана с фамилией Малышева в углу, лог зашифрованной переписки, временные метки. Алексей Сергеевич Малышев, директор по стратегическому развитию, – человек, которому я доверял, продал корейскую сделку за партнёрство с «ТехноГранд». И мотив мгновенно вырисовался. Год назад он предложил слияние с азиатским стартапом – амбициозный план, который мог укрепить нас на корейском рынке. Малышев видел в этом шанс войти в совет акционеров, но я отклонил идею, посчитав её слишком рискованной и непродуманной. Понимал, что он желал стать партнёром – не просто наёмным директором, а совладельцем с долей в бизнесе. Но слишком многим готов рисковать, и мою критику он воспринял как то, что выше потолка не прыгнуть. Конкуренты видимо пообещали долю в бизнесе, но входным билетом стала утечка данных по корейской сделке. Мне всё подробно выложили и оставили принимать решение. Хотя я решил всё сразу, повременил с окончательным приказом, потому что находился под воздействием эмоций. Не хотел допустить ошибку из-за гнева на ублюдка, предавшего меня, а также отвлекаясь на мысли о Наде. Я не выпускал её из мыслей ни на секунду. Наверное, понимал, что уже потерял её. И не нужно было ждать вечера, чтобы убедиться в этом. Она ускользала из моих пальцев, как песок. Я был тем, кто создал зыбкую почву. Я стал судьёй, который устроил ей проверку на прочность. Даже понимая необходимость этого, я считал себя виноватым и судил уже себя. Стоило ли оно того? Чем больше времени проходило, тем больше я накалялся и нервничал. Меня корежило. Я никогда не сомневался в своих решениях – это было моим стержнем, моей силой. Но теперь сомнения грызли, как ржавчина. Всё это сломанная психика... Любой намёк на недоговорённость, игры за спиной, обман – действовало, как разряд тока. Делало меня жёстким, почти жестоким. Сложный брак с Ольгой выжег во мне доверие, и выработала нездоровый рефлекс. В ситуации с Надей этот фактор сыграл роль. И, похоже, я перегнул палку… Чётко представлял, как она стоит у окна своей квартиры, смотрит на машину, в которой сидит Алексей, понимая, что не потянет такие отношения. Я уже знал её ответ. Уже не давал себе шансов. День тянулся особенно медленно, как будто время решило добить меня. Я чувствовал себя чёрной тучей, нависшей над всем, что ещё держалось. Даже хорошая новость о выявлении предателя не утешала. Информация убеждала на сто процентов и на сто процентов разочаровывала. Я должен был понять сразу. Но на то и держу команду бывших и действующих оперативников, чтобы они понимали за меня и защищали интересы компании. 50 Последние события неизбежно привели к вопросу о восстановлении Ковалёвой на посту ведущего аналитика. Самовольное расследование едва не стоило ей карьеры и могло нанести компании ощутимый урон. Но, как говорится… коня на переправе не меняют. Ольга достаточно заплатила за свою ошибку – её отстранение, унизительный допрос, подозрения стали суровым уроком. Подобного она не допустит. Если бы не её вклад и годы преданной работы, я бы взыскал с подчиненной сполна, без разговоров. Но эта некудышная шпионка являлась ценным сотрудником, поэтому заслужила шанс на реабилитацию. Размышляя об Ольге, я невольно провёл параллель с Надей. Она, в отличие от Ковалёвой, словно находилась под куполом неприкосновенности, поэтому не торопилась извлекать урок из ситуации и брать ответственность за ошибку. Все ее чувства, боль и метания проецировались исключительно на меня. Но ведь наши отношения будут неминуемо переплетаться с работой. Грань между личным и профессиональным слишком тонка, а значит, Наде придётся научиться прислушиваться ко мне. По-другому просто не сложится. Как бы сильно мне не хотелось быть с ней, трезвый разум твердил: она должна стать сильнее и мудрее, чтобы выдержать мой мир. Я не мог позволить себе сломать её, но и не мог принять слабость – ни в ней, ни в себе. В общем, нам обоим предстояло обдумать всё, что произошло. Поэтому я создал условия: дистанцию, время и свободу выбора без давления. Дал ей шанс решить самой – сесть в машину Алексея или закрыть эту дверь навсегда. За панорамным окном город погружался в сумерки, и серый дым небоскрёбов отражал моё мрачное настроение с едва тлеющей искрой надежды. Надежды на то, что все еще возможно. Все еще будет. В какой-то момент, сам не понимая почему, я взял телефон и начал набирать текст. Пальцы двигались почти против воли, выплёскивая то, что жалило внутри: «Уже поздно для откровений, но я хочу, чтобы ты знала, Надя. Знакомство с тобой – лучшее, что случилось в моей жизни за последние годы... Я не ждал, не верил и не думал, что однажды буду еще так сильно кого-то желать. Видеть ясное будущее в своей голове, наступая на горло цинизму, привычкам и разбивая броню на сердце. Но, кажется, я разучился быть достойным партнёром. Если мне придется ломать и подчинять тебя – это путь в никуда. Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Чтобы ты чувствовала себя моей частью, а не тенью. Поэтому ты сама должна решить, готова ли подстраиваться по своей воле. Но если считаешь, что это слишком высокая плата, я должен тебя отпустить…» Я долго смотрел на экран телефона, перечитывая свои слова. Они были искренними, но казались пустыми и запоздалыми. Это стоило сказать раньше – в тот момент, когда Надя стояла передо мной, растерянная и уязвимая. Но я не стал, и теперь сообщение выглядело, как слабая попытка оправдаться. Сжав зубы, я беспощадно все стер. Дела не отпускали, тянулись, как бесконечная лента, обещая задержать меня в офисе. Я предупредил Алексея, чтобы он прибыл к дому Нади в восемь. И хотя зарекся вмешиваться, в мысли уже просачивались неудержимые идеи: в случае если она не выйдет, смогу ли я удержаться и оставить все, как есть? В семь вечера в кабинет вошёл Семён, мой секретарь, с пачкой документов для подписи. Высокий, слегка сутулый, с редкими светлыми волосами и усталыми голубыми глазами, он выглядел измотанным, но держался с привычной деловитостью. – Я перенес на