— А вы проницательны и не так просты, как кажетесь. — усмехнулся ротмистр.

— Тоньше надо работать, Максим Сергеевич. Так зачем я понадобился вам?

— Дело связанно со ссыльными поляками. Вам известен некто Жданович Николай Иванович?

— Да, поверхностно знаком с ним.

— Он задержан нами во время ареста фигурантов дела и проходит, как связной между Хмелевским и другими членами группы. Так вот, он утверждает, что вы можете подтвердить его невиновность. Якобы он выполнял отдельные просьбы пана Хмелевского не зная о задуманном побеге. Что скажите?

Я коротко изложил ротмистру обстоятельства нашего знакомства.

— Так что прикажете делать с ним, Пётр Алексеевич?

— А какое наказание грозит им? — Спросил я.

— Скорее всего отправим на каторгу в Сибирь.

— Чего так далеко гнать. В кандалы и в штрафной отряд. Пусть здесь камень дробят и дороги строят. Сюда же и проворовавшихся чиновников, с конфискацией имущества. Кормить исключительно тем, что они солдатам отпускали и одевать в то, что выдавали со складов. На своей заднице почувствуют и сроков больших не давать. Пять лет вполне хватит. На первый взгляд заманчиво, не Сибирь, но на таком довольствии долго не протянут. — со злобой высказался я.

— А что, хорошая идея, надо подумать. — ротмистр что-то записал у себя.

— Так, что делать с Ждановичем?

— Давайте, поговорю с ним. — обречённо вздохнул я.

Жандарм ввёл Ждановича. Грязный, не мытый и с изрядным душком. Лицо осунулось и потухший взгляд. Увидев меня он встрепенулся и его глаза загорелись надеждой.

— Пётр Алексеевич, слава богу, вы откликнулись на мою просьбу. Прошу вас, подтвердите господину ротмистру, что я не виновен и не собирался совершать побег.

Я смотрел на доктора и верил ему.

— Николай Иванович, вас арестовали во время передачи денег заговорщикам. — напомнил я ему.

— Да, но я обещал, не мог же я присвоить деньги себе и не выполнить обещание. — Снова сник Жданович, понимая в какую дерьмовую ситуацию он попал. — Неужели ничего нельзя сделать. — Почти прошептал он.

Мне было искренне жаль Ждановича.

— Вы можете что-нибудь сделать, Максим Сергеевич?

Ротмистр неопределённо пожал плечами.

— Вы верите ему, Пётр Алексеевич?

— Максим Сергеевич, я верю и вполне доверяю Ждановичу. Могу ли я взять его на поруки под мою ответственность. Хороший доктор в наших местах большая редкость. А у меня он точно не забалует. Мои бойцы поставят его на путь истинный и доктор перейдёт в православие. Я прав, Николай Иванович.

Жданович хотевший что-то сказать, потом махнул рукой.

— Я согласен.

Ротмистр посмотрев на меня, усмехнулся.

— Под вашу ответственность, есаул, учитывая вашу помощь оказанную нашей службе, иду вам навстречу. Дежурный, выдайте арестованному Ждановичу его личные вещи и передайте его есаулу. Умеете вы, Пётр Алексеевич, людей уговаривать.

Ждановича увели.

— Благодарю вас, Максим Сергеевич. Жданович вполне лояльный и неплохой доктор. Не волнуйтесь, я научу его Россию любить. Как у нас говорят в сотне. Не можешь, научим, не хочешь, заставим.

Ротмистр рассмеялся, — хорошо сказано. Надо запомнить.

Дом князя Андрея Долгорукого.

Мара так обрадовалась нашему приезду, что даже расплакалась.

— Спасибо тебе сестра, что приехала. Мне почему-то стало страшно одной в этом огромном доме.

— Теперь всё будет хорошо, мы поживём у тебя столько, сколько будет необходимо. Да Ада?

— Конечно, госпожа, мы не оставим Мару одну.

Она обняла Мару, нежно гладя по голове. В доме стало весело и шумно, дом наполнился жизнью. Даже немногочисленные слуги стали улыбаться. Наталья наблюдавшая нашу встречу со стороны, громко рассмеялась.

— Девочки, давайте пить чай. Я отправила служанку за пирожными и другими сладостями в кондитерскую.

Мара успокоилась. Тревога беспокоившая её все эти дни пропала. Жизнь снова раскрасилась яркими красками. Наталья осталась у Мары и не думая возвращаться домой. Мишэ, находившийся в окружении стольких красивых девушек постоянно смущался и краснел. Ему скоро исполниться четырнадцать и он считал себя почти взрослым, что со стороны выглядело смешным и забавным. Чтобы не терять времени зря, Катерина предложила начать обучение грамоте Мару, Мишэ и Аду и азам арифметики. Все с воодушевлением согласились и со следующего дня стали прилежными учениками Кати. После завтрака начинался урок грамматики, а после обеда арифметики. Вечером все собирались в восточной комнате и разговаривали обо всём. Веселились и играли в разные игры.

Граф Васильев периодически навещал Катерину и иногда оставался, тогда вся компания собиралась в гостиной и с открытыми ртами слушали рассказы графа о странах где он бывал. Рассказчик граф был замечательный. В один из таких вечеров граф находился в приподнятом настроение.

— Девочка моя, хочу обрадовать. Новость действительно хорошая. Твой муж опять умудрился отличиться. За оборону Армянской области его наградили орденом Анны второй степени с мечами и императорской короной. А это скажу тебе очень высокая награда. Даже ты теперь имеешь право носить на платье бант из анненской ленты, как жена кавалера ордена. С него снят запрет на посещение Петербурга. Катерина взвизгнула как девчонка и обняла деда.