Эндо Биндер, Джон Расселл Фирн, Раймонд Галлун, Эдмонд Мур Гамильтон, Джек Уильямсон. Великая иллюзия. (Рассказ-буриме)
В нашем юбилейном номере, посвященном третьей годовщине мы опубликовали буриме «Вызов извне». Идея оказалась настолько хороша, что мы решили повторить ее в этом номере, но с важным изменением. На этот раз первому из пяти авторов было предложено написать последнюю часть истории; второму автору – четвертую часть; и так далее. Джон Рассел Фирн начал (или, скорее, закончил) рассказ, оставив без объяснения ряд загадок. Раймонд З. Галлун, бывший следующим, после завершения своей работы заметил: «Завершающе-открывающая нить была довольно сильно подпорчена, и я думаю, что сейчас всё стало еще хуже». Следующий автор – Эдмонд Гамильтон, сказал. «Я вручу приз в размере 1000 долларов любому, кто сможет рассказать мне, о чем две другие части этой истории. И я вручу приз в размере 10 000 долларов любому, кто сможет рассказать, о чем моя часть. Это выглядит как самая безумная история в истории научной фантастики». Джек Уильямсон, написавший следующую часть, кратко прокомментировал её: «На мой взгляд, это была бы очень интересная история, если бы только точно знать, о чем она». Наконец, завершавший (или начинавший) историю Эндо Биндер, заметил: «Я сделал все возможное, чтобы, следуя примеру остальных, запутать нить начала (или конца) как можно сильнее, и я уверен, что сделал не хуже других, сделав её совершенно необъяснимой. Возможно, немного подумав, я мог бы сделать её совершенно невозможной для понимания читателями, но я думаю, что в нынешнем виде она никогда не будет расшифрована». Несмотря на вышеприведенные комментарии, мы считаем, что пять авторов проделали замечательную работу. Чтобы в полной мере оценить их трудности, мы предлагаем вам сначала прочитать историю так, как она была написана – задом наперед. Затем перечитать его в обычной манере и поразиться её последовательности и плавности изложения.
(Начальная часть за авторством Эндо Биндера)
Вот-вот должен был начаться величайший эксперимент в истории человечества!
Четыре человека стояли в обитой металлом кабине космического корабля. Их общее внимание было сосредоточено на аппарате Берринджера, прикрепленном к одной из стен. Корт, высокий и серьезный, смотрел с усмешкой на его ястребином лице. Брэдли и Фориджей, намного моложе остальных, смотрели с гипнотическим очарованием, их лица были бледны от затаенного страха.
Берринджер протянул руку к единственному рычагу аппарата. Брэдли дернулся вперед и в панике схватил его за руку. Берринджер обернулся в нетерпеливом удивлении.
– Подождите… всего одну минуту! – взмолился Брэдли. – Прежде чем мы продолжим, объясните все еще раз. В конце концов, возврата может не быть. И…
– Возврата не будет! – повторил Берринджер с ударением. – Поймите, Корт – возврата не будет!
– Вот ещё! – взорвался физик. – Все это – фарс! Возврата не будет, потому что не будет начала. Повторите еще раз эту муть про иллюзии, Берринджер, ради их же блага. Они напуганы, но у них нет для этого причин. Ну же, Берринджер!
Ученый намеренно отвернулся от скептически настроенного, язвительного на язык Корта и обратился к двум молодым ассистентам, работавшим у него последние два года.
– Парни, слушайте внимательно, потому что я объясняю это в последний раз, а потом мы начнём. Вы помните электрический эксперимент, проведённый нами два года назад и доказавший, что электричество – это жизнь, чистая и совершенная. Вы помните, как, установив своего рода связь с этой основной жизненной сущностью, мы научились многим вещам – невероятным вещам! Ибо Синие Сущности, способные жить в любой среде, даже в безвоздушном пространстве, показали, что все человеческие мысли – это иллюзия, все теории и концепции, когда-либо созданные человеческим разумом – самообман!
Берринджер продолжил, несмотря на очередные возмущения со стороны Корта.
– Например, наша математика, с помощью которой мы формулируем законы о Вселенной, ограничена промежутком между нулем и бесконечностью, и она является всего лишь цифрами в более великой и истинной математике. Кроме того, наши пять чувств немыслимо неточны и охватывают ничтожно малый диапазон восприятия. При таких ограничениях неудивительно, что мы не можем осознать, что нет ни звезд, ни вакуума, ни чего-либо, о чем, как нам кажется, мы знаем! И все же Синие Сущности электричества показали нам это!
– Машина! – хрипло пробормотал Брэдли. – Шахта, проникающая в чуждые измерения…
– Дурак! – прошипел Корт. – Только дурак может поверить в это!
Берринджер проигнорировал этот горький выпад и вновь заговорил.
– Два года ежедневного общения с Синими Сущностями наконец-то подарили мне проблеск Великой Истины. Дали мне некоторое представление о том Великом Всём, что стоит за этой гигантской иллюзией жизни, пространства, энергии и всего остального, что мы, люди, называем наукой. Теперь я смог построить этот аппарат. Он направляет 200 000 вольт в то, что мы называем вакуумом, и разрывает его, как завесу, открывая сверхпространственную шахту, ведущую в Настоящую Вселенную. Это все равно что пройти сквозь зеркало и увидеть там реальность!
– Итак, Алиса сказала Безумному Шляпнику: «Пожалуйста, сэр, можно мне затянуться вашей трубкой с опиумом?» – насмешливо высказался Корт.
– Что касается вас, – холодно произнес Берринджер, глядя в лицо ухмыляющемуся физику, – вспомните через пять минут, как я говорил, что ваш великий Эйнштейн похож на пьяницу, у которого двоится в глазах и которому мерещатся розовые слоны.
– И еще кое-что, – прошептал Брэдли. – Вы уверены, что по этой шахте, ведущей в… Потусторонний мир, можно пролететь на космическом корабле?
Услышав твердое «да» ученого, двое молодых людей с явным облегчением переглянулись. Старческие глаза Берринджера внезапно вспыхнули.
– Да, это возможно, – продолжил он, – Но только в одну сторону! Когда вы дойдете до конца, вы снова окажетесь в начале, но это будет не круг!
– И когда мы дойдем до конца, мы снова окажемся в начале и, следовательно, вернемся в лабораторию? – нетерпеливо спросил Фориджей.
– Что появляется первым – курица или яйцо? – презрительно пропел Корт. – И при чем тут петух?