послезавтра аудиенцию с Ковалёвой, – сообщил он, аккуратно выкладывая передо мной очередной документ. – Почему? – строго спросил я, не отрываясь от бумаг. Авдеев напомнил с намеком в голосе: – Завтра у вас дел хватает, Роман Давидович. Ещё и с корейцами переговоры вечером. Коротко встретившись с ним взглядом, поджал губы. Да, точно… Завтра будет насыщенный день, и Ольга со своим раскаянием подождёт. – Кстати, врио аналитического отдела спрашивала, когда вы вернёте ей помощницу, – сообщил Семен следом. – Жалуется, что ничерта не разберёт в системных папках Ковалевой. Так и передала. – Завтра Надежда Сергеевна будет в офисе, – угрюмо ответил я. – Пусть вызывает ее по надобности. Он задержал на мне взгляд и спросил, понизив тон: – Документы по переводу в архив подготовить? – Нет. Это неофициальный перевод. Аверина останется при своей должности. – Понял. Рано старушка обрадовалась… – Семён осёкся, заметив мой холодный взгляд. – Ну, это я про Татьяну Ильиничну! Женщину из архива… – Я знаю, кто это, – отрезал я. А он продолжил оправдываться: – Просто она так душевно делилась сегодня своими впечатлениями о новой помощнице… Давно ведь просила кого-нибудь прислать для стажировки! Одиноко, наверное… – В смысле? – сурово спросил я, чувствуя, как кровь приливает к вискам. – Когда она успела к ней прийти? – Ну как… сегодня же, – растерянно ответил Авдеев. – Ты что-то путаешь, Семён. Аверина ещё в обед уехала домой! Он уставился на меня, явно не понимая, почему я так напрягся. – Но она не уехала, Роман Давидович. Я точно знаю, что Надежда Сергеевна в архиве. Прямо сейчас… Я замер, устремив хмурый взгляд в пространство. В голове за мгновение выстроилась цепочка последовательности событий, заставшая меня врасплох. Ты хотел узнать ответ, Рома? Вот он. 51 Надя Я не знала, сколько времени провела в проклятой комнате допроса, где гнетущая тишина давила, как каменная плита. Никто не вмешивался в мое одиночество, между тем, в коридоре терпеливо ждал безопасник – тот, с раскосыми глазами, молчаливый, как тень. Когда я вышла, он протянул мне сумку и пропуск. Не поднимая глаз, я взяла их, чувствуя, как пальцы дрожат от усталости и стыда. Мои шаги по коридору гулким эхом отразились от стен. Выйдя в холл, я направилась к стеклянным дверям главного входа и вскоре оказалась на ступенях. Свежий воздух ударил в лицо, прохладный и резкий, но вместо облегчения я почувствовала, как подкашиваются ноги. Они будто вросли в бетон, отказываясь нести меня дальше. Домой? Зачем? Чтобы запереться в четырех стенах, терзаясь мыслями, перебирая ошибки, ища решение, которого, кажется, не существовало? Тихо всхлипнув, я оглянулась на офис – высокое, глянцевое здание, чьи окна отражали лучи дневного солнца. Оно возвышалось, величественное и неприступное, как… Рома. «Если ты полюбишь меня по-настоящему…» Его слова пропитывали насквозь, текли по венам, как теплый яд. Я пыталась анализировать их, переворачивать, искать скрытый смысл, но все сводилось к одному: я лелеяла свои чувства, но не умела любить его так, как он ждал. В принципе не знала, как любить мужчину. А Роман, с его опытом, видел это и знал, что на таких условиях наши отношения обречены. Развернувшись, я медленно двинулась обратно ко входу. Решение еще не приняла, но знала одно: здесь, в офисе, мне будет легче. Это маленькое действие. Маленькие шаги, чтобы прийти к чему-то большему. Пропуск сработал с тихим писком, и охранник на посту, пожилой мужчина с усталыми глазами, даже не взглянул на меня. Словно ничего и не видел утром. Словно ничего не происходило. Пройдя в ближайший туалет, я задержалась там, чтобы привести себя в порядок. Зеркало отразило бледное лицо с красными следами от слез, растрепанные волосы, помятую блузку… Пришлось постараться, чтобы вновь выглядеть опрятно. После туалета, я сразу поднялась в столовую, где заставила себя поесть. Осилила целую тарелку сырного супа и рис с рыбой в кляре. Ела медленно, пользуясь преимуществом во времени. Тело кричало о перегрузке: нервы, слезы, стресс – все это не прошло бесследно. Может, поэтому я так бурно реагировала там, где нужно было сдержаться, и недооценивала ситуацию? Плотный обед вернул покой, и я приняла следующее решение. Архив находился на предпоследнем этаже, в лабиринте стеллажей и коробок, пропахших пылью и старой бумагой. Помещение было просторным, но тесным от бесконечных рядов полок, уходящих к высокому потолку. Тусклый свет ламп отбрасывал длинные тени, а узкие окна пропускали лишь слабые отблески суетного города. Здесь было тихо, почти умиротворяюще, но в этой тишине чувствовалась тяжесть времени, застывшего в тысячах папок. Найти живую душу оказалось непросто. Хозяйка архива, Татьяна Ильинична, обнаружилась за одним из стеллажей, со стопкой в руках. Невысокая, с короткой стрижкой кудрявых седых волос, она была одета в старомодный твидовый костюм, который будто пришел из другой эпохи. Ее лицо, морщинистое, но живое, озарилось искренней радостью, когда она узнала, что я – новая помощница. Женщина приняла меня, как родную, и с энтузиазмом начала рассказывать о своей работе. Ей нужна была подмога, чтобы разобрать старые папки – прежняя коллега ушла в декрет пару месяцев назад, а замену не торопились искать. Я заметила, как глаза Татьяны Ильиничной, карие и живые, вспыхивали, когда она говорила о документах. Женщина относилась к своим владениям с трепетом, будто стеллажи хранили не сухие отчеты, а живые истории. Но за ее энергией я уловила и тень одиночества. Возможно, поэтому она так со мной разговорилась. Но, как ни странно, меня ничуть это не напрягало. Татьяна Ильинична усадила меня за стол и напоила фруктово-травяным чаем из старого фарфорового чайника. Аромат яблок, мяты и ромашки, которые она собирала и сушила сама, окутал меня теплом. Я не ожидала такой заботы в холодном офисе. Это было как послание свыше, будто кто-то решил поддержать меня в самый темный момент. Сразу после чая, я приступила к работе, начав с одного стеллажа. К