— Спасибо, Пётр Алексеевич, за советы, я ваш должник.

— Ну что вы, господин подполковник, не спешите записываться в должники.

Граф Васильев сидел у себя в кабинете и с интересом смотрел на официальное приглашение, посетить Начальника штаба жандармского корпуса, генерал-майора Дубельта Леонтия Васильевича. Приглашение, а не вызов (повестка в нашем понимании). Он не испытывал страха перед всесильным учреждением, скорее любопытство. Жандармский подпоручик, вручивший приглашение, в темно-синем мундире с аксельбантом, был строг и холодно вежлив. Просил не опаздывать, так как его превосходительство очень занят. В назначенное время граф прибыл на набережную, где находился штаб жандармского корпуса и предъявив приглашение был препровожден в кабинет генерала Дубельта.

— Здравствуйте Дмитрий Борисович, простите, что потревожил вас, но, некоторые вопросы требуют вашего присутствия. Официально вы приглашены для консультаций связанных с турецким вопросом.

— А не официально, позвольте поинтересоваться, ваше превосходительство?

— Не официально, вопрос связан с вашей внучкой, Екатериной Николаевной.

— Что с ней? — побледнел граф.

— Успокойтесь, Дмитрий Борисович, с ней всё просто превосходно, она здорова и осмелюсь предположить, счастлива. Екатерина Николаевна вышла замуж за Иванова Петра Алексеевича. Вы же знакомы с ним?

— Как замуж? Почему замуж? Без моего благословения? Да как он посмел, я не признаю этот брак. Заморочил голову бедной девочке. — Граф выпрямился в кресле и его лицо пылало гневом.

— Дмитрий Борисович, успокойтесь. Мне кажется вы не совсем справедливы к Петру Алексеевичу. Екатерина Николаевна сама поехала на Кавказ и думаю, Пётр Алексеевич, сам был удивлен, столь неожиданному приезду вашей внучки. Поверьте мне, я это знаю. Раз уж так получилось, нам необходимо подумать и найти решение устраивающее все заинтересованные стороны. Вам прекрасно известна реакция на происшедшие со стороны его Императорского величества. Скажу вам откровенно, Дмитрий Борисович, мы очень заинтересованны в есауле Иванове. Начальник третьего отделения, генерал Бенкендорф просил передать вам, что он надеется на понимание с вашей стороны. Вы, как никто другой, прекрасно знаете о той вакханалии, которая твориться на Кавказе. Он не пригласил вас к себе, что бы не привлекать излишне любопытных к вам. Есаул Иванов, один из немногих, кому можно доверить, пока, ограниченное управление определенной сферой деятельности, с последующим ростом в должности.

— Неужто Иванов состоит в жандармском корпусе? — мелькнула мысль в голове графа.

— Нет, Дмитрий Борисович, — усмехнулся Дубельт, глядя на графа, — он не состоит на службе у нас и даже не догадывается о том, что мы, не гласно, отслеживаем его деятельность.

— Вот стервец, ну каналья! — с восхищением подумал граф.- Это уму не постижимо, кто стоит за его спиной. А, я, старый дурень ломаю голову, как спасти его и Катю от гнева императора. Просто поразительно, как удача любит его.- размышлял граф, натянув на лицо маску недовольного и оскорбленного аристократа и внимательно отслеживал реакцию генерала Дубельта.

— С кем вздумал играть, мальчишка.

— Хочу вам, как человеку чести, прослужившему верой и правдой сорок лет трону, донести сведения о которых не ведает сам император. Иванов П. А., является внуком потомственного дворянина, подполковника гусарского полка Крамского и дворянки Ивановой, родивших отца есаула, Иванова Алексея. Так что особого урона вашей чести не нанесено.

— Хорошо, что вы предлагаете? — спросил граф, нервно теребя фамильный перстень.

— Ни чего особенного, просто не так бурно реагируйте на приезд внучки, поверьте не многим девица выпадает счастье выйти замуж по любви. Не торопитесь с вопросами наследования вашего состояния. Ни кто не будет оказывать на вас давление и ваше решение ни кто не будет оспаривать.

— А, все эти сплетни и мерзкие слухи о моей внучке и есауле?

— Не стоит обращать на это внимание, живите спокойно. А тем, кто будет очень настойчиво распространять слухи, мы укажем о не допустимости говорить такое о дочери императора, пусть даже внебрачной. Рассказы о большой любви к не очень знатному, но отважному дворянину, более соответствуют статусу Екатерины Николаевны.

— Хорошо, я попробую, ваше превосходительство — сухо ответил граф.

— Благодарю вас, Дмитрий Борисович, за понимание. Рад был встрече с вами.

Граф Васильев ехал домой в прекрасном настроении, он просто не ожидал столь простого и неожиданного выхода из трудной ситуации. Его непроницаемое лицо выражало равнодушное небрежение ко всему.

После ухода сотни в поход, база опустела. Жизнь еле теплилась в ней и только казаки в возрасте и совсем молодые казачата периодически как-то оживляли пустоту пейзажа. Старшина Егор Лукич или Анисим, постоянно справлялись о нуждах Екатерины. Ада занималась хозяйством и всячески опекала свою госпожу. Иногда Катя ездила в Пластуновку в гости к Жене или в станицу, но Женя и Амина смущались присутствию Катерины, особенно сестры Сани. Они неумело кланялись и ни как не могли привыкнуть к тому что графиня пришла к ним в гости. Поэтому основную часть времени она проводила с Марой. Мара став самостоятельной и приняв христианство, отдалилась от своих родственников. Их постоянно охраняли пять казаков определённых на службу Егором Лукичом, его бывшие сослуживцы. Люди верные и надёжные, говорил он.

— Не волнуйтесь Екатерина Николаевна, защитят при случае, но и вы слушайтесь, ежели они скажут чего.

Катерина сидела у Мары и ела свежеиспечённые лепёшки с медом и маслом.

— Скажи Мара, а почему Ада не хочет уйти и жить самостоятельно? Петя дал бы ей денег и она вышла бы замуж.

— Знаешь Катя, мне Жанэ всё рассказала про Аду. Она была второй женой Селим бея. Ада не может родить детей и Селим бей решил вернуть её родителям, потребовал возвратить выкуп. Для наших женщин, это большой позор и после того, как её вернут, она будет жить с этим позором. Ни кто не возьмет её замуж, в лучшем случае продадут кому-нибудь и будет её жизнь хуже рабыни.