Изрядно продышавшись, мы остановились для отдыха и растяжки.

— Ген, слушай, насколько серьёзные пары, которые мы с тобой прогуливаем? — спросил я серьёзно.

— Мы же спортсмены. Какой с нас спрос? — улыбнулся Гена.

— А ты в техникум зачем пошёл? — спросил я вопросом на вопрос.

— Как и ты после восьмого класса — чтобы профессия была.

— Ты эти восемь классов отучился, а баллов аттестата хватило бы для поступления в вуз? — продолжил я.

— Нет, не хватило, — немного виновато признался Гена.

— Получается, и ты, и я пошли в инженеры по остаточному принципу.

— И что ты предлагаешь? Отчислиться, сидеть у родителей на шее и ждать, пока в армию призовут?

— Я предлагаю что-то в жизни поменять. Например, заниматься тем, что по душе, — хитро сказал я и взял Гену за предплечье. — Освобождайся!

— Тоже мне захват, — усмехнулся Гена и с лёгкостью согнул руку в локте, упёршись в корпус. Мой захват был сорван.

— Теперь ты бери захват, — предложил я, вставая в левостороннюю стойку, согнув локти и выставив вперёд кисти.

— Ты же правша, чего в левосторонней стоишь? — удивился он.

— Я правша. Стою в левосторонней стойке, потому что правая рука у меня сильнее, и ею можно нанести тяжёлый удар.

— В самбо не бьют, если ты забыл.

— Не забыл. Бери захват, говорю, — повторил я.

— Ну ладно, — согласился Гена и встал в правостороннюю стойку, скопировав положение моих рук.

Его захват правой рукой был цепким, словно на моей руке сомкнулись тиски. На лице у Гены снова появилась улыбка — он знал, что сильнее меня. Однако в мире единоборств на силу есть техника. Свободной рукой я взял его атакующую руку и потянул захваченное предплечье в сторону большого пальца, освобождаясь от захвата.

— Теперь я, — сказал я, отпуская оставшийся захват, и просунул правую кисть ему под руку, обходя кисть и предплечье, а левой взял его правую руку.

— И что это? — недоверчиво спросил Гена.

— Это, как его… Позиция овер-андер. Отсюда можно бросать через бедро, делать подхваты и зацепы, а можно просто забрать второй андерхук… — с этими словами я опустил правую руку Гены и заправил её под мышку, получив две руки под его плечами. Пальцы скрепил в замок и, прижав Гену к груди, ногами дёрнул его вверх, слегка приподняв.

— Ох, блин, спина прохрустела! — рассмеялся Гена.

— Это заход на взлом, так называемой базы — сгибание спины. Ну или на бросок через грудь.

— Откуда ты это выдумал? — удивился Гена.

— Не выдумал, а подглядел кое-где! — улыбнулся я. — Не отвлекайся!

— Ага, как же… Долго я еще к твоим чудачествам буду привыкать?

— Ну так… — пожал я плечами. — Мои чудачества нужно ещё как-то в единую систему привести. А тело совсем дохлое — многое просто физически не сможет реализовать в бою. Но это пока! Тренироваться надо, короче!

Далее мы отрабатывали захваты и выходы из них, совершенно забыв про накатку шеи и плеч. «В общаге сделаю», — решил я. Потом пошли на турники, где выяснилось, что Саша Медведев не может подтянуться. Сила из будущего не передалась. А вот Гена подтягивался семь раз — чисто и два раза с рывками. Брусья тоже оказались мне не подвластны — я не смог даже просто удержаться на них, не говоря уже об отжиманиях.

Но я упрямый. Сегодня ограничился висом на турнике и австралийскими подтягиваниями на детском турнике с упором пяток в песок, а вместо жима сделал медленные отжимания, которых моё тело не осилило и пяти раз. «Ну это какой-то позор», — процитировал я персонажа Булгакова. Ноги от бега были ватными, но я всё равно присел десять раз широким приседом.

Потом была растяжка. Закинув правую ногу на шведскую стенку, я тянулся к ней руками и корпусом, поменяв ногу после пяти-шести наклонов. Вердикт был неутешительным: если нулевого уровня не существует в принципе, то физика Саши Медведева была очень близка к этому. Закончив растяжку, мы пошли обратно в общежитие. В животе у меня заурчало, но, чтобы ускорить метаболизм, я решил, что приём пищи будет не раньше чем через час — дать гормону роста отработать.

— Надо макарон отварить, у меня осталось, и за сосисками зайти, купить, — словно услышав мои мысли, сказал Гена.

— Макароны вредны, это быстрые углеводы, — покачал я головой.

— Как это быстрые? — рассеянно улыбнулся Гена. — Углеводороды?

— Углеводы! Короче, это пища, которая очень быстро усваивается. Но минус не в этом, а в том, что в макаронах нет белка.

— Чего-чего там нет? — серьёзно спросил Гена.

— Пу-пу-пу, — выдохнул я и принялся объяснять. — Спортсмену для формирования мышц нужен белок. Помимо белка нужны жиры и углеводы, но только медленные. Как гречка — в ней, кстати, тоже есть белок: одиннадцать граммов на сто грамм продукта.