удивлению Татьяны Ильиничны, разобрала его быстро, сортируя папки с методичной точностью. Она следила за мной, одобрительно кивая, и вскоре доверила более сложные документы. Задача поглотила меня с головой. Перебирать старые отчеты, выцветшие подписи, пыльные листы было на удивление увлекательно. Но мысли о Романе все равно пробивались, как упрямые ростки. Наш разговор, мое поведение в последние дни, его действия на это – я прокручивала снова и снова, и теперь, в тишине архива, без эмоций, все виделось иначе. Как я могла так рисковать? Мои мотивы теперь казались такими мелочными. Что я пыталась доказать Роману? Свою значимость, утвердиться в его глазах? Я хотела быть для него не просто сотрудницей, а равной, но выбрала глупый, опасный путь. Его жесткость до сих пор обижала, однако она имела вескую причину. Я же знала, с кем связалась – суровый, властный мужчина, живущий в мире тяжелых решений. Почему тогда так опешила? Вопрос повис свинцовой тенью: смогу ли я принять его таким? Вытяну ли эти отношения? Ответ лежал на поверхности. Я ведь осталась в офисе и пошла в архив, исполняя его приказ. Я не хотела его терять… Роман стал частью меня, а его мир – моим миром. Я влюбилась, и теперь мысль о расставании разрывала сердце, как острое лезвие. Я желала этого мужчину, даже зная, какой ценой. Рабочий день пролетел незаметно, но я не торопилась уходить. Хотелось закончить стеллаж, не прерываться в самом процессе сортировки. Татьяна Ильинична пыталась уговорить меня идти домой, однако я убедила ее, что быстро управлюсь. Она оставила мне заварник с чаем и ушла, пожелав доброго вечера. Я осталась одна среди стеллажей, в тишине, нарушаемой лишь шорохом бумаг и далеким гулом города за окнами. Усталость накатывала волнами. Концентрация быстро и неизбежно слабела, а мысли все чаще возвращались к Роме и нашим отношениям. Как теперь все исправить? Как вернуть доверие, не потеряв себя? За окнами сгустилась тьма, и я слишком поздно поняла, что засиделась. Черт, Алексей! Он же должен был приехать к моему дому, и если я не выйду… Как ошпаренная подскочила из-за стола. Даже голова закружилась от резкого движения. Торопливо складывая папки, я подумала про телефон, но в этот момент вдруг услышала шаги… Тяжелые, уверенные, они эхом отдавались в пустом архиве. Сердце гулко заколотилось. За весь день сюда никто не приходил. Может охранник решил узнать, почему до сих пор горит свет?.. Я прижала папку к груди, нервно ожидая, кто появится из-за стеллажей. Дыхание замерло, когда увидела высокую фигуру в темном костюме. Роман замедлил шаг и, слегка склонив голову, сосредоточил на мне внимательный взгляд. – Что ты здесь делаешь? – спросил он спокойно и устало. Меня всю залихорадило. Просто от того, что он находился в одном пространстве со мной. Я пожала плечами, чувствуя, как горло сжимает неловкость. – Ты же сказал, чтобы я находилась здесь до твоего приказа… – В пределах рабочего времени, – терпеливо уточнил он. В его тоне мелькнула тень улыбки, только глаза оставались серьезными. Повисла тишина, густая и , как будто мы оба боялись нарушить этот хрупкий момент. Рома приблизился. Он не прикасался ко мне, только смотрел, словно ища отклика. – Идем, – хмуро сказал, в конце концов, опуская взгляд. – Отвезу тебя домой. Прежде чем мужчина отступил, я взволнованно выпалила: – Я не хочу домой! Он вопросительно свел брови. – Я… хочу поехать с тобой, – добавила тише, но твердо, чувствуя, как щеки горят от смелости. Его глаза вмиг потеплели, лед в синеве растаял, а на лице мелькнула улыбка. Мужская ладонь мягко подхватила мой локоть, и с легким рывком я оказалась в объятиях любимого – надежных, как крепость. – Значит, поедешь со мной, – констатировал Рома над моей макушкой. Я улыбнулась, подняла голову и нашла его губы. Поцелуй, страстный и жадный, лишил меня дыхания, но я не хотела останавливаться. Мужчина сжал меня крепче, я почувствовала, как он дрожит – не от усталости, а от эмоций, которые сдерживал весь день. – Рома… прости! – стыдливо прошептала, прервавшись. Теплые пальцы провели по моей щеке. – Все в порядке. Мне тоже есть за что извиниться. – Я хочу быть с тобой! – произнесла я с трепетом, чувствуя, как слезы подступают к глазам. – Я… уверена, что смогу научиться быть твоей женщиной!.. – Ты уже моя женщина, Надя, – заявил Роман твердым голосом. Я улыбнулась, касаясь рукой его щетинистой щеки, и почувствовала, как он наклоняется ближе, словно не может насытиться моим теплом. А следом услышала серьезное: – Я хочу, чтобы ты ко мне переехала. Замерев, удивленно уставилась на мужчину. – Это важный шаг, поэтому я прошу тебя подумать, – добавил он. – Мне важно знать, что теперь, когда я буду возвращаться домой, там будешь ждать ты. Твое согласие станет для меня лучшим подарком... Я невольно задержала внимание на его последних словах, но не успела придать этому значение. Роман уже взял меня за руку, теплыми, уверенными пальцами, и повел к выходу. Архив с его пыльными стеллажами и тусклым светом, растворялся позади, а впереди ждало что-то новое, пугающее, но желанное. 52 Всю дорогу я прижималась к Роме, уткнувшись в крепкое плечо, впитывая мужское тепло и любимый запах – свежий, с легкой ноткой одеколона, как лес после дождя. Внутри царил покой, смешанный с эйфорией, будто я находилась точно на своем месте. Словно из всех путей, что могла выбрать, выбрала единственно верный. Рука Романа, сильная и властная, обнимала меня, и каждый его вдох, каждый легкий поворот головы к моим волосам говорил: он тоже чувствует это. Когда мы прибыли в резиденцию, хозяин дома отправил меня принять ванну, а сам остался на первом этаже, бросив легкую улыбку, от которой сердце сжалось. Я не стала долго расслабляться в горячей воде – слишком хотела быть рядом с ним. Немного полежала, обмылась и вылезла. Поверх голого тела, надела лишь белый махровый халат, чуть великоватый по размеру. Расчесала влажные волосы и сразу спустилась в столовую. Роман терпеливо ждал меня, уже