Мэй от слов матери зябко поёжилась и вновь бросила взгляд на бездыханное тело младшей сестры, недовольно нахмурилась.

— Я помню — помолчав, произнесла она — Ты как-то говорила Арэму, что ему следует постараться выбраться с острова синих огней, попробовать построить жизнь в другой части города. Значит, мне лучше продолжить жить здесь, а он пусть в лучшую жизнь отправляется? А теперь ты ещё и долги его, которые он наделал по собственной глупости, закрыть хочешь. Если бы я кому-то задолжала, ты бы от моих проблем только отмахнулась, сказала бы, чтобы я сама выкручивалась. Как-то несправедливо, мама. Да, он твой единственный сын, но я, Юни, Джия и Лини — мы твои дочери. И всё же ты считаешь, что мы, в отличие от Арэма, лучшей жизни не достойны. Лини и Джия вообще ещё малышки, у них ещё есть возможность не просто с острова вырваться, но ещё и грамоте обучиться.

— Ты — женщина, как и твои сёстры — резко ответила Идзи — У вас всегда есть и будет возможность заработать себе на жизнь, без всякой там грамоты. А Арэм мужчина, он не может торговать собственным телом.

— Ну конечно — скептически проворчала Мэй. Она хотела сказать что-то ещё, но её отвлёк тихий стон. Идзи тоже этот стон услышала.

— О, Боги… Жива, она жива — недоверчиво пробормотала женщина, глядя на лежащую на полу девочку. Если ещё минуту назад та казалась мёртвой, то теперь было отчётливо видно, как поднимается и опускается её грудная клетка, как на её перепачканном в крови личике проступает гримаса боли — Юни, ты нас так напугала. Мы ведь, действительно, поверили в твою смерть.

Но Юни на это ничего не ответила, ещё раз тихо застонала и голову на другой бок повернула, при этом даже глаза не открыла.

— Надо бы её на матрас переложить — спохватилась Мэй — А то лёжа на голом полу она долго не поправится.

— Да, сейчас переложим — согласилась хозяйка дома — И воды бы надо принести, промыть её раны и ссадины — а потом довольно рассмеялась — Вот ведь Юни молодец! И денег нам сколько заработала, и сама жива осталась!

Поправлялась Юни медленно. Первые дни на ноги вообще не вставала, почти ничего не ела, даже не разговаривала, только тихо постанывала. А когда глаза открывала, смотрела на всех, словно и не узнавала ни мать, ни сестёр, ни старшего брата, что изредка забегал в дом.

Но постепенно-постепенно девочка начала идти на поправку. Большую часть дня она уже не лежала, а сидела, стала нормально есть, иногда вставала, правда, ходила совсем понемногу и при этом заметно прихрамывала. Заговорила. Только говорила она… как-то странно, словно с каким-то едва уловимым акцентом. Постоянно вопросы задавала, очень странные вопросы. По несколько раз переспрашивала имена матери, сестёр. Спрашивала названия города, в котором она жила, и острова. Названия страны и большой реки, которую было немного видно в одно из окон дома. Однажды спросила, почему все считают, что в неделе десять дней, когда всем известно, что дней в неделе семь. Но это всё ладно, в один из дней девочка и вовсе заявила, что она никакая не Юни!

— Она память потеряла. Точно тебе говорю — заявила Мэй Квон в очередном разговоре с матерью — Помнишь того рыбака с соседней улицы, который с крыши упал и головой сильно ударился? Он тогда тоже долго никого не узнавал и даже не понимал, где он вообще находится. И тоже имени своего не помнил!

— Да, наверное, ты права — со вздохом признала Идзи — Юни нас совсем не помнит. Не помнит, кто она сама. А впрочем, немудрено, ей от этого «гостя» крепко досталось. Чудо, что жива осталась — а потом привычно отмахнулась от проблемы собственной дочери — Но с другой стороны, ничего страшного, что она нас не помнит. Рыбак же со временем всё вспомнил, и Юни тоже вспомнит. А пока пусть поправляется. Денег, чтобы её кормить, у нас теперь хватает. Пусть ещё годик или даже два побудет маленькой девочкой, она это, так уж и быть, заслужила — и добавила уже для себя — А поработать в нашей профессии она ещё успеет. Клиенты никуда от неё не денутся.

Говоря всё это, Идзи Квон не знала, что её дочь Юни, которая уверяла, что никакая она не Юни, стояла за стеной и чутко прислушивалась к каждому вновь произнесённому слову, а в мыслях её начинали зреть пока ещё эфемерные планы побега и из этого дома, и с острова Тио.

Пять лет спустя.

— Что?! — громко и возмущённо воскликнул молодой темноволосый и самую чуточку полноватый мужчина в дорогом чёрном костюме, нервно отбросил в сторону документ, который только что читал, на ноги подскочил и двумя руками за голову схватился — Этого быть не может! Он не мог так со мной поступить! — после чего обернулся на остальных людей, присутствующих в небольшом кабинете поверенного: свою мать, младшую сестру с мужем и двоих троюродных братьев — Даже им всем он оставил куда больше, чем мне! Это несправедливо! Ведь это я его единственный внук и главный наследник!

— Господин Джимиан… — совершенно спокойно заговорил поверенный, седовласый мужчина в строгом камзоле, чопорно застёгнутом на все пуговицы — Ваш ныне покойный дедушка, многоуважаемый господин Уджин Хонг, изъявил желание распорядиться своим имуществом именно так, как написано в только что прочтённом вами завещании. Согласитесь, он имел на это полное право. Вашей сестре, госпоже Джанди Мун, досталось большое поместье близ Римерона с прилегающими к нему землями, вашей матушке, госпоже Наяни Хонг, и вашим кузенам, господам Киджану и Геону, достались определённые денежные суммы, хранящиеся на счетах в центральном банке города Римерона. Вам же, господин Джимиан, достанется всё остальное имущество вашего покойного дедушки, а это ещё три поместья, два больших дома, здесь, в Римероне, и в столице, медные рудники в соседней провинции, четыре речных грузовых судна и приличные денежные суммы на счетах в нескольких банках. Просто для того, чтобы всем этим завладеть, вам нужно выполнить совсем небольшое и совершенно несложное в плане выполнения условие, поставленное вашим дедушкой — поднял лист с завещанием, который так небрежно откинул от себя возможный наследник богатств Уджина Хонга, ещё раз мельком пробежался взглядом по строчкам и добавил — Признаться честно, господин Джимиан, я не совсем понимаю, чем именно вы так недовольны.

— Чем я так недоволен?! — снова воскликнул мужчина, но постарался взять себя в руки, сделал глубокий вдох, разгладил растрёпанные тёмные волосы пятернёй одной руки и вновь уселся на стул перед поверенным — Мой дед решил, что я просто обязан жениться, притом в ближайшее время. Иначе всё положенное мне наследство уплывёт в алчные ручонки наших дальних родственничков из столицы! И вы ещё спрашиваете, чем я недоволен?!

Впрочем, спорить с поверенным было совершенно бессмысленно, Джимиан Хонг это прекрасно понимал. От споров в завещании ничего не изменится. Просто теперь ему необходимо было срочно что-то придумать. Нужно было сделать что-то такое, чтобы и состояние деда заполучить, и при этом остаться свободным и необременённым семьёй человеком. Мужчина вновь подхватил лист с завещанием, в который раз недовольно скривился. И еле удержался от того, чтобы не изорвать это злополучное завещание в мелкие клочья. Но всё же вернул документ на стол, а сам поднялся на ноги и, коротко попрощавшись, к выходу направился. Его матушка и сестрица с мужем поспешили следом за ним.