Моя месть. Шах, тебе мат!

Аннотация

Смотрю на любимого. Вспоминаю, как он в ресторане нежно-интимно гладил ладонь молодой брюнетки.

А она взглядом преданной собаки заглядывала ему в глаза.

Я видела на ее месте себя…

И во мне зрела и крепла мысль о МЕСТИ!

И я к ней подготовилась…

- Шах, ты много лет играл со мной в шахматы. Переставлял меня как фигуру по доске. Я не выиграла у тебя ни одной партии. Не потому что не могла, а просто давала тебе право быть королём. А теперь, Шах, тебе мат!

Произнеся заготовленную фразу, протягиваю Шаху конверт.

Встаю и ухожу в свою новую жизнь. Без него…

АННОТАЦИЯ Смотрю на любимого. Вспоминаю, как он в ресторане нежно-интимно гладил ладонь молодой брюнетки. А она взглядом преданной собаки заглядывала ему в глаза. Я видела на ее месте себя… И во мне зрела и крепла мысль о МЕСТИ! И я к ней подготовилась… - Шах, ты много лет играл со мной в шахматы. Переставлял меня как фигуру по доске. Я не выиграла у тебя ни одной партии. Не потому что не могла, а просто давала тебе право быть королём. А теперь, Шах, тебе мат! Произнеся заготовленную фразу, кладу рядом с Шахом конверт. Встаю и ухожу в свою новую жизнь. Без него… * * * Дорогие друзья, моя новая история как всегда о женщинах и мужчинах, любви и решениях, которые не всегда просто даются. В книге будет три главных героя. Женя Томская - Галатея, адвокат, 33-летняя умная, красивая, голубоглазая блондинка. Яков Шах - Пигмалион, хозяин адвокатского бюро, 55 летний вдовец, архетип - отец, ментор, наставник, заядлый шахматист. Роман Зорин - 37-летний альфач, брутал, наследник магната алюминиевого бизнеса, умный, жёсткий, страстный. В истории есть две интриги : какую месть задумала Женя и с кем из двух героев она останется. Ответы на эти вопросы узнают только те читатели, которые дойдут до Эпилога. ПРОЛОГ Жизнь, как и любовь, - это шахматная партия Стою на балконе огромного загородного ресторана. Наблюдаю за всеобщим весельем по случаю моей свадьбы. Смотрю, как аниматоры развлекают моих гостей. Обводя глазами зал, замечаю слева невысокого, субтильного, седого мужчину. Его я любила пятнадцать лет. Хотя нет. Не так. Я и сейчас его люблю! Задерживаюсь взглядом на нем. И тут же моя память собирает кадры хроники, связанные с этим человеком. Холодный осенний вечер. Мне только исполнилось восемнадцать. Я прячусь за ограждением автобусной остановки от шквального ветра и ливня. Рядом останавливается машина, и мужчина приятной внешности, но со следами усталости и горя на лице, предлагает меня подвезти. И подвозит…В мою новую жизнь. В ней он становится моим Пигмалионом. Ему удается из неуверенной и забитой деревенской девчонки создать Галатею. Он тратит на меня много времени, сил, любви! Да, он становится моим наставником во всем. Учит меня любить себя, его, жизнь, профессию и шахматы. Благодаря ему, именно во время шахматных партий я принимаю все свои самые серьезные и важные решения. И точку над «i» в нашей с ним жизни я поставила тоже, играя с ним в шахматы. Прежде чем сделать свой последний ход, я подняла глаза и внимательно на него посмотрела. - Яков, ты пятнадцать лет моей жизни играл со мной в шахматы. Переставлял меня, как фигуру, по шахматной доске. За эти годы я не выиграла у тебя ни одной партии. Не потому что не могла, а просто давала тебе право быть королём. А теперь, Шах, тебе мат! Произнеся заготовленную фразу, положила рядом с Шахом конверт. Тихо поставила фигуру, встала и пошла в свою новую жизнь. Жизнь без него… Быстро пролистав часть своей жизни с Яковом, я успеваю дойти до правого края зала. Недалеко от колонны вижу высокого статного мужчину, ставшего моим мужем. Своей широкой фигурой он настолько выделяется среди присутствующих, что его невозможно не заметить. Но… Я все же умудрилась это сделать. Много времени, общаясь с Романом, не замечала его в упор. Нет, конечно, как профессионал я решала с ним его юридические вопросы. Но… Не видела в нем красивого, брутального, харизматичного мужчину. Не замечала его знаки внимания. Не слышала комплименты и слова, которые он мне говорил. Делала это не преднамеренно, а потому что полностью находилась во власти любви к Якову. И была уверена в том, что мою любовь к Шаху поколебать не может ничего. Но… Все оказалось иначе. Меня все же сломали. Время, привычка, обстоятельства, его архетип родителя и наставника. Увидев Якова с другой, с молодой и нуждающейся в защите и опеке, я поняла, что становлюсь героиней сказки о потерянном времени. Нет… Я не кинулась тут же на шею Романа. Его как мужчины не было в моих мыслях от слова совсем. Зато он думал обо мне... - Женечка, прозвучит напыщенно, но я горжусь собой! За свои тридцать семь лет мне удалось одержать самую большую свою победу! Завоевать тебя и растопить сердце своей снежной королевы! - шептал мне Роман во время танца молодоженов. Мой теперь уже муж замечает мой взгляд. Улыбается и кивает мне головой. Я тоже ему улыбаюсь. Только думаю о другом... Пятнадцать лет я мечтала о свадьбе. И вот она случилась в моей жизни! Будь счастлива и радуйся! Но… Нет у меня никакой радости, потому что свадьба эта - МОЯ МЕСТЬ! Да ею я решила отомстить Якову за пренебрежение мной и моей любовью. Только… Сделав так, поступила ли я правильно по отношению к Роману, да и к себе в том числе? Думая об этом, я спускаюсь вниз по лестнице. Сделав последний шаг, сталкиваюсь с Шахом. Моя ладонь тут же попадает в плен его. Он, как и прежде, начинает успокаивающе-интимно поглаживать мою кисть, запуская дрожь и бег мурашек по моему телу. - Не думал, что ты решишься на эту авантюру, Жень. Получив конверт с приглашением, решил, что это просто бабская блажь. Не буду отрицать, ты, Евгеша, сумела меня удивить! - покровительственно шепчет Яков мне на ухо. Пока он говорит, я слежу глазами за Романом, который видит нас. По его лицу понимаю: ему это очень не нравится. - Чувствую, что скоро с места сорвется твой разъяренный бычара! - тут же хмыкает Шах. - Жень, если у тебя с этим наследным магнатом ничего не получится. Ну, не сойдетесь характерами. Знай, тебе есть, куда вернуться. Я всегда приму тебя, как свою блудную дочь… Последние слова мне ужасно сильно режут слух. Выдергиваю ладонь и, ничего не отвечая, иду, как тореадор, в сторону своего быка по имени Роман Зорин. По дороге в моем мозге на реверсе крутиться всего одна мысль: «Сможет ли королева выстоять и не вернуться обратно к своему королю?!» ГЛАВА 1 Шахматы - это анализ текущей ситуации - Евгения Юрьевна, добрый день! Вас Яков Рубенович ждет. Слушаю помощника Шаха и в очередной раз ловлю себя на мысли, что мужчины - люди с другой планеты. Я не сказала Якову ни слова, а он напрягся, занервничал и спрятал голову под юбку своего помощника. - Хорошо, Вероника. Минут через десять буду на месте. Разденусь и приду, - отвечаю спокойно, но сама про себя раздраженно хмыкаю. Припарковав машину, поднимаюсь в свой кабинет. Снимаю верхнюю одежду, меняю сапожки на туфли. При моем росте сто пятьдесят восемь, да еще и при изрядной худобе, без каблука я выгляжу как девочка-подросток. Встав на шпильки, придирчиво смотрю на себя в зеркало. Все вроде очень даже ничего. Лоб высокий гладкий. Губы пухленькие. Свои! Нос от природы аккуратный. Скулы высокие. Носогубка без возрастных изменений. Глаза. Да, глаза подводят. Морщин еще нет. Но, вот взгляд… Взрослый и изрядно уставший. Смотрю в свои глаза в зеркальном отражении и вздыхаю: «Да, ладно, Жень! Чего пенять-то. Все же тридцать три - это не двадцать пять. Выглядишь, конечно, отлично. Но глаза, как зеркало души, выдают тебя с потрохами! Еще и профессия отпечаток накладывает…На Грейс Келли пока похожа. Только король Яков к этому уже привык…» Вздохнув, убираю, выбившуюся белую прядь, в строгую гладкую прическу. Осматриваю безупречно сидящий костюм цвета темно-синего ультрамарина. Трогаю пальцами нитку мелкого белого жемчуга. На губы наношу еле заметный блеск натурального тона. Думаю, стоит ли капнуть в глаза коллагеновую слезу. Она, конечно, придаст блеск. Только взрослость все равно не уберет. Пока осматриваю себя, набираю помощника Шаха, уточняю про документы. Услышав отрицательный ответ, беру с собой только ежедневник. Зайдя в приемную, сразу получаю комплимент от Вероники. - Евгения, Вы - шикарны! Икона стиля! Смущенно морщу лоб и дергаю бровью, показывая мимикой: «Не перегибай!» - Ой, да ладно скромничать. Я всегда говорю правду. И Вы это знаете, - тут же тараторит тоном заговорщика Ника. - У Шаха такой крутой мэн! закачаешься! Молодой богатый альфач! Не мужик, а золотая статуэтка Оскара! - Ника, ты здесь не для этого находишься, - осекаю помощника. - Идите уже, скромница - Вы наша, - фыркает девушка. - Вас там заждались. Шеф дважды узнавал, на месте Вы или нет. Последние слова помощницы поднимают во мне волну негодования. Тут же возникает мысль с привкусом горечи: «А самому позвонить слабо! Хотя нет. Дело не в этом от слова совсем. Просто так Шаху придется наступить на свое самолюбие. А великий король Яков не может себе этого позволить!» Все для себя поняв, включаю холодный профессионализм, а раздражение вместе с самолюбием засовываю в одно место. В кабинет шефа захожу с нейтральным выражением лица. - Добрый день! Вызывали, Яков Рубенович? - произношу безэмоционально. Мгновенно обвожу помещение глазами и мажу взглядом по посетителю. По костюму, туфлям, запонкам, галстучной булавке, часам, стрижке и выражению лица, - понимаю правоту Ники, клиент - человек непростой и очень состоятельный. - Добрый! - скупо по-королевски приветствует меня Шах, поглаживая пальцами фигуру белого ферзя. Поставив шахматную «королеву» перед собой, Яков глазами указывает мне на кресло напротив мужчины, который без слов приветствия просто кивает головой. Занимаю место. Молча жду, пока шеф соизволит объяснить цель разговора. Вижу: Яков сегодня явно в ударе, потому профессионально отыгрывает роль «короля» и вершителя судеб. - Евгения Юрьевна, хочу Вас познакомить с Романом Дмитриевичем Зориным, - выдыхает Шах и делает паузу. Многозначительно смотрит на меня: дескать, и сама должна догадаться о цели визита этого модного наследника заводов, кафе, пароходов. - У Романа Дмитриевича непростая ситуация. Взвесив все «за» и «против» я решил, что Вам как профессионалу высшего класса данный вопрос будет интересен, - Шах посматривает в сторону шахматного столика и снова поглаживает пальцами фигурку из слоновой кости. Слежу за его взглядом и движением и вспоминаю, как он тогда в ресторане гладил большим пальцем тыльную сторону ладони молодой брюнетки. А она… Она смотрела на него взглядом дворняжки, подобранной и пригретой добрым человеком. Наблюдая за ними со стороны, я видела на ее месте себя. Все последние пятнадцать лет Яков ровно так же нежно-интимно гладил мою кисть. И я… Да-да, заглядывала в его глаза, как преданная псинка своему хозяину. «Надо же, как летит время. Уже прошла неделя, как мы поставили на паузу нашу шахматную партию. Точно. С девушкой в ресторане я увидела Шаха в четверг во время обеда. А в шахматы мы начали играть уже вечером. И я просто спросила: «Ну, и кто она - эта юная брюнетка, которой ты так нежно поглаживал ладонь?!» Вместо ответа Яков снисходительно на меня посмотрел и состроил гримасу задумчивости. Игра не пошла. После очередного тупикового хода я встала под предлогом звонка клиенту и вышла из кабинета…» Из погружения в воспоминания меня выдергивает приятный мужской баритон. - Евгения Юрьевна, Вы так многозначительно молчите, словно думаете браться за мое дело или нет. Если Вас волнует гонорар... Мужчина осматривает меня, как вещь, взглядом хозяина жизни и самца, не привыкшего к отказу. - Я осведомлён о его размере. Уверен, мы сможем с Вами договориться. Меня несколько коробит от его слов, появляется уверенность, что он непременно должен произнести фразу: «В нашем мире все покупается и продаётся! И ты, детка, тоже!» - Готов его удвоить. Гарантирую отличный бонус за положительный результат. Я уверен… Зорин говорит. Чётко. Понятно. Не вихляя и не подбирая слова. С одной стороны мне это нравится. Но… С другой - что-то меня в нем настораживает. Ещё и голос его… Он сначала вибрирует в районе моего солнечного сплетения. После переходит в желудок и разбегается по всему телу и колет иголочками в пальчиках ладоней и стоп. Зорин смотрит в мои глаза, ожидая ответа. Я же думаю над тем, как унять зуд в пальцах. В туфлях поджимаю и распускаю пальчики. С руками сложнее. Наблюдая за Зориным, вижу, как он что-то пишет на листке. Протягивает мне. Но… Я не беру его в руки и не любопытствую, что там. - Уверен. Мы найдем с Вами, Евгения Юрьевна, общий язык. И Вы согласитесь! В подтверждение мужчина кивает головой, словно ставит точку над «i». И опять смотрит на меня. И я тоже не могу оторвать взгляда от его синих глаз со стальными искрами. Прямо читаю в них бегущую строку: «Можешь даже не пытаться. Отказаться не получится!» Понимаю: он давит на меня своим взглядом. Не хочу выглядеть нервной и неуверенной в себе. В попытке отвлечься беру бутылку с водой. Хочу открыть крышку. - Давайте, помогу, - предлагает Зорин. Не дожидаясь ответа, сразу же забирает пластик из моих рук. Наши пальцы соприкасаются. Между ними, словно пробегает короткая искра. Меня прошибает небольшой разряд тока. Отдергиваю руку. Мужчина тоже ведет себя странно. Коротко моргает, будто ему в глаз что-то попало. Через секунду берет себя в руки. - Так что? Договорились. Возьметесь за мое дело! Он не спрашивает, а констатирует факт. Это меня неприятно цепляет. Снова мажу по Зорину взглядом, но обращаюсь ни к нему, а к Шаху, словно ища в нем поддержку: - Яков Рубенович, если дело Романа Дмитриевича такое непростое, Вы уверены, что я справлюсь? Шах зеркалит мое поведение. Посмотрев на меня взглядом, в котором читаю: «А куда ты денешься!» - он говорит Зорину: - Уверен на тысячу процентов, Евгения Юрьевна именно тот адвокат, который сможет оказать Вам квалифицированную помощь. После слов Якова, понимаю: обсуждать с Шахом больше нечего. Встаю с кресла и приглашаю Зорина в свой кабинет. И вот уже минут пятнадцать слушаю бархатистый баритон наследника алюминиевого бизнеса. Роман рассказывает мне свою историю. Я рисую и делаю пометки в блокноте. - Вы всегда такая? - не меняя интонацию, фыркает мужчина. - Извините…Не поняла… - Ну…Я Вам, Евгения, эм…, Юрьевна, рассказываю, а от Вас ноль реакций. Поднимаю глаза, молча вскидываю вопросительно бровь. - Реакции?! А зачем Вам они. Вы даете мне информацию. Я внимательно слушаю… - Вы.., - Зорин глазами показывает на мои очень чуднЫе вензеля. Тоже смотрю на него. Долго и пристально. Намеренно держу паузу. Решив ее прервать, пожимаю плечами и произношу медленно выделяя каждое слово: - Да…Рисую… Я так анализирую информацию. В подтверждение разворачиваю к нему блокнот. - Видите? Записи. Продолжим? Или завершим? - акцент ставлю на последнем слове Очень надеюсь на то, что Зорин скажет: «ДА!» ГЛАВА 2 Шахматы учат быть объективным Зорин внимательно и выжидательно смотрит на меня. По глазам вижу: он думает. Я тоже, молча, не отвожу взгляда от его пронзительно синих глаз, в которых периодически вспыхивают искры льда. Надеюсь: перевесит моя строптивость. И он скажет: «Да». Может слишком самоуверенно с моей стороны. Но… Я знаю, как мужчин женская поперечность ужасно злит. Эта женская заноза просто выбивает у них почву из-под ног! Но…Увы и ах! Мои надежды рушатся, как карточный домик. Роман Дмитриевич, кинув на меня колкий взгляд победителя, снова начинает говорить. Его история для меня не нова от слова совсем. Несмотря на свою банальность, она чем-то все же меня цепляет. Только вот пока не могу понять чем… Роман, рассказывая, старается скрыть свои эмоции. Но… В каждом его слове я слышу боль, обиду, разочарование, злость… Пока он говорит, накидываю штрихами атрибуты его сказки: хрустальную туфельку, девочку-замарашку, маленького принца, диадему принцессы, карету, часы, тыкву… Слушая Зорина, думаю о девочках-золушках и о принцах. Две стороны одной медали мечтают о большой и светлой любви. Но… У каждого игрока этой сказки разные исходники. В жизни, вообще, истинных пар не так много. Найти ее - как выбить страйк. В мезальянсе золушка - принц - это просто теория невероятности. Даже при наличии большой, светлой, чистой любви, не многие «вывозят» такие история. Не каждая актриса став женой принца Монако сможет быть гибкой, при этом сохраняя свое лицо и границы. И не все зависит от нее самой. Потому как принц зачастую оказывается и не принцем вовсе. Такие браки редко становятся удачными альянсами. Чаще всего они остаются мезальянсами. В них, конечно, все как в обычной жизни, только еще несколько жестче. Здесь как в игре «Большая разница». Можно попасть в яблочко, а можно и просто разбиться. И он, этот Зорин, разбился! О тихую поперечность своей золушки, которая оказалась далеко не глупой овцой из Хацапетовки. Да, я снова думаю над коллизиями жизни. Два взрослых человека банально не смогли договориться о вопросе продолжения рода. Он хотел детей. Обозначил свою позицию. Она хотела замуж за принца. Махнула гривой и поехала на карете в ЗАГС. Но… Совместная жизнь идет своим чередом. Принц хочет наследников, а их нет. Оказывается золушка пьет противозачаточные средства. Принц, узнав об этом, не садится за стол переговоров, а начинает нагибать золушку. Таблетки летят в мусор. Да, уж не повезло девушке. Трудно с мужем, который ведет себя как альфа-доминант. Вернее, как козел. Но…Золушка все равно не уступает. Она начинает пользоваться противозачаточными инъекциями. И здесь фиаско. Принц узнает. Гром и молнии! Он жестит! Она, желая продолжать жить в сытости, снова кивает гривой. Но… В случае наступления беременности золушка делает аборт. Последнее ужасно. Потому за гранью моего понимания. Но… Все равно банально до изжоги. И все же…Мне понятны и не понятны обе стороны. Между супругами разница возраста десять лет. В браке седьмой год. Ладно ей на момент свадьбы было двадцать. И в голове еще розовые пони и желание жить дорого-богато. А Зорин?! Ему все же уже был тридцатник. Хотя, Боже, о чем это я! Основная масса современных мужчин в эти годы - еще мальчики-кобельки, носящиеся со своими алыми пипками за самочками. И все же, брак рушится из-за отсутствия детей. Он хочет. Она не хочет. Рисую сердце, так обозначая болевую точку - чувства. «Да! Она не любит этого Романа Зорина. Женщина тогда не хочет иметь детей, когда не любит,»- точно определяю их проблему, выводя свою жизненную коллизию: - Я люблю Якова. Родила бы от него десятерых. Но…Он меня не любит, потому и не хочет детей. Да, и у него свои только на ноги встали. Хотя, в принципе, я могла бы и для себя родить. И ведь перестала пять лет назад пить таблетки. Но…Увы и ах! За эти годы у меня не наступило ни одной беременности!» Рисую маленьких человечиков-огурчиков. Третьим глазом чувствую Зорин во мне сверлит дыру. Отрываю себя от увлекательного занятия, поднимаю голову, принимаю удар пронзительных синих глаз, в которых сейчас вижу колотый лед. - Извините, Роман. Вы жену свою любите? - К чему вопрос, Евгения? - кривится Зорин. - Поверьте, я не задаю случайных вопросов, - ставлю в блокноте «минус». - Любил. Сильно. Очень…При мысли о ней сердце колотилось. Но… Узнав, что она убила моего ребенка, как отрезало, - рычит зло мужчина. Беру паузу, чтобы ее заполнить, записываю несколько строк в блокноте. Вижу, как на его лице появляется гримаса боли. Глаза становятся практически прозрачными. Ноздри породистого мужского носа начинают ходить, как у быка, который видит красную тряпку. Кадык и желваки отбивают такт хака, воинственного танца племени маори. Красивая крупная мужская ладонь сжимается в кулак с такой силой, что костяшки белеют. «Да, милок, эка, тебя плющит!» - хмыкаю, сдерживая себя от совета, обратиться к психотерапевту. Пишу медленно, с надеждой, что Зорин за это время немного остынет и успокоится. Ага, щаз… - И что вы, Евгения Юрьевна думаете по этому поводу. Какие ваши прогнозы? Ну, или предположения? - Прогнозы? За прогнозами - это в гисметео. Можно еще к ясновидящим обратиться, - произношу спокойно. Не выражаю никаких эмоций, потому как не нравится мне это дело. Да и клиент тоже. А еще я прекрасно понимаю, почему Шах навялил его именно мне. Причина - человеческая и профессиональная амбициозность, плюс болезненная щепетильность. Яков не зря несколько раз подчеркнул Зорину, что Евгения Юрьевна справится и все сделает на высшем уровне. Своими словами он дважды наступил мне на мою мозоль. Нет, вернее, на ахиллесову пяту. Не зря же Шах так старательно и тщательно вытачивал из меня, деревенской девчонки, свою Галатею. Да, он смог воспитать из меня свое второе я. Только вот одного не учел игрок человеческими судьбами, что дети или уходят от своих родителей, или как гидры поедают их. Пауза между нами затягивается. Я молчу. Роман продолжают пыхтеть, как бык. «Может он - садо-мазо. Ему нужна женщина-повелительница с плеткой в руке», - в моем мозге рождается странная для меня мысль. Прикусываю до боли губу, чтобы не рассмеяться. Делаю это вовремя, потому как тут же прилетает в тему вопрос Зорина. - Это…Вы…сейчас…надо….мной? - он снова пытается надавить на меня голосом. - Может, Вам, Роман Дмитриевич, поискать другого адвоката? - теперь я кидаю ему вопросительный пас. - Нет! И это не обсуждается! Моим адвокатом будете только Вы, Евгения Юрьевна, - категорично заявляет Зорин, встает и выходит из моего кабинета, без слов ставя точку в нашем разговоре. «Архетип «правитель» - разделяй и властвуй» - записываю в своем блокноте… ГЛАВА 3 Шахматы - игра людей с их психологиями После того, как этот чертов «правитель», своим «недосвиданья» мне, как холопу, указывает место, я со злостью скидываю туфли. Почему-то в данной ситуации именно туфли вызывают мою агрессию. Словно это не Зорин, а они, стиснув мои ступни, раздавили в прах мою самооценку и самообладание. - Чертов - Шах! Чертов - Зорин! Чёртовы шовинисты и альфа-самцы! Пусть на вас обоих икота нападет, - бубукаю себе под нос, закинув ноги на стол и открыв в компьютере электронного помощника. - «Алиса», привет! Как у тебя настроение? - Привет, Женя! Настроение хорошее. А как твое настроение? - Хорошо. Открой последнюю отложенную партию в шахматы. - Ту, где ты выигрываешь? Или ту, где я выигрываю? Или ту, где у вас с Шахом пока ничья? - Алиса, ту, где выигрываешь ты, - произношу четко и морщусь, потому что даже мысль о Якове для меня деструктивна. Час мы упорно боремся. И я, как ребенок, радуюсь своей победе. Во время игры мне удается восстановить дзен, причесать мысли и принять единственно правильное для меня решение. С видом победителя снова надеваю туфли. Осматриваю себя в зеркало. Выхожу из кабинета и в отличном настроении иду к шефу, сказать ему твердое «нет». В приемной помощник Шаха осаживает меня словами: «Яков Рубенович занят. Просил его не беспокоить». Хоть Вероника и произносит фразу извиняющимся тоном, но меня она все равно дергает. Нет, Яков и до этого часто бывал занят. Но… Ни разу лично мне его помощник не говорила, что нельзя зайти в его кабинет. Постояв несколько секунд, с ощущением внутреннего замешательства, разворачиваюсь и без слов выхожу из приемной. Вернувшись в свой кабинет, снова в каком-то странном для себя состоянии сажусь за компьютер. Открываю документы, которые мне нужны для подготовки к судебному заседанию. Смотрю на них, но сама снова думаю о Шахе. Вернее, о том, почему он так странно начал себя вести. Понимаю, что Яков меня игнорирует не просто так, а по какой-то причине. Но… Именно ее я и не могу понять. «Ведь, в конце-концов, это же не он меня застал в ресторане с двадцатилетним парнем, которого бы я нежно-похотливо гладила по руке и еще бы купалась в его восхищенном взгляде», - думаю, стараясь сдержать рождение внутреннего раздражения. Ход моих деструктивных мыслей нарушает звонок внутреннего телефона. Красная кнопка номер «один» - приемная. Смотрю на нее с желанием сказать: «Евгения Юрьевна Томская занята. Просила ее не беспокоить!» Но…Увы и ах! - Да, Вероника, - говорю, принимая звонок с большой задержкой. - Евгения, бегите быстрее. Яков Рубенович уже дважды спрашивал. Он, вроде, собирается уходить, - тоном заговорщика шепчет Ника и тут же включает громкость своего голоса. - Евгения Юрьевна, Вас руководитель вызывает. Не задерживайтесь! Только собираюсь поблагодарить Нику, как раздаются гудки. Беру ежедневник и быстрым шагом иду к Шаху. В приемной вопросительно смотрю на Веронику. Стремительным кивков головы в направлении двери шефа помощник велит мне ускорится. Захожу в кабинет. Молча иду к столу и занимаю свое место. Яков тоже смотрит на меня выжидательно. Так проходит несколько минут. - Женя, если тебе мне нечего сказать и ты пришла помолчать, то можешь идти, - цедит по слову Шах, снова поглаживая шахматную фигурку из слоновой кости. Сейчас в его руке белая пешка. Яков ее то нежно поглаживает, то насколько раз передвигает по столу вперед и назад. - Помнишь, я тебе как-то рассказывал про пешечные эндшпили. Сесил Пурди называл их гольфом. Так вот шахматист, не владеющий основами пешечного эндшпиля, не сможет добиться результата, - начав пояснять, Яков замолкает и внимательно смотрит на меня. За время вступления Шаха я успеваю нарисовать шахматную