Однако, необычайные ощущения.

— Я знаю, как это опасно. Я знаю… просто чувствую, что эти Хованские что-то надумали. Но верю, ты можешь справиться. — тихо, почти шепчет мне в лицо, Тая — Не отказывайся от поединка, прошу. Для меня, моего народа этот остров очень важен. Помоги. Не оставляй бездушно нашу надежду, она полностью сейчас в тебе самом заключена. Проси что хочешь, всё выполню. Не отказывайся. Рабынями твоимми станем. Заклинаю!!!

Вот же. Аж до печёнок пробрало.

Смотрю на неё, в её глазах, как бы растворяясь.

— Иди, и своему суженому помоги. Машины к выезду готовьте. — отвечаю я ей — Сейчас до Лизы дойду, заберу её и поедем поединок проводить. Не отказываюсь я, не волнуйся. И можешь, Азизу успокоить. Знаю, звонила ты ей. И не стоит ей сюда приехать. Родит, тогда милости прошу. Не стоит неродившихся моих племяшей, опасности ненужной подвергать. Так и сказанёшь, и ей, и Виолетте, что это мой приказ. Дома пускай сидят и не волнуются. Понятно?

Угукает, а сама распахнула в неверии глаза.

— Выполняй. — говорю я — И по приоритету… вначале разберись со своей принцессой и её подружкой.

И уже обращаясь к застывшей истуканом девушке-сопроводителю, говорю ей.

— Ведите дальше, туда, где этот кабинет бывшего директора находится…

… Лиза, конечно, смотрится просто отпадно, за огромным столом руководителя, этого заведения.

Вокруг кабинета директора множество других помещений находится, где до сегодняшнего времени следили за камерами операторы ЭВМ, контролируя всё, происходящее в залах развлекательного комплекса. Отсюда и шли доклады о всех неполадках, непонятках и происшествиях, которые иногда случались, в этом развлекательном центре. И последнее случилось особо крупное, не ранее как вчера вечером, со мной в главной роли…

— Хорошо устроилась, красавица. Привет! — здороваюсь я с Елизаветой. — Времени в обрез. Ты со мной на ристалище или тут останешься, дела разгребать? Вызов я принял, мой секундант поехал договариваться об особенностях и условиях проведения поединка.

— С тобой, конечно. — Поднимается из-за стола мой личный секретарь.

— Тогда по дороге, в машине и доложишь обо всём, что тут, во время моего отсутствия, произошло. И вообще, с чего этот, такой спокойный с виду Николай вызвал меня на поединок, причём, претензии выдвинул какие-то непонятные, нелепые. Или, ты это его спровоцировала на такой шаг? — спрашиваю я её.

— В машине всё расскажу. Тут, много посторонних ушей. — говорит Лиза. — И я рада, что ты принимаешь вызов, хотя и волнуюсь за тебя. Николай очень сильный противник. Но я в тебя верю.

— Веришь и подставляешь под возможность погибнуть? — хмыкаю я.

Красиво она обошла надобность оправдываться за то, что сама же и спровоцировала этот, ненужный мне, поединок. Но вопрос, зачем он нужен ей?

Хотя, что-то об этом такое необычное, говорил мне Боря.

— Про то, что вы за бабу драться будете, за неё. — голос Искина у меня в голове — И потом, тебе уже не отвертеться, а она, на правах невесты твоей, с тобой, что захочет будет делать, а не как секретарь твой, пускай и личный…

— Мы не опоздаем? Может, уже пойдём? А в машине, я всё постараюсь объяснить. — с ехидцей в голосе, говорит Лиза.

— Ну, уж будь добра, постарайся… — вздыхаю я.

До машины добрались минут за десять. Пока до лифта дошли, пока мне тут немного про обустройство развлекательного центра Лиза рассказывала, явно отвлекая от ненужных, по её мнению, мыслей. Потом в самом лифте попыталась на меня своей красотой воздействовать… так, неожиданно оголившись, почти до трусиков на ножке своей здрав, и без того большой разрез на своём платье. Переодеться уже тут успела. Хотя, вроде как, из дома она в брючном костюме выезжала.

Боря смеётся…

— Ведь обещала Лиза стать «плохой девочкой». Вот… выполняет взятые на себя обязательства.

А уже в самой машине…

Перегородка, между нами, и водителем с охранницей, сидящей на переднем пассажирском сидении, бесшумно опустилась.

— Теперь и поговорить спокойно можно. — говорит Лиза… — Хованские уцепились за крайнюю возможность сохранить свой головной род и клан целом. «Божий суд», это очень серьёзный шаг. Через папу её Величество слёзно просила тебя попытаться приструнить Хованских. Зарвались. Так просто их не арестовать и в суд не потащить, хотя за что, как ты понимаешь, найдётся. Я ещё до центра вечером не доехала, а папа уже сам мне звонил и передал просьбу императрицы… сделать всё возможное, чтобы сбить их семейство с пьедестала борцов с тиранией императрицы. Они ведь, себя ассоциируют в обществе, как людей кристальной честности. СМИ растиражировали их непогрешимость, ну, и в благотворительность играются, благо средств у них хватало. Обвинить их в чём-то, это противопоставить себе большинство общества… прогрессивного общества империи. А тут они так подставились, и папа считает, что тебя они уже списали. Притом сразу, как только ты, обчистил как-то их игровые автоматы. Зачистили бы… да вот не задача, братья твои стали Великими князьями и ты с наследницей, и самой императрицей уж больно в свободных отношениях находишься. Вызов твой на личную встречу с императрицей в Зимний Дворец сделан, как раз чтобы подтвердить твоё, так сказать, резюме ближника правительницы. Не рискнули Хованские нагло действовать потому и поединок, потому и «Суд богов». Есть, явно ещё что-то такое, чего я не знаю, и думаю даже папа не в курсе, что задумали в Зимнем. Но… твой отказ бы там не поняли, как на аудиенцию прибыть, так и поединок провести. А потому…

— А ты, типа тут не причём, и просто выполняла задание, чтобы меня, получается, лишить права отказаться от поединка? Зачем тогда говорила, что у меня есть такая возможности? — Удивляюсь я.

— Нас просто слушали, телефон мой на прослушке. — отвечает мой секретарь — И не одна лишь служба безопасности империи этим занималась, но и люди, работающие на Хованских. Сейчас, кстати, их вычистили и идут аресты. Но так, аккуратно. Основное действо после вашего поединка будет. Важно ведь для всех, чем он закончится.