переодевшись в белую футболку, обтягивающую его широкие плечи, и светлые хлопковые штаны. На столе было накрыто, стояли тарелки с легким ужином: запеченная рыба, овощи, бокалы с вином. Во время еды, мужчина не сводил с меня глаз. Все смотрел задумчиво, почти испытующе, будто принимал какое-то решение в голове. Смущаясь под этим вниманием, я не могла сдержать улыбку. Пыталась отвлечь Рому разговорами, но его темный, загадочный взгляд продолжал пробирать до дрожи. Когда моя тарелка опустела, он вдруг взял меня за руку, и в одно мгновение я оказалась у него на коленях. Хозяин дома заправил прядь моих волос за ухо, пристально глядя в мое лицо, будто запоминая каждую черту. – Наелась? Прикусив губу, я кивнула, и почувствовала, как жар желания разливается по телу. Боже, как же было хорошо с ним! Этот мужчина безмерно восхищал меня, привлекал и будил трепет. – А ты наелся? – тихо спросила с забавными нотками. – Нет… Я очень голодный, Надя, – прохрипел он, и его тон, порочный и глубокий, как темный бархат, заставил мое сердце пропустить удар. Сильная ладонь скользнула по моей спине к ягодицам. Приподнявшись, я начала сбито дышать, когда пальцы Ромы задели обнаженную кожу бедра под халатом. Не выдержав, наклонилась и жадно прильнула к его губам, сгорая от желания. Поцелуй спровоцировал сметающую страсть. Мужской язык вторгся в мой рот, завладевая, требуя, и я отвечала с таким же рвением. Не прерываясь, Роман поднялся со стула, унося меня из столовой. Его шаги гулко отдавались по лестнице, пока мы не оказались в спальне. Он уложил меня на кровать, устроился между моих ног и одним движением стянул с себя футболку, обнажая рельефный торс. Развязав мой халат, мужчина отбросил полы в сторону и придавил меня своим мощным телом, горячим и твердым, как сталь. Губы Ромы опустились к моей груди, начали дразнить ее лаской, покусывать. Я выгнулась, задыхаясь от волны возбуждения, а его рука уже скользнула к моей промежности. Пальцы нашли чувствительную точку, выталкивая из меня стон, заставляя впиться ногтями в сильные плечи. В какой-то момент любимый прервался, и наши глаза встретились. Он вдруг просунул руку под мою талию и перекатился на спину, так что я оказалась сверху. Взволнованно улыбнулась – Рома решил отдать инициативу в мои руки. Не теряя ни секунды, я поцеловала его, затем спустилась к мужской шее и дразняще провела языком под самой мочкой уха. Его рычание, низкое и хриплое, вибрировало под моими губами, а мышцы напрягались, отвечая на каждое прикосновение. Мои руки жадно исследовали торс – твердый, рельефный, как высеченный из камня. Я ласкала его поцелуями, задерживаясь на каждой впадинке пресса, чувствуя, как дыхание любимого учащается. Окончательно сбросив халат, я осталась полностью обнаженной под внимательным взглядом синих глаз. Между тем мои ласки спускались все ниже, и неизбежно наступил момент, когда я замерла над самым пахом, чувствуя, как дрожь пробегает по телу. Встретившись с взглядом своего опытного любовника, сглотнула и плавно зацепила пальцами край штанов вместе с боксерами. Медленно стянув их, завороженно уставилась на возбужденный крупный член. Щеки вспыхнули, но я не отступила. Бережно обхватила основание рукой, ощущая бархатистую кожу, горячую и твердую. Конечно, я не могла похвастаться умением оральных ласк, но желание угодить Роману, подарить ему себя пересиливало робость. Я знала, что хочу перешагнуть эту грань, отдаться ему полностью. Поэтому, удобнее устроившись между мужских бедер, склонилась к головке – розовой, влажной – и мягко накрыла ее губами. Солоноватый вкус мгновенно разлился по языку. Я замерла, давая себе привыкнуть, и Рома не торопил меня, только заметно тяжело дышал. Набравшись решимости, я открыла рот шире, чтобы вобрать член глубже. Стала делать поступательные движения, стараясь двигаться плавно и не касаться плоти зубами. Сначала получалось неловко, но постепенно я поймала ритм, особенно когда мужские пальцы мягко коснулись моих волос, задавая темп. Я прервалась, переводя дух, но продолжала двигать рукой по стволу. А еще так осмелела, что провела языком по всей длине члена, чувствуя, как он напрягается в ладони. Хотелось максимально поддерживать возбуждение Романа. Только сейчас, ерзая на коленях, поняла, как у меня самой горячо между ног… Я вновь погрузила в рот головку, продвигая ее как можно глубже и двигая головой быстрее. Дыхание мужчины сбивалось, пальцы сильнее натягивали мои волосы, и это стимулировало стараться больше. – Надя, я сейчас кончу, – вдруг услышала низкий бас Ромы. Тут же вскинула голову, растерянно поймав взглядом его напряженное, хмурое лицо – Это плохо?.. Его губы дрогнули в мальчишеской усмешке. – Нет, не плохо, маленькая. Но не думаю, что ты к этому готова, – сказал он серьезно. Коснувшись ладонями его напряженных бедер, я опустила глаза на вздыбленный, влажный член, требующий внимания легким покачиванием. – А я думаю, готова… Тихо сказав это, я снова склонилась к плоти и продолжила ласкать ее со всей страстью, какую только могла дать. Словно вызов бросала себе. Пальцы Ромы вновь вцепились в мои волосы, в этот раз сильнее, без снисхождения. До ушей донесся его сдавленный, гортанный стон и с этим он начал делать поступательные движения, погружаясь в мой рот глубже. Почти сразу я почувствовала, как сводит челюсть, и глаза заслезились, но стойко терпела. Мужская рука на моем затылке была властной, но не грубой, и я доверилась процессу. Наконец Роман замер, толкнувшись до упора мне в горло. Чувствуя, как горячая, вязкая жидкость растекается по языку, я вцепилась в его бедра, пытаясь справиться с новым ощущением. Только сейчас поняла, о чем он говорил… – М-м-м, – тихонько замычала. Мужчина тут же ослабил хватку, плавно вытащил член. Плотно сжимая губы, я неловко отстранилась и села. Растерянно оглядевшись, не придумала ничего лучше, кроме как сглотнуть все, что у меня было во рту. Вкус оказался резким, очень непривычным, и я чуть высунула язык, пытаясь избавиться