Костя, не прекращая разговора, притягивает меня к себе. И мне становится, в общем-то всё равно. В этом кругу я чувствую себя принятой, в отличие от нее. Что мне эта Зубарева?.. Практику я уже сдала. Тем более, мне кажется, сейчас случилась сатисфакция от мамы за ее хамство.

Кто-то из мужчин протягивает ей бокал, когда замечает.

– Не пью на работе, - проходит к одному из столов в ординаторской.

Делает вид, что что-то ищет в ящиках.

Что она тут забыла? Кабинета ей мало?

– Добрый-добрый день в нашем отделении!
– неожиданно заходит Лев Натанович.

Он у нас физиологию по субботам ведёт в университете. Углубленный спецкурс.

Он похож на деда Мороза своей седовласостью, бородкой, комплекцией и глухим басом.

– Ба! Знакомые все лица.

Здесь он, наверное, у всех преподавал, кто наш мед закончил.

– Лев Натанович!
– жмут ему руки мужчины.

– Костя Истомин... Опаздывал все время ко мне на лекции. С третьего раза сдал.

– Так Вы же валили, - смеется Костя.

– Дед велел выжать тебя до идеальной кондиции. Я не мог отказать. Говорят, поздравлять тебя нужно?

Переводит взгляд на меня.

– Здравствуйте, - делаю лёгкий почтительный реверанс

– Няшина?!

– Уже - Истомина!
– поднимает Костя наши руки, сжатые в замок и демонстрирует кольцо.

– Как домой попал. Одна "родня". Ну, ладно, благословляю, - берет протянутый бокал, чокаются.
– Не знаю уж, можно ли счесть меня за подарок к свадьбе, но с сегодняшнего дня, я - заведующий Терапией. Не подвинул тебя, Костя?

– Ну, что Вы! Я очень рад. Действительно, подарок.

– А Вы, Татьяна, не в обиде?
– разворачивается к Зубаревой.
– Обещаю долго не засиживаться. Истомина "остепеню" до кандидатской и на пенсию.

– Я тоже очень рада, Лев Натанович, - сухая улыбка, в которой не участвуют глаза.
– Будем у Вас учиться...

Аха! Рада она - как же... Сместили, получается, до рядового врача, ещё и Костя уезжает в свадебное. Вся нагрузка теперь на ней. И переложить, как она привыкла, не на кого! А уж Лев Натанович ее проконтролирует. Он у нас ух!

Лев Натанович нахваливает меня, припоминая и мою ответственность, и клиническое мышление, и гены...

– Давайте в терапию заберём, пока другие чайки не расхватали, - сватает тут же Костя.

– Обязательно заберём...

– Да беременная же...
– фыркает недовольно Татьяна Борисовна сзади.
– Ради декретных что ли ее устраивать?

Грымза!

– Это Татьяна Борисовна - вложения в квалификацию персонала. В общем... я - за. Ещё полставки санитарки я уж у Бергмана выпрошу. Мне как раз ассистент нужен, всю эту бумажную историю разгрести в какую-то систему. А потом пусть в декрет уходит. Молодой семье деньги не лишние.

Ура-ура-ура!

Не могу удержаться, и скашиваю довольный взгляд на недовольную Зубареву.

"Нет больше твоей власти надо мной!" - хочется произнести вслух заклинание из недавно прочитанной книги.

Прощаясь со всеми, мы едем дальше. На смотровую площадку. У нас там запланирована фотосессия.

Там очень зрелищный край обрыва, над которым построены огромные и красивые качели на двоих. Всегда мечтала сделать там свадебное фото. С определенного ракурса эффект просто нереальный!

– Вот, посмотри!
– тяну Костю к краю.

– О, нет.

– Да ты что? Все фотаются здесь. Я так мечтала полетать...

– Исключено, - упрямится он.

Выговаривает мне про адреналин и его влияние на плод, что он может спровоцировать выкидыш, запустить различные нарушения у плода и вообще...

– Я не испугаюсь.

– Я сказал - нет, Люба!
– тихо рявкает на меня.
– Разговор окончен.

– "Уйди с глаз", да?
– обиженно кривляю его я.

– Да!

– Ну и всё тогда.

Отворачиваюсь, складывая руки на груди.

– Ну и всё...

Фыркнув, тоже отворачивается.

А на качелях уже мама Наташа с папой. Их раскачивают, она визжит, хватаясь за стропы, папа разыгрывает ее, что падает, соскальзывая и подтягиваясь обратно на перекладину. Она угрожает ему расправой, вцепившись в стропу со своей стороны. Умоляет остановить качели. Он, наоборот, просит, раскачивать сильнее. В общем, смехота!..

Владик снимает все это счастье на профессиональную камеру. Он - видеограф...