— На-а-азим!!! Поднимайся кушить! Я кому говорю, э?! Кушить иди, э!

— Иду, э!

— Что за „э“! Не экай, э-э-э!

А по утрам муэдзинно-заунывное:

— Суха-а-ая хыле-е-б! Суха-а-ая хыле-е-б! — Для своей скотины пропитание в мешки собирают.

Баку!!!

И Вика с головой окунается в экзотику. А я — в знакомые улицы. Лица. И то и дело откуда-то изнутри выскакивает беспричинно-ликующее тихое междометие „Гы-ы-ык-к!“

...Отец.

— Куришь?

— Нет.

— Молодец! Пьешь?

— Нет.

— Врешь!

— Нет.

— Молодец! Давай, пока мать возится... Ты такой цвет видел когда-нибудь? А запах? А? скажи?.. Да-а... Это очень удачно получилось... что меня снова в Баку направили. А? Скажи? Ты что, не видишь?! Насморк! Не-ту!.. Теперь разницы нет, правда. Когда в отставку ушел — что насморк, что не насморк. А все равно — это очень удачно получилось!.. Долго она еще будет возиться?! Ты еще долго будешь возиться?!

Мать.

— Не кричи, э! Уже последние кидаю. Раскричался!.. Во-от! Еще кушай, да! Ты совсем ничего не кушал! Еще один жалко, что ли, скушать?!. Слушай, почему ты их называешь „чебурек"? Всю жизнь кутабы назывались, теперь какие-то чебуреки!.. Не знаю! Я всегда кутаб говорила. И делала тоже кутаб. Чебурек можешь там у себя кушать, а здесь кутаб кушай. Я кутаб делаю, а не чебурек. Ну, еще один?..

Томка.

— И ничего не растолстела! Зачем говоришь! Смотри, талию — видишь?.. Что ты опять смеешься?! Знаю я твое „умиление"! Подумаешь! „Толстые" роли, знаешь, как у нас в ТЮЗе нужны?! Сейчас набрали совсем младенцев. Сплошные Красные Шапочки — Бабушку некому сыграть... Вот как дам сейчас по шее за „бабушку"! На меня одну грима уходит килограмм, чтобы состарить! И Самвелу даже больше нравится, когда я поправилась... Ой, а можно еще одну?.. „Невский факел", да? У нас шоколад в коробках — на каждом углу, но таких нет. Самвел, можно, да?

Самвел.

— Ты все-таки плохо сделал, что на свадьбу не приехал... Ада, какие экзамены?! Потом сдал бы! Заболеть не мог, что ли?! Заболел бы и прилетел! Я бы тебе справку здесь сделал! На неделю... Такая свадьба была! Семь подносов с подарками было! Семь! Когда Адиль женился — у него и то на свадьбе пять подносов всего было! Ну, Адиль, ну! Еще дрались, не помнишь?.. Оркестр такой был — весь двор не спал. Иса-бала с кеманчей пришел. Хочешь, говорит, свой мотоцикл подарю на свадьбу? Шутит, да!.. Ребята пришли из техникума еще. Помнят. И вся команда, все „Трудовые резервы". Ракеты пускали! Танцевали прямо во дворе знаешь как?! Утром хоть новый асфальт клади!.. А я сижу с Томкой — жених, сидеть надо, танцевать нельзя. Единственное, что пожалел на своей свадьбе — это что я жених!.. Что ты смеешься?! Ада, я не в этом смысле!..

Самвел.

— Конечно!.. Иди, спи, Том!.. Какие секреты?! Разговариваем, да! Иди, спи. Завтра пораньше на пляж. Чтобы до жары успеть. Мы еще посидим...

Смотри, небо — да?! Белые ночи у вас есть, зато такие звезды у вас есть?!. А помнишь?.. А еще когда нас с физики выгнали. За дегенератор!.. Не-ет, это ты первый тогда сказал! Точно, ты!.. А еще помнишь... Спички? Ада, ты же не куришь!.. Ада, все говорят: под настроение. Потом отвязаться не могут... „Wills"? Пачка красивая... Нет, что ты! Тренер меня убьет, если запах увидит. И вообще зачем?.. Да-а... Знаешь, дед-Петросов умер. Зимой еще...

Самвел.

— Подожди! Не дергайся! Кефир намажу — не будет жечь. Ада, это не спина — это пожарная машина! Ты зачем на песок вылез?! Что, не знал — это тебе Бузовны, это тебе не ваше солнце! Отвык он, ада! Отвык — сиди в беседке! Окунулся -—ив беседку... Не шипи — ты мужчина или кто?! Как маленький! Меня не было — к беседке тебя привязать, чтобы не высовывался... Вы куда на пляже с Томкой сбежали?.. Мы сбежали?! Ада, это вы сбежали!.. Стой, еще спину намажу!.. Томка? Ты зачем встала?.. Нет, ада! Мы не ругаемся. Это он обгорел и кричит. А я кричу, чтобы он не кричал... Иди, спи, я сказал!.. Видишь — слушается... Правильно слушается. Женщина должна слушаться. Взгляд должна понимать. Пальцем не тронуть — просто посмотреть. И она должна сразу понимать и слушаться... Ты вообще свою жену ударял? Нет?.. А надо было...

— Что?!

— Ничего. Смотри — твой отец смотрит. Иди, а то обидится. Скажут: к кому приехал — к нам или к Самвелу?!

— Что ты сказал?!

— Сказал: иди, а то обидятся.

— Нет! До того. Что ты сказал?!

— Ничего!..

Ничего больше Самвел не сказал тогда. Ничего — про Вику. Которая остаток дней в Баку провалялась со своим новым большим горем на почве перегрева в пляжных дюнах Бузовнов. Где мы потерялись. С Томкой. И Самвел с Викой...

Спины. Спины. Спины. Спины...

— Вы вообще где были?!

А вы вообще где были?!

„ ...Тогда я вообще плюнула на все! У меня ведь тоже самолюбие есть, как-никак!.. “

Так ни черта я и не понял тогда. Сделал вид, что не понял. Сам себе сделал вид.

Отвлек, называется, Вику! От „щенков", от „макаронов“, от „гидр“! Окунул в экзотику!..

Самвел — полутяж дзю-до, мышца на мышце. Вот это настоящий мужчина! Ах, экзотика! Одна его свадьба чего стоит! Как он про нее рассказывал! Вика ведь слышала! Это ведь прелесть, а не свадьба!