доску и несколько фигур на ней. Одна из них пешка. Услышав паузу в его словах, тоже останавливаюсь. Поднимаю на Якова глаза. Наши взгляды, мой голубой и его шоколадный, сталкиваются, но не смешиваются. Тут же вспоминаю про явление, которое имеет красивое название галоклин. Это когда воды с разной плотности и цвета могут параллельно течь несколько километров подряд. Такое происходит в том районе моря, где в него впадает река. От мысли про галоклин меня отвлекает голос Якова: - Женечка, ты снова где-то летаешь. Так и пропустишь самое главное. Адвокат во фразе, голосе, тоне, взгляде, жесте говорящего должен уметь улавливать суть, - тут же снисходительно начинает меня учить Шах. - Так вот, милая, роль пешки в эндшпиле возрастает ибо перспектива превращения пешки в ферзи, своеобразный джек-пот в жизни последней, – становится реальной. Да, и пешечные окончания довольно конкретны, общими соображениями здесь не отделаешься. Нужен точный расчет. Подумай над этим, Женя. Как всегда Яков лишь обозначает свое витиеватое зашифрованное мнение. Так он, как настоящий ментор, позволяет тебе самому, думая, искать глубокий и сложный смысл его слов. - Ну, теперь говори, что тебя беспокоит, Евгения? - Я не хочу заниматься делом Зорина, Яков. Передай его другому адвокату. - Слушаю твои аргументы, Женя. Если ты мне обозначишь хоть один веский, то пойду тебе навстречу. - У меня и без этого дела - вал работы. - Мимо, милая. - Мне не нравится клиент. Не интересно его дело. С ним могут разобраться в рамках брачного контракта «карманные» юристы холдинга «АЛЗОР Компани». - Все мимо, Евгения! - артистично, словно он на сцене, заявляет Шах. - В лексиконе адвоката-профессионала не может быть понятий «не нравится и не интересно». Если они появились - уходи из профессии… Яков ходит по кабинету, меряя шагами его длину. - В тебе сейчас говорит не адвокат, а капризная девочка, - цокает Шах. -Хочешь играть эту роль, освободи свое место в бюро другому специалисту. Евгения, я так много сил и знаний в тебя вложил не для того, чтобы ты включала бабу и дула губы. Все разговор завершен. - Яков, я пришла к тебе никак девочка, а как специалист. В деле Зорина нет ни одной правовой зацепки в его пользу. Его ситуация не является предметом судебного спора, если это не закреплено в их брачном договоре, - начинаю пояснять, переходя на юридический язык. - Нет в судебной практике такого прецедента. В этом случае можно выдвинуть стандартные причины «не сошлись характерами», «по обоюдному решению». Но…Зорин хочет свою формулировку. Она сродни «утрате доверия». - Ну, и в чем проблема, Женя? Создай прецедент. Придумай правильное обоснование причины. Ты - адвокат. Тебе и законы в руки. Все решили. Мне нужно торопиться, - картинно машет руками Шах, показывая, что мое время истекло. - Яков, нам надо поговорить, - тут же произношу тихо, но внятно, чтобы он понял важность моих слов. - Уже поговорили, детка! Все обсудили. Дальше сама-сама. Я в тебя верю, ты справишься, - Шах сыплет триггерными фразами, заряжающими на успех. - Я не о деле Зорина, а о нас. О тебе и обо мне, Яша, - говорю чуть громче и четче. - О нас?! - фальшивит удивленно человек, который учил меня, что искренность и честность - залог гармоничных отношений. - Детка, у нас все отлично. Если хочешь, то мы можем вернуться в обсуждению этого вопроса на выходных. Кстати, а давай слетаем куда-нибудь. Прага, Париж, Рим, Сочи? Подумай и напиши. Хотя мне, в принципе, без разницы, лишь бы тебе было хорошо. В этот момент у Шаха звонит телефон. Он тут же принимает вызов. - Да, Машуль! Слышу, как его младшая дочь истерично орет в динамик, что её уже достало ждать его. Яков начинает успокаивать дочь, но она просто скидывает звонок. - Яша, я не понимаю, почему Мария так себя ведет. Ей же уже не пять лет, а двадцать. - Ты не понимаешь, Женя, потому что у тебя нет своих детей. От этой его фразы у меня пол под ногами начинает шататься и спазм сжимает горло. И все же я нахожу в себе силы просипеть: - А почему у нас нет детей, Яков? - произнеся мучающий меня вопрос, смотрю прямо в глаза мужчине, которого пятнадцать лет люблю больше жизни. - Жень, давай это тоже обсудим на выходных, - чмокает меня в щечку на ходу Шах и выходит из кабинета. А я остаюсь один на один с его пешечным эндшпилем. Смотрю на пешку на его столе и понимаю, свою партию я сегодня снова проиграла. ГЛАВА 4 В жизни, как и в шахматах, нужно уметь принять решение После ухода Якова из бюро я еще долго работаю. После, когда ставлю точку в делах, то играю с «Алисой» в шахматы. Домой, в свою квартиру, приезжаю поздно. В последнее время все чаще думаю, что нужно завести животное. Собаку - нет, а вот кота - очень даже возможно. Открыла дверь, а тебя встречает Васька. «Да, точно надо съездить в приют и взять котенка, - думаю не без удовольствия о пушистом друге. - Рыже-полосатого с белыми усами и носочками на лапках. Такого как был в моем детстве». Мою мысль о котенке перебивает звук уведомления телефона. Открыв гаждет, вижу сообщение от Якова. Фырча, как кошка, открываю и читаю: «Завтра меня не будет. Поездку пока на стоп. Потом все объясню. ЦЯ» Пробежав второй раз по строкам, так и хочется набрать: «Не удивлена. Не надеялась. Не расстроена. ЦЖ». Но… Ничего не пишу в ответ. Во-первых, нет желания. Во-вторых, знаю: мой ответ Шаху не нужен. Он написал, не для того, чтобы вступать со мной в переписку. Его сообщение - это стандартное уведомлением. И не более. «- Запомни, детка, раз я тебе что-то говорю, значит, нужно так и делать. Дополнительные и уточняющие вопросы вопросы ни к чему, - тоном ментора объясняет Яков, оставляя меня в квартире своей матери. - Извините, я просто хотела…Ну, вдруг…Я неправильно Вас поняла… Сделаю еще что-нибудь не то или не так, - извиняющимся тоном и вибрирующим голосом цежу, боясь не оправдать оказанное мне доверие. - Я же, понимаете, никогда в таких квартирах не жила. Вернее, вообще, ни в каких не жила. - Я понял, - хмыкает в ответ мужчина. - Поэтому и показал, что из электроприборов как включается. Еще раз внимательно посмотри и послушай правила пользования газовой колонкой… Мужчина по имени Яков говорит, а я смотрю на него, как завороженная. И до сих пор не верю в то, что этот человек просто по доброте душевной подобрал меня на дороге, привез в такую хорошую квартиру, и разрешает мне в ней переночевать. Нет, даже, пожить. - Все поняла? Вместо ответа, киваю головой. Хотя для себя уже решила, что включать эту страшную штуковину не буду. Лучше воду подогреть на плите. И для мытья посуды тоже. В принципе, я могу и вовсе без горячей воды обойтись. В деревне баня раз в неделю. В остальные дни зубы, лицо и причинные места водой из кадки, что дома успевает прогреться немного.» Поток своих воспоминаний пятнадцатилетней давности останавливаю сама. - Так, Евгения Юрьевна, что-то мы с тобой давно не рефлексировали и не медитировали, - произношу вслух сама себе и обрисовываю по пунктам то, что мне нужно сделать. - Сначала ванная с ароматными шариками. Потом мятный чай. После сеанс рефлексотерапии. После 10 минут медитации и спать. На ночь музыка релакса. Как решила так и делаю. Минут тридцать отмокаю в ванной. Мысль о побаловать себя бокалом шампанского и клубникой отставляю на пятницу. Потому как в четверг рано еще жизнь куражить. Вместо волшебных пузырьков счастья обхожусь арома свечами и мыслями про котейку. Снова вспоминаю своего рыжика, которого мне принес папа, когда я лежала в очередной раз с ангиной. Было мне тогда семь лет. И у нас еще хорошая крепкая семья. Мама работала в деревенском медпункте фельдшером. Отец в колхозе шоферил. Дома всегда пахло хлебом и пирогами, щами и печеной картохой, ароматными травами и молоком. Я любила утром спрыгнуть с печи. Босой пройтись по прохладному деревянному полу. Дойти до большого стола. Поднять белое расшитое полотенце. Оторвать со свежеиспеченной булки румяную твердую корку. Налить в большую глиняную кружку молока. Сесть на лавку и жевать корку, запивая еще теплым молоком. За этим занятием меня всегда заставала бабушка Тося. Она заполошно всплескивала сухими руками и причитала, что я - голожопая, простоволосая, да не прибранная за еду схватилась. После бабушка меня умывала, причесывала, одевала и усаживала за стол. Доставала из печи картоху печеную, давила ее ложкой в тарелке, наливала сверху молоко или клала домашнюю сметану. В тот год, как у меня появился домашний кот Василий, бабушка Тося преставилась. И вместе с ней из нашего дома ушли тепло и радость. Мамка после похорон начала по-тихому попивать. Сначала понемногу на выходных, а потом уж и каждый день. До момента, как пропал папка, она еще держалась хоть как-то. Хотя может это отец ее держал. Потому как скандалов было много. Мы с Василием, когда родители ругались, сидели или на печи, или прятались в соломе на чердаке. Я Ваське рассказывала сказки от бабушки Тоси. Рыжий мне всегда отвечал добром, мурлыкал и мял меня лапами, словно жалел. После пропажи отца мамка запила окочательно. Наш когда-то теплый и чистый дом превратился в помойку и в ночлежку для пришлых алкашей. С ними я сталкивалась, возвращаясь домой на выходные из поселкового интерната. Мать отдала меня учиться в поселок, потому что нашу деревенскую школу закрыли. Учеба мне всегда давалась легко. После окончания школы мне предложили поехать в город в сельскохозяйственный техникум. Но… Нужны были деньги, чтобы я могла пожить в общежитии во время вступительных экзаменов. Но… В это время у матери не было ни копейки. Я пошла на ферму разнорабочей убирать за коровами . Вечерами пряталась на чердаке, но уже без рыжего. Васька бесследно пропал еще во время моей учебы в поселке. Неожиданно в нашем доме появился вполне приличный себе мужчина по имени Иван. Он разогнал всех алкашей и заставил мать привести себя в порядок. Мамка с ним даже расцвела. Сказала, что теперь Иван - отчим мой. Меня Иван не обижал. Но… Мне он не нравился. В его присутствии я себя чувствовала как-то неуютно. И вот однажды мои опасения оправдались. Он сначала в шутку зажал меня в сенях. Потом схватил на руки и потащил на кровать. Я стала кричать и отбиваться. Укусила его за руку. Он меня ударил. Разорвал свитер и попытался стащить штаны с трусами. Мне удалось найти рукой старый ухват для печи. И с первого раза приложить его по голове. Испугавшись, что он умер, я побежала к матери на ферму, где она работала подсобной и телятницей. Увидев мать снова пьяной, поняла: помощи ждать от нее не придется. И все равно сделал попытку ей рассказать. Вместо того, чтобы встать на сторону дочери, мать разоралась, что из-за меня останется без мужика. - Могла бы и потерпеть. Бабье дело такое. Раздвинула ноги и терпи. Зато бы в сытости жили, - выслушав пьяный бред, я не сказав не слова, вышла из коровника. Доярка тетя Зина, слышавшая все, посоветовала мне взять документы и уехать в город. Дала адрес своей знакомой. За документами в дом мне идти было не нужно. Я их хранила в курятнике в банке, боясь, что алкаши могут дом спалить. Денег у меня тоже немного было отложено. Так без вещей: в рваном свитере, спортивных штанах, резиновых сапогах на босу ногу и в старой худой куртке, - я пошла на автобусную остановку. Осень в тот год выдалась очень холодная, дождливая и ветренная. При нормальной погоде до остановки три километра и не расстояние вовсе. Но… В шквалистый ветер с дождем еще то удовольствие. До открытого всем семи ветрам остановочного пункта я дошла мокрой, как мышь. Надежды на автобус в вечернее время не было никакой. Сколько простояла не помню. Меня так колотило от холода, что я даже не заметила, как около меня остановилась машина. В себя пришла, когда аккуратный и приличного вида мужчина предложил меня подвезти до города. - Не бойся, девочка! Я не насильник и не маньяк. Подвезу тебя бесплатно. Садись, а то у тебя зуб на зуб не попадает от холода. И я села. И он меня отвез в мою новую жизнь… ГЛАВА 5 Дебюты учат дебютам. Эндшпили учат шахматам До понедельника мы так с Шахом и не увиделись. Выходные я провела привычно для себя. Часть дня субботы дома готовилась к заседанию суда. Оторвав себя от документов и компа, выбралась в парк. Подышать морозным воздухом. Скинуть напряжение с тела, глаз, мозга. Запретив думать о работе и Якове, стала мысленно медитировать. У меня получился странный медитативный оксюморон. Шагая по заснеженным дорожкам, я видела себя то лежащей на теплом песке, то гуляющей по берегу моря. Вместо скрипа снега слышала шелест моря о песок и легкого бриза по листьям пальм. Смотря на свои угги, ощущала себя босой, потому что гуляла по белому песку вдоль кромки волн. Их хулиганистые язычки щекотали мои ступни и кутали их в белую воздушную пену. Делая сильный вдох и наполняя легкие холодным морозным воздухом, я словно остужала внутри себя тропический жар. Завершила прогулку легким ужином в кафе. Для вечернего чая купила несколько пирожных. В хорошем настроении, мурлыча под нос приятную мелодию, направилась домой. Недалеко от площадки с контейнерами для мусора увидела группу детей. Они что-то внимательно рассматривали в большой коробке. Поравнявшись с ними, услышала их разговор: - Да, сдохли все. Видишь у них лапки висят. - Ой, а вот этот еще живой. Он пищит. Давайте, его спасем. - Надо его забрать домой. - Я не могу, у нас свой кот. - А мне мама не разрешит. - А что делать, он же замерзнет и умрет. - Давайте, его в подъезд отнесем и ему под лестницей домик сделаем? - Нет. Он умрет там один от грусти… - Тетенька-тетенька, - уже в спину мне раздается звонкий девчачий голос. Оборачиваюсь и смотрю на ребят. - Вам котеночек не нужен, - продолжает говорит девочка. - Он такой хорошенький, маленький, рыженький. При слове «рыженький» память подкидывает картинку моего Васеньки. Тот день, когда отец со словами: «Вот тебе друг!» - положил рядом со мной на кровать крошечный рыжий комочек. От воспоминаний в груди волнительно начинает затрепетало. - Посмотрите, какой он - славный, - просительно протяжно произнесла девочка, и я увидела в ее глазах слезы. - Понимаете, он умрет без помощи. А если Вы его возьмете, у Вас друг появится! От слова «друг» в области сердца зажгло, а в горле запульсировало. Подошла к коробке и увидела на кучке мертвых пушистиков рыжий пищащий комочек с белыми носочками. Прямо, как тот, что когда давно сопел рядом с моей подушкой. - Он еще слепой совсем. Глазки закрыты. Без мамы умрет. Ой, ну, то есть его надо выкармливать, - затараторила девочка. - Вон за тем углом ветеринарка. Мы своего Мурзика в нее носим. Вы сходите с ним туда. Они помогут. Смотря на котенка, я увидела себя на автобусной остановке. Снова физически почувствовала холод от шквального ливня и пронизывающего ветра. Но… Большего всего от брошенности, безысходности и одиночества. В эту же минуту решительно расстегнула крючки шубки, вытянула кашемировый шарф и аккуратно замотала в него маленькое холодное тельце. Приложила упакованный комочек к груди, прикрыла его полами шубки, отдала детям пирожные и пошла в направлении ветеринарки. В клинике провела больше часа. Из нее несла домой в одной руке переноску с теплой меховой грелкой, где сопел мой друг Василий. В другой большой пакет со смесями, туалетной плошкой, электрической поилкой и со всякими необходимыми для котенка приспособлениями и штучками. Вечер субботы Васек в комке из рукава от старого кашемирового свитера спал на моей груди. В перерывах на бодрствование он пищал и чмокал маленький сосок специального пакетика со смесью. Как только я спускала котейку с рук, рыжик тут же начинал истошно мявкать и тыкаться по дивану в поисках источника тепла. Ночь мы оба провели тревожно. Васька успокоился только тогда, когда улегся во впадину между моей шеей и плечом. Во сне я чувствовала, как это рыжее чудо царапает меня своими иголочками-коготочками. В воскресенье к нам в гости пришла девушка-ветеринар. Она остригла Васе острые пики и устроила ему домик из электрической меховой грелки. Объяснила мне снова, как ухаживать за таким крохой. И посоветовала: не приучать котенка спать с собой. Все правильные советы мной были забыты, как только мой шерстяной друг запищал. Ночь мы снова провели вместе. Утром я проснулась совершенно разбитая. Зато Василий после кормления без задних лапок уснул в своем меховом домике. Впервые за многие годы перед выходом на работу я металась, как заполошная. Пока бегала по квартире, все время нервно кидала взгляд на специальный вольер, где мирно сопел Вася. При мысли, что он будет сидеть до вечера один, меня прямо прошиб пот. Уже сев в машину и забив в маршрут адрес районного суда, решаю позвонить женщине, которая убирает мою квартиру. Нажав на вызов, думаю, что сказать. Лишь только она принимает вызов, начинаю объяснять ситуацию. - Да, согласна, история веселая. Наташа, а Вы сможете днем заехать ко мне и проверить котенка, - прошу, не надеясь на положительный ответ. - Я Вам этот визит оплачу по двойному тарифу. Радуюсь, как ребенок, когда женщина соглашается. Мчусь на всех порах в суд, а в голове впервые не линия защиты, которую я выстроила, а рыжий комочек, оставшийся один в квартире. Выезжая с парковки после судебного заседания, которое традиционно затянулось, решаю заскочить хоть на пять минут домой. Но… Мои планы нарушает звонок помощника Шаха. - Евгения Юрьевна, добрый день! Вас к себе требует шеф. Я ему напомнила, что Вы в суде, - тоном заговорщика сообщает Вероника. - Но… Яков Рубенович в жутком настроении. Он велел позвонить и попросить Вас вернуться в бюро без задержек. Так что летите скорее. Завершив разговор, чертыхаюсь по поводу Шаха и тут же набираю Наталье: уточняю, когда она сможет приехать ко мне и сколько побыть времени с котенком. Получив ответ, который меня устраивает, спокойно еду в бюро. Скинув верхнюю одежду и не переобувая сапоги, беру папку с документами и иду к Шаху. В приемной Вероника как-то странно на меня смотрит, но ничего не говорит. Яков меня встречает холодно. Делает вид, что занят разглядыванием ферзя. Выдержав паузу, слишком подробно спрашивает о судебном заседании и делах, которые в программе помечены красным. После неожиданно задает вопрос, чем меня ставит в тупик: - Ну, о чем Вы договорились с твоим новым клиентом? - О ком ты, Яков, поясни. Я не могу залезть в твою голову и прочитать твои мысли. - Я про Зорина. Как я понимаю, вы с ним договорились, Жень? - Мне не нравится ни твой тон, ни твои двусмысленные намеки, Яков. Мы с Зориным не виделись с четверга. - Какие намеки, Евгения. Вот договор, подписанный Романом Дмитриевичем. В подтверждение своих слов Шах пододвигает ко мне папку с документами. Бегло просматриваю первый лист договора. - Ты сумму посмотри лучше, - тут же комментирует Яков. Смотрю сумму и не верю собственным глазам. Такой гонорар в своей адвокатской практике вижу впервые. - Я не буду заниматься этим делом, - выдыхаю категорично. - Будешь, милая! Как сказал Гержедович : «Дебюты учат дебютам. Эндшпили учат шахматам», - приказным тоном произносит. - Такие деньги предлагают не так часто. И не всем! Купишь новую квартиру. По-больше. Услышав про квартиру, понимаю: дальше обсуждать ничего не хочу. Потому слова Якова игнорирую. Он подходит ко мне со спины, кладет руки на плечи. - Ты слишком напряжена Жень, что-то случилось? Давай сегодня вечер проведем вместе. Можем после работы поужинать в ресторане, а потом поехать ко мне, - тоном змея искусителя шепчет на ушко Шах. Еще недавно я бы с радостью согласилась. Но…Сейчас категорически отказываюсь: - Не могу, Яш. - Дамские дни? - Нет, Василий… - Не понял? - в голосе Шаха слышу микс из удивления, настороженности и раздражения. - Я думал…Ладно, проехали…Мда…Женщины все же полны сюрпризов. Ну, и…Что за Василий вдруг нарисовался? - Котенок. Маленький. Слепой. Подобрала… - Ну, и нафига он тебе, Жень? - Как на фиге, Яш. У меня же детей своих нет, потому я и чужих понять не могу, - припоминаю Шаху его слова. Вижу, что он прекрасно понимает, суть моей фразы. Но… Высказать свою позицию Яков не успевает. Звонит его телефон. Он смотрит на звонок. - Президент Адвокатской палаты, - говорит Шах, демонстрируя имя звонящего. - Ладно, Жень. Не дуйся. Вечером приеду посмотреть твоего Василия, ну, и послушать рассказ о его счастливом усыновлении. Уже на выходе из кабинета, Яков меня останавливает: «Да, букет свой из приемной забери!» Смотрю на него недоуменно. Но… Шах уже показывает жест рукой «свободна». ГЛАВА 6 Шахматы как женщина: она отвергает, но к ней хочется вернуться. Выхожу из кабинета Шаха в приемную, не понимая, почему Яков мне сам цветы не отдал. Делаю несколько шагов и вижу шикарный букет из ранункулюсов и орхидей. Мне нравятся его приятные неяркие пастельно-розовые красиво подобранный оттенки! Еще несколько раз, любуясь, вскользь мажу по нему взглядом. Но… Сама про цветы Веронике ничего не говорю. Объясняю про сроки письма, которые ей нужно нашим курьером передать в суды и другие организации. - Не забудь, пожалуйста, курьеру дать лист регистрации документов, - прошу помощника Шаха. - Это оградит нас от ненужных проблем. Хватит и той истории с прокуратурой, когда наш запрос перед самым судом канул в лету. Специально напоминаю Веронике про ее косяк, который мы еле-еле успели разрешить. И это бюро стоило немалых нервов и сил. Увидев кивок Ники, делаю несколько шагов на выход и тут раздается ее голос: - Ой, Вы, Евгения Юрьевна, меня как всегда заговорили, - наигранно расстроенно мямлит девушка. - Вот я и про ваши цветы забыла! - Про какие цветы? - делаю непонимающий вид. - Вот, Евгения. Вот про эти! - Вероника берет вазу и передает ее мне. - От кого? - приподнимаю вопросительно бровь. - Не знаю. Их вместе с пакетом договоров принес мужчина. Классный. Нет, просто картинка. На Ричарда Гира ужасно похож. Я ему глазки строила и так, и эдак. И все в пустую, - цокает языком Вероника. - Евгения, мне уже двадцать пять. Замуж пора. А принца все нет и нет… Пока Вероника причитает, достаю из букета визитку. Читаю несколько слов: «Самому обаятельному и умному адвокату! С уважением РДЗ» Мысль, пронзившая мой мозг, словно молния, порождает во мне приступ гомерического хохота, который лишь силой воли удается сдержать. Только теперь мне становится понятно раздражение Шаха, которое он не смог скрыть. Этот шахматный комбинатор не справился с приступом обычной ревности. Яков решил, что пока он отсутствовал, я сама за его спиной договорилась с клиентом. «Представляю даже картинки, которые Яша себе нарисовал. Бедный мой, бедный! - смотрю на Веронику, словно слушаю ее, а сама улыбаюсь своим мыслям. - Эка, тебя расперло, Шах. Даже решил в нарушение собственных правил в понедельник ко мне приехать. Дескать, котика посмотреть! Ну, что ж, король Яков, давай! Теперь твой ход!» - Ника, в данной ситуации нужно поступить просто. Отпусти ситуацию и жених найдется, - продолжая улыбаться, советую и выхожу с букетом из приемной. - Ну-ну, кто бы говорил, - уже на выходе слышу бурчание девушки. Негодования своего не выражаю, ведь по сути сказанного Ника права совершенно. Кому-кому, ну уж, точно не мне такие советы давать. Прежде чем это делать, надо самой в своей жизни разобраться. В рабочее время, конечно, нет ни минуты на анализ своих личных проблем. С чужими бы разобраться. Минут за пятнадцать до финиша трудового дня приходит сообщение от Шаха: «Уехал по делам. После 20 часов приеду, как обещал. Целую». В чем я не могу упрекнуть Якова, так это необязательности. Если сказал, то это будет исполнено всегда. Если возникает форс мажор, или планы меняются, то уведомление прилетит заранее. Посмотрев на часы, рассчитываю время в пути. В хороший ресторан, что недалеко от моего дома, делаю заказ блюд на ужин. Зайдя в квартиру и скинув обувь первым делом бегу к вольеру Васеньки. Мой рыжий комочек с разбухшим пузиком спит, развалившись на спинке. Сначала хочу его погладить и понюхать, но потом решаю не делать этого. Не будить сладко спящего ребёнка. До приезда Якова успеваю принять душ и привести тело в порядок. Мне так хочется очаровать своего любимого мужчину. Специально для него надеваю шикарное нижнее белье и красивое платье-халат с глубоким декольте. Шах приезжает, как и обещал. Зайдя в холл квартиры и увидев меня, в глазах Якова вспыхивает шальное пламя. Не теряя времени, он сразу забирает меня в плен своих рук. В его объятиях я теряю всякую способность мыслить и сопротивляться. Хочу ему что-то сказать, но успеваю произнести только: - Я… Как Яша тут же закрывает мой рот горячим и страстным поцелуем. Я тут же сдаюсь. Приникаю к Шаху всем телом. Издаю стон желания и нетерпения. И… Начинается наше страстное танго любви. Мы оба искрим. Издаем короткие вздохи. Шепчем в унисон и невпопад признания, фразы, слова, междометия: «Хочу тебя!», «Мой!», «Красавица!», «Люблю тебя!», «О-о-о, как же я соскучился!». С глухим стоном падаем на постель. Ощущаю, что я растворяюсь в его жарких объятиях. Он умело и страстно целует моё лицо и облизывает ушки. Цепочкой кусающих поцелуев спускается от подбородка по шее к груди и ниже через пупок еще ниже по телу. Я не остаюсь в долгу и тоже покрываю его поцелуями. Уделяю особое внимание местам, где он испытывает наисильнейшее удовольствие. Ощущаю бедром, как Яша возбуждается! Наслаждаясь прикосновениями моих губ, он не перестаёт ласкать