от него. Роман, внимательно наблюдавший за мной, вдруг улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Его глаза, все еще темные от возбуждения, теперь искрились теплом и легким весельем. – Иди сюда, девчонка! – воскликнул он, хватая меня за руку и заваливая рядом с собой. Оказавшись под тяжелым телом любимого, я поежилась, когда над ухом раздался его игривый, низкий голос: – Не вкусно? Покраснев, я смущенно мотнула головой. И снова услышала бархатный смех. – Ничего. К этому надо привыкнуть, – участливо сказал Рома, нежно целуя мои губы. Затем вдруг хрипло добавил: – А вот ты очень приятная на вкус… Прежде чем до меня дошло, он переместился ниже, ловко согнул мои ноги в коленях и широко развел их. Хищная ухмылка мужчины, полная обещания, заставила меня задрожать. В следующий момент его горячий рот накрыл влажные половые губы, и я с громким стоном запрокинула голову. Мои бесстыдные всхлипы и крики разносились по спальне до глубокой ночи. Роман брал меня в разных позах – то нежно, то яростно – простынь безбожно смялась, а мое тело дрожало от слабости из-за многократных оргазмов. Я даже не стала принимать душ. Уснула прямо так, на животе, в позе последнего экстаза, чувствуя, как кожа горит от следов мужских прикосновений. Я очнулась, когда Роман вернулся в постель и прижал меня к себе. Втянув запах волос, он поцеловал меня в макушку, заставляя блаженно улыбнуться. – Я люблю тебя… – прошептала сонно. В ответ объятия стали крепче. 53 Теплый солнечный луч, пробившийся сквозь тонкие шелковые шторы, ослепил мои сомкнутые веки. Я сонно зажмурилась, чувствуя, как тело, расслабленное после глубокого сна, медленно оживает. Сладко потянувшись, распахнула глаза и тут же подскочила в кровати, слыша в груди гулкие удары. Взгляд, не нашедший Романа в спальне, метнулся к часам на прикроватной тумбочке: девять утра! Девять! Я катастрофически опоздала на работу, и паника, как холодная волна, захлестнула с головой. – Вот блин!.. Судорожно скинула шелковое одеяло, путаясь в его мягких складках. И только настойчивый звонок телефона, словно сирена, вернул меня к реальности. На экране светилось имя «Алексей». Дрожащими пальцами схватив гаджет, я приготовилась извиняться за опоздание. – Доброе утро, Надежда Сергеевна! – Я выйду через минуту! – выпалила, уже выскакивая из кровати. – Не торопитесь, – послышалось невозмутимое и участливое в трубке. – Я подожду столько, сколько потребуется. Собирайтесь спокойно и не забудьте позавтракать! – Но мне же… – До встречи! Он сбросил, а я неуверенно попятилась обратно к постели и громко выдохнула. Это было запланировано. Рома просто дал мне поспать подольше после сладкой, но изматывающей ночи, и эта мысль, такая простая и нежная, приятно согрела. Воспоминания о вчерашнем мгновенно накрыли, как горячая волна. Кожа вспыхнула, внутри разлился трепет с отголосками удовольствия, и я невольно сжала бедра. Не верилось, что действительно решилась подарить Роману оральное наслаждение… Теперь стыдилась, как школьница, хотя он с лихвой поощрил меня за этот шаг. Сладко потянувшись еще раз, я решительно встала. Ответственность звала: Татьяна Ильинична ждала меня в архиве, и я не могла подвести ее, оставив недоделанные дела. Спальня Романа, просторная и роскошная, дышала его присутствием. У кровати стоял низкий столик с мраморной столешницей, на котором я вдруг заметила что-то необычное… Алая роза, лепестки которой сияли в солнечном свете, лежала рядом с небольшой запиской. Я подняла цветок, вдохнула его тонкий, сладковатый аромат, и развернула карточку. Красивым, уверенным почерком, таким же властным, как сам хозяин дома, было выведено: « Оденься сегодня по-особенному» Улыбка расцвела на губах, но в груди шевельнулось любопытство, смешанное с легким волнением. Что он задумал? Меня ждет какой-то сюрприз?.. Заинтригованная, я продолжила путь в ванную, чувствуя, как предвкушение разгоняет кровь. Алексей дал мне время, но я не собиралась тратить его впустую – нужно ведь было еще заехать домой переодеться. Быстро приняв душ, я причесалась, надела вчерашнюю одежду, чуть помятую, и спустилась в столовую. Просторная комната с длинным столом из белого дерева, хрустальной люстрой, отбрасывающей радужные блики, и темными шторами была пуста. Однако на столе под серебряными крышками ждал завтрак: пушистый омлет с грибами и сыром, тонкие блины со сгущенкой, свежие ягоды и ароматный кофе. Все теплое, словно повар подгадал время моего пробуждения, и эта забота, вплетенная в каждую деталь, снова тронула сердце. Усевшись за стол, я без промедления приступила к еде, а в мыслях вдруг мелькнуло напоминание о предложении Романа, которое заставило задуматься. Жить здесь, в этом доме, просыпаться в его спальне, готовить ужин, встречать его после работы… Картины, яркие и волнующие, предстали в голове и вызвали трепет, как прикосновение его пальцев. Но сомнения крались следом за фантазиями. Ведь одно дело – страсть, встречи по назначению, а другое – совместный быт. Я никогда не жила с мужчиной, и страх не справиться, не оправдать ожиданий, сжимал грудь. А вдруг что-то изменится между нами? Вдруг мы еще не готовы к такому? Однако желание быть с Романом и стать частью его мира, перевешивало все. Я хотела попробовать, хотела быть его женщиной – не только в постели, но и в жизни. Белый «Мерседес», возле которого меня терпеливо дожидался Алексей, стоял прямо у крыльца. – Доброе утро, – кивнул он, открывая дверь. – Спасибо, что подождали, – смущенно ответила я, садясь на мягкое кожаное сиденье. Через двадцать пять минут я уже находилась в своей маленькой квартире, и превращала в хаос содержимое шкафа. В конце концов, выбор пал на элегантное темно-синее офисное платье, которое я еще ни разу не надевала. Просьба Романа из записки звучала в голове, и я хотела соответствовать. Оно шикарно подчеркивало талию и линию груди, расклешенные рукава струились, делая образ нежным, утонченным, а черная атласная отделка добавляла изысканности. Собрав