Хайбула задумался, перебирая в уме варианты ответа. Он стал думать о решении своего первого шага.

— Простой вопрос, а я не знаю, что ответить. То, что меня захватил в плен Шайтан Иван, нельзя. Можно сказать, что напали неизвестные люди.

— Правильно мыслишь, Хайбула, дальше…

— Не знаю.

— Хорошо, начнем с самого начала. У тебя есть верные люди, которым ты доверяешь?

— Да, их не много, но они есть.

— Это те, кого мы убили?

— Нет, это люди Галаха, моего тестя, он сторонник Абдулах-амина. Я был вынужден жениться на его дочери, для укрепления доверия ко мне.

— А где твои люди?

— Часть осталась в Турции, три десятка в различных отрядах, следят за выполнением моих приказов.

— Теперь, главное, ты веришь мне? И могу ли я доверять тебе. Ты действительно решил стать ханом Аварским?

Было видно как желание стать ханом борется с каким-то другим обстоятельством, которое сдерживает его.

— Тебя держит твоя семья?

— Да. — Хайбула опустил глаза. Это звучало как признание в слабости и он ненавидел себя за это.

— Ты так любишь жену и детей?

— Да, Шайтан, я не хочу, чтобы они пострадали из-за меня, это моё условие. — он твердо смотрел на меня, как бы обозначая границы, за которые он не может переступить.

— Вот и славно, договор? — я протянул руку. Хайбула некоторое время раздумывал оценивающе смотря на меня и глубоко вздохнув пожал мою руку.

— Ты действительно Шайтан, уговоришь кого угодно. — серьёзно проговорил Хайбула.

— Где-то я уже слышал это.— усмехнулся я.

Мы проговорили с ним весь вечер и ночь.

— Хайбула, как только ты окажешься среди своих делай вид, что ты серьёзно ранен и получил сильный удар по голове при падении с лошади. Не называй имени Абдулах-амина, но намекай на его приказ о твоём устранении. Под этим делом отстранись от командования отрядами. Отзови своих людей, присмотрись и начинай собирать своих сторонников из аварцев. Говори о том, что люди устали от войны, слишком дорогой ценой оплачивается борьба за власть в государстве, которое строит Абдулах-амин и всё остальное в этом духе. Делай это осторожно, делись своими мыслями, только с доверенными людьми. Отправь домой верных людей и назови мне место где находится твоя семья. К ним придёт человек и скажет, что он от Шайтан Ивана, попробуем переправить твою семью контрабандой через границу. Я попробую, Хайбула, не могу обещать точное исполнение. Предупреди их, чтобы были готовы к середине весны, когда откроются горные тропы. Я их встречу и спрячу пока у себя. Если всё получиться, отправлю к тебе человека, который будет с ними. Подумай где будет твоя столица, место, которое можно укрепить и построить крепость. Подбирай верных людей и спокойно лечись. Не вмешивайся ни в какие дела, максимально показывай свою лояльность Абдулах-амину.

— Очень важно найти муллу, — я медленно выговорил каждое слово, наблюдая, как Хайбула напрягается, — не просто бородатого старца, а человека с весом. Такого, чье слово заставит замолчать даже Абдулах-амина. Муллу, который осмелится сказать правду, что в Коране нет призыва резать глотки соседям.

Я видел, как его пальцы непроизвольно сжались.

— Вся эта бойня, — моя рука описала круг, — придумана теми, кто прячется за спинами таких, как ты. Они кричат о джихаде, а сами считают золото. Знаешь, чем мы с тобой отличаемся от них?

Хайбула нахмурился, ожидая подвоха.

— Тем, что мы хотя бы честные мерзавцы! — Я рассмеялся, видя, как его лицо сначала окаменело, а затем дрогнуло.

— Шучу, Хайбула. Не хмурь брови, — они у тебя и так срослись от вечного недовольства.

Он неожиданно фыркнул, первый признак того, что лед между нами начал таять.

— Теперь серьёзно. Тебе нужен человек, который скажет твоим воинам то, что они не услышат от Абдулах-амина. Что истинная вера, это не ненависть, а мудрость. Проливать кровь соседа, грех, а не добродетель.

Я наклонился ближе. — Найди такого муллу и половина дела сделана.

— А ты не боишься, что я обману тебя, Шайтан Иван?

— Нет, Хайбула. Во-первых, ты обманешь только себя, во вторых я найду тебя и сделаю из тебя легенду и знамя. Я всегда отвечаю за свои слова.

Решить все вопросы касающиеся будущего хана Аварского было просто не возможно. Хайбула обещал обдумать всё, не торопясь. Наша встреча планировалась в конце апреля, в начале мая. Он должен будет полностью оправиться от ранения, с готовым планом действий встретиться со мной. Я обещал поддержку русской администрации и серьёзных людей имеющих влияние при дворе и возможно самого царя. Нужно было вселить уверенность в Хайбулу, что он значимая фигура на Кавказе о которой слышал сам Император. Но для этого мне нужно время, поэтому я просил его не торопиться и ждать вестей от меня. Он планировал установить со мной надёжную связь с помощью верных людей, которые придут из Турции с его семьёй.

Я не мог даже представить, что для Хайбулы семья значит так много.

Отдать её под мою защиту, это не просто жест доверия. Это всё равно, что вручить мне своё сердце, ещё бьющееся в руках.

Значит, именно здесь его единственная слабое место, единственное, что может его сломать.

Ну что же решение принято. Утром я проводил Хайбулу к дороге, где он сел на бурке с запасом воды и сухарей. Я, со своими ближниками, прикрывал на всякий случай. Ждать пришлось почти три часа, пока его не подобрала проходящая арба. Как ни странно, но его никто особо не искал. Может искали, но не там где надо. Мы собрались и осторожно отправились обратно. Сказать, что операция прошла успешно, ничего не сказать. Убедить Хайбулу было не просто. Пришлось говорить много о стороннем, но от предложения стать самостоятельным правителем, пусть небольшой, но своей области, он не смог устоять. Убедить его, что это не из области светлой мечты, а вполне реальная задача оказалось не так сложно. Обещать человеку его мечту не трудно. Особенно сильно его задела моя реплика о сыне.