меня. Его руки нежно, но требовательно проходятся по моим плечам, груди, животу, ногам, нежат все потаённые местечки. И я содрогаюсь в сладкой истоме и в предвкушении ещё большего удовольствия. В ласках мы теряем счёт времени. Уже и не знаю сколько длится это сладкое тактильное состязание. Моя рука сама скользит вниз по любимому телу и начинает гладить святая святых мужчины. Его сокровище, предмет самолюбия и гордости. Знаю, он только и ждёт прикосновений моих губ. Но сначала по его бархатной коже проходят мои пальчики. Потом сокровенной части его тела касаются губы и язык. Шах издает сладостный стон и выгибается. Я всё больше и больше возбуждаюсь вместе с ним. И уже не в состоянии ждать. Чувствую, нестерпимое желание ощущать тепло его естества в себе. - Я так соскучилась! Так хочу тебя! - выкрикиваю в порыве страсти свое самое сильное желание. Да, именно желание вызывает трепет и дрожь во всём моём теле. Я в предвкушении наслаждения близостью с любимым мужчиной. Но… Яша не торопиться. Мы оба знаем, что нам нужно, чтобы довести друг друга до безумия и исступления. Мы ласкаем друг друга руками, губами, языком. Наши объятия становятся всё более и более страстными. Наши тела сплетаются в единое целое. Мы спаиваемся, срастаемся в волнующем танце страсти. Понимая, что больше не в состоянии терпеть эту сладкую пытку, даю понять, что готова… И он, смотря с торжеством победителя в мои глаза, таранит меня... Трудно найти слова, чтобы описать это невероятное ощущение. Восторг, блаженство, наслаждение, граничащее с потерей сознания. В порыве экстаза возбуждения кричу жаркие признания: «Люблю! Больше жизни люблю!». После этого уже никакие слова не могут быть произнесены. Только стоны, вздохи, крики, ещё стоны и ещё крики. С каждым его движением я всё больше и больше наполняюсь энергией и ощущением счастья. Знаю: мы оба близки к оргазму. И мы взлетаем. Вместе... Я взрываюсь изнутри и от этого теряю всякую связь с реальностью. Вижу теплый золотой свет, наполняющий всё моё существо. Меня подхватывает сладостно-нежный поток. В нем я плыву по реке счастья и покоя. Каждая моя клеточка пропитана любовью и блаженством. Через время прихожу в себя, открываю глаза и смотрю на моего мужчину с огромной любовью. Мне хочется поделиться с ним своими ощущениями. Рассказать о своей любви. Но… Мы оба совершенно выбившись из сил молча и лениво лежим. Я обнимаю Якова, боясь от него оторваться и потерять чувство единения и умиротворения. Он, словно понимая меня, успокаивающими движениями гладит спину, мягко целует и шепчет приятные нежности. Немного отдохнув, предлагаю Якову перекусить. Знаю, ночевать он все равно у меня не останется. Глава 7 В шахматах победа достается тому, кто сделал ошибку предпоследним - Смешной комок пуха, - хмыкает Шах, рассматривая мявкающего в грелке Ваську. - Зачем он тебе, Жень? - Нужен, Яш! Очень нужен! - отвечаю тихо. Говоря про котейку, думаю о нем. Так и хочется закричать Шаху: «Ты мне нужен! Очень! Без тебя я теряю ориентиры. Потому что не умею жить без тебя. Ты меня всему научил. Только жить без себя не научил!» Но… Я не кричу, а спокойно собираю на стол. Не показывать свои эмоции меня тоже Яков научил. - У тебя на него и времени то нет, Жень, - выдергивает меня из моих мыслей Шах. - Ничего страшного, найду? Было бы желание. Ты же нашел время приехать ко мне в понедельник… - Я всегда нахожу для тебя время, милая! - Но в эти выходные ты был для меня занят, Яш. Пока у тебя не было времени, я завела себе того, кому я нужна. - Зря язвишь. И…Жень, не включай бабство. Тебе это не идет. - А что мне идет, Яш? Быть молчаливым исполнителем твоих хотелок? Приятная карманная обезьянка… Захотел достал из кармана. Надоела, раз и снова убрал. Решил и навязал мне дело, которым я заниматься на хочу… - Эка, тебя понесло! Не могу понять, что с тобой в последнее время, Жень. Ты сама не своя. Я тебе привел отличного клиента. И дело-то, в принципе, несложное. И денег Зорин готов отвалить столько, что даже мне такие гонорары не предлагали никогда, - говоря, Яков кривится, словно у него зубная боль. - Не хочу заниматься этим делом, Яш. И денег этих тоже не хочу. И клиент мне не нравится. - Ты, Жень, работаешь за деньги, а не за хочу - не хочу. Настроена заниматься благотворительностью, тогда дуй в государственные адвокаты, - хмыкает Шах. - Честно, не понимаю чего ты закусилась. Выиграешь дело - купишь себе новую квартиру. - В смысле? Новую? Я за эту только год назад кредит выплатила, - не скрываю своего удивления. - А когда мы эту квартиру покупали? Лет семь назад? Да, Жень? - Что значит мы покупали, Яш? Извини, что напоминаю, но кредит за нее я сама выплачивала, - с моего языка неожиданно срываются слова, которые раньше никогда не позволяла себе говорить. - Браво, милая! Ты выбила страйк. Хотя нет…Это я получил в нос, - вдыхает Шах. - Впрочем все ожидаемо. Как и с детьми. Растишь. Вкладываешь. Отдаешь. А после оказывается, коэффициент твоего участия нулевой! Потому как все всего добились сами. Яков замолкает. На его лице обида, которую он и не скрывает. Вижу, о чем-то думает. Надеюсь, что продолжения не будет. Но… Ошибаюсь. Шах еще не все сказал. - Ты стала забывчивой, Женечка! Первый взнос за эту квартиру сделал я. И поручителем стал под залог своей недвижимости. - Извини, Яш. Не хотела тебя обидеть. И я ничего не забыла. Все отлично помню, - говорю примирительно. - Так зачем мне новая квартира? - Ну, будет больше, чем эта…С гонораром Зорина можешь себе даже небольшой пентхауз купить - А зачем? У меня ни семьи, ни детей! - Это что очередная претензия в мой адрес? Да, Жень?! Яков смотрит на меня пристально. Сверлит взглядом, словно говорит: «Ну, давай, режь свою правду!» - Я что-то никогда не слышал от тебя, что ты хочешь и то, и другое?! - не дождавшись от меня слов, с раздражением продолжает Яков. - Не говорила, потому что не хотела давить на тебя. Ждала пока сам созреешь…Захочешь, чтобы мы стали одной семьей и родили детей. Но дождалась лишь одного… После этих слов тоже встаю на паузу. Делаю это преднамеренно. Жду любой фразы от Шаха. Даю ему право, самому пояснить ситуацию, которая меня мучает. Яков не торопится. Снова думает. Оценивает. Вижу это по его реакциям и пальцам, выстукивающим жесткий ритм на столе. Зная нелюбовь Якова к выяснению отношений, когда их инициатором является не он, на продолжение разговора уже и не надеюсь. Но… Шах, все ж что-то для себя решив, поднимает на меня глаза и говорит: - Евгения, что ты имеешь ввиду? Говори внятно. Не надо мне колупать мозг вилкой… Теперь зависаю я. В моем мозге идет штурм и сыплются вопросы: «Говорить или всё не надо? Быть честной или всё же не стоит? Изменится что-то после этого разговора? Станет лучше? Или он совсем убьет их?» Мне реально страшно начать говорить. Понимаю, что стою на нулевой отметке. Она может стать как точкой роста, так и явиться точкой невозврата. И все же решаюсь… - Кто эта юная особа, которую в ресторане ты интимно-нежно гладил по руке, а она на тебя смотрела, как на своего героя. После моих слов между нами повисает тягуче-липкая пауза. Наблюдаю за мимикой лица Якова. Прекрасно считываю его реакции. Он ужасно раздражен. Нет, вся его фигура говорит мне о том, что Шах жутко зол. Его пальцы и ладони сжаты в кулаки так сильно, что дажи костяшки побелели. Глаза прищурены. Губы поджаты. Кончик носа и ноздри дергаются. Венка на шее нервно пульсирует. Я тоже ужасно нервничаю и потому не выдерживаю первая. - Чего молчишь, Яша. Тебе мне нечего ответить? Понимаю тебя. Потому что Вы тогда просто имели друг друга взглядами, милый. Я стояла чуть в стороне. Вы мне оба были хорошо видны, - последние слова не говорю, а выдыхаю со стоном. - Это что за тон Евгения? Я не давал тебе права, так со мной разговаривать. Ты мне - не жена, чтобы я перед тобой отчитывался, - цедит по слову Шах. От его тона на моем теле поднимаются волоски. По спине и рукам бегут нервные мурашки. Провожу пальцами по лбу и вискам, стирая с них испарину. И все же я нахожу в себе смелость. - Не могу с тобой не согласиться, Яков. К сожалению…К моему сожалению! За пятнадцать лет я так и не стала для тебя больше, чем опекаемая тобой ученица. И я не отрицаю всего того, что ты для меня сделал. Если бы не ты, то деревенская девчонка не только никем бы не стала, но и…Может быть ее давно бы уже и в живых не было… - Я рад, что ты, Евгения, хоть что-то понимаешь. - Да, понимаю и ценю это, Яков. Очень ценю. Только знаешь ли…Ведь я с тобой не из благодарности. Нет! Я люблю тебя, Яша! Очень сильно люблю! И как любящая женщина хочу тебя всего…И хочу всего с тобой и только с тобой…Семью. Детей. Семейные выходные. Ужины. Завтраки. Походы по магазинам. Поездки в отпуск. Засыпать в твоих объятиях и просыпаться… С каждым словом мой голос становится все тише. Потому как смотрит на меня Шах, понимаю: моя пламенная речь - выхлоп в пустоту. И все же, решаю договорить. - Яша, мне уже тридцать три года. Да, и ты не юноша. Извини за правду. Время неумолимо идет и вспять его еще никому не удавалось повернуть. Мы с тобой профукиваем его и упускаем возможность стать счастливыми… - Так не упускай свои возможности, Женечка! Я что мешаю тебе быть или стать счастливой?! Разве над тобой установлен контроль? Или между нами заключен письменный, ну, или вербальный договор?! Слушая Якова, наблюдаю, как он нервно и рвано собирается. Понимаю, что теперь стою на точке невозврата. И в этом точно виновата только я сама. Ну, если сейчас попросить Якова проанализировать ситуацию, то он скажет: «Ты, Евгения, виновата в том, что твои эмоции возобладали над голосом разума!» - Женя, ты снова не слушаешь. Потом будешь жаловаться и упрекать меня… Выдергивает меня из мыслей ровный, спокойный, тихий, но очень твердый голос Якова. - Так вот, напоминаю. Еще, когда мы покупали эту квартиру, я тебе сказал, что ты можешь жить, как хочешь сама. Но…Теперь именно я оказался виноват в том, что у тебя нет ни семьи, ни детей… ГЛАВА 8 Все мы, в сущности, пешки на шахматном поле С момента нашего разговора с Яковом прошла неделя. Все это время веду себя, как трусливый заяц. Всеми правдами и неправдами стараюсь избегать встреч с Шахом. Он, кстати, тоже не особо горит желанием, видеться со мной. В бюро нам все же пришлось несколько раз общаться по сугубо рабочим вопросам. Но… Сразу после обсуждений я покидала его кабинет, и Яков, как это было раньше, ни разу меня не задержал. Приглашений потренировать мозг шахматами тоже не поступало. И меня это, в принципе, даже радует. Потому как теперь я сразу после окончания рабочего времени собираюсь, захватываю «домашку» и мчусь к своему Васятке. Мой дружок отлично растет. На искусственном вскармливании он значительно потолстел. И уже открыл глазки. Все вечера мы проводим с ним вместе. Я работаю на лэптопе. Он спит на мне или пытается освоить ходьбу по клавиатуре. Мне пришлось стать мастером кошачьего педикюра. У моего котика очень быстро растут когтики. Доктор Ира из соседней ветеринарки, которая теперь нас регулярно навещает, принесла Ваське в подарок крохотные тапотули. В первый вечер мы с ней хохотали над пируэтами Василия. Так вместе с котенком у меня неожиданно появилась пусть не подруга, но хоть какая-никакая приятельница. Зато у Васеньки теперь есть дневная няня. Ирина в обед забегает покормить Васятку. Утром я оставляю для питомца пакетик с соской в грелке, где есть специальное отделение для кормления. Всегда пишу Ирине сообщение. Но… Сегодня закрутилась. Выскочила из квартиры, как спринтер, идущий на мировой рекорд. - Ириш, привет! Извини, что с самого утра беспокою. Торопилась и Ваську в вольер не посадила, - тарахчу взволнованно. - Он, бедолага, теперь без еды до обеда останется. Забежишь…Вот спасибище! Тогда вечером жду на чай с пирожными. Ой, извини, у меня входящий. Скидываю разговор с Ириной и принимаю вызов абонента с неизвестного мне номера. - Говорите. Слушаю, - отвечаю коротко и без расшаркиваний. - Евгения Юрьевна, доброе утро! Это Роман Зорин. Еще только услышав обращение ко мне, мне показалось, что голос мне знаком. Но… Как только неизвестный абонент представился, я даже умудрилась чертыхнуться. - Хм-м…Так со мной еще никто не здоровался. И все же мне приятно слышать ваш голос, - тут же хмыкая язвит РДЗ. После получения букета с визиткой я только так теперь и называю этого вип-клиента Шаха. Тут же моя память подкидывает наш последний пятничный разговор с Яковом. - Евгения Юрьевна, что по делу Зорина, - на утренней летучке специально при всех уточняет Шах. Адвокаты бюро, услышав фамилию клиента, одновременно поворачивают в мою сторону головы и смотрят с нескрываемым удивлением, словно я попала в сектор «Приз». - Ничего, - пожимаю плечами. - Мы еще не общались. И пока этого не произошло предлагаю передать дело Зорина адвокату более свободному и компетентному. На последнем слове специально делаю акцент. И не потому что расписываюсь в своем непрофессионализме. Просто знаю точно: Шах, беспокоясь о своем имидже, не станет в присутствии коллег, делать резких или язвительных умозаключений, заявлений и наставлений. Как я и предполагала, Яков из соблюдения политеса даже бровью не повел: - Подумаю над вашими словами, Евгения Юрьевна. О своем решении сообщу. «Так сегодня понедельник. Воз и ныне там. Клиент звонит не просто так. Ответить мне ему нечего. Ладно, - думаю, стараясь соображать как можно быстрее. - Для начала надо понять, что РДЗ хочет». - Извините, я за рулем. Не удобно разговаривать. У Вас какой-то конкретный вопрос? - Да. Евгения. Когда Вы начнете работать с моим делом? - Кх-хм…Роман Дмитриевич, Вам лучше переговорить об этом с Яковом Рубеновичем. Он еще не решил, кто будет разбираться с вашей ситуацией, - отвечаю спокойно. - Не понял? В договоре, который я подписал с вашим бюро, уже указано имя адвоката. Это, Евгения Юрьевна, Вы. Я об этом отлично помню. И все равно, выслушав Зорина, зависаю на несколько секунд. - Роман Дмитриевич, Вы договор заключили с бюро, а не лично со мной. Руководство может закрепить за вами любого адвоката, если назначенный ранее занят, - корректно и доходчиво объясняю Зорину. - Понятно. Спасибо. Вам позвонит мой юрист, - коротко произносит Зорин и, не прощаясь, отключается. После разговор с РЗД у меня остается неприятный осадочек. Но… Думать об этом себе запрещаю. Начинаю прокручивать по пунктам информацию дела, которое сейчас будет рассматриваться в суде. На десятом пункте меня отвлекает звонок Шаха. С мыслью: «Быстро!» - принимаю вызов и без расшариваний приветствую шефа. Яков тоже начинает с места в карьер. По голосу понимаю, он изрядно раздражен. - Евгения, что за выкрутасы с Зориным. Время идет. Ничего не двигается. Клиент - раздражен. И я тоже. Неделю назад спрашивал у тебя о ходе дела. - Все верно, Яков. И я неделю назад попросила передать его другому адвокату. - Мне некому его передать, Евгения. У всех адвокатов клиентов и дел полно. - Не могу не согласиться с твоим аргументом, Яков. Но…Если ты посмотришь документооборот, то увидишь, что на первом месте по количеству дел стоит моя фамилия. Я из судов не вылезаю. У меня на прошлой неделе каждый день по два, а то и по три заседания было. Я сплю по четыре часа. Пытаюсь донести до Шаха свой посыл, хотя, зная его натуру, понимаю, если он закусил удила, то все мои аргументы напрасны. - Хорошо, Евгения. Я пересмотрю твои дела и раскидаю часть на других, - говорит Яков и ровно так же как и Зорин, скидывает разговор, не давая мне договорить. В очередной раз чертыхаясь, вспоминаю нашу самую первую встречу. Еще на остановке я поняла, что у мужчины, который меня подобрал, что-то произошло. Он был слишком поникший и усталый. На его худом и бледном лице особенно выделялись прямо какие-то безжизненные глаза с запавшими и темными подглазинами. Сначала подумала, что он болен. Но… Оказалось все иначе. Очень долго и тяжело болела его жена. В день нашей встречи Яков, как представился в машине мужчина, ехал с кладбища одной из деревень, где по настоянию родителей похоронили их дочь. Услышав о похоронах и кладбище, я шестым чувством ощутила, что моему спасителю самому нужна помощь. Хотя бы человек, который мог его выслушать. И я слушала… Яков рассказывал, о знакомстве с женой в заводской столовой, где она работала, не поступив в институт. О встречах урывками. О ее смешливом и добром характере. О незамысловатой студенческой свадьбе. О рождении сына и дочери. - Мы дружно жили. Света была хорошей женой и матерью. Дома чисто, уютно, пирогами пахло, - с щемящей тоской в голосе говорил Яков. - Беда случилась пять лет назад после рождения Маши. Сначала понять не могли природу странных обмороков жены. Думали послеродовая горячка. И только через время установили диагноз - опухоль головного мозга. Врачи сразу сказали, что поздно. Но мы все равно боролись до последнего… После слова «до последнего» Яков замолчал. Сидя на заднем сидении, я не видела выражение его лица, но по вздрагивающим плечам поняла - плачет. И я вместе с ним плакала украдкой. Мне было ужасно жалко осиротевших детей, умершую женщину и мужчину на переднем сидении, который с огромной любовью и нежностью рассказывал о своей жене. И еще немножечко мне было жалко себя, потому что меня никто не любил. «Тебя и сейчас никто не любит, - тут же щелкает меня по носу внутренний голос. - Хотя нет…» Парировать сама себе не успеваю. Раздается входящий неизвестного номера. Приняв звонок, слышу скрипучий мужской голос: - Евгения Юрьевна, это юрист Романа Дмитриевича. Мы можем с Вами сегодня встретиться, - вежливо интересуется мужчина после приветствия. - Скажите куда, и я подъеду. Мне нужно Вам передать пакет документов и кое-что пояснить… ГЛАВА 9 Шахматы похожи на жизнь - везде нужен характер С юристом Зорина успеваю встретиться между двумя судебными заседаниями. Благо время позволяет. Кафе по пути моего следования между точками «А» и «Б» находит Иван Федорович. Ну, может и не он, а какие-то другие специально обученные люди. Этому бы я совершенно не удивилась. Выйдя на парковке из машины, сразу же нахожу глазами взрослого мужчину. Этот факт для меня тоже не стал неожиданностью. Я изначально была уверена, что все сотрудники Зорина - идеальные солдаты своего генерала. Мужчина вежливо меня приветствует и галантно проводит внутрь пафосного кафе. Такие сейчас обычно величают модным словом арт пространство. В зале нет ни одного посетителя кроме нас. Пытаясь сдержать смех, саркастично улыбаюсь. - Рад, что Вы, Евгения Юрьевна, после судебного заседания находитесь в хорошем расположении духа, - расценивает по-своему мою улыбку Иван Федорович. Официант приносит нам меню. Решаю, что плотно перекусить мне не помешает. Заказываю теплый салат, тыквенный суп и кофе с маленьким пирожным. Мужчина тоже обозначает свои блюда. Пока ждем заказ. Иван Федорович начинает мне пояснять ситуацию с документами. Вернее с медицинскими заключениями и выписками, которые есть в наличии. Среди бумаг обнаруживаю справку из травмпункта о побоях. - А это что? - удивленно поднимаю бровь. - Это то, о чем я подумала. - Роман Дмитриевич, специально положил этот документ сюда. Он хотел с Вами обсудить эту щекотливую ситуацию. Ну, вернее, он сам все объяснит, - мягко резюмирует мужчина. - Эмэм…Объяснит - это хорошо. А сам Зорин где? Зачем он прислал Вас, если Вы не уполномочены давать пояснения по этим документам, - произношу, смотря с плохо скрываемым раздражением на юриста. - Или великие мира привыкли ценить только свое время. - Нет, что Вы, Евгения Юрьевна, я работаю с Романом Дмитриевичем уже много лет и могу сказать, что он очень уважителен к людям. - Извините, может и на этот вопрос Вы тоже не сможете мне ответить, и все же…Почему Зорин принял решение обратиться в стороннюю организацию, а не доверил это дело своим юристам и адвокатам? И почему выбор пал именно на бюро господина Шаха? - Здесь все просто. Из всех юристов компании только я, как доверенное лицо, в курсе ситуации. Изначально мы выбрали другое бюро. Но, - мужчина расстроенно качает головой, - так случилось, что именно в него за адвокатским сопровождением обратилась супруга Романа Дмитриевича. Господина Шаха, как человека с безупречной репутацией, нам посоветовал очень влиятельный политик. Вернее, он нам порекомендовал Вас. Мне не нужна фамилия моего рекомендателя. Я сразу же вспоминаю депутата Завьялова, за внучку которого мне пришлось биться с одним богатым парнем кавказской национальности. Два года ушло на суды и возвращение девочки в семью погибшей матери. За малышкой мне пришлось самой лететь в столицу Республики. Шах уговаривал меня этого не делать, потому что опасно. Впервые после нападения на меня хахаля матери я снова боялась. Мне реально было страшно, но не за себя, а за девочку. До сих пор помню, как нас встречали в аэропорту. Завьялов, обняв внучку, встал передо мной на колени. В благодарность за смелость мне вручили ключи от новенькой ауди Q7. Поняв подоплеку выбора моей кандидатуры на роль адвоката Зорина, мои переживания рассыпались в прах. После завершения обеда я в приподнятом настроении отправилась в суд другого района. Где в перерыве столкнулась с очень приятным для меня человеком. - Женек, привет! Давно тебя не видела. Рядом с моей головой раздается голос адвоката с прекрасным именем Элен и забавной фамилией Мазай. Поворачиваюсь в ее сторону. - Рада Вас видеть, драгоценная Элен Дантовна, - улыбаюсь во все тридцать три зуба. - А, ну да, понятно почему ты меня только с третьего раза услышала. Все шахматами паузы заполняешь. - Да. Шахматы - гимнастика для мозгов, - подмигиваю Элен. - Женька, Дмитриева зависла на деле твоего клиента? - Ой, и не говори. Сторона истца пришла с новыми за уши притянутыми агрументами и доказательствами, - фырчу. - Да, богатые мужики трудно с баблишком расстаются? - хмыкает Мазай. - Элен, а ты чего в суде по гражданке? Это же не твое направление. Ты же лучший уголовник всея Руси. - Адвокат моя в больницу загремела, пришлось поднять флаг и идти в атаку. Жень, а ты все еще у шахматиста своего барщину отбываешь? - Ну, чего ты так уж…Работаю, - говорю, как можно нейтральнее. - Ага, знаю на личном опыте, как у Шаха адвокаты пашут. Не работа, а галеры. Жень, может все же рискнешь и перейдешь ко мне. - Эль, ну ты чего? Где я и где уголовка? - пфыкаю и смотрю на время. - Дмитриева быстро ничего не делает. Не дергайся. Я, кстати, на гражданку могу взять. Моя адвокатша, как я понимаю, в декрет уйдет. Жень, у меня сможешь брать дела интересные тебе. - Надо подумать, Элен. - Чего думать, Женюх? Да, и мужика надо в страхе держать. Нельзя им давать уверенность, что ты никуда не денешься. Мужик - тварь особая! Не боится потерять - не ценит, - шепчет Мазай тоном заговорщика. Ее слова в очередной раз мне напоминают, что шило в мешке не утаишь. Наши отношения с Шахом для меня все годы - тема болезненная. Знаю, что за моей спиной шепчутся. Дескать, столько лет вместе, а все не жена. Продолжать затронутую Элен тему мне не хочется, потому задаю ей вопрос: - Скажи, если бы к тебе обратился клиент, желающий развестись с женой по причине того, что она, не захотев иметь детей, сделала аборт, ты бы на чьей стороне была? - Вот, блядь! Тварь последняя, - в сердцах громко ругается Мазай. - Не хочешь - предохраняйся. - Подожди. Она это и делала. Но…Клиент хотел детей и настаивал на этом. - А он с ней этот вопрос обсуждал? - Да, еще до свадьбы, - говорю задумчиво. - Если согласилась и сделала аборт, то значит, дважды тварь, - шипит Элен. Договорить мы не успеваем, потому что нас с клиентом приглашают в зал заседаний. - Я тебя жду к себе, Жень, - говорит, прощаясь Мазай. Из здания суда мы с клиенткой выходим в отличном настроении. Впереди у нас еще немало судебных заседаний, но сегодня нам все же удалось отстоять часть серьезных вопросов. - Евгения, как Вы думаете, он согласится оставить со мной сына. Понимаете, я не смогу без своего малыша, - кусая губу, тараторит вымотанная неопределенностью женщина. - Женя, он ведь не хотел ребенка. Даже на аборт меня отправлял. А теперь Миша стал его главным козырем. - Елена, я постараюсь сделать все возможное. При неблагоприятном исходе будем настаивать на обоюдной опеке, - пытаюсь успокоить клиентку. Попрощавшись иду к своей аудюшке. Но… Меня ожидает неприятный сюрприз в виде огромного внедорожника с наглухо тонированными стеклами. Он, как бегемот, полностью перекрыл выезд моей ласточке. Решаю не стучать в водительское стекло. Просто достаю из сумки телефон и начинаю набирать единый номер экстренных служб. Правда сделать этого не успеваю, как передние двери одновременно распахиваются и из них выходят два амбала метра под два. Один из них подходит к задней пассажирской двери слева и открывает её. И из недр черного бегемота появляется собственной персоной РДЗ. - Нисколько не удивлена вашему явлению, господин Зорин, - задираю голову вверх и раздраженно пфыкаю. - Я тоже рад! Садитесь в машину, Евгения Юрьевна! Нам есть, что обсудить… ГЛАВА 10 В шахматах есть только одна ошибка: переоценка противника. Не скрывая удивления, смотрю на Зорина снизу вверх. Для этого мне приходится максимально задрать голову . Как не смешно, но в мозге скачут мысли, не относящиеся к ситуации. Ну, или не совсем по теме. И так о чем же думает золушка Женя, стоящая рядом с наследным плюмбум принцем. Мысль раз: «И какого лешего я утром надела угги, а не сапоги на каблуке. С моим метром с кепкой в прыжке сложно смотреть на этого витязя. Нет, викинга. Все же витязи - добрые, а викинги - нет!» Мысль два: «Ну, и сколько роста в этом алюминиевом отпрыске. Метра два так точно! Если он сейчас своим «кулачком» треснет меня по голове, то я могу по колено в землю уйти. Вот, кстати, и пунктик для уточнения: поднимал ли Зорин на жену руку. Думаю, что не нет. И все же…» Мысль три: «Почему ЭТО здесь стоит, если мы с ним об ЭТОМ не договаривались?» - Дайте, мне пройти к машине, - говорю спокойно, но твердо. - Садитесь в мою, Евгения, - зеркалит мой тон Зорин. - Роман Дмитриевич, я с клиентами общаюсь только в рабочее время и в кабинете бюро. Позвоните заранее моему помощнику… На этой фразе открываю сумку-планшет и вынимаю из кармана обычный белый прямоугольник со стандартной информацией. - Возьмите. И еще секунду. Я посмотрю расписание этой недели. У меня точно нет времени, чтобы уделить его вам… Посмотреть расписание и сказать о свободном времени не успеваю, потому что телефон перекочевывает из моей ладони в лапищу Зорина. И при этом он смотрит на меня, словно я дитя неразумное. - В-в-вы в своем уме. Это статья 158 уголовного кодекса. Она предусматривает ответственность за кражу, - тараторю, придя в себя. - Женя, садитесь в салон. Я Вас вместе с телефоном верну на место после нашего разговора. И не нужно бояться. Вам ничего не грозит. - Я и не боюсь. Но… Еще раз вам повторю, что с клиентам общаюсь только в своем кабинете… - Будем считать, что Вы для меня сделали исключение. - Нет. Никаких исключений, - заявляю категорически. - Еще нужно ножкой топнуть… В глазах РДЗ и по его губам пробегает улыбка, оставляя свой след в ямочках на щеках. «Ну, почему такая несправедливость. Пушистые ресницы мужикам, и очаровательные ямочки тоже им», - тут же совсем не по делу вопит мой внутренний голос. - Вы зря испытываете мое терпение, Женя. Садитесь в салон. Иначе я Вас сам в него посажу. - Это угроза? А жене Вы тоже угрожали? И руку на нее поднимали? Да? - Как раз об этом мы и поговорим, - кривясь и раздраженно потирая подбородок, говорит Роман и подталкивает меня к двери в салон авто. Не знаю, что во мне срабатывает: профессиональное любопытство или понимание того, что все равно РДЗ не отступит, - но я делаю шаг к его бегемоту. И тут же стопорюсь, потому что поднять ногу в узкой юбке мне совершенно никак. Пока думаю, меня подхватывают под попу и спину и плавно опускают на кожаное сидение салона. - Вы что себе позволяете? - смущенно-возмущенно тихо шиплю , чтобы меня не слышали люди Зорина. В ответ снова получаю только улыбку и ямочки. - Мне нравится ваше смущение, Женя, - говорит РДЗ и раздвигает свои ноги в стороны, касаясь моего бедра. - А мне не нравится ваше поведение, Зорин, - шепчу, сдвигаясь подальше от него. - Зачем Вы поднимаете защитный экран. - Ты шепчешь. Мне это не нравится. Хочу слышать твой голос. А ты что боишься меня? - Я Вас не боюсь. Но…Мне не нравится Ваше поведение… - Повторяешься, - хмыкает Зорин. - Давай аргументы. - Вы ведете себя вызывающе. У нас с вами сугубо деловые отношения. А Вы…Вы мне тыкаете. - Понял. Принял. Продолжай дальше. - Вы гнете свою линию, хотя я Вам внятно объяснила, что все деловые встречи и разговоры веду лишь в кабинете. - Не могу не согласиться в части «гнете свою линию». Я - мужчина и бизнесмен. Быть…Хэм..