В условиях свободной конкуренции свободны не индивиды, а капитал. До тех пор пока покоящееся на капитале производ¬ство является необходимой и поэтому наиболее подходящей формой для развития общественной производительной силы, движение индивидов в рамках чисто капиталистических условий выступает как их свобода, которая, однако, при этом догмати¬чески прославляется в качестве таковой путем беспрестанных ссылок на пределы, уничтоженные свободной конкуренцией. Свободная конкуренция представляет собой реальное развитие капитала. Она полагает в качестве внешней необходимости для отдельного капитала то, что соответствует природе капитала, основанному на капитале способу производства, понятию капи¬тала. То взаимное принуждение, которое капиталы в условиях конкуренции применяют по отношению друг к другу, по отно¬шению к труду и т. д. (конкуренция между рабочими является лишь иной формой конкуренции капиталов), представляет собой свободное и вместе с тем реальное развитие богатства в ка¬честве капитала. Это настолько соответствует действитель¬ности, что наиболее глубокие экономические мыслители, как например Рикардо, предполагают абсолютное господство сво¬бодной конкуренции, чтобы иметь возможность изучать и формулировать адекватные законы капитала, — законы, которые вместе с тем выступают как господствующие над капиталом жизненные тенденции.

Но свободная конкуренция представляет собой адекватную форму производительного процесса капитала. Чем больше она развивается, тем в более чистом виде выступают формы движе¬ния капитала. Предполагая абсолютное господство свободной конкуренции, Рикардо, например, фактически, помимо своей воли, признал историческую природу капитала и ограниченный характер свободной конкуренции, которая как раз и является лишь свободным движением капиталов, т. е. их движением при таких условиях, которые не свойственны никаким преды¬дущим, разложившимся ступеням, а являются собственными условиями капитала. Господство капитала есть предпосылка свободной конкуренции, совершенно так же как римская импе¬раторская деспотия была предпосылкой свободного римского «частного права».

До тех пор пока капитал слаб, он сам еще ищет опору в про¬шлых или исчезающих с его появлением способах производ¬ства. Когда он чувствует себя сильным, он отбрасывает эти костыли и движется соответственно своим собственным законам. Когда он начинает ощущать самого себя пределом для развития и когда его начинают рассматривать как такой подлежащий преодолению предел, он ищет прибежище в таких формах, которые, хотя они кажутся завершением господства капитала, вместе с тем, в результате обуздания свободной конкуренции, являются провозвестниками его разложения и разложения покоящегося на нем способа производства. То, что заложено в природе капитала, реально выступает наружу, как внешняя необходимость, лишь через посредство конкуренции, которая сводится к тому, что реально существующие многие капиталы навязывают друг другу и самим себе имманентные определения капитала. Поэтому ни одна категория буржуазной экономики, и даже самая первая — например, определение стоимости, — не становится действительной иначе как через посредство свободной конкуренции, т. е. через посредство действительного процесса капитала, процесса, который выступает как взаимо¬действие капиталов и всех остальных, определяемых капита¬лом, отношений производства и общения.

Отсюда, с другой стороны, происходит та нелепость, что свободную конкуренцию рассматривают как конечное разви¬тие человеческой свободы, а отрицание свободной конкуренции отождествляют с отрицанием индивидуальной свободы и осно¬ванного на индивидуальной свободе общественного производства. Это есть лишь свободное развитие на ограниченной основе — на основе господства капитала. Поэтому этот вид индивидуальной свободы есть вместе с тем полнейшее упразд¬нение всякой индивидуальной свободы и полное порабощение индивидуальности такими общественными условиями, которые принимают форму вещных сил и даже сверхмощных вещей — вещей, независимых от самих индивидов, вступающих в те или иные отношения друг к другу.

