– Давай к выходу поближе, – предложил я. – А то потом не выйдем, сейчас как кильки в банки будем тут стоять.

– Давно их не ел, кстати, – Дима перехватил гитару. – С картошечкой бы варёной…

Уже минут через пять доехали куда надо, потому что после вокзала сразу стало свободнее. Вот и наша остановка, двери с шипением открылись. У выхода пришлось придерживать карманы, потому что среди входящих пассажиров зашло несколько цыган, которые вместо того, чтобы спокойно проехать, куда им надо, сразу начали скандалить, отказываясь платить, пока их мелюзга нагло стреляла деньги у остальных.

Но мы уже вышли на свежий воздух из нагретого салона, и троллейбус помчал дальше. Середина мая, но погода почти как летом, тёплая, и на небе не облачка. Вот и людей вокруг много.

– Тут Олежа недавно с цыганами связывался, – проговорил Димка, провожая троллейбус взглядом. – Чуть не обули, как лоха. Пришлось ехать по ночи, за такси платить большие деньги. У цыган там табор за городом, и его туда так и тянет.

– Аккуратно надо.

– Знаю! Пфф, – он выдохнул. – Всё переживаю, что ему дурь продадут, там многие барыжат. А он же сопляк, ему тринадцать, живо подсадят, и куда мне с ним потом? Ладно, давай быстренько, пока наше место не заняли.

Мы вылезли у старого кинотеатра, перебежали дорогу в месте, где «зебра» совсем стёрлась, поэтому водители пешеходам не уступали, и вскоре оказались в парке у Дома Офицеров.

Через несколько лет там начнут всё облагораживать, починят, даже поставят танки и самолёты на памятники, но пока же парк выглядел, как после бомбёжки, даже деревья будто пострадали от обстрелов. Не все отошли после зимы, много засохших, без листьев. Но всё равно, народа в парке было достаточно много.

У самого входа стоял киоск, у которого школьники сбрасывались мелочью. Едва я подумал, что они собираются взять каких-нибудь жвачек или шоколадок, как те сложились и купили две большие сиськи пива, семечки и пластиковые стаканчики. Паспорта сейчас не проверяют, продают алкоголь даже малолеткам.

Но не все брали выпивку, куда чаще прохожие заказывали мороженое в вафельных стаканчиках или местный лимонад в стеклянных бутылках. Жарко же.

– Постоянный слушатель уже на месте, хых, – Димка хохотнул. – Опять стесняется.

На скамейке в тени тополя сидел парень в чёрной спортивной куртке. Его я не знал, но иногда видел в парке. Ему явно меньше тридцатки, сидел он, обычно, глубоко надвинув капюшон на голову, которую ещё и опускал, чуть ли не сгибаясь до пояса, будто разглядывал муравьёв на земле.

Странный он, но окрестные гопники его никогда не трогали, наоборот, обходили по широкой дуге. При мне он обычно молчал.

– А мы с ним разок побазарили, – шёпотом начал рассказывать Димка. – Он очки носит, и у него правое очко, – он заржал, – правая линза на очках, короче… хех… ну, заклеена изолентой чёрной. Глаз, говорит, повреждён, вот и заклеил стекло, всё равно, мол, не видит. Видать, как твой брательник, тоже там был. Но ничего больше не сказал… пф-ф!

Дошли но нужного места, Димка начал готовиться, а я сел на ободранную скамейку, на которой кто-то ножом вырезал надпись «ДМБ-96». Выше было выцарапано сердечко, пронзённое стрелой, ещё выше – матерное слово из трёх букв, а на досках сиденья кто-то написал ручкой – «Светка – дура»…

На самом деле, мне нет большого смысла так вот сидеть в парке и ничего не делать. Но кое на что я сегодня рассчитывал. Я хоть и вёл себя расслабленно, но понимал, что Басмач своих товарищей позовёт для разборок обязательно… и вот поэтому его отпустил. Знаю я, кого он может позвать, и что будет дальше. Вариант хоть рискованный, но никуда не деться. Надо работать дальше.

Но это ладно, а что потом? В карманах копейки, как-то быстро развернуться – сложно. И экономистом я был так себе, жил от зарплаты до зарплаты, которой вечно не хватало. Так что сходу схем для обогащения я придумать не смогу.

Хотя это ещё как сказать. Если подумать, возможности есть. Я помню, что в августе доллар подскочит в цене, заработаю на этом, да. Что потом? Футбол и бокс я смотреть обожал, уважал и другие виды спорта, и наверняка вспомнить какие-то знаковые матчи. Заработаю, ладно, но всё равно – что дальше?

Надо придумать какой-то план.

Димка как раз настроил гитару и начал петь в тему – «Всё идёт по плану» Летова. Да, надо чтобы у меня всё так и шло.

С Димкой я поехал в парк, потому что хотел понять из разговоров, что с ним стряслось, ну и надо вспомнить, что из себя сейчас представляет город.

Многие люди в этом городе ещё меня не знают, хотя я в первой жизни завёл много друзей. Но кто-то погибал, чьи-то судьбы рушились, кто-то не выдерживал, и сам ступал на скользкую тропинку, тоже становясь бандитом.

А я пытался жить по закону. Но как вспомню тот суд… аж кулаки сжимаются.

А этот же суд был не единственным, просто на нём была последняя капля. Сколько раз кто-то отмазывался, давая взятки прокурорам и судьям? Сколько раз рушили дела, где всё было собрано, чтобы засадить гада надолго? Где-то вмешивалось начальство, кому-то сбавляли срок до предела, зато на простых работягах система отрывалась, ёпрст.