Соорудил для этого дела запорные двери, замазал щели глиной. Втроём мы прокинули пластиковые трубы из подвала, Чинарь подивился масштабу нашей работы.

— А теперь твоё жилище. Дай пару дней и получишь свой люкс.

— Зачем, братцы? Мне нравится моя котельная.

— Ты уверен? Есть подвал гаража. Поставим там печь, спальный бокс.

— Что за бокс?

— Тебе понравится. Там тепло и уютно. Ну, при условии, что у тебя нет клаустрофобии.

— А давайте просто бокс. Только не пойму, что за штука такая?

…

Бокс не был сегодняшним изобретением. Собственно, для него просто необходим ресурс.

Из листов фанеры собирался простейший параллелепипед, ну или по-простому, если нет заморочек по эстетике, то шестигранник, как гроб, только просторнее. Бились вентиляционные отверстия, сверху с одной стороны, снизу с другой.

Делались ножки, чтобы бокс стоял не на полу, а как старый шкаф, только горизонтальный, на небольшой высоте. Выпиливалась простая, но с утеплёнными стенками дверца. Внутри полка одна штука и крючки чтобы вещи вешать.

Швы обрабатывались замазкой, потом это всё грунтовалось. Снаружи бокс обшивался листовым утеплителем, становясь необычной тёплым. Потом это укатывались в плёнку, обычную такую, упаковочную, чтобы минимизировать выветривание тепла. Вообще никакой вентиляции, кроме штатных дырок.

Под потолком светильник на диодах и небольшой аккумуляторе. И то я бы советовал его экономно расходовать. У бокса были ручки, изнутри при помощи мебельного пистолета он оббивался обычным одеялом, кидался матрас и — вуаля. Отличное индивидуальное убежище.

Мы с Киппом таких штук собирались наделать столько, сколько будет мигрантов, просто потому что могли, что для них был материал. А вообще штука простая и действенная.

Чинарю его бокс понравился и никакое другое жилище оказалось ему не нужно. Он просто поставил её у другого конца комнаты в котельной, повыбрасывав хлам из комнатушки.

На своём боксе он при помощи красной краски написал какой-то длинный номер и «Чинарь».

Мы с Киппом были уверены, что за пару месяцев он засрёт и комнату, и свой бокс. Ну да ладно, целей кого-то перевоспитывать не было.

Вся жизнь цивилизованных людей полная условной лжи.

Люди, ненавидящие друг друга, встречаясь на улице,

изображают на своих лицах самые блаженные улыбки.

князь П. Кропоткин

— Сколько, ты говоришь?

— Сто девять, — ответила рация голосом Иваныча, — считая тебя, того смурного зэка и штрафника Киппа.

— Я обещал, что не удивлюсь, но я удивлён. Поведай, а отчего все такие смелые, Иваныч?

— Потому что я и моя семья едут.

— Ээээээ… Ну, такое мы с тобой предполагали… А Хан?

— Нет. И тут я даже рад, буду спокоен за всё, что осталось и всех, кто остался. Опять-таки, будет куда вернуться, если что-то пойдёт не по плану.

— Не был бы я так уверен, что такая возможность будет — вернуться. Отойдём от колонии на сто километров, на двести и всё, назад дороги нет.

— Саныч, не грузи философией. Если говорить в целом, то есть про нашу прошлую, про нормальную жизнь, то туда в любой случае нет назад дороги. Начиная с сегодняшнего дня, я занимаюсь грузовиками и автобусами, короче, готовлю технику. На тебе промежуточный лагерь. По словами Климентия там серьёзные подвижки.

— Ну да, — без особого энтузиазма ответил я. — На стадии подписания акта ввода в эксплуатацию. Правда не на такое количество он рассчитан.

— Что, не разместиться?

— Отчего же, просто нужно ещё пару саморезов вкрутить, провести работу по мелочи. После того, как я вообще привыкну к мысли, что в экспедицию отправляется такая большая толпа.

— Ну, время у тебя есть.

Время есть… Время — это ресурс странный, оно всё время есть и его всё время не хватает. Его не нужно искать, производить, невозможно накопить.

Время оно просто есть, просто существует.

Сегодня четырнадцатое января второго года Новой эпохи.

Точной даты отправки нашей туристической группы в направлении юга не существовало, но Климентий, исходя из того, что ему было известно о климате Новой эпохи, рекомендовал отправку не ранее, чем после середины февраля. До этих пор наш континент будут сотрясать малые и большие бури, спонтанно возникающие на поверхности области низкого и высокого давления, ветра, буранов и локальных похолоданий.