Раскрытие того, чем является свободная конкуренция, есть единственный рациональный ответ на превознесение свободной конкуренции со стороны пророков буржуазии или на прокля¬тия в ее адрес со стороны социалистов. Когда говорят, что в рамках свободной конкуренции индивиды, руководствуясь только своими частными интересами, осуществляют обществен¬ный или, точнее, всеобщий интерес, то это означает лишь то, что в условиях капиталистического производства они давят друг на друга и что поэтому их взаимный антагонизм сам есть лишь воссоздание тех условий, при которых имеет место это взаимодействие. Впрочем, когда иллюзия относительно кон¬куренции как якобы абсолютной формы свободной индивидуаль¬ности исчезает, это служит доказательством того, что условия конкуренции, т. е. условия производства, основанного на капи¬тале, уже ощущаются и мыслятся как подлежащие преодоле¬нию пределы и что поэтому они уже являются и все более и более становятся такими пределами. Утверждение, что свободная конкуренция равносильна конечной форме развития произво¬дительных сил, а потому и человеческой свободы, сводится к тому, что господство буржуазии означает конец всемирной истории — несомненно, приятная мысль для позавчерашних выскочек.}

[VI—31] Прежде чем продолжить обзор взглядов на основной и оборотный капитал, вернемся на мгновение к тому, что было развито раньше.

Допустим покамест, что время производства и рабочее время совпадают. Тот случай, когда внутри самой фазы производства имеют место перерывы, обусловленные технологическим про¬цессом, мы рассмотрим впоследствии.

Предположим, что фаза производства какого-нибудь капи¬тала составляет 60 рабочих дней, в том числе — 40 необходимых рабочих дней. Тогда, согласно ранее развитому закону, при¬бавочная стоимость, или стоимость, вновь созданная капита¬лом, т. е. присвоенное капиталом чужое рабочее время, равняется 60 - 40 = 20 рабочим дням. Обозначим эту прибавоч¬ную стоимость (= 20) буквой S. Фазу производства — или рабочее время, затраченное в течение фазы производства — обозначим буквой р. Созданная в определенный промежуток времени, который мы обозначим буквой Z — например в 360 дней, — совокупная [прибавочная] стоимость никогда не может быть больше, чем количество фаз производства, содер¬жащееся в 360 днях [и умноженное на величину прибавочной стоимости, созданной в течение одной фазы производства]. Максимальный коэффициент величины S, т. е. максимум при¬бавочной стоимости, которую может создать капитал при дан¬ных предпосылках, равняется числу повторений создания S в течение 360 дней. Крайний предел этих повторений — предел воспроизводства капитала или, точнее, как это имеет место теперь, воспроизводства его процесса производства — опре¬деляется отношением периода производства к тому совокуп¬ному периоду, в течение которого должен повторяться период производства. Если совокупный период составляет 360 дней, а производство продолжается 60 дней, то 360/60, или Z/p, т. е. 6, есть коэффициент, показывающий, сколько раз p содержится в Z, или как часто, соответственно своим собственным имма¬нентным границам, процесс воспроизводства капитала может повториться в течение 360 дней.

Само собой разумеется, что максимум создания S, т. е. создания прибавочной стоимости, дан числом тех процессов, в течение которых прибавочная стоимость S может быть произ¬ведена за данный промежуток времени. Величина — и выра¬жает это отношение. Частное Z/p, или q, есть наибольший коэффи¬циент величины S за время, равное 360 дням, вообще за время Z. Величина SZ/p, или Sq, представляет собой максимум [прибавочной] стоимости, [созданной за время Z]. Так как Z/p = q, то Z = pq; т. е. весь период Z был бы временем производства. Фаза производства p повторяется столько раз, сколько раз она содержится в Z. Совокупная величина [прибавочной] стоимости, созданной капиталом в течение определенного времени, была бы равна тому прибавочному труду, который присваивается капи¬талом в течение одной фазы производства, помноженному на число, показывающее, сколько раз эта фаза производства со¬держится в данном промежутке времени.

Таким образом, в приведенном выше примере совокупная величина прибавочной стоимости равна 20 360/60 = 20 6 = 120 рабочим дням. Величина q, т. е. Z/p, выразила бы число оборотов капитала; но так как Z=pq, то величина p равнялась бы Z/q; иными словами, продолжительность одной фазы производства была бы равна совокупному времени, деленному на число обо¬ротов. Фаза производства капитала была бы, следовательно, равна одному обороту капитала; время оборота и время произ¬водства были бы полностью тождественны; поэтому число обо¬ротов определялось бы исключительно только отношением одной фазы производства к совокупному времени.