— Идеально, — признала я. — На будущее: три или четыре бюстгальтера — это достаточно для большинства женщин.

— Тогда я увижу тебя только в трех или четырех разных бюстгальтерах.

Я закатила глаза, вгрызаясь в яичницу с беконом, которую он приготовил для меня, когда он выезжал из гаража.

— Я еще не позволяла видеть себя в лифчиках. Почему ты думаешь, что я передумаю?

— Целеустремленный оптимизм.

Я фыркнула.

— Ты принимаешь противозачаточные? — спросил он. Вопрос был случайным, но безопасным. Учитывая то, как все прошло при последнем кормлении от него, вопрос показался мне хорошим знаком.

Я откусила еще кусочек от своей еды.

— У меня внутриматочная спираль. Клан не хотел, чтобы их ценные мешки с кровью случайно забеременели, так что это не обсуждалось.

Он зарычал, но ничего не сказал.

Я даже оценила его молчание. Мне нечего было сказать.

— Если хочешь, мы можем ее убрать.

Его слова меня удивили.

Мои брови приподнялись.

— Ты бы захотел завести ребенка сразу после встречи со своей парой?

— Не особо. — он крепко вцепился в руль. — Но я не хочу, чтобы они тебя как-то контролировали.

В этом мы точно сходимся.

— Я ценю твои чувства, но еще не готова стать мамой. Не уверена, что когда-нибудь стану. Я даже не знаю, кем бы был наш ребенок, если бы он у нас был. Вампиром? Оборотнем? Твои предположения так же хороши, как и мои.

— Кровавым волком. Гены вампира и оборотня всегда передаются по наследству.

— Тогда наш ребенок всегда будет мишенью.

Арчер нахмурился.

— Я буду защищать их так же, как и тебя, и у них будешь ты. Никто никогда не причинит вреда нашим детям.

В его яростной уверенности было что-то сексуальное.

И, честно говоря, это заставило меня ему поверить.

Это не означало, что я была готова нести ответственность за другое живое существо. Я голодала ещё несколько дней назад и уже снова возвращалась к этому состоянию.

Поэтому всю оставшуюся дорогу молчала.

Не знала, что еще сказать.

* * *

Он встретил меня за зданием во время моего перерыва, и мы проговорили несколько минут, пока несколько человек за нами наблюдали.

Они не скрывались, но мы все равно их игнорировали.

Я уговорила Тори снова отдать мне последние несколько часов ее смены… она была так взволнована, что убеждать ее не пришлось… и я работала допоздна.

И снова рано заснула.

* * *

Остаток недели прошел спокойно. В понедельник Мэдд наконец-то вышел на работу, что подарило мне последний день свободы.

И голод.

Честно говоря, ложиться спать одной в понедельник было странно, но я не позволяла себе думать об этом слишком много.

Когда наступил вторник, Мэдд заехал за мной на обед после того, как написал, что возвращается домой с работы.

Значит, он не спал больше суток.

Мэдд знал, что я голодна… и, наверно, был измотан.

Это означало, что мне придется от него питаться.

Он не позволит мне отложить это на потом.

И конечно же, не стал терять времени, заговорив об этом, как только отъехал от пекарни со мной на пассажирском сиденье своего грузовика.

— Когда ты хочешь выпить из меня?

Что-то подсказывало мне, что уже слишком поздно просить его снова наполнить стаканчик. После того как впилась зубами в его горло, я была уверена, что все равно потеряю контроль и выпью из его вен.

— Может быть, после работы.

— Никакого «может быть», Ви, — прямо сказал он. — Я не позволю тебе голодать.

Мой желудок начал урчать еще на работе два дня назад, но мне удалось скрыть это от него то короткое время, что мы были вместе дома.

Я голодала по собственному желанию, что…

Ну, это было дерьмово.

С этим ничего не сделаешь.

— Мы сделаем это вечером, дома, — сказала я.

В его груди зародилось несогласное рычание.

— Нам понадобится время, чтобы обсудить правила, — добавила я. — Между нами должно быть пространство. Я захочу заняться с тобой сексом, пока пью из тебя, и ты тоже захочешь.

— Мы можем воздержаться, если ты так хочешь. Нет смысла ждать до вечера, ты наверняка уже проголодалась.

Я не была уверена, что смогу воздержаться, к тому же определенно была голодна.