Хэм…Как это модное слово. Вспомнил «няшный». Дурацкое словцо, однако, - фырчит Зорин и продолжает говорить. - Так вот, Женя, я не няшный Кен. - Это что сейчас было? - не сдержав лицо, округляю глаза и удивленно поднимаю брови. - Забавная - ты, - хмыкает с улыбкой Роман. Не услышав ответа на свой вопрос, продолжаю сверлить Зорина взглядом. - Это было предупреждение. Довольна?! - Предупреждение? Мне? Странно… Дергаю губами раздраженно и тут же понимаю, что сделала это зря. Потому как во взгляде Зорина появляется какая-то порочная хищность. Словно он может на меня наброситься и растерзать. Снова смущаюсь от своих непотребных мыслей. - Вы жену свою тоже предупреждали? - Да, конечно. Женя, я всегда предупреждаю людей о своих действиях или ответах на их негативные поступки. - То есть прежде чем ударить Вы ее предупредили? - Нет, не предупреждал… Зорин морщится, словно ему неприятно или под нос сунули что-то вонючее. Он держит паузу, потирая указательным пальцем нижнюю губу. - Хотел об этом поговорить позже. Но.., - продолжает говорить задумчиво, - ты права…Лучше в машине. И снова погружается внутрь себя, словно собирается с силами или подбирает слова. - За все годы семейной жизни я ни разу не поднял руку на свою жену. Нет, не так…Даже голоса не повысил… Зорин говорит тихо, но каждое его слово я очень хорошо слышу и понимаю. - Женя, у меня нет потребности самоутверждаться за счет тех, кто слабее. Я слишком большой для этого. При своих ста девяносто восьми роста и силе, которая во мне есть, один мой удар может быть фатальным. Особенно для женщины. По словам Зорина, справка о побоях появилась после того, как вернувшись из командировки, он обнаружил жену дома с кровотечением. - Катя лежала без сознания. Под ней была лужа крови. Я ужасно испугался. Думал, что у нее выкидыш. Вызвал скорую. В клинике сказали, что это последствия аборта. Еще на первых словах его личной трагедии поворачиваюсь в сторону Романа и наблюдаю за мимикой его лица. Для меня очень важно видеть отражение эмоций, которые кроются за словами. - При слове аборт во мне все оборвалось. Жень, я не страдаю сентиментальностью от слова совсем. Но…Реально представил тельце своего малыша…И как его кромсали на части. После этого на жену смотреть не мог…Ушел и в клинике больше не появлялся… Первый вечер пил дома в одиночестве, хотя не большой поклонник алкоголя… О дальнейших событиях Зорин говорит с меньшим волнение, но с большей злостью. - Екатерина вернулась через неделю. Я решил сразу поставить точки над «i». Сказал, что ей нужно собрать свои вещи, потому что мы разводимся. И тут началось светопреставление, которого я даже и не мог ожидать. Зорин начинает смеяться, а потом и ржать в голос. - Мне просто пришлось выставить ее за дверь и выбросить вслед верхнюю одежду. Но…Все было без криков и рукоприкладства. Однако, на следующий день жена заявилась ко мне в офис с разбитым лицом и со справкой из травмпункта о побоях. Слова: «Был удивлен!» - не передадут моего состояния. Я испытал второй раз шок. И впервые в жизни почувствовал себя полным идиотом. Глава 11 Изолированная пешка портит настроение всей доске Дело Зорина меня просто выматывает. Вернее не оно само, а Роман. У меня еще не было такого клиента, который все цепко и четко держит под своим контролем. Ни один документ не проходит мимо него. - Евгения Юрьевна, проверьте, пожалуйста, почту, - мягко просит меня Иван Федорович - доверенное лицо и помощник Зорина. - Роман Дмитриевич вернул защитительную речь с небольшими правками. Открываю документ в почте и подпрыгиваю в кресле от обилия красного цвета маркера-выделителя. Ни одной строчки без исправлений. Нет, с орфографией и пунктуацией все, слава Богу. Но… Везде есть дополнения для усиления смысла, замена слов на более подходящие. А еще комментарии! Несчетное количество! Один за одним! Замираю перед экраном на несколько минут. Хватаюсь за голову. Закрываю глаза. Нажимаю сильно пальцами на веки. Вдыхаю полные легкие воздуха и выдыхаю его с громким криком. И это малое, что я могу сделать. Реально же мне хочется завалиться на пол, как в детстве, орать и стучать руками и ногами. Наоравшись, роняю обессиленно на стол голову. Лежу в полном обнулении, словно кит, выброшенный на берег. Слышу, как дверь кабинета тихо приоткрывается. - Жень, ты чего? Тебе плохо что-ли? Вижу в небольшой щели между дверью и косяком моего взволнованного помощника Елену. - Ты чего домой не идешь. У тебя семья и дети, - говорю поднимая голову и салфеткой вытирая слезы. - Иди, Леночка! Расписание мне только на завтра кинь в электронный планинг. - У тебя в понедельник суд в девять утра, Жень! Отдохнуть нужно. Тебя это дело Зорина совсем укатало, вздыхает помощник и выходит. Минут через пять возвращается с большой кружкой капучино. Ставит его на специальную подставку и молча уходит. Пью кофе и начинаю править текст. От работы меня отвлекает звонок телефона. На экран даже боюсь взглянуть. Сразу решаю, что если это Зорин, то я его тут же отправлю в черный список. Опускаю глаза, вижу имя абонента «Помощник РДЗ», выдыхаю и принимаю входящий. - Евгения Юрьевна, только что общался с Романом Дмитриевичем. Он согласен на досудебное урегулирование спора, - оптимистично сообщает мне Иван Федорович. Услышав слова мужчины, молчу. Нет никакого желания отвечать. Помощник Зорина, как проницательный человек, быстро понимает, что я не в себе. - Евгения, если Вы расстроились из-за замечаний босса, что я отправил вам, так это Вы зря? Наши сотрудники уже привыкли к этому. Все воспринимают нормально… Чувствую, что снова начинаю закипать. Креплюсь из последних сил, чтобы не послать помощника к его боссу. - Я не подчиненная Зорина. Я - адвокат. Свою работу отлично знаю. И мне виднее, как правильно писать защитительную речь, - стараюсь говорить, как можно спокойнее. - Роман Дмитриевич не может этого знать. - Мог бы и не знать. Но… По первому образованию Зорин - юрист. В холдинге он курирует несколько направлений. Одно из них - юридическое. Он часто сам разрабатывает документы, - с гордостью поясняет Иван Федорович. - И без его оценки компании холдинга не заключают ни одного договора. Не говоря уже о каких-то спорных вопросах, исках, документах для суда. - Извините, раз Зорин такой юридически подкованный: зачем ему адвокат? Почему он сам не взялся за свое дело. - У нас был такой вариант. Но…Роман Дмитриевич не захотел. Потому что адвокат его супруги мог обвинить его в необъективности. И к тому же, Зорин был уверен, что на линию защиты будет влиять его субъективное мнение. Женечка, извините, что я Вас так по-отечески называю, может, Вам все же стоит лично переговорить с Романом. Мне кажется, так будет лучше. Ну, чем через меня общаться. - Подождите, уважаемый Иван Федорович, но если мне память не изменяет, то такой формат общения выбрал сам Зорин. - Да, все верно, но он так поступил, чтобы не создавать Вам дискомфорт. Роман Дмитриевич почувствовал, что в общении с ним Вы нервничаете, - миролюбиво уточняет мужчина. - Хорошо. Я Вас услышала. Созвонюсь с адвокатом его супруги. Как только вопрос решится, сообщу Вам, - отвечаю как можно спокойнее и уже собираюсь прощаться, как добавляю. - Передайте Зорину, что я готова с ним встретиться. Наберите завтра моего помощника, чтобы она внесла его визит в план моей работы. Попрощавшись, смотрю на время. В Москве 19.30 еще позволяет нарушить личное пространство. Даже в пятницу. И все же думаю, звонить или нет. Но… Мне так хочется завершить это дело, что решаюсь. Набираю Элен Мазай. Дантовна как всегда на позитиве в какофонии голосов своих любимых зайчишек. Слушая фон из разноголосицы «мам», «ну, ма», «мамуль», «мамсик», - начинаю грустить. Если бы Яков хотя бы лет пять назад решился на создание со мной семьи, то я могла бы быть мамой двоих деток как минимум. Но… Тогда пять лет назад у младшей Маши был сложный подростковый период. Она вела себя вызывающе, плохо училась, сбегала из дома с какими-то неформалами. Да, и старший сын тоже делал Шаху нервы. - Женька, сорян! Зайцы на мне до приезда Мазая. А детям как известно рты не закроешь, - говорит Элен между веселых реплик детям. - Как я поняла рассерженный муж готов на досудебное урегулирование? - Ну, буквально сейчас его помощник мне об этом сообщил, - отвечаю, хихикая над объяснялками среднего сына Элен. - Ну и супер, тогда я с этой королевной Екатериной обсужу и назначим день и время. Она, если честно, боится Зорина. Только с третьего раза удалось объяснить, что к исковому заявлению необходимо приложить документы, подтверждающие соблюдение досудебного порядка урегулирования спора, - говорит Дантовна, чмокая кого-то из малышей. - Ой, милые мои, а вот и наш любимый папочка. Жду еще время пока Элен перекинется несколькими словами с мужем. - Котя, я здесь, - слышу Мазай снова обращается ко мне. - Ну, как ты приноровилась к Зорину. Фыркаю в ответ. - Господи, лишь бы они решили закрыть вопрос до суда. Не знаю почему, но меня, Элен, от него потряхивает постоянно. Словно у него энергетика тяжелая. - Ну, Жень, бузиносы его уровня все сложные. Иначе они бы ничего в жизни не добились. Это только девочки по типу его жены думают, что могут их приручить и приучить есть с руки, - хмыкает Дантовна. - Это утопия. Иллюзия и самообман. Я знаю только одного бизнесмена - рационального подкаблучника. Это муж моей подруги Максим Греков. Но с его Ирихой Гитлеровной иначе никак. - Ну, твой Мазай, вообще, образец мужа и отца. - Есть такое. Мне грех жаловаться. Но иногда все же хочется нежно придушить в объятиях, - смеется Элен. - Кстати, Гера очень хорошо отзывается о Зориных. Женька, извини, прощаюсь, у нас тут битва титанов случилась. Элен отключается, а я решаю пораньше поехать домой к своему Васеньке. Начинаю собирать сумку, как в дверях кабинета нарисовывается Шах. После разговора у меня дома прошло уже больше месяца. За все это время мы и разу не общались тет-а-тет. Я молча смотрю на Якова. Он тоже не торопится говорить. Но… Внутри меня закручивается спираль противоречивых ощущений и эмоций. Яша подходит ко мне. Обнимает и прижимает к себе. И я начинаю хлюпать носом… ГЛАВА 12 В шахматах угроза сильнее ее исполнения Просыпаюсь от мяуканья Васятки за дверью спальни и посапывания Якова рядом. Глаза все еще не открываю. Но… Сама себе улыбаюсь от счастья. Я всегда счастлива, когда Яша рядом со мной. Приоткрываю веки. Смотрю на своего любимого мужчину. Наслаждаюсь тем, кого вижу. Красивый ОН! Не из тех, о которых сейчас мечтают и девчонки, и женщины по старше. Нет в Шахе внешней брутальности и выпирающих мышц. Яков, как нынче модно говорить, субтильно-строен: худоват, суховат, подтянут. Лишнего жира в нем не было никогда. Как говорит про его мать, с которой я прожила в одной квартире больше семи лет,: «Яша мой, высоко-породный интеллигент до кончиков ногтей!» Даже мысленно мне никогда не приходилось оспаривать слова его маменьки. Яков на самом деле такой - высоко-породный интеллигент. Потому как сама Изольда имеет родовитые корни. Муж ее Рубен тоже имел корни, но только адвокатские. Внешне Яша точная копия своего родителя. Да, и характером, и манерой поведения вероятно тоже в него. Потому как маменька его, и ныне здравствующая, особа изрядно странноватая и сложная. Годы, прожитые с ней в роли прислуги, я не люблю вспоминать. Хотя в душе благодарна этой женщине за то, что она дрессировала меня в плане личной и домашней чистоты. Сейчас я редко, но бываю у нее. В свои восемьдесят пять лет Изольда выглядит прекрасно, ум и ядовитость свою не растеряла. Общаться с ней сложновато. Но…Я уважаю эту женщину за то, что сын для нее - центр ее вселенной. Смотрю сейчас на спящего Яшу и снова благодарю высшие силы и воспитавшую его женщину, что именно он тогда остановился около остановки. Времена все же были лихие. Любой чуть сильнее меня мог со мной сделать все, что угодно. Даже убить. «Да, для меня Яша - это моя вселенная! Он сделал меня той, какая я сейчас есть. Оберегал, опекал, охранял, всему меня учил, все объяснял. И всегда сохранял терпение и адекватность», - думаю с нежностью о своем любимом мужчине. И у меня никогда не возникает сомнений о своих чувствах к нему. Можно сказать, что я влюбилась в Якова именно в тот холодный осенний день, когда он меня подобрал на остановке. Поняла это не сразу. Ему свою любовь долго старалась не показывать. Боялась, что прогонит. Да, мне страшно остаться без него, без его поддержки и любви. Я точно знаю, что Шах меня любит. И пусть у него свое отношение к этому чувственно-нравственному понятию. Для него любовь - это уважение, поддержка, помощь, близость. Но… Яша - не бесчувственный. Просто сдержанный. Он всегда мне говорит о своих чувствах и показывает их. Но… Только, когда мы один на один. При людях же Шах нейтрально невозмутим во всем. Некоторые думают, что он бесстрастно хладнокровен. Но… Это не так. Просто Яков никогда и никому не показывает свои эмоции. И меня до сих пор учит: «Женя, эмоции - это наша слабость. Эмиционирующий человек не может принимать правильные решения. Как только ты показал свою эмоцию другим, сразу стал уязвим! Шахматы на 99% состоят из тактики. Проявление эмоций в этой игре верный путь к провалу». Но…Не смотря на все наставления Яши, я все равно периодически эмоционирую и проваливаю свою игру. И чаще всего это случается именно с ним - с моим любимым человеком. Яша всегда старается мне объяснить, что произошло, и почему я показала свое слабое место. Эти задушевные разговоры и разборы полетов случаются за игрой в шахматы. Однажды во время партии, когда Шах по полочкам раскладывал мой очередной провал, я уточнила: почему именно сейчас. Ответ меня несколько удивил: «Во время игры в шахматы, Жень, ты всегда отключаешь эмоции. Это позволит тебе посмотреть на ту ситуацию холодно со стороны». - Евгешик, ты чего закрутилась, - слышу сонно-хрипловатый голос Яши. - Спи еще. Рано же. Да, и пол ночи мы не спали. Я прижимаюсь ближе к обнаженному телу любимого мужчины. Улыбаясь, мягко глажу его пальчиками. Шепчу о своей любви. И тут снова раздается мяуканье Васятки. - Так, неугомонная моя, иди к своему рыжему крикуну. А то вы оба мне спать не дадите, - фырчит Яков и, натягивая на себя одеяло, переворачивается на другую сторону. Целую Яшу в загривок, тихо встаю, беру халат и выхожу из спальни. Подросший Васька встречает меня радостно. Котейка по полной программе показывает мне свою любовь. Пока завязываю волосы в хвост, Васька успевает зацепиться за халат и подняться по нему ко мне на плечо. Тычется мне в ухо, облизывает его и урчит, как трактор. - Ну, что, мой друг Василий, пошли принимать душ. Пока мама моется, ты сделаешь свои дела в плошку, - смеюсь, поглаживая свой любимый комок рыжего пуха. Яков встает где-то через час. Вижу, как он из спальни идет в ванную без захода на кухню, где я занимаюсь завтраком. Я его не окликаю, знаю: он этого не любит. После душа Яша приходит ко мне. Обнимает, целует, шепчет нежные слова. - Волшебница моя! Хозяюшка! Что у нас? Эм-эм-эм, мои любимые блинчики. Вот мне повезло, так повезло! Не женщина, а Василиса Прекрасная! И красавица. И умница. И хозяюшка. И кулинарка. Женька, ты - супер! - Может пора с этой суперической женщиной просыпаться каждый день, а не только по выходным? - мягко закидываю удочку. - Жень, блины отличные, как у мамы. Кстати, Изольда по тебе соскучилась. Интересовалась тобой. Звала в гости, - подмигивая, съезжает с темы Шах. «Вероятно, заросла в грязи хитрая Изольдушка. Заказать клининг денег как всегда жалеет. Да, и чужих в дом боится пускать», - тут же язвит мой внутренний голос. Но…Вслух произношу совсем не то, о чем думаю: - Здорово. Можем съездить. Заодно и расскажем твоей замечательной маме, что мы вместе. Хотя, думаю, что она и сама все знает. - Евгеш, ты специально мне хочешь настроение испортить? - Чем, Яш? Тем, что у меня есть желание выйти из тени и перестать быть твоим «секретиком»? - говорю задумчиво и спокойно, представляя, что у нас шахматная партия, и я продумываю свой ход. - Матери ничего не нужно говорить. Она и сама давно уже обо всем догадалась. Просто интеллигентно не показывает этого, - цокает языком Шах. По этому его непроизвольному жесту понимаю: Яков раздражен. Мою догадку подтверждает и постукивание пальцами по столу. «Ну, что ж, милый, а давай-ка я сделаю ход конем и посмотрю на твою реакцию», - думая, выдаю следующую фразу. - Яш, я встречалась с Элен Мазай. Мы с ней все обговорили. И… Я дала свое принципиальное согласие перейти в ее бюро… ГЛАВА 13 В шахматах некоторая часть ошибки всегда верна Понедельник, можно сказать, с утра не задался. Суд вместо девяти начался на час позже. Мой ответчик с истцом, муж с женой, чудом не передрались. Утихомирить их смог только представитель полиции. Во время заседания бывшие супруги постоянно оскорбляли и поливали другу друга такими словесными помоями, что мне было ужасно стыдно. Судья была вынуждена несколько раз делать перерывы. Уже на выходе из здания суда адвокат истца - взрослая женщина, прощаясь со мной , хихикнув заметила, что эти чокнутые месяцев через шесть все равно помирятся. Меня это не порадовало и не утешило, потому что за пятый суд они оба меня лично достали до печёнок. Сев в машину, обнаружила что звонила Мазай, а после прислала сообщение: «Истец готова встретиться в среду в 14.00. Встреча в нашем бюро.» Только собираюсь набрать Элен, как высвечивается ее входящий. Мы приветствуем друг друга. - Жень, что с голосом? Так укатали клиенты? - И не говори. В суде шоу устроили, - вздыхаю в ответ. - А-а-а, меня бывшая Зорина сегодня тоже порадовала. Приехала ко мне с засосами на шее. Женька, может, они помирились, а мы не знаем? - Не в курсе, Эль. Но теперь думаю, что в жизни бывает всякое. Ситуацию может прояснить помощник Зорина. Я ему как раз сообщение набираю с датой, временем и местом встречи. - О, какая ты оперативная. Может уже и с Шахом поговорила, Жень? - Угумс…Великий и ужасный были крайне недовольны информацией. Сказал, что я совершаю ошибку. - А ты, Жень? - Решение окончательное - изменению не подлежит. Не помню из какого фильма фраза, - устало смеюсь. И тут же в моей памяти всплывает наш с Шахом разговор. - Жень, ты совершаешь огромную ошибку. Ты не сможешь работать в бюро Мазай. - Почему ты, Яков, так считаешь? Твои аргументы. - Вы с Дантовной совершенно разные. Элен - это супер профи и мега мозг. Она - не женщина, а локомотив. Своим мужским характером задавит любого. - Слушаю тебя, Яков, и удивляюсь. Ты сейчас несколькими фразами обесценил не только меня, но и себя. - О чем ты, Жень? Ты все не так поняла… - Отличная фраза, Яш… Такая настоящая мужская. Очень тебя понимаю. Ведь легче всего принижать другого и обесценивать его заслуги. Человек чувствует себя ничтожеством и боится сделать шаг вперед. - Евгения, прекрати нести чушь! Я тебе о том, что ты уголовкой никогда не занималась. Ты ее не потянешь. В этих делах должен быть характер, как у Элен. - А какой у меня характер, Яша. Я по-твоему размазня?! Да? - Нет, Женя. Но… Понимаешь, ты - девочка-девочка слишком хрупкая и деликатная. Тебе нужно надежное плечо, чтобы опереться. - Ты про себя сейчас? Да, Яш? - Жень, не передергивай. В моем бюро ты, как у Христа за пазухой. Я всегда отдаю тебе лучших клиентов и интересные дела. - А дело Зорина ты мне с какой целью отдал? Почему ты его сам не взял? - Я уже говорил. Только ты меня, видно, не слышала. Клиенты такого уровня для нашего бюро - это престиж и дополнительные баллы в копилку имиджа. Тебе отдал дело, потому что был уверен, что ты справишься. С этой целью, а не для того, чтобы ты, Евгения, с клиентом шуры-муры разводила, - на этих словах Шах раздраженно дергает плечами. - Что за обвинения, Яков?! Не я ли с самого начала просила дать Зорину другого адвоката. - Я бы и дал. И сам бы взял это дело. Только…Зорин после первого разговора с тобой уперся рогом. Томская и все. И не забывай, он пришел по рекомендации твоего бывшего клиента Завьялова - влиятельного лица и друга Зорина-старшего. - Поняла твою позицию. Давай завтракать, Яков. Мне еще поработать нужно, - без настроения говорю, понимая, что совместные планы на выходные, которые мы вчера наметили, рассыпались в прах. - Евгешик, не делай опрометчивого шага. Не уходи в другое бюро. Такие переходы плохо сказываются на репутации адвоката. - Я уже тебя, Яша, послушала пять лет назад, когда хотела уйти к Мазай. А ты меня уговорил остаться. Сейчас - нет! Решение принято и изменению не подлежит! - заявляю безапелляционно. К настоящему меня возвращает голос Дантовны, которая одобряет мое правильное решение, и блямканье уведы мессенджера. Вижу: сообщение помощника Зорина. Читаю о том, что все в силе, дата и время Романа Дмитриевича устраивают. - Элен, твоя клиентка с кем-то другим мирилась, - говорю безэмоционально. - Мой клиент подтвердил, что его намерения не изменились. Место и время встречи его устраивают. - Да, ну, ладно! Работаем дальше. Когда тебя ждать, Жень? - Эль, давай я пока дела раскидаю. И съезжу отдохнуть хоть на неделю. Мне очень нужно дух перевести и сил набраться… На этом мы с Мазай и завершаем наш разговор. Но… Я уже знаю точно, что к Элен работать не пойду, а открою свой адвокатский кабинет. На эту мысль меня натолкнула фраза Шаха: «Такие переходы плохо сказываются на репутации адвоката!» «Да, портить свою репутацию мне точно ни к чему, а вот заявить о себе, как о самостоятельном адвокате, стоит. Без клиентов я точно не останусь. Рекомендации и сарафанное радио в этом мне помогут. Обдумав все по дороге, в бюро приезжаю в хорошем настроении. Около своего кабинета замечаю очень приятную взрослую женщину. Мажу по ней взглядом, здороваюсь, но за своими мыслями прохожу мимо. Только успеваю раздеться, как в кабинет заходит моя помощник Елена. - Евгения Юрьевна, Вас в коридоре посетительница