— Вскоре после всей этой истории с погоней за моей машиной. Должен сказать, красавчик Эйс может быть довольно проворным на мотоцикле, когда ему нужно, даже при таком недостатке восприятия глубины. Но это стало последней каплей.

— Так почему бы просто не взять меня прямо там? Или убить? — Я нахмурилась, потому что в этом не было никакого смысла, если бы не присутствие его мамы, но то, как его глаза заблестели от моего вопроса, дало мне понять, что он чертовски гордился своим ответом на него.

— Потому что у меня еще не было этого места. Мне нужно было время, чтобы завершить покупку и подготовить все к твоему приезду. Я был занят заключением сделки в тот день в Эпплбруке, когда ты появилась слишком рано. Но теперь все готово для тебя, сладенькая, — сказал он, снова широко раскинув руки и снова ударив ногой по металлическому люку так, что звук его удара эхом разнесся по всему пустому бункеру.

Я судорожно сглотнула, когда снова огляделась, пытаясь увидеть в этом месте что-то большее, чем просто какое-то заброшенное здание, но там не было ничего, кроме того, что здесь было чертовски жутко и чертовски холодно.

— Я вижу, ты в замешательстве, поэтому позволь мне объяснить. Мне нужно, чтобы ты заплатила цену, которой стоили мне эти твои мальчики. И если я буду до конца честен, часть меня просто хочет посмотреть, как ты тоже истекаешь кровью из-за меня. Поэтому я взял деньги, что заработал от управления «Мертвыми Псами», и вложил их все в это место — мне даже не пришлось отдавать ни один из моих драгоценных бриллиантов за эту землю или даже за тебя, в конце концов. Здесь никого нет на многие мили вокруг. Никто не услышит твоего плача и, что самое главное, никто не почувствует запаха твоей крови в воздухе.

— Что там внизу? — Спросила я, глядя на люк, на котором он все еще стоял, давая понять, что он намеревался, чтобы я спустилась туда.

— Я бы чертовски хотел сказать «монстры», — промурлыкал Шон. — Но, к сожалению, я живу не в какой-нибудь волшебной стране, полной драконов и тому подобного, поэтому мне пришлось довольствоваться тем, что я мог. Назовем это лабиринтом?

— Лабиринт? — Спросила я, и то, как заблестели его глаза, сказало, что это было нечто большее.

— Да. И в конце этого лабиринта — если ты зайдешь так далеко, — ты найдешь лестницу, которая приведет тебя в сарай, где тебя ждет другая игра. Если тебе удастся пережить и это, я приглашу тебя присоединиться ко мне на ферме, где я буду ждать тебя с дорогой старой мисс Мейбл, которую я полностью готов убить самым жестоким способом, который только могу себе представить, если ты откажешься играть со мной.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — В ужасе спросила я, но он только пожал плечами, явно зайдя так далеко по этому пути, что теперь ничто не заставит его свернуть с него.

— Я действительно задавался вопросом, воспримешь ли ты мою угрозу всерьез, поэтому решил, что смогу ясно дать понять, как далеко я готов зайти.

Шон шагнул ко мне, вращая маленький нож в руке и заставляя меня напрячься, прежде чем он опустил его в карман, подмигнув мне, когда проходил мимо.

Он продолжил идти, и я повернулась, насколько могла, вытягивая шею, чтобы попытаться разглядеть, что он делает у меня за спиной, но это было бесполезно.

Шон начал насвистывать какую-то жуткую мелодию, и я могла сказать, что ему нравились эти гребаные игры разума так же сильно, как и то, что ждало меня под этим люком.

Он появился снова, прежде чем я успела слишком сильно испугаться, размахивая сумкой для пикника Джей-Джея в одной руке и канистрой бензина в другой. Из сумки, которую он перевязал куском бечевки, донеслось тихое собачье поскуливание, и я вскрикнула, когда поняла, что Дворняга все еще там.

— Что ты делаешь? — Я ахнула, когда Шон поставил сумку прямо передо мной, вне досягаемости, даже если бы я не была привязана к месту, как раньше.

Я начала сопротивляться, когда он проигнорировал мой вопрос, паника сдавила мне грудь.

Он выпрямился, не торопясь откручивая крышку с канистры с бензином, и я начала выкрикивать имя Дворняги, брыкаясь в удерживающих меня на месте оковах, отчаянно пытаясь освободиться от них и спасти моего маленького друга.

— Прекрати, — взмолилась я. — Он просто собака. Он ничего тебе не сделал. Он не имеет для тебя значения — пожалуйста!

— В том-то и дело, сладенькая, — сказал Шон, выливая содержимое канистры по всей сумке для пикника, его глаза были дикими, когда он наблюдал за мной все время, пока он это делал, впитывая мой страх, мой ужас.

Дворняга неистовствовал внутри сумки, лаял и скулил, царапался о ее стенки, пытаясь вырваться, отчего вся сумка раскачивалась и тряслась, но он не мог порвать веревку, которой она была привязана.

— Для меня собака не имеет значения, — продолжал Шон, достав из кармана коробок спичек и чиркнув спичкой со злым блеском в глазах, я поняла, что всего лишь кормлюсь, и в отчаянии закричала, умоляя его остановиться. — Дело в том, что она важна для тебя.

Горький запах дыма смешался с резким ароматом бензина в воздухе, и мое сердце свободно упало в груди, когда я в полном ужасе наблюдала, как неотвратимая судьба приближается ко мне.