— Мы ищем выживших из Ансурака. Это самый крайний форпост по тракту в Проклятом лесу со стороны Экранда, — пояснил я, увидев непонимание на лице лидера. — Был… пока всех не сожгли.

Вокруг раздались возгласы негодования, а я продолжил:

— Подозреваю, что такая кара пала на несчастных по моей вине… Меня ищут церковники, а эти люди дали мне кров и не задержали.

— Вполне достаточно, чтобы обречь их на уничтожение, — горько констатировал мужчина. — Мы очень хорошо знаем о жестокости саэлин.

— Их должен был защитить местный барон… насколько я понял, он человек. Вот только что-то пошло не так… Незадолго до трагедии какая-то часть поселенцев сбежала. Мы пошли по следу и вышли на вас.

— Я впервые слышу об Ансураке, — мы подошли к костру, дварфы подкатили для нас бревно, а лидер вместе с орком расположились на бревне напротив. — Хотя нас тоже можно назвать беженцами, — голос лидера был спокоен, но в нём чувствовалась скорбь.

— Все мы горбатились в шахтах на побережье, у мыса Канзар… Канзарские Смертные, — перебил лидера орк, оскалившись. — Мало кто выдерживал больше трёх лет!

— Две недели назад, — лидер продолжил, кивнув словам орка, — мы подняли восстание и смогли освободиться.

— Это была славная битва! — заметил орк с кровожадной ухмылкой, а я подумал, что примерно в это время мы и запустили глобальное заклинание.

— Как вы узнали, что рабские ошейники перестали работать? — спросил я.

— Всё благодаря нашему Мареку Стойкому! — орк хлопнул ручищей по плечу лидера.

— Я был в забое вместе с напарником, — Марек помрачнел. — Шишак… я так и не узнал его настоящее имя… дошёл до предела. Он рубил породу, а я грузил шлак. Очередные издёвки охранников вывели его из себя, он сорвал ошейник и набросился на них с киркой… Они убили его, но я успел заметить, что амулет не сработал. А охранники увидели меня выходящим из штольни и подумали, что я ничего не видел. Забить шахтёра на смерть — обыденность…

— Марек пустил слух, — продолжил рассказ орк, — и той же ночью восстание охватило шахты, как лесной пожар!

— Многие полегли, — печально закончил Марек. — Но мы справились и сбежали.

— Да, — глаза орка горели гневом. — Я своими руками свернул башку управителю шахт. О, как верещал этот мерзкий саэлин!

— И вы решили скрыться в лесу? — поинтересовался я.

— Как бы не так! — воскликнул орк. — В Канзаре на цепи сидела пара десятков каэльтов. Они предложили нам направиться в Вундрак.

Я почувствовал, как встрепенулся Гильт, хотя он и не показал виду.

— Мы пришли в город, каэльты встретили нас радушно, — рассказал Марек. — Вот только принять они готовы были лишь своих. И под гору нас не пустили.

Дварфы, сидящие рядом, опустили головы, а я почувствовал, как внутри Гильта разгорается гнев.

— К чести наших братьев, — Марек тоже заметил смятение дварфов, — надо сказать, что их тоже обидело такое отношение и они отказались бросить товарищей, которые проливали кровь за общую свободу. Сочувствующие в городе недвусмысленно намекнули нам, что оставаться там — очень плохая идея, пусть из города нас никто и не гнал. Нас снабдили кто чем мог, подлечили наших раненых, и вот мы здесь…

— Да какой там подлечили?! — возмутился орк. — Так, перебинтовали… Пожалели на нас магии!

— Это тоже помощь, — осадил товарища Марек, — за которую на них может свалиться куча неприятностей. Впрочем, хватит об этом, — тут он поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза. — Скажи мне, путник, вы ведь культисты?

Прозвучавший вопрос заставил всех вокруг замолчать и тоже внимательно уставиться на нас.

— Не сказал бы так… — покачал я головой, затем улыбнулся и достал из-под рубахи амулет. — Однако те, о ком вы спрашиваете, должны быть где-то рядом. С нами были ещё двое спутников, мы разделились, и вот теперь они как раз их разыскивают.

— Ну да… — понимающе потянул Марек, не отрывая взгляда от моего амулета Мора. — Кому, как не им, знать о местонахождении беженцев? Мы хотели бы присоединиться к ним, — тут он испытующе посмотрел мне в глаза. — Не то чтобы мы были очень уж верующими, не подумай плохого. Мор — это наш людской бог, и нам он очень даже по душе… но мы хотели бы и впредь сражаться против господ!

— Уж очень нам задолжали эти ублюдки! — поддержал товарища орк. — А если придётся сдохнуть, то лучше сделать это в бою, а не в бегах и прячась по норам, как загнанный зверь!

— Не все саэлин — злодеи, — решился обозначить я. — Двое моих товарищей как раз остроухие, и они не раз проливали за меня свою кровь… Беда в церковниках и установленной ими власти. Вот она несомненно должна пасть. Все расы Оминариса должны быть равны, а рабство необходимо искоренить… Господа должны ответить за совершённые злодеяния… но нельзя ненавидеть всех остроухих без разбора.

— Ты правильно поступил, что не вышел к нам со своими «друзьями», — холодно улыбнулся Марек. Мне показалось, что он согласился с моими словами, но вот все его товарищи, плотным кольцом окружившие нас, восприняли их весьма негативно.