ожидает. - Лен, у меня же сегодня не приемный день, - выдыхаю и сажусь за стол. - В планинге, который мне приготовила на сегодня, нет консультаций. И я хочу спокойно подготовиться к завтрашним судам. Да, и запиши на среду на 14 часов досудебное урегулирование по делу Зорина. - Да, да. Вот я к Вам, Евгения Юрьевна, по этому же делу, - раздается мелодичный женский голос. - Уделите мне, пожалуйста, несколько минут вашего драгоценного времени… Глава 14 Доброе сердце в шахматах ни к чему Встреча по досудебному урегулированию в бюро Элен Мазай не заладилась с самого начала. Как только истец - Екатерина Зорина и ответчик - Роман Зорин встретились, я поняла: будет жарко. Жена РДЗ оказалось внешне милой хрупкой брюнеткой с детским голоском. Но… В интонациях каждого сказанного ею слова ощущалась сталь и непреклонность. Потому что женщина говорила, а главное, как она интонировала, стало ясно: эта куколка своего не упустит. Зорин сначала сидел со скучающе-отсутствующим видом. Но… После того, как его еще пока не бывшая супруга произнесла: «Обязан мне!» - «Остапа понесло». - Мне было бы не жалко пойти навстречу и частично удовлетворить требования истицы. Однако…После того, что ты сотворила, я тебе ничего не обязан. И ты не получишь даже ломаного гроша, - прорычал тихо Роман. Пока Зорин говорил, я вспомнила Любовь Сергеевну - мать своего клиента. - Женечка, извините, что несколько фамильярно по-матерински к Вам обращаюсь. Да, и я пришла по собственной инициативе. Прошу Вас о моем визите сыну не сообщать. Ромочке это не понравится… Женщина смотрела на меня так, что я начала нервничать и думать, что умение энергетически давить у Зориных семейное. - Не могу отрицать, что даже мать может ошибаться, говоря, о своем ребенке. Но я уверена, Роман не поднимал руку на Катю, - вздыхая, подбирает слова женщина. - Рома он весь в своего отца. Не простой. Характерный. Жесткий. Но… Не способный на подлость и жестокость. Ромочка, как и Дима, никогда даже голоса не повышает. Любовь Сергеевна с такой любовью говорила о сыне, что у меня сердце начало скакать, ком в горле образовался и слезы подступили к ресничному краю. Снова вспомнила свою мать, не защитившую меня - своего ребенка. После моего побега мы ездили с Яковом в мою деревню дважды. Первый - спустя несколько лет. Я нашла мать окончательно опустившейся и спившейся. Она меня узнала. Кричала, что я ее бросила и требовала дать денег на хлеб. Но… Я знала: деньги пойдут на водку. Не сказав не слова, оставила сумку с продуктами и уехала. Несколько дней после находилась в подавленном состоянии. Второй раз моя встреча с матерью произошла на кладбище после ее смерти. В знак благодарности за жизнь и нормальные детские годы поставила своей родительнице памятник. Слушая мать Зорина, я радовалась за него, что есть в его жизни по-настоящему родные и любящие его люди. - Женечка, понимаете Ромочка ничего нам с отцом не говорил. Не хотел быть слабым. Мужу пришлось Ивана Федоровича прижать, чтобы узнать подробности. Мы, конечно, ужаснулись поступку Кати… На каждом слове женщина вытирала слезы. Мне же хотелось ее обнять, чтобы дать частичку свой эмпатии. - Ну, не нужен ей был ребенок. Родила бы и отдала бы нам. Мы бы и сами вырастили малыша. Женечка, она же аборт сделала на пределе срока - двенадцать недель. Он…малыш…ведь живой был… Произнеся эту фразу, мать Романа начала плакать… - Я может и не против была родить, - жесткий тон истицы вытесняет из моего мозга голос матери Романа. - Но…Боялась, что Зорины отберут у меня ребенка. И я, вообще, боялась мужа… После этих слов куколка-Катя начала всхлипывать. Мазнув взглядом по Роману, заметила, как РДЗ напрягся и сжал кулаки. Элен посмотрела на меня, но продолжила молчать. Она не стала помогать своей клиентке, хотя видела, что та закапывает себя глубже и глубже. - Прошу меня извинить, - не выдержала и перебила Зорину. - Для ваших страхов были какие-то основания, предпосылки, поводы? Роман Дмитриевич Вам угрожал, поднимал на Вас руку? Пока говорила, посматривала за Романом. Чувствовала: у него закончилось терпение. Потому как Зорин задышал, как бык на арене корриды. Подумав, решила, выставить его за дверь. - Роман Дмитриевич, можно Вас попросить оставить нас одних, - произнесла, посмотрев на Зорина настойчиво. - Я выйду. Только еще раз хочу, чтобы все меня услышали. Этот человек не получит от меня ни рубля. Хотя и человеком ее можно назвать с натяжкой. Жаль, что нет статьи за убийство эмбриона человека. Роман вышел за дверь. Рядом со мной остался сидеть его помощник. Через несколько минут Иван Федорович пододвинул мне листок. Прочла его записку: «Справку о побоях??? Уточните об обращении в полицию и о судебно-медицинской экспертизе!» И тут же ответила: «Нет!!! Пусть наступит на свои грабли в суде!» Написала так, потому что этот вопрос мы уже обсудили с Элен. Я ей рассказала о справке из травмпункта. Мазай удивилась и вынесла резюме: - Как адвокат, клиенте я должна подсказать о регламенте и документах в данной ситуации. Но…Жень, клиентка меня о данном факте не проинформировала. Как говорится: на нет и суда нет. Если бы не моя адвокатша, ушедшая на долгое сохранение, то я бы эту дамочку знать бы не знала. Как ни печально, но она мне не нравится… О досудебном урегулировании, нескольких нервных судебных заседаниях и о многом другом, сопутствующем этим событиям, вспоминаю в аэропорту в ожидании рейса. Последний месяц я жила в таком цейтноте на задержке дыхания, что выдохнула только вчера в кабинете Шаха на еженедельной планерке. Услышав мое заявление: «Я завтра улетаю на две недели в отпуск!» - Яков даже не удержал лицо и удивленно округлил глаза. - Евгения, такие вопросы, вообще-то, заранее согласовывают. У тебя же дела в работе. - На ближайшие две недели, Яков Рубенович, у меня нет дел, которые должны рассматриваться в суде. Все остальное промежуточное я закрыла. Первое заседание назначено на дату после моего возвращения. - А я хотел тебе подкинуть еще очень интересное дельце, - посмотрел пристально на меня Шах. - В нашем агентстве десять высококвалифицированных юристов, - мягко улыбаясь, обвела взглядом всех собравшихся за столом. - Я уверена, каждый из них справится с любым доверенным Вами делом. После моих слов Яков больше эту тему не затрагивал. Только попросил меня задержаться в кабинете, когда планерка была завершена. - Жень, что-то у тебя стало очень много странных действий и демаршей. Ты начала себя вести, как Машка моя в пятнадцать лет, - сев напротив, попытался взять мои ладони в свои Шах. - Да, Яков, со мной ты пропустил сложности переходного периода, - хихикнула, убрав тут же руки и продемонстрировав, что мне неприятен его жест. - А, вообще, Яш, я сама много всего пропустила. И так ужасно устала от всего. - От чего, сладкая моя? Шах наклоняет голову набок, демонстрируя мне свое внимание и поддержку. - От наших тупиковых отношений, Яша. От работы на износ. От одиночества. От мыслей, как встряхнуть свою внутреннюю девочку-размазню, чтобы жить дальше без страха. Так понятно, Яш? - Не слишком. Все как-то по-женски эмоционально, абстрактно, витиевато и размазано. Давай сыграем партию в шахматы. Ты сконцентрируешься и все обозначишь более конкретно и четко. - Нет. У меня нет ни сил, ни желания, ни времени. И мне нужно собираться. Самолет ночью. - Давай, отвезу в аэропорт? - Не стоит, Яков. Я уже такси ко времени заказала. - Она летишь отдыхать, Жень? - Меньше знаешь - легче живешь, Яков. Информацией можно отравиться, - отвечаю, таинственно улыбаясь, и встаю из-за стола. Дойдя до двери, оборачиваюсь, пристально смотрю на Шаха и напоминаю: - Яков, ты мне новых клиентов не направляй. После отпуска у меня всего три дела. Я их завершу и уйду… ГЛАВА 15 Только у игрока с инициативой есть право атаковать Несмотря на плотные жалюзи, чувствую, проснулась рано. Открываю глаза. Пялюсь в темноту. «В углах черной-черной комнаты сидели черные-черные кошки, - проговариваю мысленно условия задачки. - Какова вероятность, что кошки сидели в комнате, и что их было столько же, сколько углов в комнате! Ну, вот теперь я тоже черная кошка в темной комнате». Хмыкаю сама над собой. Хотя… Думаю, что в абсолютной темноте кошке не обязательно быть черной. Да, и не обязательно даже быть кошкой. Просто достаточно быть. И только ли теперь? Может, чтобы найти кошку все же нужно просто включить свет. И даже если я увижу пустоту. Все равно свет останется единственно-верной отгадкой задачки. Ведь, вполне возможно, в абсолютно темной комнате есть что-то, что гораздо важнее. Например, я сама, мои страхи и воспоминания… И главное из них, это Шах. Ну, и почему я все время упорно стараюсь отрицать факт присутствия Якова в моей жизни? Который день играю в это дурацкое «Верю - не верю!» И так, начинаем сеанс рефлексотерапии. Во что я больше верю, чем не верю? В то, что Яков меня спас пятнадцать лет назад. Поселил в квартире своей матери. Где я прожила больше полугода одна и около семи с его родительницей. В это время Шах помог мне восстановить недостающие для учебы документы. Устроил в юридический колледж, директором которого был декан юрфака института, где Яков обучался. Это же неоспоримые факты. Как и то, что он всему меня научил. Даже столовыми приборами пользоваться. А мое пусть и скромное, но все же содержание за его счет. На повышенную стипендию, которую я получала все три года обучения в колледже, можно было только ноги протянуть. Опять же спасибо Якову. Именно он с первого курса устроил меня сначала на практику на предприятие, где сам работал юристом. После в адвокатскую конторку курьером и писарем. Так и я набралась опыта. После окончания колледжа с красным дипломом без экзаменов поступила на заочку в универ. Все четыре года учебы я не только отлично училась, но и работала. В день получения красного диплома на работе меня повысили в должности. Из простого секретаря уже юридического бюро, я стала помощником адвоката Якова Рубеновича Шаха. За пять лет как помощник освоила все азы работы адвоката. Меня не единожды пытались переманить. Но… Я даже и представить не могла, что могу уйти куда-то или к кому-то. Такой мысли в моем мозге не возникало от слова совсем. Мое трепетное отношение к Якову и моя преданность ему всегда находились на уровне ментального чувствования и рефлекса. Кроме Шаха мне не нужен был никто. Любой человек, который оказывался рядом со мной, для меня был чужим. Никакого дискомфорта от своей зацикленности на Якове я не испытывала. Не возникало этого ощущения, потому что Яша для меня стал центром моего мироздания. Нет, Шах просто и был этим мирозданием! И я счастливо купалась в этом до того момента, пока не заехала по дороге из суда перекусить в наш любимый ресторан. Машину Якова увидела еще на парковке. Это меня очень обрадовало, потому что мы с моим любимым мужчиной несколько дней виделись лишь урывками в бюро. Зайдя внутрь, я не увидела на месте хостес. Но… Зная, что Яша здесь, сразу пошла к нашему столу. Буквально сделав несколько шагов, я уткнулась в Шаха с юной брюнеткой. От картины перед моими глазами из меня словно выбили воздух. Буквально в метрах пяти от них я застыла, как соляной столб. И наблюдала со стороны, как МОЙ мужчина интимно-успокаивающе гладит большим пальцем тыльную сторону ее ладони. А она… Она, наклонившись к нему, заглядывает в его глаза, словно собачонка, пригретая и обласканная человеком, подобравшим ее. Я смотрела на девушку, которой от силы можно было дать лет восемнадцать, и видела себя. От боли мне хотелось орать. Но… Позволить себе этого я бы не смогла никогда. Потому просто на ватных ногах вышла из ресторана и села в свою машину. Выехав на автомате с парковки, доехала только до ближайшего «кармана». Включила аварийку и встала. Выпила воды и непонятно зачем отправила Шаху сообщение: «Еду из суда. Давай вместе пообедаем?» Ответ пришел через несколько минут: «Не сегодня. Занят. С клиентом». Прочитав раз дцать несколько слов, я впервые задумалась над тем, что такое измена. «Ой, ну опять двадцать пять! Чего тысячный раз ходить, как по минному полю, по одной и той же ситуации, - даю сама себе ментальный подзатыльник. - Зачем тебе это, если ты сама для себя все решила. Отдых. Свой адвокатский кабинет. Личная жизнь. Без НЕГО!» На этой позитивной ноте встаю с постели. Одеваю на голое тело халат из невесомой шелковой ткани, выхожу из бунгало. Стою босая на деревянных мостах перед бассейном. Спускаю с плеч халат. Он падает забавной цветастой кучкой к моим ступням. Переступаю через него и спускаюсь в уличный бассейн с прозрачным дном и чистейшей морской водой. Расслабляюсь и релаксирую. И так ровно пять дней с момента моего прилета на острова. В этот раз я с собой даже планшет не взяла. Только электронную книгу. Но…И на чтение у меня не хватает сил. Я так устала, что в основном сплю или гуляю по берегу моря. И всегда вся во всем белом. Вот и сегодня, когда жаркое тропическое солнце опускается ближе к горизонту, я выхожу на свой пляжный променад. И на мне все белого цвета - бикини, воздушное платье-парео, широкополая шляпа с огромными полями. Этот белоснежный гриб закрывает от солнца мою голову, плечи и еще создает тень вокруг. Сама над собою хохочу, называя себя белой поганкой. У меня отличное настроение. Чувствую себя легко и весело. По ходу играю с набегающими волнами в перегонки. Шлепаю ступнями по пенным барашкам. Иногда приподнимаю край шляпы и смотрю на совершенно чистое синее небо. Намурлыкиваю под нос песню из детства про облака белокрылые лошадки. Так увлекаюсь игрой с морем, видом неба и музыкой счастья внутри себя, что все окружающее для меня становится неважным. И вдруг… Я не слышу, а чувствую позади себя, другую жизнь и другую энергетику. Мощную. Напористую. Доминирующую. Мужскую. Замираю. Жалею, что не могу упасть на песок, принять его форму и цвет, чтобы слиться с ним, и стать незаметной. Нет! Просто невидимой! Мечтая об этом, надеюсь, что сейчас случится чудо, и тот, кто позади меня растает, как мираж. Оборачиваюсь. Увы и ах! Вижу на границе тени от моей шляпы большие мужские ступни, слегка утопленные в песке. Делаю мысленную пометку, что они мне нравятся, потому что при очень значительном размере выглядят вполне себе аккуратно. Думая об этом, неожиданно для себя шевелю пальчиками ног. Тот, кто напротив, делает так же. «Да, красивые пальцы у ЭТОГО. Ровные. Второй немного длиннее относительно всех остальных. Эта форма называется «грек». Может он на самом деле грек?» - хмыкаю про себя и поднимаю край шляпы. ГЛАВА 16 Есть шахматисты, которым для хорошего хода необходимо время - Зорин, как Вы сюда добрались, мне понятно. Но…Вопрос в другом… Как Вы могли узнать, где я? - в третий раз задаю вопрос, на который РДЗ упорно не отвечает. - Женечка, скажем так: для одаренного человека со связями нет ничего невозможного, - играя бровями и волнуя меня своими очаровательными ямочками, отвечает Роман. - Жень, может все же заменить этот коктейль со странным сочетанием цветов? Вместо ответа просто отрицательно качаю головой и через коктейльную трубочку медленно втягиваю вкусную тягучую жидкость. Весь вечер, который я достаточно весело провожу с Зориным с ресторане, думаю о том, нужно ли мне это… Да меня грызет обида на Якова, решившего, что я его ручная королева. Но… Готова ли я вступить в отношения с другим мужчиной. «Нет! Стоп! Дело не в отношениях. Зорин недвусмысленно намекает на приятное продолжение вечера и ранний завтрак. Он только взглядом раз дцать уже поимел меня во всех самых неприличных позах. А я?! А что я?! Я то готова к продолжению вечера в постельно-горизонтальной плоскости?! Просто уехать отдыхать без Якова - это демарш. А вступить в интимные отношения с другим мужчиной - это измена, после которой назад дороги уже точно не будет… А может мне именно это и нужно?!» - думаю, пока Роман рассказывает о том, как они с друзьями ездили в Индонезию на рыбалку на марлина. В этом момент мимо нас проходит официант. Зорин просит его подойти и что-то шепчет мужчине на ухо. Тот уходит и возвращается с листом бумаги и ручкой. Роман пододвигает оба предмета ближе к моей правой руке и накрывает левую ладонь своей. - Рисуй, Женечка! Рисуй! - шепчет Зорин, смотря на меня плотоядным взглядом и облизывая свои красивые губы. От того, что я вижу, и от мужской энергетики, которую ощущаю, по моему телу пробегает дрожь. Она запускает внутреннюю вибрацию от солнечного сплетения до паха. И там…внизу…возгорается пламя. Оно своими острыми язычками, поднимаясь вверх, запускает жар во всем теле. Пытаясь его погасить, начинаю учащенно дышать и раздувать ноздри, как меха, втягивая в легкие воздух. Только он не остужает меня, а еще больше нагоняет жару. Мы с Зориным снова пристально смотрим друг другу в глаза. И мне даже начинает казаться, что наши взгляды, скрещиваясь, искрятся, как молнии. - Выпей, - возбужденно хрипит Роман, протягивая мне бокал шампанского. - Напоить меня хочешь? Дескать, пьяная женщина себе не хозяйка, - интересуюсь, громко сглатывая слюну, стараясь протолкнуть ком возбуждения. Зорин в ответ лишь смеется - задорно и заливисто, словно мальчишка. - Ты же плюмбум магнат, а ведешь себя, как пацан, - пью шампанское и хмыкаю от того, что сама не заметила, как перешла на «ты». - Ну, скажем так. Мне до магната, как до Пекина пешком, - пожимает плечами Роман. - А вот батя мой - он точно это слово, которое у многих вызывает раздражение. Но…Знаешь, несмотря на это, папа-Зорге еще тот пацан. Правильный пацан! Роман отпивает виски. Задумчиво крутит в ладони бокал с янтарным напитком. Смотрит на меня через него. Я тоже на него посматриваю из-под ресниц. Терпеливо жду пока он продолжит говорить. - Люблю у родителей бывать. Нравится наблюдать за отцом с мамой. Они выросли в одном дворе. В школе вместе учились. Мама батю из армии ждала. Бедную молодость пережила с ним. Их молодой семье не было просто. Но…Они всегда друг друга поддерживают, - Роман вздыхает и делает еще глоток виски. - Отец в прошлом году с парашютом прыгнул неудачно. Мать обещала его пристрелить, чтобы не ныл в гипсе. Они часто ругаются и смеются друг над другом. А еще, когда находится время, поют песни под гитару. Хочу так же. Пока Зорин говорит, я рисую на листке солнце, горы, море, парусник. Передаю Роману рисунок. Он его внимательно рассматривает. Улыбается. На его щеках снова появляются очаровательные ямочки. Они мне очень нравятся. У меня тоже есть одна, но только в уголке левой губы. - Нарисуй еще себя и троих малышей, - говорит Роман, возвращая рисунок. То ли шампанское мне ударило в голову, то ли его слова про детей оказались триггером. Но… Я для себя принимаю решение, провести эту ночь с Зориным. Из ресторана возвращаемся по пляжу. Роман успевает спеть мне на фоне луны песню трубадура из мультфильма «Бременские музыканты». Его выступление меня ужасно развеселило. После он кружит меня в танце под романтическую музыку, которая льется из кармана его льняной рубашки. На последнем «па» Рома переплетает наши пальцы, и мы так шлепаем к моему бунгало. - Зорин, а почему ко мне, а не к тебе, - пьяненько уточняю, задирая голову вверх. - Это что за ход конем? - Точно «заход» конем, - хохочет Роман в ответ, подхватывая меня руки. - Это, чтобы некоторые потом трусливо-стыдливо не свинтили в рассвет. Бегай после ищи тебя с потерянным сланцем, как золушку. Еще и примеряй на ноги всяких силиконовых барби. Зорин смеется и снова кружит меня. - Уверен, что я сбегу? - наигранно удивляюсь и вскидываю бровь. - Жень, ты мне тут невинность на лице не строй. А кто после нескольких невинных поцелуев в машине на острова сбежал? - фырчит Роман. - Зорин, а вот лгать не надо. Поставь меня на ноги. Сейчас же. Ты едва не… Ощутив песок подногами, пыхчу, вспоминая, как он меня разложил на заднем сидении своего членовоза. - Ничего такого и эдакого я не сделал, - нагло улыбается этот нахал. - Просто немного пожмакал и проверил стратегически важные места. - Нахалёныш! Ты мне в трусы залез, - бью его кулачком в плечо, которое больше в разы моего бедра. - Ой, ну, это как-то само получилось…Ну, так…Случайно вышло, - наклоняясь ко мне, Зорин шепчет в ухо, а после снова одним движением подхватывает на руки и заходит вместе со мной в бассейн на открытой части террасы бунгало. И начинается какое-то сплошное безумство в сплетении наших тел… Я даже не замечаю, как остаюсь без сарафана и трусиков. Понимаю, что еще несколько мгновений и мое падение в пучину измены, порочного разврата произойдет прямо в бассейне. Что и случается… Во время страстного и глубокого поцелуя Роман приподнимает мою попу на своих бедрах. Не успеваю даже «ойкнуть», как чувствую твердую плоть, которая распирая, входит в меня. В этот момент мне кажется, что до этого в моей жизни никогда не было близости с мужчиной. Я дрожу, цыкаю от сильного дискомфорта, закусываю губу и распахиваю глаза, потому что его оказывается ужасно много. От этого морщусь и стону! Словно почувствовав мое состояние, Роман проводит по моим губам языком, вводит его глубоко внутрь рта и начинает ласкать меня, заставляя расслабиться. Мне хочется от него отодвинуться, чтобы уменьшить давление. Но… Как только я дергаюсь, он тут же прижимает мои бедра и попу к себе сильнее. После руководит всем процессом сам, не давая мне никакой возможности противостоять ему. На пик удовольствия взлетаю первая. Боясь быть услышанной кем-нибудь, зажато стону и скулю. - Отпусти себя, Женечка! Хочешь кричать, кричи! И посмотри мне в глаза, милая. Мне нужна твоя страсть, - шепчет Зорин, придавливая своей огромной ладонью низ моего живота и массируя узелок страсти. И я кричу, но только в его плечо…А после размякаю в объятиях это невозможного мужчины. Мне в душе немного стыдно. Нетне так… Меня грызет беспощадная жаба совести. Но… Полученное удовольствие снижает ее остроту. И я обещаю сама себе, что подумаю об этом завтра. Вернее, утром…Одна… Глава 17 В шахматах при правильной игре с обеих сторон ничья неизбежна Сижу в супер удобном кресле открытой спа зоны отеля. Мои ноги, вернее, ступни щекочут черные рыбки. Пока маленькие пожиратели эпители снуют и приятно пощипывают мою кожу, я устроив голову на подголовный валик и закрыв глаза, релаксирую. Правильнее, наслаждаюсь первым днем личной свободы. Потому как Зорин, почти как карлсон, только сегодня утром частным бортом улетел по каким-то чрезвычайно важным делам. Я даже на машине отеля ездила его провожать на аэродром. Не могу сказать, что без желания. Но… Для меня вся эта межличностная кутерьма оказалась достаточно забавной, потому что такого в моей жизни еще не было никогда. Хотя… Теперь мне кажется, что до Зорина в моя жизнь была, как стоячая вода, на которой очень редко появлялась зыбь от дуновения ветра. Нет…Мы с Яковом много раз вместе проводили отпуска. Но… В нашем совместном отдыхе царила продуманная и спланированная размеренность. И всегда присутствовало такое важное для нас обоих понятие как «личное пространство». С Зориным же слово «одна» я забыла на целых четыре дня. Роман не дал мне никакой возможности хоть минуту побыть в своем привычном лично-уединенном коконе. Этот невозможный мужчина добравшись до моего тела напрочь лишил меня личного пространства. Так и заявил утром после нашей первой бессонной ночи: «ЖенюлИ, ты - моя! Я твое личное пространство…» И каждую минуту находился рядом со мной или во мне. С Зориным я впервые в жизни поняла выражения «не вылезать из постели» и «не могла свести ноги» За все пятнадцать лет отношения с Яковом у меня не было так много близости, как в эти четыре дня с Романом. В самый первый день мы фактически не вылезали из постели. Нет, с кровати мы все же выползли. Ну, где-то уже в обед. И только потому что в дверь мого бунгало постучал официант с доставкой заказа из ресторана. До сих пор хихикаю, вспоминая этот первый сумасшедший день вместе с Романом. Мы отрывались друг от друга только на перекусы. А так… Все время между перерывами на еду в душе, в бассейне, в зоне солярия, в гостиной, - везде мы сливались в порыве страстного секса. «Никогда даже и подумать не могла, что я такая озабоченная и похотливая самка, - хмыкаю, закрыв глаза, просматривая картинки, что мне подкидывает память. - До последнего времени секс с Яковом у нас был регулярно несколько раз в неделю. Чаще только в отпуске. Но за два предыдущих года мы ровно столько же выезжали вместе». Знаю, что мне нужно абстрагироваться и думать о пустом, но все равно это делаю. Плюсом к этому идет понимание, что пройдет еще чуть-чуть, и я начну посыпать голову пеплом. Да, самокопание с вопросами «зачем и почему» неизбежны. И ладно. И пусть это будет. Но… Все же эти девяносто шесть часов с Зориным были просто идеально сложенными, романтическими. У меня до сих пор есть ощущение, что мы оба нашли то, что так давно искали. В какой-то момент в моем мозге даже пролетела мысль, то наша пара просто идеальна! С Яковом я никогда не позволяла себе быть такой как с Зориным. Никогда не произносила каких-то порочных словечек и фраз. Роману же удалось открыть во мне новые грани, о которых я даже и сама не подозревала. Он умудрился вынудить меня говорить во время секса то, что я никогда ранее даже мысленно не произносила. Этот невозможный человек практически в прямом смысле выбивал из меня скабрезные пошлости. И ему это