Добрые вести распространяются моментально. Все руководство собралось так быстро, что Лиза не успела даже записать имя парня в протокол.

– Епифанова брать будем, - сказал Марк, опережая вопросы Устимова и Свободина.
– Вот товарищ Бозин, он нам укажет, где скрываются остатки банды. Сегодня ночью Епифанов будет ночевать в Питиме, с ним восемь человек, и один - наш агент.

– Добро, - кивнул Устимов.
– Далеко этот Питим?

– Успеем, - отозвался Сергей с таким торжествующим видом, будто это была его заслуга, что операция подходит к концу.

– Ночует-то он где?
– спросила Лиза.
– Нарисуй.

Парень послушно взял протянутую бумажку, помусолив карандаш, торопливо стал чертить план, обозначая на нем огороды, дома и сараи. Серега, рассмотрев рисунок, сразу начал излагать ход операции, обозначая, где кто будет стоять.

Марк задумчиво закурил. Вообще-то исход операции его уже почти не беспокоил. Что бы теперь ни случилось - задача выполнена. Банда ликвидирована. Стараниями Лизы переписаны все участники, большая часть легализованных бандитов дала подписку о содействии властям. Конечно, неплохо было бы взять Епифанова живым или - еще лучше - ликвидировать при задержании, чтобы не сбежал по дороге до Кирсанова. "Красиво операцию провели, - думал Марк, дымя самокруткой.
– Почитай, без единого выстрела. Теперь можно рассчитывать, что направят в Москву. Клява, думаю, возражать не будет. Лизку тоже с собой возьму. А распишемся сразу по приезде в Кирсанов. (Он не сомневался ни в том, что на Громовой надо жениться, ни в том, что она не откажет, хотя о браке с ней еще не заговаривал.) Вот только Степан этот совсем ни к чему. Ни ей, ни сестре ее. С такими подвигами его в первую голову заберут, лет на десять, не меньше. Останется их Агаша при живом муже вдовой, да еще бандитской женой. Оно, конечно, черт с ней, с сестрой. Но ведь должны же в ВЧК проверять, нет ли у чекистов контры среди родни". Марка это обстоятельство беспокоило не на шутку, и он в мыслях все возвращался и возвращался к этому вопросу. И вот сейчас вдруг понял, что надо делать. "Не должен жить этот Степан. Лучше бы его на операции убили, а если нет - я его сам убью".

– Я с вами поеду, - сказал он, дослушав Свободина.
– Собирай отряд.

Лиза посмотрела на Марка:

– А я?

– Разберись с дезертирами, ты тут нужнее, Лиза, - ответил Марк.

Она помрачнела. Он похлопал ее по плечу:

– Давай без геройства, ладно?

Она послушно кивнула.

Вскоре собранный отряд выезжал из села. Громова, вышедшая провожать его, умоляющим взглядом уставилась на Штоклянда.

– Я помню, Лиза!
– с честным видом пообещал он.

– Марк, я прошу, будь осторожен, - попросила она, и в глазах ее блеснули слезы.

– Я что, дурак, что ли?
– засмеялся Штоклянд.
– Я под пули без нужды не полезу. Мы, Лиза, с тобой еще в Москву поедем.

Она страдальчески заломила брови:

– Марк, не надо, мне страшно. Не надо загадывать.

– Дуреха ты моя, - рассмеялся он, чмокнул ее в щеку и, достав что-то из кармана, протянул ей.
– Держи. Надоело смотреть, как ты спички ломаешь.

Это была зажигалка, аккуратно сработанная из гильзы. На корпусе выбито: "Лизе от Марка. 1921". Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Он, не оборачиваясь, легко взлетел в седло. Где-то впереди раздался голос Свободина: "Выступаем!" Марк дал шенкеля коню и ускакал вперед. Лиза, ничего не видя перед собой, побрела к опросному пункту. Села за стол, уткнулась лицом в ладони и заплакала навзрыд. Ждать из боя труднее, чем идти в бой. "Господи, - прошептала она.
– Пожалуйста, пусть он вернется!" И, вздрогнув, огляделась - не слышал ли кто.

Марк догнал Балашова.

– Задача ясна?

– Ясна, - беззаботно кивнул тот.
– Жаль только, там баба да этот, наш агент, а то бы заранее, как они еще не прочухали, что мы тут, подобраться к окну, встать у стенки с бомбой, а как они откажутся сдаваться, бомбу бы им в окно кинуть - и все.

– А почему нет?
– вскинул бровь Марк.
– Агент этот - бандюга, ему все равно перед советской властью отвечать, а баба бандитов укрывала - ей расстрел по приказу полагается. Смотри, коль никто не захочет сдаться, так что с ними цацкаться?

– Угу, - кивнул Балашов обрадованно.

23 июля 1921 года

Долгожданный отряд вернулся в начале седьмого. Лизе едва хватило терпения отослать очередного допрашиваемого, прибрать протокол в портфель, прежде чем кинуться встречать своих.

Уже спешившийся Марк заметил ее и не спеша направился навстречу. Стиснул девушку в крепких руках. Запрокинул ей голову, погладил по волосам, присвистнул.

– Ого, да ты седеть начала, Лиза. Нехорошо. Мы ведь, никак, ровесники...

Она ткнулась в его пахнущую потом и махоркой гимнастерку, всхлипнула.

– Ну все, развела мокроту, - добродушно поворчал Марк.
– Не можете вы, бабы, без этого. Уймись сейчас же!

Она послушно утерла слезы кулачком. Штоклянд ободряюще похлопал ее по плечу.

– Марк, а где агент?
– больше для того, чтобы не молчать, спросила она.

– Вон, - кивнул в сторону воза Штоклянд, мрачнея.

Лиза перевела взгляд на покойников. Труп Степана она увидела не сразу. Он лежал рядом с какой-то бабой, тело и лицо которой было все изрешечено осколками гранат. Рот его был открыт, и Лиза некоторое время тупо смотрела, как в него заползала муха. Спереди труп был целым. Марк перевернул тело, показывая множество осколочных ран на спине.

– Его убили свои, в спину. Вот пулевое отверстие, видишь? Осколками потом досталось. Наверно, он хотел выйти, - сказал Марк и поспешно добавил: - Я предложил сдачу, он что-то крикнул, а потом раздалось несколько выстрелов. Мы нашли его у входа, Лиза. Прости, не уберег, но это война.
– И, погладив ее по щеке, добавил твердо: - И потом, так даже лучше для твоей сестры. Лучше быть вдовой человека, оказавшего властям содействие, чем женой сидящего в концлагере бандита.

Лиза печально вздохнула и кивнула, согласившись с его доводами.