Общий закон товарного производства ничуть не затраги-вается тем обстоятельством, что потребление этого особенного предмета, рабочей силы, состоит в том, чтобы доставлять труд и, следовательно, создавать стоимость. Итак, если сумма стоимости, авансированная на заработную плату, вновь оказывает¬ся в продукте, но увеличенной, то это проистекает отнюдь не из того, что продавец терпит ущерб, — он ведь получил эквивалент своего товара, — а лишь из потребления этого товара покупателем.

Закон обмена предусматривает равенство лишь для меновых стоимостей взаимно отчуждаемых предметов, но он предполагает различие их потребительных стоимостей, их полезностей, и не имеет ничего общего с их потреблением, которое начи¬нается лишь тогда, когда сделка уже совершена.

Следовательно, первоначальное превращение денег в капитал совершается в соответствии с экономическими законами товар¬ного производства и вытекающим отсюда правом собственности.

Тем не менее оно приводит к тому, что

1) продукт принадлежит капиталисту, а не производителю;

2) стоимость этого продукта заключает в себе стоимость авансированного капитала и прибавочную стоимость, которая стоила труда рабочему и ничего не стоила капиталисту, стано-вящемуся ее правомерным собственником;

8*

208

К. МАРКС

3) рабочий сохранил свою рабочую силу и может снова продать ее, если найдет покупателя.

Простое воспроизводство есть лишь периодическое повторение первой операции; каждый раз она становится первоначаль-ным превращением денег в капитал. Непрерывность действия закона составляет, очевидно, противоположность его нарушения.

«Несколько последовательных обменов лишь сделали последнего представителем первого» Х).

И, тем не менее, простое воспроизводство, как мы видели, радикально меняет характер первого акта, рассмотренного в изолированном аспекте.

«Среди лиц, между которыми распределяется национальный доход, одни» (рабочие) «ежегодно приобретают на него новое право при помоищ затраты нового труда: другие» (капиталисты) «уже раньше приобрели на него постоянное право при помощи первоначальной аатраты труда»”’.

Впрочем, сфера труда не единственная сфера, где первород-ство творит чудеса.

Ну, а что изменится, если простое воспроизводство будет заменено воспроизводством в расширенном масштабе или накоп¬лением?

В первом случае капиталист проедает всю прибавочную стоимость, во втором он обнаруживает свою гражданскую добро¬детель в том, что проедает лишь часть прибавочной стоимости, превращая остальное в деньги.

Прибавочная стоимость есть его собственность, она никогда не принадлежала кому-либо другому. Если он авансирует, то делает это, как и в первый день своего появления на рынке, из собственного фонда, хотя на этот раз этот его фонд происхо¬дит из неоплаченного труда его рабочих. Если рабочий В нанимается за счет прибавочной стоимости, произведенной рабо¬чим А, то, во-первых, А создал эту прибавочную стоимость, получив до последней копейки всю справедливую цену за свой товар, во-вторых, это дело вообще не касается рабочего В. Все, чего В требует и имеет право требовать — это чтобы капи¬талист уплатил ему стоимость его рабочей силы.

«Оба еще даже выиграли: рабочий потому, что ему были авансиро¬ваны плоды труда» (следовало сказать: неоплаченного труда других ра¬бочих) «раньше, чем последний был выполнен»

(следовало сказать: раньше, чем его труд принес свои плоды);

11 Sismondi. Nouveaux Principes d’Economie Politique. Paris, 1819, t. I, p. 70 [Русский перевод, том I, стр. 175].

21 Там же, стр. 111 [Русский перевод, том I, стр. 197],

[ФРАГМЕНТЫ ИЗ ФРАНЦУЗСКОГО ИЗДАНИЯ I т. «КАПИТАЛА»] 209

«хозяин потому, что труд этого рабочего стоил больше, чем его заработная плата»

(следовало сказать: произвел больше стоимости, чем стоимость заработной платы) 1).

Правда, дело выглядит совершенно иначе, когда мы рассматриваем капиталистическое производство в непрерывном потоке его возобновления и вместо отдельного капиталиста и отдель¬ных рабочих берем класс капиталистов и класс рабочих. Но тем самым мы применили бы критерий, совершенно чуждый товар¬ному производству.

В товарном производстве противостоят друг другу лить независимые продавец и покупатель, взаимные отношения между которыми прекращаются после обусловленного договором платежа. Если сделка повторяется, то уже благодаря новому до¬говору, который столь мало связан со старым, что лишь случай¬но тот же покупатель может заключить его с тем же продавцом.

Итак, если товарное производство рассматривать соответст¬венно его собственным экономическим законам, то мы должны каждую сделку брать изолированно, вне всякой связи с предше¬ствующими и последующими сделками. Более того, так как куп¬ли и продажи совершаются всегда между отдельными индивиду¬умами, то не следует искать здесь отношений между классами.

Какой бы длинный ряд периодических воспроизводств и предшествующих накоплений ни проделал функционирующий в настоящее время капитал, он сохраняет всегда свою первоначальную девственность. Если даже предположить, что при каждой сделке, взятой в отдельности, соблюдаются законы обмена, способ присвоения может совершенно измениться, нисколько не затра¬гивая права собственности, соответствующего товарному произ¬водству. Право собственности сохраняет свою силу как вначале, когда продукт принадлежит производителю и когда последний, обменивая эквивалент на эквивалент, может обогащаться лишь за счет собственного труда, так и в капиталистический период, когда богатство во все возрастающем масштабе становится досто¬янием тех, кто постоянно вновь и вновь присваивает неопла¬ченный труд других 2).