волосы на висках, я быстренько навела лёгкий макияж, сделав акцент на губах алой матовой помадой. Довольная своим отражением, поспешила надеть теплое пальто и спуститься к машине, чувствуя, как дрожит внутри приятное ожидание. По дороге в офис любопытство разгоралось все сильнее. Что же Рома для меня приготовил? Может настоящее свидание, вместо обеденного перерыва? Или может… Да нет. Он не станет вдруг раскрывать наши отношения в офисе. Мне искренне не хотелось бы этого. Мысли кружились, рисуя картины, от которых щеки горели. Я вошла в архив, пребывая глубоко в своих размышлениях. Мечтательно вздохнув, начала снимать пальто, но тут из-за стеллажей показалась Татьяна Ильинична. – Наденька, постой! – неожиданно остановила она. – Сегодня я обойдусь без твоей помощи. – А что случилось?.. Я тут же запереживала, что своим опозданием обидела женщину. – Да мне тут уже два раза звонила эта… Марина Леонидовна из аналитического отдела, – пояснила она, укладывая папки на стол. – Что-то она там никак разобраться не может в документах бывшего руководителя… И в общем, настоятельно просила передать, чтобы ты пришла. – Но я ведь вчера не все разобрала… – растерянно возразила я. – Не переживай, я справлюсь! – уверила женщина со спокойно улыбкой. – К тому же эта мадам заявила, что сам Радов дал ей полномочия вызывать тебя по надобности. Кивнув, я пообещала Татьяне Ильиничной вернуться при первой возможности и побрела из архива к лифту. В голове уже рисовался насыщенный день: Марина Леонидовна плохо вникала в специфику дел старшего аналитика, так что мне предстояло вновь дотошно перепроверять, объяснять и успевать справляться с обязанностями помощницы. Что-то подсказывало, вряд ли мне на замену успели кого-то найти… Створки лифта разошлись на верхнем этаже, и там меня неожиданно встретила оживленная обстановка. Было непривычно людно и шумно, будто все сотрудники повыходили из кабинетов, чтобы уделить внимание чему-то более важному, чем исполнение обязанностей. Атмосфера напоминала день приезда корейских партнеров – напряженная, но полная энергии. Неужели сделка все-таки состоялась? Неужели их удалость увести от конкурентов?.. В кабинете старшего аналитика, к моему удивлению, никого не оказалось. Но буквально через полминуты дверь после меня вновь распахнулась и на пороге показалась Марина Леонидовна. – Ну наконец-то! – воскликнула она, поправляя очки нервным жестом. – Надежда, все задания я вам оставила на столе. В черной папке особо срочные документы, так что приступайте немедленно! – Хорошо, – с готовностью ответила я, усаживаясь за компьютер. Женщина прошагала к своему столу и всполошенно поделилась: – Сегодня я разрываюсь… Так что придется вам отбиваться. Ох уж это торжество! Снова меня сделали ответственной. Тебе сказали во сколько фуршет? Я отрицательно качнула головой, сосредоточив на начальнице озадаченный взгляд. – А что за торжество?.. – Надежда, вы меня удивляете. – Она изогнула бровь, и ее тон стал почти насмешливым. – Весь офис на ушах почти неделю – даже уборщицам с первого этажа известно про день рождения Радова, а вы не в курсе? Я оторопело замерла. – День рождения?.. У Романа Давидовича? – У нас вроде один генеральный директор, – усмехнулась она, направляясь к двери. – Странно, что вы не заметили с самого утра паломничество возле его кабинета – партнеры, конкуренты, депутаты, все идут с подарками, как к президенту! Так ладно… Если будет что-то срочное, я в зале презентаций! Дверь за женщиной захлопнулась, а я зависла, ошеломленно уставившись в пространство. Как же так? Почему он мне ничего не сказал?! Значит, вот зачем нужно было одеться по-особенному… Вскочив на ноги, я нервно зашагала к окну и обратно, переваривая внезапную новость. Ну что за мужчина такой?! Зачем он поставил меня в такую неловкую ситуацию?.. Все сегодня его поздравляют, дарят подарки, а я? Фактически – его женщина, ничего даже не приготовила! Адреналин захлестнул, сердце колотилось, как барабан. Меня штормило от чувства обиды, перемешанного с переживанием за особенность сегодняшнего дня. Я пыталась усердно сообразить что, блин, мне теперь делать? Понимала, что из-за наших недопониманий в последние дни, Рома просто не нашел подходящего момента сообщить о дне рождение. Но от этого не становилось легче… Время шло, а я не могла придумать, как и когда лучше поздравить его. Как пробиться сейчас к моему мужчине, которого с самого утра занимало внимание коллег и важных персон? Звонить? Нет, это слишком банально, почти оскорбительно. Я хотела и обязана была сказать ему лично. Сказать, что… Внезапно меня осенило. Я даже улыбнулась, представляя, как подойду к любимому и скажу, что готова ему сделать самый лучший подарок, который он ждал от меня! Приму предложение жить вместе. Внутри заиграло волнительное предвкушение и радость от собственной идеи. Конечно, это будет лишь красивым, значимым поздравлением. Мне еще предстояло подумать о настоящем сюрпризе. Может быть, устроить праздничный ужин? Может, я как-то уеду с работы пораньше и буду ждать Романа дома?.. А Алексея попрошу... Точно, я попрошу его помочь! Вернувшись к столу, я схватила телефон. Но только собралась нажать на вызов, как вдруг селектор на столе ожил, и мужской голос, холодный и надменный, заставил меня вздрогнуть. – Надежда Сергеевна, вы на месте? Это был Семен, секретарь Романа. Его голос, с характерными высокомерными нотками, я узнала сразу и удивилась, ведь он редко обращался ко мне, считая «неинтересной» фигурой в офисе. – Да, я здесь! – вежливо ответила, нажав кнопку. – Замечательно. Роман Давидович просил передать, чтобы вы проследовали в комнату переговоров. Прямо сейчас! – А… – Не заставляйте его ждать. Связь оборвалась с сухим щелчком. Слыша гулкий барабан в груди, я прочувствовала волну облегчения, смешанную с волнением. Так переживала, что не увижу его до вечера, погребенного под горой встреч, а он сам вызвал меня! Несмотря на суету, внимание, толпы поздравляющих, он думал обо