ужасно нравилось. - Жень, ну скажи «отымей меня» или «трахни меня», - с адским огнем в глазах шепчет Роман. - Зачем? Я таких слов не говорю. Не привыкла… - Тогда скажи, как можешь… - Ром, давай не сейчас, а к месту… Чуть позже в очередной момент страсти под натиском его темперамента, от которого я получала настоящее удовольствие, из меня все же вырвалось: «Хочу еще-е-е! Пожалуйста, прошу тебя, Ромочка! Еще!» И тут его эмоции стали более чувственными, и даже эгоистичными. В порыве страсти он до боли впился в мои губы. Наши губы слились в долгом поцелуе. В не было привычной мне нежности. Но… Это мне нравилось. Как и игра, которому я затеяла. Сначала постаралась увернуться, убрать свое лицо от его губ, и от его ласк. Моя попытка вырваться из плена его поцелуя тут же была разгадана и пресечена. Мое пусть и шуточное сопротивление еще больше завело Романа. Порочно целуя меня, он рычал и входил в мой рот своим языком еще сильнее. Еще яростнее и порочнее… Зорин выцеловывал каждый сантиметр моих губ. Его действия показывали мне, что он наслаждается ими. Как он наслаждается мной! Я отвечала ему взаимной нежностью, позволяя своему языку то, чего раньше не делала никогда. - Женька, ты может и не поверишь. Но…Честное слово, меня переполняет нежность к тебе, моя маленькая страстная и такая красивая женщина, - горячо шепчет Роман, лаская мои губы и шею. - Женька! Женечка! Женеша! Моя! Моя женщина! Моя любимая женщина! Прижавшись к широкой волосатой груди Романа, слушаю его с улыбкой. Думаю о том, что я такая же как и все женщины. Хочу нежности, няшности, любви и признаний. - Интересно мне, Зорин. А когда же это ты успел меня полюбить, - произношу, удивляясь своему любопытству. - В самый первый день. Как только ты вошла в кабинет, - целуя полушария моих грудей, шепчет Рома. - Во-о-от ты - сказочник! Думаешь, я не помню как злобно ты зыркал на меня. - Если честно, Жень, я сам обалдел от сбившего меня с ног чувства. Оно пробило дыру в моей груди. Сердце колотилось так, словно я стометровку за рекордное время пробежал. - Ню, ню…И от мыслей этих так затрепетало не в груди, конечно, а в моих штанах, - язвлю, хихикая. - Вау, какие у тебя глубокие познания в области мужской физиологии, - Зорин сильно сжимает мою попу своей лапищей, а после прикладывают мою ладошку к своей возбужденной плоти - Ну, приблизительно вот так и было. Да, и еще я, к твоему сведению, сон потерял. К нашему утреннему разговору Зорин возвращается вечером в бассейне, где мы голышом любуемся звездами и мерцающими огоньками свечей. Рядом с нами стоит низкий столик с ведерком для льда и фруктами. Роман, протягивает мне бокал с шампанским. Не успеваю его взять, как Зорин ловко захватывает мою кисть. В одно движение подтаскивает меня к себе и устраивает между своих ног. Мне так хорошо, что нет сил сопротивляться. Откидываю голову на его грудь. Слушаю мерный ритм сердца. - Моя - Женя! - горячо и страстно шепчет Зорин. - Так уж и твоя, - хмыкаю, пригубив, шампанское. - Моя! - упрямо повторяет Зорин. - И только моя. Есть и будешь! Всегда! Я это понял, при первом взгляде на тебя. - Вот ты - выдумщик! Ты тогда был несвободен, - хмыкаю, без стеснения демонстрируя ему свое недоверие. - Но зато теперь ведь я свободен, - произносит Роман, а потом начинает петь строчки песни группы «Ария». - Я свободен! Словно птица в небесах. Я свободен! Я забыл, что значит страх. - Здорово! Вот и побудь, Зорин, свободным. Насладись холостой жизнью… - Не-е-ет! Я хочу наслаждаться только тобой и с тобой! Жень, выходи за меня замуж! - Роман произносит слова, от которых я теряю дар речи и поперхиваюсь. - Ты чего, ЖенюлИ?! - Странный ты, Ром… От смущения создаю для себя паузу. Заполняю ее шампанским. - Быстрый слишком. Не успел с одной развестись, как сразу же делаешь предложение другой. - Ничего не быстрый. Жень, я все решил, лишь увидел тебя. Я тогда точно понял, что хочу навсегда присвоить тебя себе. - Стоп! Зорин, ты же ничего обо мне не знал и не знаешь. А если я несвободна? Если у меня есть муж? И я сейчас ему с тобой изменяю? - Брось. Все мне известно, Жень! Знаю я о твоих многолетних отношениях с Шахом. Мне неприятно об этом говорить. Но один раз могу это произнести вслух… Роман берет небольшую паузу. Сначала делает глоток виски. После разворачивает меня в себе лицом. - Не хочу, чтобы ты обиделась. Но…Если мужик трахает женщину, но не делает ей предложение и не женится на ней в течение полугода, то он просто пользователь «еборя». Его надо слать на три буквы. Не хочу оценивать то, что было в твоей жизни до меня. Эта страница для меня закрыта. Но…Хочу, чтобы ты, Женечка, понимала, что у нас с тобой не интрижка... - А что у нас, Роман Дмитриевич? - смотрю на него ироничным взглядом. - Жень, я очень надеюсь на то, что…Нет…Я уверен, что ты согласишься стать моей женой! Выходи за меня замуж, ЖенюлИ! - Класс! Я со-о-огла-а-асна! - выкрикиваю и хохочу. - Отличное у тебя чувство юмора, Роман. Моя оценка «десять» из десяти. - А я и не шутил, Жень. И твое согласие принял совершенно серьезно… Зорин, снова разворачивает меня к себе спиной, прижимает к груди и начинает ласкать. И я опять со сладким стоном сдаюсь, потому что не могу устоять перед его напором. И он в порыве страсти подсаживает меня сверху. И мы двигаемся навстречу друг, как единый отлаженный механизм. И я от удовольствия жарко шепчу ему нежные слова и умоляю не останавливаться. И он не останавливается. А после переносит меня в спальню. И мы снова всю ночь занимаемся любовью, пока на море не появляется кромка солнечного диска. Засыпая в полном изнеможении, слышу, как Зорин тихо на ушко снова ъ шепчет мне слова любви. Утром на своем безымянном пальце обнаруживаю кольцо с большим голубым камнем. На моё возмущение и жест снять кольцо, раздалось категоричное: «Нет!» - Жень, не делай этого. Расслабься и позволь себе стать счастливой! - И тебе не важно, что я не люблю тебя, Ром?! - Поверь, я все равно не отступлюсь...Сделаю все для того, чтобы ты меня полюбила... После слов Романа, я снова подумала про Золушку: «Ну, что ж пусть и в моей жизни случится счастливая сказочка с принцем, каретой, с белым платьем и фатой!» Глава 18 Шахматы — как и любовь — требуют партнера Последний день отпуска провожу с пользой для души и тела. Использую подарок Романа, катаюсь до обеда на красиво белой яхте. Вспоминаю о такой же прогулке по островам с ним. Мне было хорошо, спокойно, весело. И это меня несколько напрягало. Потому как я была уверена на мульон процентов, что волна стыда должна была меня накрыть после близости с Романом. Цунами меня и накрыло, только оно состояло из микса возбуждения и страсти Зорина. Эта эро волна захватила меня в плен, закрутила и унесла в океан под названием наслаждение. В тот день на арендованной яхте, несмотря на присутствие двух членов экипажа, Роман крутил меня во всяких позах много раз. Один из них прямо за валуном на диком пляже. До сих пор помню свои ощущения. Неожиданно для себя я проявляю инициативу и сама усаживаюсь на него в позу наездницы. Мы встречаемся глазами. В них плещется желание. Смотрим друг на друга как завороженные. Роман, положив руки на мои бедра, ждет моих дальнейших действий. Читаю в его глазах вызов: «Ну, давай, девочка! Давай же! Не стесняйся!» Оторвавшись от его взгляда, перевожу его на красивые мужские губы. Наклоняюсь и припадаю к ним своими. Целую по попеременно то нижнюю, то верхнюю губку. Стараюсь прикасаться легко, нежно, волнительно. Целуя губы, провожу пальчиками по его широким плечам и шее. Спускаюсь дорожкой поцелуев ниже. От подбородка к шее, сначала легкими, суховатыми, а затем более влажными, с участием язычка. И тут Роман перехватывает инициативу в свои руки. Одной придерживает меня за талию, поглаживая ее, словно успокаивая, второй захватывает мою грудь и мягко сжимает ее. Его ладонь с талии опускается ниже. Пальцы находят бутон страсти и начинают совершать нежнейшие круговые движения. От этой неторопливой ласки меня пронзает дрожь. Выгибаюсь, подставляя тело его умелым губам. Возбуждая меня, Роман целует то мою шею, то губы. Пытаюсь ласкать его в ответ, но он шепчет, что моя очередь будет позже. От возбуждения я вздрагиваю и стону. Он продолжает ласкать губами вишенки моих грудей, а второй рукой одновременно гладит возбужденный бутончик. Делает это нежно, деликатно, но настойчиво и умело. Почувствовав, что моя страсть томится и рвется наружу, стону и хнычу. Роман смотрит на меня глазами, полными горячего желания. Этим взглядом и умелыми ласками рук он в считанные минуты приводит меня к великолепному пику… А после сносит своим напором и бешеным ритмом. На вершину своего второго оргазма взлетаю вместе с ним. «Да, ужас! Да, не может быть! - ощущая влагу в бикини, тихо стону, облизываю пересохшие и набухшие губы. - Я возбудилась лишь от воспоминаний о Зорине. Вот змей искуситель - посланец Вельзевула…» Не успеваю закруглить свою мысль, как раздается трель телефона и на экране высвечивается РДЗ. Минуту смотрю, думая, ответить или пусть помучается. В принципе, я так делаю несколько раз в день. Потому как Роман звонит мне, как только у него есть возможность. Дольше всего мы разговариваем вечером. Несколько раз я даже умудрилась уснуть под его бархатистое воркование. Хихикнув, принимаю вызов. - ЖенюлИ, я опять тебя победил, - хихикая, мягко фырчит РДЗ. - Ты на яхте? - Угумс. Все таки решила использовать твой сертификат. - Ну, и славно. Маршрут тот же или выбрала новые места? - Капитан моей яхты везет меня на экзотический остров с водопадом. - Здорово! Жду фоточки. Очень жаль, что я не с тобой. Скучаю по тебе, Женечка! Очень… Роман начинает в красках рассказывать о своих чувствах. Слушаю его и думаю, о Якове. Нет, Шах мне звонил раз пять. Но всегда коротко набегу. Получив незатейливые ответы на стандартные вопросы, без сантиментов прощался. Правда, один раз сказал, что скучает и попросил не ерундить по поводу ухода из бюро. Я решила сделать так, как попросил мой гуру, потому просто с ним согласилась. С Романом я тоже не хочу ерундить и думаю, что нам нужно серьезно поговорить, как прилечу в Москву. Но… - Женечка, о чем задумалась? - Не о чем, Ром. Просто засмотрелась на волны. - Жень, я уверен, что у тебя, как у здравого человека есть сомнения по поводу моего предложения руки и сердца. И знаю, сейчас ты ищешь пути отхода. Думаешь, предложить мне вариант пообщаться, повстречаться, чтобы познакомиться поближе и узнать друг друга… Зорин, как капитан-очевидность озвучивает весь набор аргументов, который я мысленно проговариваю уже несколько дней. - Вероятно, даже придумываешь подходящий повод вернуть мне кольцо. Сразу упреждаю все твои мысли в этом ключе. Мое решение не является спонтанным. Я не хочу проходить через конфетно-букетный период. Он мне не нужен. Я уверен в том, что мы должны быть вместе. Я люблю тебе, Женечка! Это мой самый весомый аргумент. Слушая Романа, чувствую, как начинают гореть мои щеки, а сердце разгоняется с места в карьер и пускается в галоп. - Я услышала тебя, Ром, - только и могу ответить сиплым от нерва голосом. «Ну, и где же твоя хваленная смелость? - язвит мой внутренний голос. - И как же твое решение вернуть кольцо? И куда просыпались слова про скоропалительные выводы и решения? Все сдулась, так и не взлетев?» - ЖенюлИ, я встречу тебя в аэропорту. Слышишь меня? - Ром, да я могу и на такси прекрасно доехать. Время будет самого пикового трафика в столице. Незачем тебе беспокоиться. Приеду домой, сообщу, - мямлю в трубку, В этот момент моя память снова услужливо подкидывает картинки, как Зорина понесло в машине, и он чуть не поимел меня прямо на заднем сидении своего бегемота. Это случилось через несколько дней после судебного заседания, где была окончательно поставлена точка в его разводе с женой. Он мне тогда позвонил в самый мой неудачный день. Вернее, вечер. Я умудрилась не понятно как не просто пробить колесо, а помять диск прямо на МКАДе. По какому-то стечению обстоятельств Зорин ехал в этом же направлении. Правда, навстречу мне. Как говорится, вот и встретились два одиночества. Машины Зорина развернулись на ближайшей развязке. Я пересела в его черный внедорожник. Сначала мы разговаривали, а потом Зорина понесло. Он сгреб меня в охапку и начал целовать так, что я едва сознание не потеряла. Остановила его только моя пощечина. И то в последний момент, когда его настырные пальцы, забравшись под мою юбку, скользнули по краю чулка и нырнули под резинку трусиков. - Женя, ну, что опять случилось такого, что ты затихла. О чем думаешь? - Ни о чем серьезном, - хмыкаю со смехом. - Вспомнила, как ладонь отбила о твою щеку в твоей машине. - Ну, вот…У тебя будет возможность повторить свой героический поступок еще раз. Уверен на всю тысячу процентов, что мне снова захочется залезть в твои трусики, - раскатисто смеется Роман. - Отдыхай, милая! Набирайся сил. Вечером перед сном позвоню, услышать впечатления об острове и пожелать спокойной ночи. Как Зорин говорит, так и делает. И я снова засыпаю под его бархатистое воркование. Подскакиваю от звука будильника и звонка внутреннего телефона отеля. Смотрю на время, понимаю, что надо вставать, самолет ждать не будет. Отвечаю администратору ресепшена и отключаю сигнал будильника. Быстро привожу себя в порядок и собираюсь. По дороге в такси снова читаю вчерашние сообщения. От Зорина: «Спокойной ночи, сладкая моя! До встречи в аэропорту. «Нет» не обсуждается! Целую. Скучаю. Люблю. Рома» От Шаха: «Женя, встречать нужно?» Получив моё: «Нет. Доберусь на такси», - он присылает мне ответ: «Хорошо. Сообщи, что дома. Постараюсь заехать. ЦЯ» Перечитывая все эсэмэс вспоминаю дурацкую фразу про два мира - два кефира. «Ну, что…Раз мужчина, которого я люблю много лет пренебрегает мной и моей любовью, значит, заслуживает того, чтобы ему изменили. И нечего продолжать грызть и поедать себя по этому поводу. Жаль, что я никогда не смогу рассказать о своей измене Якову. И не потому что не захочу. Просто сказать такое в глаза своему Пигмалиону для равноценно упасть в котел с кипящей смолой. Нет, не смогу! И не скажу! - думаю, в очередной раз пробегая глазами по нескольким словам сообщения Шаха. - Ну-у-у, тогда вишенкой на торте нашего окончательного расставания станет моя свадьба. Она и будет моей ГЛАВНОЙ МЕСТЬЮ Шаху!» Но…По закону жанра он об этом узнает самый последний… ГЛАВА 19 В шахматах сегодня ты даёшь сопернику урок, а завтра он тебе Прошел ровно месяц, как я вернулась в столицу. В моей жизни такая кутерьма из событий, что кажется отпуск на островах завершился лишь вчера. Хотя вчера я выиграла последнее дело клиента бюро Шаха. Сегодня собираюсь поставить точку в наших профессиональных отношениях. В личных жирная «i» появилась в день моего прилета. Яков приехал ко мне через минут тридцать после ухода Зорина. Романа я бы сама не смогла выставить за дверь. Но… В этом вопросе мне помогла его встреча с партнером. Зорин пытался ее перенести. Но… Увы и ах, обстоятельства оказались выше. Яков неожиданно приехал с цветами и даже с извинениями за то, что не смог меня встретить. И то и другое приняла, но объятия и поцелуи отвергла. На безмолвный, но четко обозначенный мимикой лица вопрос ответила честно: - Яша, в отпуске я очень хорошо подумала над нашими отношениями. И…Решила, что они себя изжили. Я тебе благодарна за все. Но… Мне уже тридцать три. Хочу семью и детей. Зная характер Шаха, я предполагала его реакцию. И он меня не обрадовал и не огорчил. - Ну, что ж…Раз ты хорошо подумала, значит, я не могу оспаривать твое решение, Женечка, - безэмоционально резюмировал Шах. - Тогда предлагаю выпить чай дружбы и партнерства. От последнего я отказалась, сославшись на то, что устала. Яков снова посмотрел на меня выразительно, но говорить ничего не стал. Также оставил без ответа мое напоминание об уходе из бюро. Весь этот месяц мы с Шахом общались лишь коротко. Случалось это во время еженедельных планерок. Ну или по вопросам новых клиентов, от которых я упорно отказывалась. Все мое высвободившиеся время уходило на создание своего личного адвокатского кабинета и подготовку к свадьбе. Многие вопросы и первого, и второго решали специально обученные люди, нанятые Зориным. Роман максимально попытался оградить и освободить меня от всего, что может занять мое время. - ЖенюлИ, ну и к чему самой мотаться в архитектурное бюро. Дизайнер должен сам по щелчку твоих красивых пальчиков приезжать. Деньги оплачены за комплекс услуг. Согласно договору дизайнер сопровождает и контролирует ход выполнения всех работ, - буквально в прошлую субботу снова горячился во время обеда у родителей Роман. Возмущенную эскападу младшего Зорина я как всегда оставила без комментария. Просто улыбнулась в ответ. - Молодец, Женечка! - похвалил меня будущий свекр Дмитрий Владимирович. - Тоже стараюсь так реагировать. Только не всегда получается. Родителям Роман меня представил в первые выходные после моего возвращения. Приняв для себя решение выйти за Зорина замуж, я стала спокойнее относиться ко всему движу этого невозможного мужчины. Правда первый визит к его родителям изрядно вымотал мне нервы. Вернее, я сама их намотала на кулак. Меня так колотило от страха, что Зорину пришлось в машине захватить меня в свои загребущие ручищи. - Эка, тебя колотит, милая! Тише-тише, Жень. Мои мама с отцом - обычные люди. Они тебе понравятся. Судя по Галине Сергеевне и рассказам Ромы, я в этом не сомневалась. Но…Все равно, мне было ужасно страшно. Видя мое состояние, Зорин поднял защитный экран. А я на на него удивленный взгляд. Правда, даже слова произнести не успела. Потому как его губы накрыли мои. Сначала мы целовались, а после нас накрыло такое возбуждение, что снять его могла лишь близость. Зорин, несмотря на мое слабое сопротивление, нам обоим в этом не отказал. Все произошло быстро, но очень жарко и сладко. Оставшуюся часть пути после секса я, смущенная, но расслабленная, ехала, прижатая к мужской груди. Роман всю дорогу успокаивал меня пошленькими шуточками и комплиментиками. До сих пор вспоминаю о нашей первой поездке со смехом. Поток картинок моей памяти останавливает звонок менеджера event-агентства. Девушка интересуется у меня, когда лучше подъехать показать пригласительный и обсудить ряд вопросов. Отвечаю, что нахожусь недалеко от них и заеду сама. В агентстве провожу не более получаса. Перед выходом забираю с собой несколько приглашений на свадьбу. Одно мы сегодня точно вручим во время ужина родителям Романа. «А для второго мне придется купить простой белый конверт. Пусть содержимое станет сюрпризом», - думая, сворачиваю на парковку торгового центра. Прогулку по магазину начинаю с поисков конверта. Потом зависаю в магазине для животных. Покупаю Васятке кучу всяких вкусняшек и игрушек. После решаю выпить кофе с пирожным. Поворачиваю в сторону итальянской пекарни. Рядом с ней сталкиваюсь с Марией - дочерью Шаха. Машка мне кажется несколько бледной и потерянной. Приглашаю девушку выпить со мной кофе. Неожиданно она соглашается. В ожидании заказа интересуюсь ее успехами в учебе. - Ненавижу юриспруденцию. Диплом получу. Отцу отдам и все, - желчно отвечает Мария. - А чем хочешь заниматься? - Не знаю. Нечем. Замуж выйду за олигарха и буду богатой бездельницей, - девушка, хихикая, неприкрыто язвит. От ее слов дёргаюсь, словно она меня уличила в чем-то неприличном. Некоторое время молчу. Потом все нахожу в себе силы продолжить разговор. - Олигарха еще найти надо, Маш. Настоящие по улицам не ходят… - А я через эскорт агентство его найду. Одна моя сокурсница так его и сделала. Сначала была его подстилкой, а теперь стала женой, - желчно выдыхает Мария. Слушая девушку, внутренне вздрагиваю и морщусь. Понять не могу, откуда в ней столько злости. Не смотря на «таракашки» Якова, в нем такого никогда не видела. Хотя… Может просто не замечала. Ведь влюбленное сердце все видит в розовом цвете, потому часто обманывается. - Я слышала ты из бюро отца уходишь? - вырывает меня из мыслей дочь Шаха. - Да, ухожу, Маш. - Это ты на папашу за его новую шмару обиделась? - О чем ты? Не понимаю? - говоря, дергаю плечом, потому что мне ужасно не нравятся оценочные суждения Марии. - Ну, как о чем?! У отца же появилась новая Лолитка. Тебя он на трассе подобрал. Ее - на заправке, - брезгливо фыркает девушка. - Лучше бы котов помойных подбирал. Чистоплюй хренов. - Зачем ты так, Маш. Просто у твоего отца доброе сердце. Ему высшими силами роль такая предназначена. Быть спасателем и наставником, - пытаюсь объяснить Маше то, чем успокаиваю себя. - Да, прекрати ты, Жень, втирать мне хрень всякую. Я не девочка уже. Тоже в жизни кое-что повидала. Все они, эти старикашки, спасатели-наставники. Лишь бы свое получить… - Маша, тебя обидел кто-то? В знак поддержки накрываю ее ладонь своею. Но… Мария отдергивает руку, словно ей противно. - Мне твоя жалость не нужна. Ты себя пожалей. Кому ты сейчас в свои годы нужна? Всю молодость папаше моему отдала. Мечтала ведь, что женой его станешь. Вот и эта дурочка так же. А он на тебе не женился и на ней не женится. Он, вообще, никогда не женится. Он матери моей поклялся в этом, когда она умирала. Я все это слышала. И всегда ему об этом напоминаю, - высокомерно с гордо-поднятой головой, чеканя каждое слово, выплевывает мне в лицо свое откровение Мария. Смотрю на нее и мне жалко всех: девчонку эту злобную, Шаха, новую Галатею и себя. Себя, к счастью, меньше всех остальных. Поговорив еще немного ни о чем, сославшись на срочное дело, прощаюсь с Марией. Потому как на самом деле тороплюсь в бюро на встречу с ее отцом. Именно теперь, после неожиданного разговора с его дочерью, я хочу поставить жирную точку в своих отношениях с ним. ГЛАВА 20 В отличие от шахмат, в жизни игра продолжается и после мата Только выезжаю с парковки, как падает сообщение от Шаха: «Уж вечер близится, а Женечки все нет». Отвечаю сухо: «Еду!» Не успеваю положить телефон, играет входящий от Галины Сергеевны - мамы Романа. Мне очень нравится эта женщина, и я с радостью принимаю ее вызов. Мы щебечем, как две птички. Рассказываю, что встречалась с дизайнером и заезжала посмотреть пригласительные. - Галина Сергеевна, а вы можете взять на себя рассадку гостей, - говорю, вздыхая. - Вероника начала меня пытать по этому вопросу. Но где я, и где такие тонкости. Тем более, что моих, вообще, практически нет. А ваших я не знаю. - Конечно, дочка. Не беспокойся. Хочешь мы с тобой вместе к ним съездим? Мне так нравится, как мать Романа называет меня «дочка», что от накрывающих меня эмоций, аж слеза прошибает. - Да, конечно. Будет здорово! - отвечаю, сглатывая ком, застрявший в горле. - Ой, Женечка, извини! Я может что-то не так сказала? - чувствуя изменения в моем голосе, интересуется Галина. - Нет, нормально все! - Хорошо. Да, на сегодняшний ужин я заказала нам столик в двух ресторанах. И теперь не могу выбрать, - Галина начинает тараторить, словно пытается убежать от возникшей неловкости. - «Палаццо Дукале» на Тверском. И «Асунта Мадре» на Поварской. Второй рыбный. Что думаешь, Жень? - Галина Сергеевна, если честно, мне все равно. В первом я была. Интерьер богатый, кухня вкусная. Второй не знаю. Он, вроде, совсем новый. А мальчики ваши, что хотят? - Наши мальчики, - женщина делает акцент на слове «наши», - заявили: им пофиг. Дима как всегда высказал мнение, что лучше бы дома картошки жаренной поели со сковородки. Последняя фраза у меня вызывает приступ хохота. Потому как несколько дней назад, когда мы вернулись с партнерского ужина в квартиру Роман, то он сразу же пошел на кухню. Зайдя через несколько минут, я увидела умильную картину: Зорин чистил картофель. Не могла не составить ему компанию. В четыре руки мы быстро все подготовили и постругали клубни соломкой. Жарил Роман картошку сам. На сале. Получилось ужасно вкусно. Несмотря на позднее время мы умяли содержимое сковороды. Как алаверды, утром удивила Романа блинами. Их я успела приготовить, пока он тягал железо в тренажерке. Во время завтрака Зорин урчал, как большая дикая кошка. - Галина Сергеевна, давайте все же во втором посидим, - прерываю рассуждения мамы Романа. - Ой, мне сыночек ваш настойчиво звонит. Даже толком не успела попрощаться, сразу приняла звонок наследника Зориных. - ЖенюлИ, вы чего с мамой трещали так долго? Обеим звонил несколько раз. Все занято было, - слышу в голосе романа удовольствие. - Любопытство кошку сгубило, - фырчу в ответ. После снова рассказываю про дизайнера, ивент агентство, пригласительные, рассадку, Асунта Мадре, где будем ужинать вечером. - Лучше бы дома картошки нажарили, - хмыкает Роман, чем снова заставляет меня расхохотаться. - Что уже с маман обхихикали и этот вопрос, да? - Аха, мама про отца рассказала аналогичную историю. Ну, когда он, как и ты, картоху жарил. - Да-да, ты, ЖенюлИ, запомни, мы с батей не мажоры-белоручки. - Да, это я уже поняла, Ром. Все, приехала в бюро. Потом напишу тебе. - Жень, подожди, - слышу в голосе Зорина напряжение. - Я хотел сказать. Нет, попросить. Молчу, жду пока Роман «родит» то, что зудит в его мозге. - Женя, я понимаю, что мы оба люди с багажом в личном плане. Но…Хочу, чтобы ты свой оставила в бюро. Думаю, ты понимаешь о чем я? Роман замолкает, но я чувствую, что он еще не все сказал. Вернее, не сказал то, что его беспокоит и нервирует. - Ты