С деловым видом Анна Дмитриевна выключила рацию и убрала обратно.

— Можно было и попросить, пап. Но тогда сюрприза бы не вышло. Ну и да, так гораздо интереснее, — и подмигнула мне, точь-в-точь как я сам. И улыбнулась теми самыми любимыми солнечными радугами, как её мама.

Врунгелян закрыл дверь, прислонив снаружи палочку, чтоб сразу было видно: кафе закрыто, никого внутри нету. И мы пошли к холму неторопливо, болтая о всякой ерунде. После регулярной физиотерапии у Дока Самвел почти перестал хромать, но шёл будто по привычке медленно, и мы с Аней, сидевшей на моих плечах, двигались в его темпе. А я удивлялся, что Город к обеду будто вымер — пустые улицы настораживали. До тех пор, пока не свернули к аллейке, что вела к холму.

Она была украшена, как на первомай: деревья обвязаны ленточками, к спинкам лавочек привязаны воздушные шарики. Над ещёмолодыми стволами лип и черёмух виднелись металлические стойки, от которых тянулись друг к другу тросики, удерживавшие ленты и гирлянды, пока выключенные. Даже опоры и кабину фуникулёра украсили, очень нарядно получилось.

— Не утерпел, Дима? Ноги сами привели? Полчаса бы ещё — и всё успели бы люди, — с улыбкой спросила баба Валя.

— Он, баб Валь, сердцем чует, колдун же! Но добрый и наш! — Аня одновременно и сама оправдывалась, и меня выгораживала.

— Да я ж не в претензии, Анютка, так, ворчу по-стариковски, — подмигнула мне легенда. И протянула брикет пломбира с изюмом, дочери фруктовый лёд из малины и чёрной смородины, а Самвелу стаканчик шоколадного. Я приложил смартфон к терминалу, привычно оплатив угощение и благодарно кивнул ей.

Полчаса не вышло, конечно, но минут пятнадцать мы точно с упоением ели мороженое, наслаждаясь и вкусом, и ароматом, и не по-сентябрьски тёплыми лучами Солнца, что поднялось над нашим Городом и словно замерло в самой верхней точке, глядя на него с такой же радостью, с какой смотрел каждый из жителей.

А наверху были все.

Когда остановилась и выпустила нас кабина фуникулёра, я сперва глазам не поверил. Ладно, экран, который успели-таки поставить и развернуть. Ладно, ряды столов и лавок, от которых рябило в глазах. Но люди?! Я и представить себе не мог, что здесь может разместиться такая тьма народу!

У «причала» нас встретили Тёма и Серёга, заметно уставшие, но ещё заметнее довольные. Такие лица бывают у людей, которые приготовили сюрприз или принесли хорошие известия, и вот-вот обрадуют.

— Товарищ Второй! Докладывает Волк! — с серьёзным видом повернулся я к Головину. — Агент Лобо задачу выполнила отлично. Предлагаю представить к награде и внеочередному званию.

Аня вытаращила глаза, переводя их с меня на Тёму. Врунгелян с Ланевским тоже натянули серьёзные «взрослые» лица, хотя видно было, что от смеха удерживались с трудом.

— Благодарю за службу! — Головин вскинул руку в воинском приветствии, глядя на дочь. Которая с перепугу прижалась ко мне. — Награды подвезут вскоре, а со званием боюсь промахнуться: за княжной идёт княгиня, а этот пост у нас занят пока.

— Предлагаю дать старшую княжну, — из последних сил сдерживая смех, предложил я.

— Нет возражений, товарищ Волк! Есть — «дать старшую княжну»! Агент Лобо! С этого момента ты — старшая княжна! — отчеканил стальной приключенец. Я б так точно не смог.

— Да здравствуют Княжьи Горы! — звонко выкрикнула Аня, шагнув вперёд, как пионер-герой.

И все, кто был рядом, а их явно было за сотню, устроили овацию, смутив её до самой последней крайности. Я вскинул дочку на плечи и шагнул вперёд, за парнями, улыбаясь и кивая, здороваясь за руки с радостными и счастливыми людьми.

Над холмом неслось «Как прекрасен этот мир» Весёлых ребят.* Столы наполнялись закусками, как по волшебству. Видно было, что кроме персонала наших кафешек тут помогали добровольцы, взрослые и дети, и их было много. Будто большая, огромная семья собралась за столом, и каждый хотел помочь в меру сил. Друзья вели меня к вершине, на которой перед экраном виднелся какой-то помост, сцена, наверное. Сам же огромный телевизор, развёрнутый по дуге, но так, что видно его было, кажется, с любой точки, показывал тот самый кадр, что стал визитной карточкой Города, снятый когда-то Женькой-Джесси: золотые лучи восходящего Солнца ложились на Княжьи Горы, как Божьи ладони.

Я ловил себя на мысли, что, кажется, начинал понимать, почему так «выстрелила» в прошлый раз наша задумка со свадьбами. Увидеть в одном месте столько звёзд, услышать музыку, которую не ожидаешь, следить за небывалым и невозможным представлением — это чудо, конечно. Которое не может оставить равнодушным. Проходя мимо столов, за которыми сидели и улыбались мне знакомые и незнакомые люди, я понимал это, чувствуя всем сердцем.

— Не робей, пап! — прошептала в ухо Аня, наклонившись.

— Заметно, да? — уголком рта негромко спросил я.