– Муза, не занимайся ерундой, – рычит раздраженно муж. – Ты врач. Должна понимать риски поздней беременности.
– Денис, срок большой. Малыш… Понимаешь… Он живой.., – начинаю хлюпать носом.
– Нет. Не обсуждается, – рявкает муж.
Моя случайная беременность в менопаузу обернулась крахом семьи. Муж ушел к молодой. Но…
***
Я не отчаялась. Сохранила малыша. И...Обрела новое счастье…
- Зачем я вам, - шепчу, еле сдерживая слезы.
- Хочу. Решил, - скупо отвечает мужчина.
- Но... Мне пятьдесят. И... Я - беременна, - всхлипываю.
- И хорошо. Дети - счастье. Хочу быть счастливым.
Чужой мужчина прижимает меня к груди.
Слышу четкий и ровный ритм его сердца и понимаю: драмы больше нет!
Пролог
Стою у окна. Спиной чувствую волну злости, что исходит от мужа.
– Музка, ты какого черта делаешь? Для чего? Для кого? – рычит Денис и бьет по столу кулаком. – Тебе русским языком было сказано. Меня этим не удержишь. Наша семья изжила себя. Ты об этом знаешь. Разговор это был. У меня уже другая жизнь…
– Не повторяйся, – говорю как можно спокойнее, хотя внутри кипит от боли и ноет от страха. – Еще две недели назад я была уверена на тысячу процентов, что в нашей семье все хорошо.
– Я просто не хотел тебя расстраи…
– Не лги хотя бы себе, Денис, – снова перебиваю мужа, но уже оборачиваюсь в его сторону. – Не думал ты обо мне от слова совсем. Просто тебе было удобно, как тому теленку, что двух маток сосет. Мне, кстати, звонила твоя любовница. Просила тебя отпустить. Ты и с ней, Денис, оказался еще тем овном…
– Что? Подбирай слова и выражения!!!
По-бабски взвизгивает муж, к статусу которого я уже добавляю приставку “экс”.
– Да, чего уж обмазывать шоколадом то, что имеет запах дерьма, – произношу с тяжелым выдохом, понимая, что самое главное еще впереди. – Говори быстрее, ради чего ты затеял этот разговор.
После моих слов повисает пауза.
По выражению лица человека, с которым прожила больше тридцати лет, понимаю: причина серьезная, но озвучить ее “овно” боится.
– Муз-за,.. нам надо разделить имущество, – выдыхает Денис, покрываясь пятнами. – Я предлагаю договориться по-человечески…
Это чертово слово “по-человечески”, словно заноза, застревает в моей голове.
Хорошо, что после разговора с бывшим, у меня не было пациентов.
Потому как я не смогла бы в руку взять даже бор, чтобы препарировать зубную ткань или обработать пломбу.
Я, вообще, ничего не могла. В машине просидела больше получаса, прежде чем, выехать со стоянки нашей семейной стоматологической клиники.
Ехать еду, а сама все время повторяю только одно слово: по-человечески.
– Да, Денис Борисович, по-человечески у нас уже не получится, – говорю вслух, чувствуя, как машину начинает заносить.
Я вроде и стараюсь затормозить, чтобы выровнять свой купер. Но…
Педаль тормоза под ногой проваливается.
Авто на скользкой дороге пусть и на небольшом спуске идет юзом.
Понимаю, что вылечу в кювет. Но…
Все равно кручу рулем. Еще надеюсь, повернув колеса, погасить скорость и хоть немного затормозить.
Радует, что в такое позднее время на дороге к нашему коттеджному поселку уже нет плотного потока машин.
В принципе, за последние минут десять я ни одной не видела. Лучше бы я об этом не думала…
Потому что из-за поворота вылетают два ярких световых луча. Они слепят меня.
Мотаю головой. Упускаю драгоценное время.
Лечу полубоком прямо на черного монстра, по сравнению с которым мой купер просто божья коровка.
В момент удара не думаю ни о ком кроме маленькой жизни, что растет внутри меня…
Глава 1
– Муза Анатольевна, рада Вас видеть. Что привело ко мне? – обнимая меня, уточняет светило медицины, профессор и самый крутой врач ультразвуковой диагностики.
– Роза Давидовна, это в рамках ежегодного ТО здоровья, – хихикаю, обнимая ее в ответ. – Сижу же на гормонозаместительной терапии.
– И как? Какие-то проблемы появились? – приподнимает вопросительно бровь Роза.
– Ну, как сказать. Цикл начал немного сбоить. Утомляемость накрывает периодически, – перечисляю симптомы, которые есть у восьмидесяти процентов женщин.
– Зима, дорогая моя! Нет солнца - нет жизни, – тут же в унисон мне выдает фразу моя коллега, водя по моему телу ультразвуковым сканером.
Лежу молча, слушая показатели и размеры органов, которые Роза диктует медсестре.
– Музочка, твои органы прекрасны. Хотела пошутить на что еще годны для… Но… Увы, согласно протоколу в нашем с тобой возрасте точно мимо, – смеется Роза. – Сейчас еще репродуктивную систему гляну. Мельком. За более подробной картиной пойдешь к Елене. Она тебя трансвагинально посмотрит. Так… Стоп…Музочка, а как давно ты плохо себя чувствуешь?
Услышав в голосе Давидовны беспокойство, напрягаюсь и замираю.
В мозгу только одна мысль: “Только не это! Я недавно такое с мамой пережила…”
– Что? Опухоль? – выдыхаю тихо, но сама себя слышу, будто кричу.
– Света, воды! И лети за Леной Ивановной. Мигом, – словно генерал приказывает Роза. – И пусть датчик вагинальный возьмет с собой.
– Розочка Давидовна, скажите все как есть.., - простанываю, чувствуя, как по моему виску и позвоночнику ползут капли пота.
– Вот вода. Пей, – игнорируя мои слова, говорит Роза, протягивая мне бутылку.