Джессин сидела на полу, в самом удаленном от двери углу забитой людьми камеры, и дрожала. То ли от холода, то ли от усталости, накопившейся в организме. Или от того и другого. Скорее, от того и другого. Сидевшая рядом Илси Янин тоже дрожала.

Свет – тусклое оранжевое мерцание, лившееся из вделанных в стены кристаллов, – красил все одним цветом. Потолки были низкими. Переходя с места на место, Джессин обметала их волосами, а люди повыше не могли выпрямиться. Голые стены и полы, металл – без швов, неприятно-шершавый, – стены наклонены. Казалось, их загнали в основание пирамиды.

– Как думаешь, сколько здесь народу? – спросила Илси.

Джессин, щурясь, оглядела плотно сомкнутые тела: тени среди теней, будто злополучные покойники в очереди на место в аду. Одеты так же, как при захвате, – рабочие комбинезоны, парадные жилеты, халаты с домашними шлепанцами. В углу сидел пожилой мужчина: из одежды – только обтягивающие трусы, волосы растрепаны, будто со сна.

Она стала прикидывать: длина отсека – примерно такая же, как у их лаборатории, ширина чуть меньше. Если всюду так же набито, как вокруг них, – больше, чем на вечеринке, меньше, чем на танцплощадке…

– Двести? Плюс-минус.

– Казалось бы, тепло стольких тел должно греть сильнее…

На дальней стороне камеры с низкого потолка полился белый свет. Привели новую партию пленных.

– Этих я проверю, – сказала Илси, с трудом разгибая ноги.

– Подожду здесь, – отозвалась Джессин, поджав колени к груди, чтобы пропустить ее. Она надеялась, что в одной из партий окажется Джеллит. И одновременно надеялась, что его не окажется.

Пленники приносили отрывочные и, мягко говоря, ненадежные новости. Ходили слухи о массовой бойне в Аббасате и Мавринтейне, но очевидцев не было. Кто-то в толпе орал о пожаре в больничном здании, но Джессин не знала, где это. Она уверяла себя, что кто-нибудь должен был спастись. Их слишком много, всех не поместишь в тюрьмы и загоны. Может быть, Джеллит на свободе. Безопасных мест не осталось – но вдруг он оказался там, где чуть спокойнее?

А еще ей хотелось, чтобы он был здесь, с ней. Хотелось знать, где он. Хотелось хоть немного понять, что творится. Джессин помнила, что она пошла в биологию – по крайней мере, отчасти, – из желания понять, что за химические процессы время от времени отравляют ей мозг. Она цеплялась за мысль о том, что способна справиться с чем угодно, стоит только понять. Непонимание было хуже всех мук, которые они сейчас претерпевали.

– Вы нездоровы? Нужна медицинская помощь?

У склонившегося над ней мужчины были широкие плечи. И мускулатура, которая появляется от работы, а не от тренировок.

– Что? Нет, все в порядке, – спохватилась она. – Спасибо.

– Вот и хорошо. Я Уррис. Уррис Остенкур.

Джессин нахмурилась:

– Из службы безопасности?

Он кивнул:

– А вы?

– Джессин Коул. Научный ассистент в Ирвиане.

– Где? – спросил Остенкур. Властным голосом.

– Мм… Тоннер Фрейс?

– Сходится. – Он остался удовлетворен ее ответом.

– А мне можно спросить?

– Они захватывают верхушку. Командиров сил безопасности. Руководителей научных групп. – Он повернулся, указав на тесную кучку из трех женщин и двоих мужчин. – Здесь половина межправительственного совета Ирвиана. Мужчина за ними – глава Хаурского института. В дальнем конце я видел Соледу Вош.

– Она же композитор?

– Я не улавливаю никакой закономерности. Берут лучших игроков отовсюду. – Его улыбка была заученно-дружелюбной. – Не знаю, что будет дальше, но стараюсь готовиться. У той стены пара автоматов, один выдает воду, другой какую-то кашицу, надо полагать питательную. Думаю, они намерены держать нас здесь какое-то время и не собираются морить голодом.

– А туалет есть?

– Мы спрашивали. Двое мохнатых ублюдков расстелили у входной двери впитывающий коврик. Слушайте… Джессин? Как бы все ни обернулось, будет трудно. Но мы пробьемся. Все кончится хорошо. Надо только держаться друг за друга. Вы биолог, да? Значит, имеете медицинскую подготовку?

– Основы первой помощи. Как у всех.

– Уже неплохо. Оружие или то, что может сойти за оружие?

– Нет.

– Бинты, лекарства?

– Нет, – солгала Джессин.

Ей посчастливилось, так как ее взяли на выходе из дома – она как раз собралась поискать убежище. На ней были удобный свитерок, хорошие туфли и брюки с полудюжиной карманов. В одном кармане – почти двухмесячный запас нужных ей лекарств. Где получить новые, она не знала. И вообще, удастся ли их получить? А пока здравость ее рассудка зависела от капсул в кармане, и делиться ими она не собиралась.

Из толчеи человеческих тел появилась Илси – к удивлению Джессин, вместе с Синнией. Старушка выглядела ужасно. Мешки под глазами, темные, как синяки, обвисшее лицо. Джессин подумала о людях, восстанавливающихся после инсульта. Когда Джессин встала и обняла ее, Синния на миг застыла, прежде чем распахнуть ответные объятия, и отстранилась слишком поспешно. Все три женщины сели, привалившись к шершавой плитке стены. Синния растирала себе шею основанием ладони.

– Я рада, что с вами все хорошо, – сказала Джессин и поняла, как странно это звучит. – С вами все хорошо?