Да, я бедная девочка! Сирота! Одинокая песчинка в бушующем море принцевых невест. А скоро и Валли променяет меня на одну из этих дамочек, женится и останусь я одна. И почему он не мог влюбиться в меня? Избавил бы всех от лишних хлопот.

– Обойдёшься, – дама поджала губы и уставилась в потолок.

И только вздувающиеся жилы на шее показывали, что она явно всё ещё пытается разорвать свои магические путы.

– Не люблю причинять боль женщинам, – поморщился Валли. Сексизм какой-то. Уж лучше не люби всем причинять боль. Не садист же ты, Валли? Или всё-таки… – Но это не значит, что я этого не сделаю. Не будешь говорить сама, я вытащу всё это насильно из твоей головы. Напомнить, чем это может для тебя обернуться?

Дама побледнела, закусив губу. Видимо, она знала, что ничего приятного ее не ждёт.

– Ты не сделаешь этого! Есть законы!

А по каким законам ты меня убивала, милочка? А по каким законам ты вломилась ко мне в ванную?

– Ах законы! – нехорошо усмехнулся Валли. – Так, объясняю тебе ситуацию, чтобы не было недопонимания. Я застал тебя в момент нападения на участницу отбора. И если бы не успел нейтрализовать твоё заклятие (вполне, кстати, впечатляющее для полукровки), она была бы мертва. Ты не слышала приказ по дворцу о неприкосновенности всех этих девиц? Сомневаюсь. Так вот, я как представитель закона, поймавший тебя на нарушении этого самого приказа, королевского, между прочим, имею право применить любые методы, которые считаю необходимыми.

– Это твоё слово против моего! – надрывно прошипела спелёнутая дама. – А моё слово тоже весит достаточно!

– Дай подумаю: слово фрейлины, пусть даже любимой (кстати, мама знает, что не только она любит проводить с тобой время?) против слова наследного принца.

– Ш-шантажировать собрался? – дама просто истекала ядом. – Да, твой отец меня частенько навещает. И я думаю, что могу надеяться на то, что он встанет на мою сторону!

– Думаешь? – с искренним интересом спросил Валли. – Может пари заключим? Насколько я знаю, у него таких, как ты, по две штуки в каждой загородной резиденции, и ещё с полдюжины в столице. Ну это насколько мне так, навскидку, известно… Впрочем, мне это препирательство уже надоело. В последний раз спрашиваю: будешь говорить?

Вот! Правильно! Мало ли кого их величество навещают, что теперь, всем иммунитет предоставлять? Или эта дамочка в постели полиграф проходила, где доказывала, какая она безобидная и честная особа?

– Вот тебе мой разговор! – фигура пленницы вдруг полыхнула невыносимым сиреневым сиянием, словно в середину комнаты ударила молния.

Я успела подумать, что могла бы просто средний палец показать. Проще в использовании и довольно эффектно. Может, у них такого жеста нет? Надо научить. А то на молнии сил не напасешься, а тут раз и всё всем понятно.

Додумать мысль я не успела, потому что поняла, что молния была не просто красивым жестом. Меня взрывом опрокинуло вместе с кушеткой – и это было замечательно, потому что, накрыв собой, кушетка защитила меня от осколков разлетевшейся вдребезги ванны, градом посыпавшиеся вокруг меня…

Я осторожно выглянула из-за своей импровизированной баррикады… И заорала благим матом, одним прыжком покинув своё хлипкое убежище и схватив валяющуюся рядом медную ножку от ванной. Я была готова убить эту стерву голыми руками, ножка просто оказалась кстати…

Потому что Валли, скорчился на полу, охваченный трескучими сиреневым всполохами, вздрагивая от конвульсий.

Ножка от ванной полетела в голову этой змеюки, которая начала оборачиваться на меня, воздевая руки в жесте очередного заклинания, но ей не хватило буквально доли секунды. Увесистая ножка оказалась быстрее.

К сожалению, ножка не причинила никакого вреда мерзкой ведьме, отрикошетив от её головы, словно та была чугунной (такого же не может быть? Или она под париком каску носит?), и со звоном упала на пол.

– Ты смееш-шь! – прошипела эта ведьма, угробившая Валли.

…И очень прозаично грохнулась на пол прямо к моим ногам.

– Моя доброта меня когда-нибудь погубит, – буркнул Валли, как ни в чём ни бывало поднимаясь на ноги и стряхивая мусор с костюма. – С другой стороны, кто бы мог подумать, что она воспользуется артефактом магов! Сильный, зараза! – он передёрнул плечами.

И, пока я, ошарашенно хлопая глазами, пялилась на живого и невредимого Валли, тот плюхнулся на корточки и, подобрав с пола три кусочка металла, когда-то бывшего чем-то вроде сферы, начал их увлечённо вертеть в пальцах и чуть ли не обнюхивать. Разве что на зуб не попробовал! О, нет, попробовал! Металл всё ещё отливал сиреневым, но свечение быстро гасло.

– Ну как, вкусно? – удручённо вздохнула я. Надо же, когда-то сиреневый был моим любимым цветом. Сейчас я его уже почти ненавижу. Сволочи. Испортили мне красивый цвет.

– Ага, – кивнул Валли, не отрываясь от своего трофея и, по-моему, не услышав моё замечание. – Самый настоящий артефакт магов. Эх! Жаль не целый! Законсервируем! – он сделал жест ладонью, и кусочки укрылись в прозрачной сфере, которая мгновенно исчезла куда-то, словно всосавшись в ладонь Валли.

Я снова вздохнула. Поразительно, за один день я увидела столько невероятной магии, сколько не видела за всю свою жизнь в этом мире. Если отвлечься от факта, что половина этих чудес была направлена, чтобы отправить меня на тот свет, то придётся признать, что сама по себе магия – это очень красиво.