увольняешься, Женя! Твой БОСС остается в твоем профессиональном прошлом, - продолжает Зорин после паузы. - Я не хочу о нем слышать ни-ког-да! - Я услышала Вас, Роман Дмитриевич. - Это отлично! Но…Я хочу, чтобы ты это поняла и запомнила! - со сталью в голосе произносит Зорин. - Роман Дмитриевич, разговор в таком тоне мне крайне не приятен. Может, Вы поторопились со своим решением жениться на мне? Может стоит отменить свадьбу? - говорю мягко, фактически мырлычу. - Я хочу, чтобы Вы услышали меня и подумали над моими словами. На последней фразе, мысленно чертыхаясь, нажимаю отбой. Закидываю номер Зорина в черный список, чтобы не мешал мне нормально поговорить с Шахом. Но… Мысленно благодарю его, что дал мне заряд своей отрицательной энергией. В приемной Вероника меня встречает настороженно. После приветствия ловлю на своем языке вопрос: «Что, Ника, случилось?! - но просто молча смотрю на помощника. Девушка кивает головой в сторону двери шефа. - Яков Рубенович ждет Вас, Евгения Юрьевна… Перед входом делаю вдох-выдох и представляю вокруг себя стеклянную сферу. Зайдя внутрь, ровно здороваюсь с Шахом. Он сидит за шахматным столом и один разыгрывает партию. - Привет, Жень! Сыграем?! Яков смотрит на меня выжидающе, словно готов к моему отказу. Вместо слов киваю головой. Фигуры расставляем молча. Разыгрываем первый ход. - Реально решила уйти из бюро? К Мазай пойдешь? - интересуется между делом Шах. - Ухожу. Сама к себе… - Решила кабинет открыть? - Угумс, - думаю, как пойти дальше. - Занимаюсь этим уже. Кто это брюнетка, Яков? Ты ее снова к матери поселил? - Это что тема для осуждения, Жень? - А почему и нет, Яш. Я с дочерью твоей час назад общалась. Маше помощь психолога нужна. Это тебе для сведения. Но… Она мне частично рассказала про эту брюнеточку и про твою клятву умирающей жене… Переставив фигуру, поднимаю глаза и смотрю пристально на Шаха. Он тоже не отрывает взгляда от меня. Но… Невозмутимости Якова можно аплодировать стоя. Неожиданно для себя провожу параллель между безупречно-выдержанным Шахом и импульсивно-взрывным Зориным. Последний, к сожалению, проигрывает. Меня эмоциональные качели Романа часто удивляют и раздражают. Зорин очень старается быть хладнокровно-невозмутимым, только это ему дается с трудом и лишь благодаря врожденному упрямству. - Девушку зовут Лилия. Увидел ее на заправке. Она приезжала к матери в онкоцентр. Пропустила последний автобус. Плакала. Я ей помог, - тихо и без единой эмоции на лице произносит Яков. - Поселил пока в квартире старшего сына. Если помнишь, он уехал работать заграницу. Ты поэтому взбеленилась, Жень? - Знаешь, сначала думала, что поэтому, Яш. А потом поняла: нет…Просто пришло время уходить. Я выросла, - говорю, и делаю ход, приближающий меня к победе. Шах смотрит на меня и свободной рукой кладет на стол стол красную бархатную коробочку. Я с улыбкой мажу по ней взглядом. Наклоняюсь к сумке, достаю белый конверт. Яков смотрит на конверт, но в руки его не берет. - Откроешь футляр, - обращается ко мне мой любимый мужчина, от голоса которого мое сердце замирает. Несколько месяцев назад я бы скакала от счастья на одной ножке, увидев эту коробочку. А сейчас нет! И не потому, что не хочу посмотреть и даже примерить… Просто совершенно точно понимаю: обратной дороги нет. Свой рубикон я перешла в первую ночь с Зориным. Сделала это, потому что отчаялась ждать своего звездного часа с Шахом. За эти пятнадцать лет я перегорела, сгорела, истлела и превратилась в пепел. - Жень, это в тебе сейчас говорит банальное бабство. Подумай несколько дней и приходи. Мы с тобой снова всё обсудим, - с обжигающим холодом в тоне говорит Шах, который видит меня насквозь. - Посмотришь, что в конверте, Яш? - Нет. Не интересно. Женя, ты когда-нибудь думала, почему мы вместе? - Жду твою версию, - говорю и вожу пальцем по гладкой поверхности шахматного столика. - Мы очень похожи с тобой, Женя. Нет. Мы просто две половинки одного целого.Одинаково заточены и нацелены. Думаем и дышим в унисон. Понимаем друг друга без слов. Ты не сможешь без меня. В словах Якова столько уверенности, что ментально она меня режет и кромсает. Еще немного смотрю на свою любовь. Не потому, что подбираю слова. Нет. Просто понимаю, после них я уже не смогу сделать шаг назад. Сосчитав про себя до трех, начинаю говорить: - Яков, ты много лет играл со мной в шахматы. Переставлял меня как фигуру по доске. Я не выиграла у тебя ни одной партии. Не потому что не могла, а просто давала тебе право быть королём. А теперь, Шах, тебе мат! - произнеся заготовленную фразу, двигаю к Шаху конверт. После встаю и ухожу в свою новую жизнь. В жизнь без него… И, конечно же, никто меня не останавливает и не догонят… Из бюро выхожу со странными ощущениями. С одной стороны чувствую удовлетворение от сделанного. С другой, во мне снова зарождается сомнение девочки, брошенной на остановке холодной осенью. Да свадьба с Зориным - МОЯ МЕСТЬ Якову. И я к ней готовлюсь. Но… Это только моя личная правда и боль… И отомстив Шаху таким образом, поступаю ли я честно и правильно по отношению к Роману, которого не люблю? И к себе, потому что все равно люблю Якова? Хватит ли любви Зорина на нас двоих? Не сломаю ли я Романа и себя отсутствием любви к нему? ГЛАВА 21 Хорошая жертва эта та, что оставляет вашего противника в замешательстве Просыпаюсь от мурлышканья своего рыжика. Васька вырос, но нежность свою не растерял. Слушаю своего пушистого тракторишку с удовольствием. Глаза не открываю, но про время все же думаю. И не только про время. После ухода из бюро прошло больше месяца. За все эти недели я ни разу не слышала и не видела Якова. Не видела - не означает - не думала. Будет неправдой, что я не испытывала любопытства: открыл ли он конверт и посмотрел приглашение на свадьбу. В моем мозге часто крутились вопросы о его первой реакции, его мыслях, ощущениях, возникло ли желание позвонить мне или написать. Да, написать точно мог. Но… Так и не написал. «- Ни одной эсэмэс за все это время не прислал. Значит, и на свадьбу мою не придет», - думаю с грустью. Тут же снова вспоминаю наш последний разговор в бюро и слова Якова о том, что мы две половины одного целого. «- Интересно, а если бы Шах женился, я бы пошла на его торжество? - задаю себе риторический вопрос. Хоть он и не требует ответа, но все же отвечаю. - Да, пошла бы. Обязательно. И порадовалась за него. Искренне…» В момент внутреннего разговора с собой, чувствую, как по моим щекам парно ползут слезы. - Ну, и чего вам с Васькой не спится, - раздается бархатисто-хрипловатый голос Зорина. Молниеносно распахиваю глаза и смахиваю слезы. Но… Увы и ах, Роман замечает это, потому что, вероятно, давно смотрит на меня. - Не хочешь за меня замуж выходить да, ЖенюлИ? От слов Зорина, которые имеют под собой почву, по моей спине расползаются нервные мурашки. Смотрю в глаза Романа, как и он, не моргая. Еще время мы играем в переглядки. Не выдерживаю первой. Меня подводят слезы и понимание правды. Но… Больше всего - страх! Я утыкаюсь в широкую волосатую грудь Зорина и сквозь всхлипывания говорю о том, что меня беспокоит. - Ром, я ужасно неуверенный человек…Потому очень сильно боюсь! Боюсь этого чертового торжества! Этих гостей - чужих мне людей! Представляю, как они буду пялиться на меня! Но самое главное, боюсь, не оправдать твоих надежд! Проскуливая каждую фразу, точно знаю, что скрывают мои словесные кружева. Не мою неуверенность и страх, а отсутствие необходимого условия счастливой жизни в браке - любви. - Ром, ну, вдруг, я буду плохой женой. А ты станешь терпеть меня из благородства, - со всхлипом произношу то, что грызет мою душу. - Женюль, я все прекрасно понимаю. И про твои страхи. И про их причину, - со вздохом говорит Роман, поглаживая меня по спине. - Все будет хорошо, девочка моя! Я люблю тебя! Очень сильно люблю! Люблю так, что у меня сердце выпрыгивает из груди, когда я еду домой и подхожу к двери квартиры. - А если ты не будешь со мной счастлив, Ром? - Буду, Женечка. Я уже счастлив, что ты приняла мое предложение…Давай вставать? У нас сегодня волнительный и насыщенный событиями день. Но мы справимся. Вместе справимся… Как Роман обещал, так все и случилось. Мы справились. Вернее, со всем справились дружные Зорины. В машине, где я ехала с родителями Романа, Дмитрий Владимирович, несмотря на протесты Гали, забрал у меня шампанское. - Вот, пей, дочка! Это твои боевые сто грамм, - прорычал старший Зорин, протягивая мне бокал с виски. - Не пью такое, - клацнула я от страха зубами. - Сегодня можно! Выпьешь и сразу амбразуру грудью закрывать. И помни, я с тобой, - зычно засмеялся мой будущий свекор. И родители Романа были рядом со мной все время. Но… В зал бракосочетания меня все же ввел Шах. Что происходило до моего приезда к дворцу бракосочетанию, не знаю. Только у машины меня встретил Яков. С ним под руку я поднялась по ступеням и зашла в зал, где меня ожидал Зорин-младший. Роман смотрел на меня таким любящим взглядом, что в тот момент все вокруг стало неважным. И вот я, как настоящая золушка-принцесса, стою на балконе огромного загородного ресторана. Наблюдаю за всеобщим весельем по случаю моей свадьбы. Смотрю, как аниматоры развлекают моих гостей. Обводя глазами зал, замечаю слева невысокого, субтильного, седого мужчину. Его я любила пятнадцать лет. Хотя нет. Не так. Я и сейчас его люблю! Задерживаюсь взглядом на нем. И тут же моя память снова собирает кадры хроники, связанные с этим человеком. Холодный осенний вечер. Мне только исполнилось восемнадцать. Я прячусь за ограждением автобусной остановки от шквального ветра и ливня. Рядом останавливается машина, и мужчина приятной внешности, но со следами усталости и горя на лице, предлагает меня подвезти. И подвозит…В мою новую жизнь. В ней он становится моим Пигмалионом. Ему удается из неуверенной и забитой деревенской девчонки создать Галатею. Он тратит на меня много времени, сил, любви! И становится моим наставником во всем. Учит меня любить себя, его, жизнь, профессию и шахматы. Благодаря ему, именно во время шахматных партий я принимаю все свои самые серьезные и важные решения. И точку над «i» в нашей с ним жизни я поставила тоже, играя с ним в шахматы. Быстро пролистав часть своей жизни с Яковом, успеваю взглядом дойти до правого края зала. Недалеко от колонны вижу высокого статного мужчину, ставшего моим мужем. Своей широкой колоритной фигурой он настолько выделяется среди присутствующих, что его невозможно не заметить. Но… Я все же умудрилась это сделать. Много времени, общаясь с Романом, старалась не замечать его в упор. Нет, конечно, как профессионал я решала с ним его юридические вопросы. Но… Не видела в нем красивого, брутального, харизматичного мужчину. Не видела его знаки внимания. Не слышала комплименты и слова, которые он мне говорил. Делала это не преднамеренно, а потому что полностью находилась во власти любви к Якову. И была уверена в том, что мою любовь к Шаху поколебать не может ничего. Но… Все оказалось иначе. Меня все же сломали. Время, привычка, обстоятельства, его архетип родителя и наставника. Увидев Якова с другой, с молодой и нуждающейся в защите и опеке, я поняла, что становлюсь героиней сказки о потерянном времени. Нет… Я не кинулась тут же на шею Романа. Его как мужчины не было в моих мыслях от слова совсем. Зато он думал обо мне... - Женечка, прозвучит напыщенно, но я горжусь собой! За свои тридцать семь лет мне удалось одержать самую большую свою победу! Завоевать тебя и растопить сердце своей снежной королевы! - шептал мне Роман во время танца молодоженов. Мой теперь уже муж замечает мой взгляд. Улыбается и кивает мне головой. Я тоже ему улыбаюсь. Только думаю о другом... Пятнадцать лет я мечтала о свадьбе. И вот она случилась в моей жизни! Будь счастлива и радуйся! Но… Нет у меня никакой радости, потому что эта свадьба только МОЯ МЕСТЬ! Ею я решила отомстить Якову за пренебрежение мной и моей любовью. Но… Сделав так, поступила ли я правильно по отношению к Роману, да и к себе в том числе? Снова думая об этом, спускаюсь вниз по лестнице. Сделав последний шаг, сталкиваюсь с Шахом. Моя ладонь тут же попадает в плен его. Он, как и прежде, начинает успокаивающе-интимно поглаживать мою кисть, запуская дрожь и бег мурашек по моему телу. - Не думал, что ты все же решишься на эту авантюру, Жень. Получив конверт с приглашением, решил, что это просто бабская блажь. Не буду отрицать. Ты, Евгеша, сумела меня удивить! - покровительственно шепчет Яков мне на ухо. Пока он говорит, я слежу глазами за Романом, который видит нас. По его лицу понимаю: ему это очень не нравится. - Чувствую, что скоро с места сорвется твой разъяренный бычара! - тут же хмыкает Шах. - Жень, если у тебя с этим наследным магнатом ничего не получится. Ну, не сойдетесь характерами. Знай, тебе есть, куда вернуться. Я всегда приму тебя, как свою блудную дочь… Последние слова мне ужасно сильно режут слух. Выдергиваю ладонь и, ничего не отвечая, как тореадор, делаю несколько шагов, в сторону своего быка по имени Роман Зорин. Но… Резко разворачиваюсь и смотрю на Шаха. - Яков, хочу, что ты меня услышал и запомнил. Мы больше не играем с тобой в шахматы! И я больше не твоя королева! И даже если у меня ничего не получится, как ты выразился, я никогда к тебе не вернусь. Ни-ког-да! Я все равно стану счастливой! Вопреки всему! А главное, твоим ожиданиям! Договорив, продолжаю идти навстречу своему мужу. В этот момент в моем мозге на реверсе крутиться всего одна мысль: «Сможет ли королева выстоять и не вернуться обратно к своему старому королю?!» ГЛАВА 22 От великого до смешного – один шах Сижу в столовой. Тупо смотрю в стену и пью молоко, пытаясь заглушить приступ изжоги на нервной почве. Думаю о том, что ужасно устала от явления под названием «семейная жизнь». Может у кого-то она и счастливая, но свою я не могу таковой считать. Мы с Романом всего полгода в браке, но у меня такое чувство, что этот срок помножен минимально на десять. Отпивая неторопливо чай, собираю на две чаши весов моменты нашей жизни. Приятных не так много, но они есть. Самое лучшее - свадебное путешествие, что мы провели в Индонезии. А дальше идут те, которые хочется просто вычеркнуть из памяти. И их оказывается, к сожалению, больше. - Женюль, у меня в понедельник командировка на Камчатку. Полетели со мной мной? - шепчет мне в ухо Рома после очередного партизанского приступа близости в салоне машины и снова по дороге к родителям на обед. Я лежу совершенно занеженная, залюбленная и разморенная. Слушаю голос мужа и пытаюсь хоть на несколько минут выключить мозг, в котором крутятся строчки из статей законов. «Хорошо, что у Зорина командировка, - тут же выстреливает мысль. - Я хоть спокойно разгребу дела клиентов и без нервов подготовлюсь к судебным заседаниям». - Малышка, умотал я тебя! Хотя нет…Это тебя адвокатские будни укатали, - бубукает муж, снова засовывая свою лапищу мне между ног. - Ой, какие мы горяченькие и мокренькие. Садись на меня. Я тебя покатаю. Несмотря на то, что я хотела подремать, делаю так, как просит Зорин. И не потому что я ему уступаю, просто мне реально нравится секс с ним. Это та точка пересечения между нами, в которой у нас нет споров и разногласий. Хотя нет, в принципе, мы никогда не спорим и не ругаемся. За полгода семейной жизни такого не случалось ни разу. Просто Роман все время старается меня нагнуть и прогнуть. Я же противостою ему молчанием и игнором. Его это бесит ужасно. Но… Иначе я не умею, потому как именно эту науку за пятнадцать лет я усвоила очень хорошо. Шах, конечно, был отличным учителем в этом плане. - Жень, значит, поедем на Камчатку, - уже не спрашивает, а констатирует факт Роман, когда я только пытаюсь прийти в себя после оргазма. Мысленно собираюсь с силами и подбираю правильные аргументы, которые, по-моему мнению, все правильные. - Пока без меня, Ромочка. - Что на это раз, Жень? - в голосе мужа появляются раздражение и сталь. - У меня каждый день или суды, или подготовка к ним, - стараюсь говорить примирительно, зная, что Зорин вспыхивает, как спичка. - Жень, мне нужна жена, а не адвокат. Ты хотела адвокатское бюро. Оно у тебя есть, - еще пока стараясь сдерживаться, бубнит Роман. - Так найми адвокатов, пусть они готовятся к заседаним судов и выступают в них. Учись у Элен Мазай. Сколько у нее уже адвокатов. Куча, Жень… - Ром, у меня не бюро, а адвокатский кабинет. Мне объяснить тебе юристу с Гарвардским дипломом главное отличие этих двух форм адвокатских образований? - специально цепляю Зорина за его диплом и место учебы. - Так все же получается, что в других странах плохо учат юристов? Да, Роман Дмитриевич? Или Вы вместо учебы с девушками развлекались, а? - Вы мне зубы не заговаривайте, мадам…Эм-м-м…Томская. Кстати, а вот и вопрос по существу. Жена моя, ты когда собираешься менять фамилию Томская на Зорина? Услышав про фамилию, понимаю, что сейчас «Остапа понесет» и мы войдем во второй виток напряжения. Что и происходит. К родителям Романа приезжаем с лицами, по которым отлично видно, что по дороге мы время зря не теряли. - Что опять рычал.., - между делом интересуется свекровь, пока помогаю ей накрывать на стол. Ничего не отвечаю, но разговор в машине настолько меня выбил из равновесия, что только силой воли сдерживаю слезы. - Эх, Женечка, нет в тебе женской хитрости. Ты все пытаешься ему объяснить правильно и грамотно. А мужикам это не нужно. Их можно утихомирить или если соглашаться с ними во всем, или зеркальным рыком. Первым лучше не пользоваться. Романа это бесит. Галина Сергеевна говорит, а в моей голове мысль: «Как же мне ужасно не хватает адекватной разумности Шаха…» К Якову не нужно было искать кривой подход. Объяснил аргументировано в системе нормальных человеческих координат. Он или принял, или отверг. И никакого ковыряния мозга и жесткого морального прессинга и продавливания. Сначала я очень редко вспоминала про Якова. Ну, если быть честной, гнала от себя мысли о нем. Сейчас, немного устав от энергетики и давления Зорина, мне прямо хочется поехать к Шаху и просто сыграть с ним шахматы. Потому как с Зориным можно только рубиться в танчики или в Чапаева. - Жень, если рычать тоже не твое, - слышу сквозь мысли голос свекрови, - то бей посуду. - В смысле бей посуду? - выдыхаю, не скрывая удивления. - И зачем бить посуду? - Только так можно отогнать или усмирить зверя. Мне бабушка так говорила. Они в Сибири на хуторе жили. И дед был тоже еще тем медведем. Когда он рычать начинал, она всегда кидала посуду на пол, - хохочет свекровь. - Я, кстати, так же делаю, если Димка из берегов выходит. - И часто такое бывает, Галина Сергеевна? - Сейчас, после инфаркта редко. А раньше только успевала сервизы покупать. Ромка в отца - ревнивый и вспыльчивый. Одна радость руки не распускают и не орут. Да, что есть, то есть, но легче от этого мне не становится, потому как подстраиваться под таких Зориных, а тем более управлять ими очень сложно. На фоне множащихся в геометрической прогрессии недовольств и обид, приобретающих затяжной характер, я все больше начинаю думать о Шахе. Тем более, что он тоже не забывает о себе напоминать. Первый наш тихий семейный скандал разгорелся из-за красной бархатной коробочки. Ее мне с визиткой Шаха доставил курьер вечером на следующий день после нашего возвращения из медового месяца. Презент получил Роман. И возгорелось пламя! Его с рыком мотало, как на тарзанке. Сначала мне было велено вернуть коробочку обратно. Но… После Зорин просто взял и швырнул футляр вместе с визиткой с двадцать седьмого этажа пентхауса. О ее содержимом я узнала на благотворительном мероприятии, куда мы должны были приехать вместе с Романом. Но… Самолет его задержался, и он зашел в зал тогда, когда мы вежливо беседовали с Шахом. - Как тебе мой подарок, Жень? Понравились серьги? Я подумал, что аквамарины с бриллиантами от Тиффани идеально подойдут к твоим глазам. - Да, благодарю. Очень шикарные, - ответила я, внутренне хихикнув от мысли, что кому-то очень повезло. - Я хотел тебе их подарить тогда, когда ты уходила из бюро. Но ты не заглянула в футляр. - Так получилось. Если честно, Яш, я подумала, что ты мне решил предложение руки и сердца сделать, - говорю и самой с себя смешно. - Серьезно? Жень, ты не шутишь? - Шучу-шучу, Яш. Понимаешь… Договорить не успеваю, потому что субтильный Шах резко взлетел вверх и завис, как буратино, на мощной ручище Зорина. Перекошенное лицо Романа и пятиэтажный поток нецензурной брани в адрес Якова, заставили меня вздрогнуть… ГЛАВА 23 Я не играю в шахматы — в шахматах я борюсь С момента скандала на благотворительном мероприятии прошли две недели. Но… Все равно думаю о произошедшем. Больше всего меня коробит, что поведение моего мужа, получило никому не нужный резонанс, который с подачи журналистов разошелся среди элиты бизнеса и адвокатской братии. Я снова начала получать, дергающие меня, косые взгляды и словесные шпильки от коллег, которые и так до сих пор полощут мои отношения с Шахом. Снова и снова неприятные воспоминания того вечера, накрывают меня, словно цунами, сносят мою и так хлипкую степень удовлетворенности семейной жизнью и уровнем счастья… Нет, конечно же, я не маленькая и наивная девочка. Пусть у меня никогда не было семьи, потому как отношения с Шахом таковыми не были. Но… Я почти десять лет занимаюсь вопросами семьи и брака, как адвокат. И отлично знаю, что все счастливые семьи похожи между собой, а в избушке каждой несчастливой - свои погремушки и таракашки. И мне не нужно объяснять, что семейные отношения - это искусство баланса. В них в силу личных особенностей, склада характера каждый сам регулирует это равновесие. Даже исходя из этих банальных постулатов, я изначально прекрасно понимала, что нам с Зориным будет непросто. Потому как я и Роман совершенно разные по темпераменту, восприятию жизни, мироощущениям. И все же мне очень хотелось, чтобы наша семейная жизнь была наполнена, если не любовью, то хотя бы взаимопониманием и взаимоуважением. Понимая все это и, изначально имея желание и стремление сделать себя и своего партнера счастливыми, я была готова к работе над собой и нашими отношениями. Но… Увы мне, увы мне! Вынуждена расписаться в собственной несостоятельности и бессилии. Как не горько это не звучит, но не смогла - не сумела. Неделю после скандала, учиненного Зориным, мы спали в разных комнатах. Инициатором оказалась я. Мне нужно было личное пространство, чтобы отдышаться, остыть, прийти в себя. Меня просто тошнило от всего, что устроил Роман и от него самого тоже. Не могла я находиться с ним в одном помещении и спать в одной постели. Не говоря, уже о том, чтобы заниматься сексом. Мой демарш в тот вечер еще больше все усугубил. Зорин рвал и метал. И, как это не смешно, бил посуду! Все это я слышала из гостевой, которая находится недалеко от гостинной, и рыдала в подушку. Сейчас мы спим вместе. В наших отношениях появился секс. Но… Я не испытываю радости ни от того, ни от другого, и продолжаю периодически плакать. Делаю это украдкой, чтобы не видел Зорин. Потому как его это ужасно раздражает. Хотя… Правильнее сказать, бесит до трясучки. Отлично понимаю, что за этим стоит стандартная мужская боязнь женских слез. Но… В этот раз Зорин решил не извиняться, а я не помогать ему в этом. Потому мы держимся несколько холодно и отстраненно по отношению друг к другу. - Помоги мне застегнуть запонки… Просьбу свою муж обозначает без обращения ко мне по имени и былой нежности. Знаю, что так он меня наказывает за неуступчивость. Смахнув слезу, встаю со стула, делаю пару шагов в его сторону. Подойдя близко мне мне, Роман внимательно вглядывается в мое лицо. - Ты слишком бледная. Снова плакала? Зорин старается выглядеть невозмутимым и безэмоциональным. Ничего не отвечаю, просто равнодушно мажу по нему взглядом. Он зеркалит мое поведение. Снова понимаю, что ничего хорошего из этого не получится. Раз так, то и тянуть резину не зачем. Надо расставаться. Забирать Ваську и ехать в свою городскую квартиру из этого шикарного особняка, в котором мы так и не успели обжиться. - Жень, ты опять работала ночью и уснула в кабинете, - констатирует факт Роман. Продолжаю молчать, потому что нет смысла говорить о том, что и так понятно. - Я дал распоряжение Ивану Федоровичу. Он займется документами о смене формы адвокатского кабинета на бюро и поиском нескольких хороших юристов разных направлений, - во время завтрака холодно сообщает мне муж. - А со мной этот вопрос обсудить заранее можно было? - уточняю, зеркаля тон Зорина. - Я пытался. Но.., - хмыкает Роман и пожимает плечами. - Ты все время молчишь. А мне надоело находить жену, спящей в кабинете на столе. Мне нужна женщина, а не успешный адвокат. На слова Зори меня так и распирает желчно выкрикнуть, что у него уже была та, которая от безделия бегала по бутикам и салонам красоты. Но…Я вздыхаю и молча продолжаю пить молоко. - Еще… Выбери день для посещения клиники. Тебя там ждут. Мне совершенно не нравится, как ты выглядишь, Жень. Твоя бледность начинает просто пугать. - Я сама в состоянии решать, что мне делать и как мне жить. И, вообще.., - только хочу сказать, что приняла решение о разводе, как Зорин меня перебивает. - Еще раз увижу тебя рядом с Шахом, на одного юриста станет меньше, - рычит зло муж. - На меня намекаешь? - уточняю с вызовом