Берринджер задумчиво взялся за ручку аппарата, прежде чем ответить Фориджею. Затем он бесстрастно произнес:

– Я с самого начала говорил вам, что возврата нет! Конец и начало – это человеческие понятия, такие же, как ноль и бесконечность. В этой шахте нет ни начала, ни конца!

Брэдли резко втянул в себя воздух, а Фориджей побледнел еще больше. Корт насмехался надо всем этим, гнусаво напевая о Человеке с Двумя Умами, ни одного из которых не существовало.

– Но хватит этой болтовни, – рявкнул Берринджер. Его худое, заострённое лицо покраснело от напряженной решимости. – Вы, Брэдли и Фориджей, фактически сами попросили взять вас с собой. Я говорил вам, что это будет медленным самоубийством, но вы, как я вижу, не поверили мне. Вы упустили шанс остаться и прославиться, хотя это иллюзия, как и все остальные человеческие стремления. Вы решили исследовать вместе со мной глубины космоса – настоящего космоса – но даже он иллюзия! Корт здесь, чтобы наблюдать за внешними явлениями как сведущий человек, и он тоже поймет, что все это иллюзия!

– Не говоря уже об иллюзии, которая уже у вас имеется, – Корт подмигнул двум молодым людям. – Я имею в виду иллюзию того, что вы не совсем сошли с ума два года назад.

Берринджер взялся за ручку своего аппарата.

– Мы готовы? – рявкнул он, и в то же время яростно дернул ручку.

С внезапностью, от которой у них перехватило дыхание, лаборатория за иллюминаторами исчезла, и на смену ей пришла абсолютная чернота. Их корабль, казалось, угодил в лужу чернил. Снаружи не было видно ни малейшего лучика света, и казалось, что темнота наползает, пытаясь погасить верхний свет.

Но мгновение спустя вдали показалась слабая синева. Она стала ярче и превратилась в гигантское существо синего цвета с огромными зелеными светящимися крыльями. Казалось, оно приближается.

Брэдли и Фориджей прижались друг к другу, быстро переговариваясь.

Корт в изумлении бросился к боковому иллюминатору и попытался что-нибудь разглядеть сквозь траурный занавес. Но все, что он мог видеть – это огромное зеленокрылое чудовище, неуклонно приближающееся к ним.

– Будьте вы прокляты, Берринджер! – закричал он, поворачиваясь к нему. – Что вы наделали?

Совершенно спокойный, престарелый ученый торжествующе произнес:

– Именно то, что я и обещал, я разорвал вакуум на части, и теперь мы падаем – или поднимаемся, неважно – в пропасть, ведущую за пределы земной иллюзии к еще большей иллюзии! У нас есть двигатели, но они бесполезны – теперь я понимаю всю иронию этого. Потому что нет таких вещей, как движение или расстояние! Человеческие представления – иллюзии! Знаете ли вы, что мы обнаружим? Профессор Корт, знаете?

Берринджер продолжил, в то время как высокий физик отшатнулся, широко раскрыв глаза:

– Мы обнаружим, что Солнце – это центр всего сущего, и это единственная звезда! Мы увидим другие звезды, располагавшиеся равномерно вокруг, сгрудившиеся на одном конце сверхпространственной шахты, и они будут иллюзией. Планеты исчезнут!

– Но это глупые, бессмысленные вещи – откровенные галлюцинации. Самое важное, что мы увидим и откроем для себя, – это Синие Сущности в их естественной среде обитания, называемой нами вакуумом, граненые камни Внешнего Мира, чьи отражения мы называем звездами. Вселенский Разум, которого боятся Синие Сущности. И, наконец, Великое Всё – реальность, превращающуюся в иллюзию прямо на наших глазах!

Корт и Берринджер уставились друг на друга, осознавая огромное значение этих парадоксальных слов.

Они не заметили, как Брэдли и Фориджей тихо прокрались к воздушному шлюзу. Их остекленевшие глаза выдавали гипнотическую решимость сбежать с этого безумного корабля, погружающегося в чужую Вселенную. В их оцепеневших от страха мозгах билась только одна мысль: «Бежать!»

Брэдли повернул рычаг управления воздушным шлюзом, рывком открыл первую дверь и повторил этот маневр у внешнего люка, но, как ни странно, не возникло никакого порыва выходящего воздуха в тот момент, как он катапультировался из корабля. Мгновение спустя за ним последовал Фориджей.

Они сбежали! Пусть придет смерть, какой они её понимали; лучше она, чем сумасшедшее путешествие в мир безумия и иллюзий.

(Начало части Джека Уильямсона)

Было очень темно. Звезд не было видно. Фориджей поежился от холодного ветра, дувшего из черной тишины. Его руки вцепились в голые, холодные как лед камни. Даже когда он лежал, прижавшись лицом к выступу, голова его все еще ужасно болела и невыносимо кружилась.

Здесь нет звезд!

Эти слова застряли у него в голове жуткой, тревожной загадкой. Он попытался вспомнить, но потом подумал, что это воспоминание, вероятно, настолько ужасное, что оно может разрушить его рассудок.

С облегчением он почувствовал рядом с собой еще одно неподвижное тело. Его глаза, привыкшие к непривычной темноте, теперь могли различать очертания пустынной скалистой местности, словно она слабо светилась. Он повернулся в сторону стона.

– Брэдли? – пробормотал. – Что случилось? Где мы? – потом снова прошептал зловещий и бессмысленный ответ на свой вопрос: – Здесь нет звезд!

Продолжая стонать, Брэдли приподнялся в темноте.

– Трудно сказать, где мы и когда, – выдохнул он. – Но мы там, где Берринджер никогда нас не найдет. Я нарушил наше обещание, Фо. Ради спасения наших жизней! – Он вздрогнул. – Когда я увидел это крылатое чудовище в пустоте, продолжать было невозможно! Я никогда не считал себя трусом. Фо. Но этот ужас…