мне… Щеки вспыхнули, руки задрожали, как у девчонки перед первым свиданием. Расправив платье, я поспешила выйти из кабинета, чувствуя, как ноги подкашиваются. Пока шла в направлении переговорной, находившейся в отдаленной части этажа, тщательно выстраивала слова, которые скажу Роману. Хотелось, чтобы все было идеально, уместно и красиво! Но эмоции захлестывали, мешая думать, и я просто шла, подчиняясь сердцу. Просторный коридор, ведущий к комнате переговоров, был пуст, и тишина контрастировала с суетой этажа. Стеклянные стены отражали утренний свет, мраморный пол блестел, а мои каблуки звонко стучали, выдавая нетерпение. За окнами сверкал город, но я не замечала ничего, кроме цели – двери в конце коридора. Я представляла, как войду, как Роман поднимет взгляд, как его лицо смягчится, когда я скажу: «С днем рождения! Я согласна, Рома…». Эта мысль грела, но волнение сжимало горло. У двустворчатой двери я замерла, судорожно вдохнув. Рука легла на ручку, но вдруг робко застыла. До меня донесли голоса – низкий, властный баритон Романа и женский… Я опешила, зачем же он меня позвал, если не один? Разговор был напряженным, с повышенными тонами, и сопровождался шорохом, будто кто-то двигал мебель или бумаги. Улыбка сползла с лица, брови нахмурились. Словно цепляясь за соломинку, я предположила Ольгу Валерьевну, но голос был совсем не ее, отчего неприятный жар спустился по позвоночнику. Кто тогда там с ним? Почему такой тон? Любопытство и тревога достигли апогея – я, не раздумывая, нажала на ручку и распахнула дверь. Дыхание сперло, будто меня со всего размаху ударили в грудь, а затем полоснули лезвием изнутри. Время остановилось. И я застыла вместе с ним, не в силах отвести взгляд от овального стола в центре комнаты. На его краю, в непристойной позе, сидела женщина – стройная, с длинными белыми волосами, струящимися по персиковой атласной блузке, расстегнутой до солнечного сплетения. Ее юбка была задрана, а ноги разведены, словно в приглашении. И между ними, вплотную к телу незнакомки, стоял Роман… Его руки, на которые я уставилась широко распахнутыми глазами, крепко сжимали женские бедра, будто притягивая к себе, а блондинка, в свою очередь, с хищной уверенностью обнимала шею Радова. Комната переговоров – современная, с длинным столом из темного дерева, стеклянными стенами и жалюзи, пропускающими утренний свет, – стала фоном кошмара. Рома сразу вскинул голову на шум, его грозное выражение лица и острый взгляд отпечатались в моем сознании. Он резко отпрянул от женщины, а она обернулась, открыв красивое лицо с тонкими чертами, высокими скулами и раскрасневшимися щеками. Ее рука с красным маникюром ревниво дотянулась до мужской груди, но Радов сбросил ее, как что-то лишнее. – Надя… Я резко очнулась. Его голос стал подтверждением того, что это не сон и не иллюзия. Это реальность, в которую я окунулась как в ледяную прорубь с головой. Ноги сами попятились. Круто развернувшись, я бросилась прочь по коридору, видя перед глазами застывшую сцену, которая рвала сердце на куски. 54 Я мчалась по коридору, почти бегом, будто опасаясь погони. В груди жгло, а ноги, подчиняясь инстинкту, несли меня к лифту. Чертова кнопка долго не реагировала. Наконец двери открылись с тихим шипением, и я ввалилась в пустую кабину, прислонившись к холодной металлической стене. Пульс бил по вискам, а грудь разрывалась от боли – острой, почти физической, от которой хотелось кричать. Я не плакала. Эмоции словно замерли, оставив лишь эту боль, сжимающую легкие. В голове, против воли, вспыхивали обрывки воспоминаний, складываясь в жестокую картину, как пазлы. Он бы не подпустил к себе кого-то так близко… Тем более прямо на работе! Только если это не женщина, которая имеет для него значение. «Ты ведь знала, что она вернулась в Россию?» – эхом прозвучал голос Ковалевой. «Ольга не успокоится, и ее намерения очевидны… Она хочет вернуть мужа» Это была она. Бывшая жена Романа… Меня предупреждали, что она знает его лучше, чем кто-либо, что ее власть над ним все еще сильна. А я… я, глупая, поверила, что значу для него больше. Я отмахнулась от страхов, растворив их в страсти последних дней, в его объятиях, в мечтах о нашем будущем. И вот теперь расплачивалась за наивность и слепую веру. Тихий сигнал лифта вырвал меня из оцепенения. Двери разъехались, открывая холл первого этажа – просторный, с мраморным полом и стеклянными стенами, пропускающими холодный утренний свет. Я зашагала вперед, рвано дыша и глядя прямо перед собой, словно туннельное зрение отрезало все лишнее. Я не думала, куда иду, – ноги сами несли меня к выходу, к свежему воздуху, прочь из этого душного, беспощадного офиса, где все рухнуло. Холод улицы ударил в лицо, но не отрезвил. Ветер, резкий и колючий, хлестал по коже, а я, в одном платье, без пальто, спустилась по ступеням, затем побрела по тротуару вдоль дороги. Город шумел – гудки машин, шаги прохожих, далекий гул метро, – но я не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Эмоции, рвущиеся наружу, словно заперли в клетке. Лишь через несколько кварталов, когда офис остался далеко позади, плотина внутри дала трещину. Слезы хлынули по моим щекам, оставляя мокрые дорожки на замерзшей коже. Прохожие оборачивались, их взгляды – любопытные, но равнодушные – бесцеремонно скользили по мне. Плевать на все. Мир потерял краски, правила, смысл. Я чувствовала себя жалкой и раздавленной девчонкой, которая поверила в сказку. Поверила, что такой мужчина, выберет такую как я… Судьба – жестокий учитель, поставила меня на место. Мысли сталкивались, как противоположные заряды. Часть меня кричала, что все это ошибка, что я неправильно поняла, что Роман не мог! Не мог, после того как назвал своей женщиной и предложил жить вместе. Но другая часть, холодная и беспощадная, шептала: он обычный мужчина. Со своими слабостями, прошлым и ошибками. Я просто возвела его на пьедестал, и теперь реальность принесла разочарование. Холод пробирал до костей. Руки и ноги немели, дрожь