Я в любом случае оценила этот жест.

— Люди будут пялиться. Не обращай на них внимания, — сказал он, переплетая мои пальцы со своими крепкими и сильными, пока мы шли ко входу.

— Есть ли у тебя какие-нибудь отвергнутые любовницы, о которых мне следует беспокоиться? — спросила я.

Он фыркнул.

— Нет.

Это было всё, что я от него услышала.

«Полезно».

Мэдд придержал для меня дверь, продолжая держать за руку и находиться рядом. Хотя я хотела спросить, его действиями руководили больше собственнические инстинкты или естественная потребность, но не стала этого делать.

Там было с десяток компаний, ожидающих, когда их рассадят, и я вдыхала восхитительный аромат свежего хлеба и готовящегося мяса, пока Арчер вёл меня мимо всех остальных.

— Привет, Альфа, — поприветствовала хостес, её загорелые щеки покраснели при виде него.

Моя волчица тихо зарычала в моей груди.

Я крепче сжала его руку.

— Нам нужно сделать заказ на вынос, — сказал он, не отвечая на её улыбку.

Выражение её лица все равно стало более выразительным.

— Отлично. Я могу принять его прямо здесь.

Моя хватка стала сильнее, и Мэдд слегка сжал мою руку. Я не была уверена, пытается ли он сказать, чтобы я перестала перекрывать ему кровообращение, или напоминал, что находится здесь со мной, а не с ней.

Может быть, и то, и другое

Он сделал заказ, не глядя в меню, а я быстро прочитала то, что висело на стене. Я выбрала два совершенно разных блюда, решив, что мы с Тори можем поделиться друг с другом, чтобы попробовать больше еды. Мэдд расплатился, не спрашивая о сумме, и через минуту она вернула ему карту.

— Хорошо, это займет всего несколько минут. — хостес бодро указала нам на переполненные лавочки, где ждали люди.

При виде этого я с трудом сдержала гримасу.

Мне совсем не улыбалось втискиваться между Мэддом и незнакомцем, а поскольку по обе стороны небольшого пространства, которое я могла видеть, находились мужчины, это наверняка разозлило бы его.

Вместо того чтобы направиться к крошечному пространству, Мэдд повёл меня к дальнему концу лавочки. Большинство людей обращали на него если не всё свое внимание, то хотя бы часть, поэтому он не повышал голос, когда сказал.

— Моя пара и я должны сидеть здесь, если вы не хотите, чтобы началась драка.

Воцарилась тишина, затем все освободили место.

Не так уж много свободного пространства, учитывая размеры Мэдда, но всё же. Пространство.

Он без колебаний сел, и я резко вздохнула, когда он усадил меня к себе на колени. Я прижалась спиной к его груди, а голову прислонила к его подбородку.

Он был до смешного удобным.

Моя проклятая волчица заурчала, а из груди донеслось легкое урчание.

— Извини, — пробормотал Мэдд.

— Была ли хостес отвергнутой любовницей? — прошептала я в ответ, повернув голову, когда он наклонил свою ко мне. Надеясь, что никто больше не услышит наш разговор.

— Нет. Я же сказал тебе, что отвергнутых любовниц нет.

— Тогда почему ты извиняешься?

— Человеческие женщины часто со мной флиртуют. Тебе это было неприятно, поэтому я извинился.

Ох.

— Ты не виноват, что так чертовски красив, — сказала я, снова отворачиваясь.

Его подбородок снова лег на мою макушку, давление было настолько легким, что ощущалось весьма комфортно. И уж точно не больно.

Я решила, что с его стороны было очень заботливо извиниться, хотя он и не сделал ничего плохого.

Ранее Мэдд говорил, что не делал заявления о том, являюсь ли я его парой или нет, но теперь всё изменилось.

Слово было сказано, и назад пути уже не было.

* * *

Мы ждали на лавочке, и, как бы мне этого ни хотелось, я получала огромное удовольствие. Физический контакт успокаивал, а тело Мэдда невероятно приятно прижималось к моему.

Он был тёплым и сильным, а его сердце билось в такт с моим.

Я могу привыкнуть к этому.

Хостес принесла нам еду слишком быстро, всё с той же сияющей улыбкой вручив её Мэдду и не взглянув на меня.

— Кстати, поздравляю вас с тем, что вы нашли свою пару.

— Спасибо, — ответила я за него, не в силах сдержаться. Улыбка, которой я её наградила, была почти такой же яркой, как и у неё. — Я ждала его целую вечность.

Моё раздражение настолько возросло, что вылилось в сарказм.