в голосе. - Зачем же? Ты мне как любимая женщина и жена дорога! - сверлит меня глазами Роман. - Понимаешь, что я могу расценить твои слова, как угрозу? - Рад, что ты меня услышала. Но еще хочу, чтобы правильно поняла. Я не шучу. И слов на ветер не бросаю. - Ром, наша семья - это замок из песка. Взаимное непонимание, постоянные противоречия, недоверие с твоей стороны и тотальный контроль, - размывают и разрушают даже то хорошее, что было между нами в самом начале, - безэмоционально выдыхаю наболевшее. - Жень, ты - адвокат по семейным делам и спорам. Через тебя прошли сотни бракоразводных дел. Ты умнейшая женщина. Великолепно играешь в шахматы... - К чему все эти перечисления моих заслуг и положительных качеств, Зорин? - К тому, что ты и без моих слов понимаешь: в развале семьи всегда виноваты оба. - Я не отрицаю свою вину. - А как ты ее определяешь, Жень? Что ты считаешь своей виной? Что не любишь меня? Или то, что хочешь вернуться к Шаху? - Не говори ерунды, Ром. Я не собираюсь возвращаться. Просто я не вижу смысла в наших отношениях и в нашей семье, - произношу то, что хотела сказать давно. Сцепив пальцы рук, обреченно смотрю в пол. Меня рвёт на части от негативных эмоций. Понимаю: дальше так нельзя. Не хочу продолжать тратить свою жизнь бездумно в угоду кому-то или чему-то. Если не получается то и нечего тянуть. Я уже шла пятнадцать лет в никуда. - Мы полгода вместе, Ром. У нас незащищенный секс. Ребенка зачать не можем. Врачи говорят, что мы оба здоровы. А ребёнка нет.., - тихо шепчу, вытирая салфеткой слезу. - Жень, а как он может получиться? Ты же живёшь с мыслью, что не любишь меня. Сама так отрицаешь нас и нашего ребёнка. Женщина не может забеременеть от мужчины, которого не любит, - в порыве эмоций стучит по столу кулаком муж. - Роман, я не хочу бить тебя по-больному. Но…Исходя из твоих слов, твоя.., - осекаюсь, считая неприличным наступать Зорину на больную мозоль. - Резюмируя сказанное выше, твои аргументы не применимы к жизни и нашей ситуации. Здоровая женщина может забеременеть даже от насильника. - Ну, почему ты такая, Жень. Отключи адвоката. Скинь с себя эту дурацкую сдержанность. Перестань играть роль Снежной королевы. Будь просто женщиной. Любящей… - Давай смотреть правде в глаза, Роман. Я не люблю тебя! После моих слов, которые его ранят, чем свои, вижу, как лицо Романа кривится, словно от боли. В его глазах появляется сталь. Ноздри раздуваются, как у быка. Кадык и желваки злобно ходят. - Тебе это было известно с самого начала, - продолжаю говорить, понимая, что муж на грани. - Я это сказала еще тогда, когда ты мне сделал предложение. Но… Твоя самоуверенность шла впереди тебя, и ты решил, что все получится и без любви. Ан, нет! Не получилось… - Это твое ошибочное мнение, Евгения, - прорычав, Роман встает и направляется выходу из столовой. Сделав пару шагов Зорин оборачивается, внимательно смотрит на меня. Вижу в его глазах растерянность. - Я улетаю в командировку во Владик. Когда вернусь не знаю. У тебя, Женя, есть время обо всем хорошо подумать. Но…Знай, я не сдамся… ГЛАВА 24 В жизни - как в шахматах: когда партия заканчивается, все фигуры - пешки, ферзи и короли - оказываются в одном ящике - Женька, привет, - слушаю по громкой связи оптимистично бодрый голос Элен Мазай и улыбаюсь. - Я тебя немного потеряла после вашей свадьбы. - Привет, Эл. Я тоже. - Ну, и чудесно, что мы все же нашлись. У меня сегодня выдался относительно свободный день. Предлагают встретиться в приятном месте и, как говорит мой дедка Мазай, пожрать. Ну, если тебя, конечно, железный человек отпустит. - Роман не будет против, потому что он в командировке во Владике. - Опаньки, как все чудесно сложилось. Мой Мазай с зайцами тоже утренней птицей улетел во Владик. Предлагаю завалиться в Белый кролик. Очень атмосферное место прямо под стеклянной крышей «Смоленского пассажа». После можем и шопинг для души устроить. Что думаешь? - Здорово, Эл. Я согласна. После разговора с Мазай у меня поднимается настроение. Звоню нашей экономке, сообщаю, что к ужину меня ждать не нужно. Только завершаю разговор, как тут же вижу входящий от начбеза Жодина. - Евгения Юрьевна, передали, что Вы не приедете к ужину. Скажите адрес, где будете. Подъедет служба безопасности, чтобы сопроводить Вас домой. Или они могут оставить Вам водителя-бодигарда. - Михаил Антонович, ну зачем мы с вами играем в шпионские игры. Я же прекрасно знаю, что в моем телефоне установлена программа слежения. Вы и без меня в курсе моих перемещений по городу, - говорю совершенно спокойно, потому что у нас с Романом по этому поводу, как-то была бурная полемика. - Я буду в Белом кролике в «Смоленском пассаже». Пусть сотрудник позвонит мне. Я передам ключ от машины. - Спасибо за понимание, Евгения Юрьевна. Николай будет со своим ключом. Его фотографию и номер телефона сейчас скину Вам эсэмэс. Хорошего вечера. Пока слушаю начбеза, все время на языке крутится вопрос про дату возвращения Романа. Но…В последний момент я все же решаю не проявлять излишнее любопытство. Незачем сотруднику Зорина знать, что у нас в семье все очень непросто. «У нас семья! Странно звучит эта фраза. Потому что нет у нас никакой семьи. Мы две планеты, каждая двигается по своей орбите. И эти орбиты не пересекаются. А если звезды сталкиваются, то искрят, взрываются и разбиваются в клочья», - вздыхая, думаю о нас с Зориным, пока стою в транспортном потоке. Во всей этой ситуации мне ужасно жалко Романа. Ему снова не повезло с женщиной. Ладно, первая замуж за него выходила девчонкой, которая хотела сытой жизни и статуса. Но… Мне этого ничего не было нужно. Да, и замуж я особо не хотела. Нет, вру. Хотела. Очень. Только не за Зорина. Мы с ним очень разные. Совершенно разные. Ромка - хороший, добрый, заботливый, внимательный, любящий, открытый в личных отношениях. Ему бы такую же девушку - эмоциональную, эмпатичную, взрывную. Ну, такую, которая может посуду бить. Еще, чтобы она любила бы его просто так без памяти. И малышей ему бы нарожала кучу. Если мне память не изменяет, то Зорин хочет четверых детей. Да, двух девочек и двоих мальчиков. Думая о детях, тяжело вздыхаю. «Расстанусь с Зориным. Запишусь в самый лучший центр планирования семьи. Куплю биологический материал. И рожу себе своего малыша. А лучше сразу двоих. Точно, мальчика и девочку», - приняв для себя решение, на встречу с Элен еду в отличном настроении. Правда тут же в моей памяти всплывают слова Романа, что я плохо выгляжу и мне нужно к врачу. Пока стою в пробке смотрю в зеркало заднего вида. Судя по отражению, и ничего вроде. Терпимо. Похудела только. Но… Это и понятно. Работы вал. Семейная жизнь не зашла. Роман уже две недели, как уехал. Но... За это время сам прислал мне одно сообщение и вторым ответил на мое. Я уже успела вызвать клининг в свою городскую квартиру и пересмотреть шкафы. Оценила насколько я успела за полгода обрасти вещами. Теперь вот думаю, когда мне организовать свой переезд. Пока Романа нет. Или все же для соблюдения политеса дождаться его возвращения, чтобы не выглядеть трусишкой. За мыслями своими быстро добираюсь до «Смоленского пассажа». Поднимаюсь в ресторан. Меня провожают к столу, где уже сидит Элен. - Прости, милая, я жую. Есть хочу, как жрать, - с набитым ртом выдает Мазай. - Надо было на раньше договориться. Хотя сегодня трафик мертвый. - Угумс, я тоже еле доехала. Ой, ну все первый приступ голода сняла. Теперь можно и насладиться вкусняшами. А ты чего такая поникшая, Жень? Зорин укатал что-ли? - Нормально все, Эль. Просто мне надо было думать, прежде чем вступать в это замужество. Хотела отомстить одному, а с наказала сама себя, - выплескиваю на одном дыхании то, чем душа изболелась. - Жень, возьми салфетку. Я не знаю Романа, но со старшим Зориным приходилось раз работать. Дело было сложное. С его партнером. Того подставили. Старший Зорин мог бросить мужика. Зачем ему, миллиардеру, проблемы другого человека. Только Дмитрий Владимирович оказался не таким. Он вытащил партнера с нар. Еще и бабло вложил в его бизнес. Я тебе это рассказываю, как пример. Думаю, что и младший такой же. - Не могу с ним. Не могу! Он меня давит. Я не привыкла к таким отношениям. Договориться с Романом фактически не возможно. Он вспыльчив, упрям, несговорчив. Его не интересует мое мнение, - говорю, глотая всхлипы и вытирая слезы. - Он лезет во все мои дела. Захотел и начал смену формата моей адвокатской деятельности. А эта слежка…Нет, так жить нельзя… - Жень, давай по пунктам. Ты так жить не привыкла. Потому что и не жила с мужиком. Шах, как игрок, стратег и манипулятор, извини за выражение, пользовал тебя. Да, я помню. Учил, содержал, помогал. Это здорово! Но…Он все это время затачивал тебя под себя. Ты должна была быть его копией: выдержанной, безэмоциональной, холодной, немногословной. А Зорину эти твои качества, как серпом по яйцам. И все, что ты перечислила о нем - это его забота о тебе… - Роман ревнив и вспыльчив до невозможности. Ты слышала про «дичь», которую он устроил на мероприятии. - Ага…Молодец! Настоящий мужик, - хохочет Элен. - Если бы на месте Зорина оказался мой Мазай. Он бы Шаха еще и не так потряс. - Мне совсем не смешно. На меня снова народ косится. Такой позор. - Жень, на каждый роток сама знаешь, что. Не могу не согласиться, что с такими альфачами как Зорин непросто. Так будь хитрее. Мужики - они же дети, у них только пиписьки больше, куколки и машинки настоящие. А в целом, все тоже самое. Плачет, дала сисю. И он успокоился, и тебе хорошо. Постарайся не быть с ним поперечной. - Да, я ему и так почти ничего не говорю, Эль. Чаще просто молчу. - Вот он и расценивает твоё молчание, как противостояние. - Не знаю, Элен. Мне его иногда даже ударить хочется. Ну, так же нельзя в семье. - Женька, вот чего не должно быть в семье, так это равнодушия. Но это только мое мнение. Мне, кстати, постоянно хочется прибить Мазая. Ой, нет, малыш, мама папу не пришибет. Он нам живым нужен, - шепчет Элен, поглаживая животик. - Ой, я тебя поздравляю, милая. Сколько уже? Ты, вроде на нашей свадьбе еще не в положении была. - Вот, говорю же. Иногда Мазая убить хочется. Не успеешь расслабиться, как ты уже беременная, - хихикает Элен. После мы с Дантовной весело болтаем о разной ерунде, работе, детях. За время нашего разговора Элен несколько раз звонит муж. Пока она разговаривает, снова чувствую себя девчонкой на остановке, которая никому не нужна. По дороге в коттеджный прселок думаю о том же. На въезде к дому обращаю внимание, что на территории стало больше огромных джипов и мужчин. Неожиданно меня встречает наш начбез, которого обычно в это время у нас не бывает. - Михаил Антонович, а что происходит? К чему все эти люди? - Все в порядке, Евгения Юрьевна, это распоряжение Дмитрия Владимировича. Отдыхайте. Пожимаю плечами, но обсуждать распоряжения Зорина-старшего не вижу смысла. Оставшись одна, переодеваюсь, привожу себя в порядок и иду в кабинет поработать. Только открываю компьютер, как выскакивает главное сообщение ленты новостей. Читаю и не верю собственным глазам: «Час назад во Владивостоке потерпел крушение частный вертолет. Авария произошла над заливом Петра Великого между мысом Иродова и полуостровом Басаргина. На борту вертолета кроме трех членов экипажа находились сотрудники ПАО «АЛЗОР Компани» и сын владельца компании Роман Зорин. Поиски попавших в крушении в настоящее время продолжаются…» Я читаю информацию еще раз и взвываю так, что глохну от собственного голоса. Глава 25 Те, кто говорят, что понимают шахматы, ничего не понимают Известие о крушении вертолета Зориных и ранении Романа выбило из меня все, что раньше казалось нужным и важным. Впервые в жизни я поняла, что такое настоящий страх за близкого тебе человека. Хотя дело было даже не в моем понимании нашей близости как супругов. Нет! В тот момент, когда мне стало известно о трагедии, в моей голове словно тумблер упал в другую сторону. Синяя лампочка отрицания погасла, и загорелась красная - принятия и понимания! Роман для меня перестал быть источником раздражения и обиды. Сразу как-то прояснилось все то, что я не хотела замечать в муже или топила в болоте протухших отношений с Шахом. Через понимание, что я могла потерять человека, которому по-настоящему не безразлична, ко мне пришло осознание, моего чувства к мужу. Весь вечер первого дня я пыталась дозвониться до Романа и свекра. Уже ближе к ночи, плюнула на все политесы и набрала начбеза. Михаил Антонович ответил уставшим голосом. Сообщил, что поисковые работы ведутся. Зорина-старшего нет на связи, потому что он вместе с поисковиками летит во Владивосток. На мою просьбу о машине на утро, я получила категоричный отказ. - Евгения Юрьевна, до особо распоряжения Дмитрия Владимировича Вы и Галина Сергеевна должны находиться дома. Так будет пока мы не будем знать причины крушения вертолета. - Михаил Антонович, но у меня судебные заседания, - произношу с мольбой в голосе. - Утром позвонит Иван Федорович. Пока он и другие юристы подхватят все ваши дела. Отдыхайте, Женя! Все следующие дни я металась, как зверь в клетке. Не могли меня успокоить даже разговоры со свекровью. После наших бесед, с ее милыми рассказами о сыне, меня просто вышибало. Сначала я впадала в ступор, а потом ревела в голос, как белуга. Хотя при чем здесь рыба?! Однажды подумав о вопящей рыбе, ко мне пришло еще одно понимание, что долгое время я на самом деле была этой ею. Холодной и безэмоционально-правильной. Такой - какой меня воспитал Яков. «Шах! Опять и снова Шах. Все время в моих мыслях. Как он мне сказал во время нашей последней игры: «- Мы очень похожи с тобой, Женя. Нет. Мы просто две половинки одного целого.Одинаково заточены и нацелены. Думаем и дышим в унисон. Понимаем друг друга без слов. Ты не сможешь без меня». Из анализа слов Якова, словно поняв, что я думаю о нем, он сам меня и вырывает. Вернее, его звонок. Смотрю на телефон, решая - принять звонок или не стоит. Оценив свою способность спокойно говорить - отвечаю. - Жень, привет! Я в курсе ситуации. Как ты, милая? - В границах нормы, Яков. Зачем звонишь? - Понимаю, что тебе сейчас не просто, решил поддержать. Судя по голосу, ты слишком взвинчена, Жень. - А какой я должна быть, Яш? У меня муж попал в авиакатастрофу. Ты думал, что в этой ситуации у меня будет веселый и радостный голос? Ответ на мой вопрос Шах, как всегда опускает. - Женя, ты сейчас так говоришь, потому что тебя давят эмоции. Отключи их и ты на все посмотришь иначе. - Яш, ты - робот? А какие у тебя были эмоции, когда твоя любимая женщина умирала на твоих глазах?! А когда ты ее хоронил?! А кроме нее ты еще кого-нибудь любил?! Ты меня любил?! Не как свою Галатею, а как женщину?! Свою защитительную речь я начала говорить тихо и спокойно, а в конце сорвалась на крик и рыдания. - Яков, ты никогда меня по-настоящему не любил. А мой муж меня любит! И самое главное, Шах, я тоже люблю его. Очень сильно люблю! И сделаю все, чтобы Роман со мной был счастлив! Не звони мне больше! Никогда! Просто забудь номер моего телефона! Прокричав Шаху о своей любви к Зорину, я резко успокоилась. И мне стало так легко, свободно и радостно, что я даже заулыбалась. Улыбаясь, я слушала, как на реверсе, внутри себя слова, которые только что сказала Якову: «- Очень сильно люблю! И сделаю все, чтобы Роман со мной был счастлив!» В унисон своему внутреннему голосу сама себе произношу вслух: - Да, я люблю этого несносного доминанта по имени Роман, как женщина любит мужчину! Люблю и буду любить всегда! Сначала хотела записать свое признание Зорину в любви голосовым сообщением. Но… Подумав, решила сказать самые важные для нас слова глядя Ромке в глаза. Сообщение, что найдены все члены экипажа и пассажиры вертолета, стало для всех нас глотком воздуха. Огорчила лишь, смерть одного члена экипажа из-за травм. Об этом мне рассказал Зорин-старший. - Дочка, ты не переживай, Роман в нормальном состоянии. У него лишь переохлаждение и рука сломана. Жить наш парень будет долго и счастливо. Еще внучат нарожаете нам кучу, - мягко успокаивает меня свекр. - Женька, не плачь. А хотя чего уж там, лучше плакать от радости… Почти за две недели ожидания с мужем мы практически не общались и не переписывались. После известия о спасении Романа я написала ему несколько сообщений. В ответ получила одно: «Все ок. Не надейся, вдовой ты не станешь!» Сегодня стало известно о прилете Романа. Меня распирает от радости и счастья. Хочу встретить его в аэропорту. Звоню начальнику службы безопасности. Сообщаю о своем намерении. В ответ получаю категоричное нет. - Евгения Юрьевна, это распоряжение обоих Зориных. Я - лицо нанятое. Ослушаться хозяина не могу, - безэмоционально отвечает мне начбез. - Прошу Вас, Михаил, возьмите меня с собой на аэродром. Мне очень-очень нужно встретить мужа. Поймите, от этого зависит наша дальнейшая совместная жизнь, - на последней фразе выдержка меня окончательно покидает, и я всхлипываю. Начбез некоторое время молчит, а потом все же соглашается. По дороге в аэропорт я сильно волнуюсь и нервничаю. Не могу найти себе места. Все время посматриваю в телефон в надежде получить от Романа хоть какую-то весточку. Муж проявляет завидную выдержку. И это меня злить еще больше. С одной стороны понимаю, почему он так поступает. С другой, мне очень обидно. На перроне аэродрома начбез велит мне оставаться в машине. Как только подают трап, дверь самолета открывается и начинают выходить люди, по моему телу проходит крупная дрожь. Увидев Романа, не могу сдержаться. Дергаю ручку двери и выскакиваю из салона. Не иду, а бегу к мужу. Нет, даже лечу к нему. Подлетев, падаю на его грудь. Крепко прижавшись к нему, обнимаю его за шею, а через секунду беру его лицо ладонями, поднимаюсь на цыпочки и целую куда могу попасть. - Ромочка! Милый мой! Родной мой! Прости меня, дуру поперечную! Люблю тебя! Больше жизни люблю! Еле пережила этот чертов месяц. Думала сама умру, узнав, что о трагедии, - жарко шепчу в губы мужу, целуя их между словами. - Я никогда и никуда от тебя не уйду! Без тебя меня нет! Ты нужен мне! Ты нужен нам! Ты нужен нашему малышу! Любимый прости меня! . В момент, когда я уже срываюсь в неуправляемую истерику, из глаз Романа уходит сталь. Он обнимает меня, целует и прижимается к моему виску. - Женька, ты моя жизнь! Моя любовь к тебе безмерна! Своими словами ты сделала меня самым счастливым человеком на земле! Мне есть для кого и ради чего жить! - шепчет муж, утыкаясь в мой висок. После всего сказанного Ромой я боюсь даже пошевелиться. Но… Больше всего боюсь уронить его скупую мужскую слезу, которая сейчас катится по моей щеке. Всхлипываю от разрывающего мою грудь счастья, и в этот момент чувствую, как легко, словно пушинка взлетаю вверх. - Ты что? У тебя же рука? - пытаюсь вырваться из стального захвата здоровой руки мужа. - Не волнуйся, свое счастье я и одной рукой удержу, - целуя, шепчет мне Роман и тут же обращается к тем, кто стоит у самолета. - Прошу меня извинить. Мне нужно побыть с женой! Встречу перенесем на пятнадцать часов. Гостей компании ожидают комфортабельные номера в гостинице. Все расходы за счет принимающей стороны. ЭПИЛОГ Шахматы - это тихая игра музыки разума Я лежу между ног своего любимого мужчины. Смотрю в чистейшую лазурную гладь, где небо сливается с заливом Ионического моря. - О чем думаешь, ЖенюлИ? - спрашивает Ромка, шебурша моими волосами. - Мам, пап, смотрите, как я с деда нырять буду, - кричит нам наш старший сын Димочка. - Твой сын деду спину не оттопчет, Ром. Может, лучше тебе Димку в воду покидать? - Жень, не будем мешать деду чувствовать себя молодым папашей. Кстати, а бабушка с Галчонком куда ушли. - Не нервничай. Мама сказала, что она с внучкой прогуляется в оливковую рощу. - А вы не хотите искупаться, ЖенюлИ? Муж обращается ко мне на вы не из уважения, а потому что нас двое. Я и наш шестимесячный сыночек, пока еще купающийся внутри меня. - Не крутись, Ром, а то мне кое-что в шею упирается, - говорю, прижимая головой, Ромкино восстание в шортах. - Иди-ка ты охлади своего младшего друга… Приподнимаю голову, чтобы встать, но не успеваю, потому что загребущие руки мужа меня хватают под мышки, подтягиваю выше. Роман тут же укладывает мое окуклившееся тельце рядом с собой. - Мне ужасно нравится твое беременчатое состояние. Тебе оно идет. Ты самая красивая беременяшка. У тебя самый очаровательный животик. - Очень интересно, Зорин. А где это ты успел разглядеть других менее красивых беременяшек? - выдыхаю намеренно капризно и жеманно, старюсь с мужем играть. - Ой, Женька, не корчись. Тебе это не идет. Ты мне больше нравишься в образах строго адвоката и Снежной королевы. - Хорошо, что не медсестрички и училки, - хикаю. - Кстати, отличные ассоциации. Может поиграем вечерком, - игриво подмигивает мне Зорин, спускаясь дорожкой поцелуев с купола живота к паху, его похотливые пальчики сразу же забираются под край моих пляжных трусиков. Начинаю хохотать, но не от щекотки, а от воспоминаний. - Ну, ты чего, сладкая? Я же аккуратно… - Ты смотри не увлекайся проверять стратегически важные места, - заливисто смеюсь и грожу ему пальцем. - А я до сих пор помню, когда ты самый первый раз без зазрения совести полез их проверять. - Вот ты, Женька, сочинюха. Это просто у меня пальцы замерзли. Ну, и я их решил погреть, там где альпинисты руки греют. - Так….Стоп-стоп, драгоценный Роман Дмитриевич. Смотрю, у Вас начал ранний склероз развиваться. Ты же мне все эти годы рассказывал, что у тебя, когда я села в салон твоего бегемота, снесло крышу от любви ко мне. - Ой, Евгения Юрьевна, бросьте свои адвокатские крючки. Всё бы Вам к словам цепляться. Крышу мне снесло, в самую первую встречу с тобой. И кстати, сладкая моя, самый первый раз я мог залезть в трусишки к зайчишке еще тогда, когда тебя у суда похитил. - Серьезно?! - наигранно удивленно смотрю на мужа, прищурив глаза. - Зорин, ты все же хулиганистый хулиган. - Ой, только не надо, мадам Зорина, наговаривать на меня. - Если бы я реально хотел тебя тогда присвоить, то уж поверь мне… Пока Роман рассказывает свою версию, вспоминаю… Как буквально за несколько дней, пока муж находился в клинике Владивостока, я с помощью славного Ивана Федоровича сменила свою девичью фамилию Томская на Зорину. Это известие для Романа стало вторым после беременности, которое его привело в замешательство и восторг. Когда мы из аэропорта приехали домой, я первым делом вручила Зорину тест с двумя полосками и сроком десять недель, а затем положила перед ним на стол свой новенький паспорт. Сейчас уже и не знаю, что сыграло самую главную роль в стабилизации наших отношений, но за все годы нашей жизни мы больше ни разу ничего не выясняли. Я нашла для себя форму воздействия на мужа. Теперь пишу ему защитительные речи. В них четко по пунктам расписываю все мои претензии и аргументы. Сначала Роман хихикал над этим, а теперь делает также. Этот формат решения и обсуждения вопросов позволяет нам избежать многих проблем. - ЖенюлИ, а давай после Вовчика родим еще девочку?! - выдергивает меня из задумчивости Ромка. - Еще одну девочку? Ты же сам сказал, у принцессы должны быть два рыцаря. - Говорил-говорил…Не отрицаю. Но Галчонку будет одной грустно. - Уверен? У наших двух Галь очень дружный междусобойчик. И маленькая, в принципе, не очень стремится к общению. - Знаешь, Жень, у меня в отношении Галчонка есть мысль. Надо её, как она немного подрастет, начинать учить играть в шахматы. Смотрю на мужа с вопросом во взгляде. - Ну, и что я не так сказал? Галинка - копия твоя. И характером тоже. Ее в отличие от Димки ничего не впечатляет. Она даже не капризничает никогда. Всегда ровная, спокойная, невозмутимая. Только смотрит так, что аж дрожь берет. - То есть, Зорин, ты сейчас меня назвал холодным сухарем? - Нет, сладкая! Ты у меня очень горяченькая и мокренькая, - пошленько хихикает Ромка и снова залезает мне под край трусиков. - Мам, пап, вы чего снова тут за занавеской спрятались, а? - как всегда не вовремя появляется Димка-младший, точная копия своих отца и деда. - Мы не прятались, Дим, просто маме с Вовкой-морковкой жарко стало на солнце, - тут же находится Рома. - Ага! Ну-ну. Знаю я вас. Спрячетесь и шепчетесь, - хмыкает сын. - Бабушка сказала, что уже пора на ужин собираться. - Спасибо, милый мой! Дай, я тебя поцелую. Димка подставляет щеку. Только успеваю чмокнуть, как сын тут же вытирает место поцелуя и со словами: «Ну, все! Ну, хватит!» - уносится в дом. - Весь в своего отца, - морщу носик, смотря на мужа. - Ой, вот только не нужно наговаривать на нашу фамилию. Грех это! Я, и ты это знаешь, очень даже люблю целоваться. Хочешь продемонстрирую. Ночью, - многозначительно произносит Роман и незаметно потирает область ширинки. - Вот только не надо пугать нас вашим хомячком, - игриво дергаю плечом и походкой уточки направляясь следом за нашим сыном. Во время семейного ужина у нас как всегда не обходится без веселых шуточек и подколок. Наблюдая за всеми, в очередной раз думаю, что в жизненных шахматах я сумела выиграть свою самую большую игру, став Королевой своего истинного Короля. Да, своим браком с Зориным я хотела отомстить. И у меня это получилось. Обретя дружную семью, я сумела стать любимой и счастливой вопреки всему и всем! И за это я благодарна своему Королю, чью фамилию ношу я и мои дети.