Мама услышала его, и её лицо изменилось. Смягчилось. Когда она зашептала, её голос тоже был мягким.

— О, Грант.

Джермейн засмеялся и повторил высоким голосом: — О, Грант.

Мама поджала губы, ее глаза снова стали безумными, и она ударила Джермейна по лицу.

— Оставь моих детей в покое, урод.

— Ты сука. — Он толкнул её так сильно, что она споткнулась. Плечами она врезалась в стену с громким стуком.

Поднявшись, она с яростным визгом бросилась к нему.

Гранту удалось встать на четвереньки, прежде чем Коннор начал тянуть его.

— Поторопись, Грант.

Стиснув зубы, Грант пополз в сторону спальни. В ушах у него странно звенело, а во рту был неприятный привкус, как после того, как он глотнул маминого пойла.

Мама была похожа на сумасшедшую — она ругалась, ее слова путались, лицо стало цвета плаща Супермена. Она хватала все, что попадалось под руку, и швыряла в стену, в пол, в Джермейна, куда угодно. Просто… швыряла, не целясь. Рамка упала на пол между Грантом и Коннором, полетели осколки во все стороны.

Джермейн кричал на неё.

Грант вскочил на ноги. Комната на секунду закружилась, и он пошатнулся, прежде чем все успокоилось.

— Давай, — прошептал он Коннору. — Но куда им идти? Спрятаться под кроватью не сработает. Джермейн найдёт их в спальне. Он был ужасно зол… он может пойти искать их.

В спину Коннора врезалась тарелка. Закричав от боли, он упал на четвереньки.

Кровь. На белой футболке его брата проступила кровь.

— Нет! — Страх подтолкнул Гранта вперед, вцепился ему в пятки, пока он тащил Коннора наверх, через кухню и черный ход. Когда он захлопнул за ними дверь, в нее ударилось что — то тяжелое. На бегу он протащил Коннора через двор, протолкнул его через дыру в рухнувшем заборе и последовал за ним.

Они остановились у забора. Вытирая глаза, Грант проверил, нет ли аллигаторов. Небольшой, грязный ров был полон воды после последнего дождя. Две серые фигуры, греющиеся на солнце на противоположном берегу, подняли головы и посмотрели на мальчиков. Один из них был крупнее Гранта, и он затаил дыхание. Джермейн говорил, что аллигаторы едят маленьких детей — откусывают и отрывают их ноги и заставляют их кричать.

Грант схватил Коннора за руку и крепко сжал. Ничего, они с братом со всем справятся.

— Пойдём.

Пока они бежали вдоль берега, он все еще слышал, как мама обзывается и ругается, как кричит Джермейн. Все вокруг рушилось, а он был уже большим мальчиком, но не мог перестать плакать.

*****

Разбудил Гранта вой сирены. Опухшими и воспалёнными глазами он осмотрел пустой участок. Солнце уже так далеко зашло за верхушку большого дерева, что он и Коннор были почти в тени. Они проспали какое — то время.

На участке росли растения высотой с человеческий рост, с острыми листьями, которые назывались пальмовые — какие — то — пальцы. Противные, злобные растения, но они значили, что никто сюда не придёт. Только он и Коннор, потому что во время прогулки они обнаружили извилистую тропинку, ведущую к огромному дереву в центре участка. Даже во время ливня листья защищали его от дождя. Они назвали его Отцовским Деревом.

Всё ещё свернувшись в клубок, Коннор зевнул. Потребовалась вечность, чтобы он перестал плакать. Чтобы остановить кровь. Его футболка с Губкой Бобом, которую он получил в приюте, была вся в крови на спине. На футболке Гранта был изображен Железный человек, и кровь была едва заметна.

Ни один из них не хотел возвращаться домой — по крайней мере прямо сейчас — поэтому они взяли палки, чтобы соорудить изгороди вокруг жуков, и наблюдали, как муравьи таскают что — то к своим кучкам, и в конце концов заснули.

Осторожно двигаясь, Коннор сел.

— Ты в порядке? — спросил Грант.

— Я голоден. И хочу пить, — подбородок Коннора задрожал. — Мама всё ещё злится?

— Не знаю. — Они пробыли здесь долго, но достаточно ли? Грант тоже был голоден, и во рту у него так пересохло, что он не мог глотать, но он мог ещё подождать. Коннор не мог; он был ещё ребёнком.

Перед тем, как папа погиб героической смертью, он сказал, что работа Гранта — защищать своего младшего брата.

Иногда это было ужасно трудно.

— Давай возвращаться.

Настороженно оглядываясь в поисках плохих парней или аллигаторов, Грант направился вдоль заполненной водой канавы, мимо соседского забора из сетки — рабицы, к их деревянному забору. Заглянув в щель между досками, он протиснулся между ними, оказавшись на заднем дворе.

Коннор последовал на ним.

Дойдя до середины двора, Грант на секунду прислушался. Никаких криков. Никаких воплей. Ничего. Может, Джермейн и мама уехали?

— Оставайся здесь и жди меня.