Шрифт:
Счастливый и удачливый засранец.
Гулял по жизни легко.
Пока не нарвался на мою маленькую девочку. И не захотел ее.
И не обломался.
Я потом, когда схлынула горячка первых бешеных моментов, самых острых воспоминаний, когда появилось много блядского свободного времени, очень долго на эту тему думал.
Прикидывал, как так получилось вообще, что мы с ним вдвоем такое сделали? С Васей?
Я же… Я никогда не делился своим.
В отличие, от мажорика, у меня жизнь вообще не сахарная была. И детдом приучил жестко цепляться за свое, бить первым и никогда не просить о помощи.
Эта девочка, тоненькая тростинка с огромными глазами и улыбкой, сшибающей с ног слету, была моя. Она еще только первый раз смотрела на меня, а я уже знал — моя. И отдавать ее никому не собирался.
И спрашивать ее, кстати, тоже.
Потому что от ее мнения нихрена не зависело, на самом деле…
Потому и повело меня жестко, когда на сборах мне приятель переслал видос, как мою девочку Лисяра поганый целует…
Эта категория воспоминаний до сих пор относится к самым болючим.
Хотя бы потому, что реально сделать ничего не мог. Далеко был. Контроля хватало только на зарядку парнишек из команды, чтоб присматривали за маленькой, да на ежедневную корзину фруктов ей в общагу. Чтоб послаще жилось.
Она так и не узнала, от кого витаминки прилетали. Да и хорошо. Жаль только, что этого всего оказалось мало.
А Лисяры — много.
И тут я Васю не осуждал никогда. Она — маленькая, наивная, нежная. А он… Он — сучара, чего уж тут.
Я вернулся быстро, но все же недостаточно.
Лис много успел.
И показал себя вообще отмороженным придурком, никак не желающим вразумляться. Чего я только не перепробовал!
Ну не убивать же его было, в самом деле!
Да и в драке он не самый херовый противник оказался, это прямо удивление было.
Да и потом…
Потом оно само получилось, потому что Вася…
Эти воспоминания относятся к категории сладких, и сейчас тоже не особо в пользу мне.
Потому что расхолаживают.
А у меня имеется цель: донести до этого наивного придурка, что нас поимели тогда, пять лет назад. И не случайность то была.
И с Васей не случайность.
Нет ничего удивительного, что Лисяра это не прочухал, он всегда был слегонца наивным. Мажор же… Взгляд на мир через розовый туман из бабла.
Надеюсь, поумнел, потому что мне его помощь будет нужна. Во всех смыслах.
Я смотрю, как в глазах Лиса, через изумление, проступает понимание, а затем жесткие они становятся, его глаза. И тяжелые, очень похожие на отцовские, кстати. Бешеный Лис тоже так смотрит, когда кто-то дорогу ему умудряется перейти.
Наверно, Лисенок Лиса пересмотрит вскоре…
Это будет прикольно наблюдать.
Но потом.
А пока что…
— Подробности? — коротко уточняет Лис, и я, чуть расслабившись, выдыхаю, ощущая, как отпускает, как редеет красная пелена перед глазами и спадает дикий напряг, с которым сюда летел.
В конце концов, я в любом случае хотел с Лисярой пересечься, как только узнал, что он в городе уже.
Просто не успел, то одно, то другое, да и понаблюдать за ним надо было, все же, по разные мы сейчас стороны баррикад. Типа.
Вася, как всегда, заставила чуть-чуть скорректировать планы, ускориться. И цели сменить.
Верней, ее появление вообще все прежние цели похерило, заменив одной.
Основной.
И, я думаю, снова общей, одной на двоих.
Ну что, поговорим, брат?
18. Вася
— Ты в последнее время стала очень рассеянной, Вась, телефон не заряжаешь, не проверяешь вообще, кто звонил, вот как я должен это все понимать?
Голос Тошки, на расстоянии и в телефонной трубке — еще более нудный, чем в реале, когда он напротив стоит, вызывает головную боль.
Мне дико хочется послать его к чертям, и в последние полгода я перестала себя сдерживать в своих хотелках.
Это чревато, Тошка — тот еще мозговынос, но так приятно.
— Иди нахрен, Тош, — от всей души посылаю я его, — мне не до тебя сейчас. Неужели нельзя оставить меня в покое хотя бы на полдня?
В трубке ожидаемо наступает негодующее молчание, словно Тошка переваривает мой злобный ответ, не верит в то, что услышал. И мне снова становится не по себе. Виновато.