«Пам-пам — новые враги!» — мелькнуло у меня, и всё благодаря отсутствию информационной гигиены капитана.

А капитан подошёл ко мне почти вплотную и хмуро спросил:

— Хочешь, я расскажу тебе, как всё было?

— Давайте! Паспорт-то мой всё равно у сержанта. Без него я отсюда уйти не смогу.

— Ты стоял за мороженым в очереди, и тут подошли эти трое, или даже самый мелкий из них, и начал лезть вперёд очереди. Ты сказал ему или им, чтоб они встали в конец, слово за слово и они просто ушли, а потом подкараулили тебя в парке у памятника Ленину и предъявили за базар. Так?

— Ну, так, — кивнул я.

— Потом ты их раскидал, а одному даже сломал челюсть. Знаешь, чего я понять не могу — почему ты заявление отказался писать? Ты же не при делах их бандитских, это сразу видно!

— Я, товарищ капитан, на автобус спешил, а сержант настоял на том, чтобы я писал заявление, иначе он встречный материал на меня за побои соберёт.

— И ты не согласился из принципа?

— Получается, так.

— Вот что я тебе скажу, Саша: казацкие этот спектакль с мороженым уже раз шестой разыгрывают, если не больше — каждый раз разные люди, судя по описанию потерпевших. Не удивлюсь, если девочка с ними в доле.

— Девочка вряд ли — она сотрудников привела на помошь.

— Хорошо, что она не при чём. Хоть какая-то информация. Но ты-то — нормальный парень, ты же не по понятиям живёшь? А эта банда людей терроризирует, и вот такой случай — хотя бы одного из них посадить, у него же шило было, да?

— Товарищ капитан, я заявление писать не буду по причине принципиальной позиции, сформировавшейся в ответ на наглость со стороны вашего сержанта, а не потому, что я жалею или боюсь бандитов.

— Понятно, — выдохнул капитан.

И как раз в этот момент в РОВД зашёл патруль из тех самых сержантов и собаки, пешком только сейчас видимо добрались.

— Краюшкин, бегом ко мне! — рявкнул капитан на вошедшего, и сержант в два прыжка оказался возле капитана.

— Документы Медведева где?

— Вот, в папке, — засуетился сержант.

— Давай сюда! — потребовал капитан и, открыв мой паспорт, показал его в открытом виде. — Сколько лет твоему гастролёру?

— Шест-надцать, — заикнувшись, посчитал сержант понимая, где просчитался.

— А какие у тебя были основания доставлять сюда несовершеннолетнего? Был заявитель?

— Тот с челюстью, же.

— Он тебе что сказал? — спросил капитан у сержанта.

— Что не знает, кто на них напал, но это же очевидно.

— Что очевидно, Краюшкин? Что ты вместо вооружённых бандитов мне несовершеннолетнего спортсмена привёл — единственного, кто смог этот порочный круг с гоп-стопом на мороженом прервать у памятника Ленина?!

— Я думал…

— Думать, Краюшкин, не надо! Надо законы наши знать! Завтра не меняешься — я твоему командиру роты подскажу на ушко, что у тебя проблемы с пониманием статей о доставлении несовершеннолетних в ОВД! Ты меня понял?

— Так точно, — печально выдал сержант, не смотря на меня.

— Тогда кругом! И шагом марш отсюда! — скомандовал капитан, но тут вмешался кинолог.

— Товарищ капитан, а шило одного из банды у нас, — я его подобрал, — показал младшой капитану грязное оружие.

— Ох, с-сука, как вы до сержантов-то дослужились?! А ты, будешь сдавать процедуры изъятия вещдоков! А также критерии холодного оружия.

— А что с ним не так? — не понял мл. сержант.

— Это с тобой что не так! Шило это не холодное оружие, а инструмент, пока им, к примеру, не угрожают потерпевшему — вот тогда инструмент становится орудием преступления, подлежит изъятию и протоколированию. В вашем случае потерпевший кто? Вот этот парень, который в отказ идёт, что ничего не видел и ничего не было? Короче, идите работайте, балбесы! А тебе, Медведев, я рекомендую как можно скорее из города уезжать.

— Почему? — не понял я.

— Потому что если ты не хочешь заявление на этих троих писать, то они-то тебя за челюсть их корефана по головке не погладят.

— Я разберусь, — кивнул я, забирая у капитана предложенный мне жестом мой же паспорт.

— Если передумаешь — бумагу и ручку я тебе найду! Свободен!

— Есть, быть свободным! — отчеканил я.

И, на этой холодной ноте диалога я подобрал свою сумку направившись к выходу. Однако, когда я вышел на вечерний воздух Курска, я вдруг заметил стоящую в отдалении через дорогу группу парней — их было пятеро, двоих из которых я сегодня уже бил. Они стояли и наблюдали за крыльцом РОВД и, увидев выходящего меня, бодро двинулись мне навстречу.

Глава 22

Бег на истощение

Ну не дальновидно, ребята, поступают. Другой бы взял и в РОВД обратно пошёл, а там уже бы и дал показания на всех и вся.

Хоть бы подкараулили меня чуть подальше, чтобы у меня выбора не оставалось. А так — буран возможностей: хочешь — сражайся, хочешь — беги, хочешь — иди обратно к ментам. Три варианта крайностей, словно треугольник равносторонний.

«А спорим, вы такого ещё не видели?» — Улыбнулся я своей задумке. Посмотрев направо и налево.