– Степан Дмитриевич!

Разворачиваю кресло в его сторону.

Замедляет шаг, оборачивается.

– Вы меня помните? Я вместе с Вами на консилиуме... Няшина!

– Конечно. Любовь Романовна, верно?

– Верно. Подскажите нам пожалуйста, а Маргарита Андреевна... Как ее найти? Нам срочно нужно.

Бросает взгляд на пациентку.

– Секунду...

Ищет контакт в телефоне. И после быстрого разговора отправляет нас в... морг!

– Марго на вскрытии. Сказала - можно подойти, она выйдет.

– Эм...
– скашиваю глаза на пациентку.
– Минуточку, Вера Алексеевна.

Отвожу Державина в сторону.

– А вы не могли бы мне дать номер. Потому что я не могу пациентку в морг...
– развожу растерянно руками.
– У нее такой диагноз... Это ее однозначно очень расстроит.

– Аа...
– кивает он понимающе.
– Конечно!

И мы ждём Маргариту Андреевну внизу в кофейне. Я угощаю Веру Алексеевну чаем и воздушным зефиром, стараясь отвлечь от плохих мыслей.

Через двадцать минут мне начинают звонить по очереди одногруппники. И парочка незнакомых номеров. Я не беру трубку... Потому что, я знаю и так, что мне прилетит. Но самоуправство и прямой отказ выполнять распоряжения начальства, всё-таки немного разные грехи, да?

Господи, пронеси...

Я даже не знаю, как буду оправдываться!

– Добрый день, - подходит Марго.

Я сразу же встаю к ней навстречу.

Сбивчиво объясняю ситуацию. Стараюсь вежливо, чтобы удержаться в рамках профессиональной этики. И не обвинять ни в чем Зубареву напрямую.

– Мда. Подставилась ты, Любовь Романовна. Откусит тебе Зубарева голову.

– Я не права?

– Ну как тебе сказать? С одной стороны, у людей за сорок хронический дефицит витаминов А и Е. И пара-тройка инъекций точно не создадут их повышенный фон. Но, с другой стороны, мы никогда не знаем, как отреагирует опухоль на гормоны и жирорастворимые витамины. Иногда ей достаточно горсти орехов, чтобы, вдруг, взорваться и... Поэтому, ты права. Онкология - противопоказание. В следующий раз ссылайся на Громова, Реброва... Они проводили клинические исследования по онкопатологиям и витаминам.

– Благодарю. И что нам делать?
– скашиваю взгляд на пациентку.

– Поехали со мной.

– В морг?..
– распахиваю я глаза.

– В нейрохирургию!

Мы поднимаемся на четвертый этаж.

Марго сдает нас доктору Хасанову. Разговаривают они тихо, в стороне. Он звонит Зубаревой. Я подслушиваю…

– Татьяна, привет. Хасанов. Я у тебя пациента забрал. Оформи документы, пожалуйста. Какого? Тот, который Истомина. Мне нужно сделать серию тестов. Срочно. Пока свободно оборудование. Не было тебя на месте. Я звонил... Номер был недоступен, - закатывает глаза.
– Я девочку попросил вашу... Протеже Истомина.

Щелкает пальцами, прося напомнить имя.

– Няшина, - шепотом подсказываю я.

– Она привезла. Оформи доки, в общем. Извини, важный звонок!

Скидывает.

Мда... Не очень-то тут чтут нашу мегеру!

– Спасибо...
– опускаю взгляд.
– А можно мне будет получить результаты тестов, я анамнез собираю в научную работу.

– Да, конечно. Таисия Валерьевна отправит все документы на почту Истомина.

Попрощавшись, убегаю, чувствуя, как они с Марго внимательно смотрят мне вслед.

Я была всё-таки права! И это придает мне немного смелости для возвращения в терапию.

Но... Это не избавляет меня от расправы к концу дня!

И Зубарева отчитывает меня прямо при всех наших. Вернее, я - в ее кабинете, а они - за дверью. Дверь приоткрыта и все отделение греет уши.

– Тебя я смотрю Истомин захвалил?..
– холодно цедит она.
– Так я это быстро аннулирую. Ты что о себе возомнила, м? Что ты врач-диагност? Ты - никто. Ты даже не санитарка! У тебя нет права принимать ни одного решения в отделении! Даже самого пустячного.

Лицо моё полыхает. Не пытаясь оправдываться, смотрю ей слепо в глаза.

– Что-то, Няшина, слишком много мужчин тебя протежируют! Другие пути не пробовала искать, чтобы сделать карьеру?!

Я права... Я права... Я права...

Пациент важнее моего самолюбия!

Мое образование тоже важнее.

Как мантру повторяю про себя.

– Или ты не понимаешь, что срок такой протекции - пара недель. И цена ей такая же?

Классно. Ещё и шлюхой на всё отделение ославила.

– Не понимаю о чем Вы?
– немеют мои губы.

– Понимаешь...
– ядовито.
– Я тебе за твои инициативы такой волчий билет вместо зачёта по практике выпишу, что тебя отчислят задним числом! Или ты думаешь, я не понимаю, что ты моего пациента по другим врачам потащила, чтобы опротестовать мои назначения?

– Мой руководитель - Истомин. Зачет мне будет ставить он.

– На защиту Истомина рассчитываешь? Зря. Он в этом отделении никто.

Тут моя выдержка трескается.

– Истомин - уважаемый квалифицированный врач. Его приглашают как представителя терапии на консилиумы. А Вас? К нему просятся все пациенты. А к Вам? Им восхищаются студенты. А Вами?