— Ну, вот и всё, — выдохнул Виктор Семёнович.

Он уселся на диван между мной и Иришкой. Взглянул на новый аквариум, внутри которого метались ошарашенные простором рыбы.

Перевёл взгляд на жену и заявил:

— Верочка, ну ведь красиво же! Тебе нравится?

Вера Петровна всё же оторвала взгляд от экрана телевизора и посмотрела на новый аквариум.

— Нормально, — сквозь зубы процедила она.

Иришка и её отец просияли от радости.

Вечером я всё же отдал Виктору Семёновичу заполненные моими одноклассниками пригласительные открытки (только для мужчин). Сказал Лукину, что женщинам открытки я раздам сам. Иришкин отец кивнул и сообщил: ему уже рассказали о проводимом в нашей школе конкурсе на лучшего физрука. Я порадовался, что об этом конкурсе Лукин упомянул после того, как звякнул в прихожей звонок, и Иришка помчалась открывать дверь (о «конкурсе красоты» я ей пока не рассказал).

Иришка вернулась в гостиную — я отметил, что из её взгляда исчезла сонливость.

— Вася, — сказала она, — это к тебе.

— Кто? — поинтересовался я.

Иришка склонилась к моей голове (я сидел на диване), прошептала:

— Лидия Николаевна пришла. Наша класуха.

Некрасова не вошла в прихожую — я вышел к ней на лестничную площадку.

Вдохнул запах табачного дыма. Взглянул на будто бы воспалённые глаза Лидии Николаевны.

Прикрыл за своей спиной дверь.

— Добрый вечер, Лидия Николаевна, — сказал я. — Что случилось?

Некрасова подошла ко мне на расстояние вытянутой руки, запрокинула голову, впилась в моё лицо взглядом.

Я почувствовал запашок валерианы.

— Вася, скажи, — попросила Некрасова, — ты действительно знаешь, что Лёня жив?

Я вздохнул, пожал плечами.

— Лидия Николаевна, я не понимаю, о чём вы говорите.

Некрасова судорожно сглотнула, холодными кончиками пальцев прикоснулась к моему плечу.

— Васенька, ты только скажи: да или нет.

Я тихо ответил:

— Да.

Лидия Николаевна отдёрнула от меня руку, прижала ладонь к своей груди.

По её щекам потекли слёзы, но она улыбнулась.

— Я ведь чувствовала, — произнесла Некрасова. — Чувствовала…

— Лидия Николаевна, я вам ничего не…

Некрасова вскинула руку, прикрыла пальцами мои губы.

— Я помню, Вася, — сказала она. — Ты тут не при чём. Лёня мне приснился. Мне. Прошлой ночью. Живой. Он мне раньше часто снился. Я же не думала…

Лидия Николаевна убрала от моего лица руку. Шагнула ко мне. Привстала на цыпочки и поцеловала меня в щёку.

— Спасибо тебе, Вася, — шепнула Некрасова.

Чуть громче добавила:

— Деньги я тебе обязательно верну. Честное слово.

Она развернулась и поспешила к ступеням.

Я вернулся в квартиру — в прихожей у порога столкнулся с Иришкой.

— Вася, о каких деньгах она говорила? — спросила Лукина.

— Деньги дал ей в долг.

— Зачем?

— Догони её и сама об этом спроси, — предложил я, — если тебе это интересно.

Иришка обиженно надула губы.

Она не погналась за Лидией Николаевной.

В субботу вечером я взял у Иришкиного отца послевоенную карту города — карандашом пометил на ней адреса женщин, которым я намеревался доставить приглашения. Обнаружил, что пять приглашённых на концерт работниц тракторного завода жили недалеко друг от друга. Четыре других адреса находились тоже в одном районе. Эти девять адресов я и выбрал своими целями на воскресенье: прикинул, что запросто обойду их за один выходной.

«Девять, — считал я. — Плюс те четыре, которые уже проголосовали за самого красивого физрука сорок восьмой кировозаводской школы. Мне останется посетить на следующей неделе меньше половины списка. Прекрасно. По всему выходит, что со своей задачей я до начала концерта справлюсь».

В воскресенье утром за мной зашёл Лёша Черепанов: он ещё вчера вызвался сопровождать меня в походе по городу. Черепанов первым делом прошёл в гостиную к аквариуму — осмотрел его со всех сторон. Заявили дежурившему с самого утра в кресле гостиной Виктору Семёновичу, что новый аквариум «намного лучше» прежнего. Чем пробудил радость во взгляде Иришкиного отца, но не расстроил копошившуюся на кухне Веру Петровну: говорил Алексей тихо.

Лёша беседовал с Иришкой и с её отцом, пока я одевался.

Я вышел к ним с портфелем в руках (куда ещё вчера вечером положил карту города, пригласительные открытки и тетрадь с портретами учителей). Сообщил, что готов к путешествию.

До пересечения улицы Ленина с улицей Максима Горького мы двадцать минут тряслись в трамвае, который останавливался едва ли не около каждого столба. Людей в трамвае было немного: воскресенье. Мы с Черепановым сидели на лавке. Я слушал приводимые Лёшей доводы в пользу того, почему нашей стране уже в ближайшем будущем следовало обзавестись жилыми станциями сперва на Луне, а затем в поясе астероидов. Лунную базу Черепанов считал первым шагом к освоению других солнечных систем. В своих рассказах он уже нашёл способы добыть на лунной поверхности воду. Эту воду он преобразовывал в кислород и водород — газы, необходимые для оснащения стартующих к «дальнему космосу» космических кораблей.