била все сильнее, а зубы стучали, выдавая, как долго я бродила. Полчаса? Час? Я потеряла счет времени, потеряла себя. Остановившись, осознала, что не могу вернуться домой – ни ключей, ни телефона, ни денег. Все осталось в офисе, а мысль о возвращении туда резала сильнее мороза. Обессиленная, я села на скамейку у дороги, обняла себя руками и опустила голову, пряча лицо от прохожих. Отчаяние душило, каждый вдох давался с трудом, словно воздух стал ядом. Я не могла идти дальше, не могла думать, не могла жить… Застряла. Внезапно что-то мягкое и теплое легло на мои плечи. Резко вскинув голову, я ошеломленно уставилась на Алексея. Его темно-зеленые глаза, обычно спокойные, отражали участие и серьезность. – Идемте в машину, Надежда Сергеевна, – вежливо сказал он. – Вы сильно замерзли. Я посмотрела на «Мерседес», который стоял неподалеку, как на клетку, и неуверенно поднялась. Но только для того, чтобы отступить от его водителя. Сейчас все, связанное с Романом, вызывало отторжение. – Идемте. Пожалуйста, – повторил Алексей, осторожно обхватывая мои плечи Ноги поддались. Я плохо соображала, но понимала, что не могу дальше ходить в таком виде по улице. Мужчина довел меня до машины, открыл дверь и помог сесть на заднее сиденье. Заняв водительское место, включил обогрев на максимум, и горячий воздух начал приятно окутывать тело, но не растопил ледяной ком в груди. Я отрешенно уставилась в окно, где замелькали серые здания и голые деревья, не издавая ни звука, словно разучилась говорить. Воспоминания обжигали, как раскаленное железо. В какой-то момент взгляд скользнул к Алексею, и внезапная мысль пронзила сознание: он везет меня к Роману... Чтобы я выслушала объяснения и оправдания? Но как это можно объяснить? Обида сжала горло. Я не хотела его видеть, не хотела слушать и не хотела больше верить. Но где-то в глубине, предательски, тлела надежда. Что, если я ошиблась? Что, если все-таки есть объяснение? Человек не может внезапно изменить себе и превратиться в негодяя... Он не мог так поступить со мной!.. Это стечение обстоятельств, недоразумение, все что угодно, только не правда. Машина плавно катила по городу, и я, погруженная в тревожные мысли, не сразу заметила знакомые улицы. Лишь когда впереди показался мой дом, озадаченно выпрямилась, ощущая, как по спине волной спустился жар. Алексей мягко притормозил возле моего подъезда, и наши глаза встретились в зеркале заднего вида. Я поняла. Рома не собирался встречаться со мной. Никаких объяснений не будет. Никакой ошибки нет. Роман Я толкнул входную дверь резиденции, и свет, включенный движением, залил холл. Мраморный пол отражал холодные блики, а тишина, гулкая и тяжелая, обволакивала пустой дом. По дороге в столовую мой взгляд равнодушно скользнул по журнальному столику, заваленному подарками – корзины с вином, букеты, статуэтки, футляры с часами и запонками. Все это барахло, свезенное из офиса, было чужим, ненужным, как насмешка над днем, который должен был стать особенным. Бросив телефон на барную стойку, я рывком ослабил галстук, словно он душил меня, и направился к серванту. Пальцы сомкнулись на бутылке виски, ее темное стекло холодило кожу. Вальяжно усевшись за обеденный стол, я уставился в ночь за панорамными окнами, где сосны гнулись под ветром. Крышка с хрустом поддалась, и я сделал несколько больших глотков. Горло обожгло, по венам разлилась горькая жара, но она не заглушила эмоции – едкие, разъедающие грудь. Перед глазами появилось лицо Нади. Бледная, с разбитым взглядом, она застыла в дверях переговорной, как хрупкая статуэтка, готовая рассыпаться. Ее растерянная поза, молчаливый уход – все это было хуже криков и слез. Но я не последовал за ней. Ситуация сложилась так нелепо, так гнусно, что, парализованный собственной беспомощностью, я просто не увидел в этом смыла. Это была не случайность. Кто-то подсказал Наде зайти в переговорную, знал, где я и когда открыть дверь. Ольга не могла так виртуозно справиться в одиночку, значит, у нее был сообщник в офисе, и я найду эту тварь, чего бы мне это ни стоило. И как бы дальше не сложилось. Досада и чувство вины разъедали изнутри. Я ведь знал, что Ольга не остановится. Предчувствовал, что она выкинет что-то, особенно узнав о Наде. Поэтому и приставил Алексея следить за ней, чтобы держать бывшую жену, с ее неуправляемой психикой, подальше от мышонка. Однако она нашла способ вмешаться в наши отношения, которые только приобрели устойчивую позу. Если бы я вышвырнул эту неуемную женщину сразу… Не вступая в разговор, не позволяя ей играть на моих нервах. Но я слишком долго тянул, считая, что контролирую ситуацию. Еще глоток виски заставил поморщиться. Признать паршивую истину – я проиграл. Меня уложили на лопатки, как мальчишку... Внезапно ярость вспыхнула, как пожар. Стиснув зубы, я схватил бутылку и с силой швырнул ее в окно. Стекло разлетелось с оглушительным треском, осколки брызнули, впуская в дом холодную ночь. Так же разлетелись мои планы, надежды иуверенность в завтрашнем дне. Телефон на стойке завибрировал, настойчиво, как сигнал тревоги. Уняв бурю внутри, я поднялся, чувствуя свинцовую пустоту, и принял звоно. – Да, – холодно ответил. – Роман Давидович, она очнулась! – напряженный голос в трубке резанул слух. Прикрыв глаза, я медленно втянул воздух, отдаваясь на волю обстоятельств. – Я скоро буду. Сбросив звонок, замер, вновь устремив взгляд на россыпь стекла на полу. Пальцы, все еще сжимавшие телефон, напряглись. Медленно подняв экран, я открыл контакты и нашел ее имя – «Надя». Погладил его большим пальцем, будто она могла это почувствовать через время и пространство. Ревность, сомнения, тоска схлестнулись внутри в ожесточенном бою, но холодный рассудок взял верх. Я не мог тянуть ее за собой в этот хаос. Не теперь. Прости меня, маленькая. Палец скользнул вниз, и я нажал «удалить контакт». Экран мигнул, имя исчезло, и вместе с ним – последняя нить, связывающая нас. Конец первой части

Конец ознакомительного фрагмента.