— Боже мой… Неужели непонятно?! Как-то поубавить этот скандал что ли… — задумчиво произнёс Уилкинс, пожёвывая деревянный мундштук курительной трубки. — Сейчас он решительно не к месту.

— Боюсь, это просто невозможно, — вздохнул Беллинг. — Письмо лорда Эшкомба попало в газеты и вызвало там сущий переполох. Те, кто ещё буквально два года назад, втаптывали в грязь сержанта Лестрейда, вдруг заговорили о нём в восторженных тонах. Почитать «Дейли ньюс», так во всём Лидсе, да что там Лидс — далеко за его пределами! никогда не было никого смышлёнее этого рыжего дурака!

— Тем не менее, этот рыжий дурак оказался прав на все сто, когда заявил, что малолетнего сына лорда Эшкомба, как там его…

— Уильяма, — подсказал супер-интендант.

— Точно, малыша Билла… В общем, рыжий Лестрейд был прав и утёр нам всем нос, когда объявил, что пацана в порыве ревности зарезала его же сводная старшая сестрица.

— Констанция, сэр.

— Я помню, как её зовут, — нахмурился Уилкинс. — Два года назад Лестрейда заклевали и сам лорд, и пресса…

Беллинг хотел было добавить «и мы», но вовремя передумал, промолчав.

— Кто только не вытер ноги о сержанта, — продолжил шеф-констебль. — А лорд Эшкомб сделал всё, чтобы мы с позором выгнали Лестрейда.

Про детали можно было не упоминать. Беллинг был посвящён в происходившее. Лорд тогда подключил к делу все связи, а они у него были весьма обширные. С Уилкинсом приватно разговаривал большой чиновник из министерства. И разговор этот ещё сильнее закопал бедолагу Лестрейда.

— С другой стороны, нас можно понять: у Лестрейда не было никаких улик, только голословное утверждение, что убийца — Констанция, которая приревновала братца к родителям. Никто другой по его мнению не мог выкрасть ребёнка из его спальни и беспрепятственно вынести в сад, чтобы там прикончить… Он утверждал, что такая глубокая рана на горле должна была оставить следы на одежде убийцы и, когда узнал, что какая-то из ночных рубашек Констанции исчезла, впал в такое неистовство, что велел арестовать девочку! — пустился в не самые приятные воспоминания Беллинг.

— Да уж… Лорд Эшкомб пришёл тогда в бешенство… А теперь, когда его собственная дочь на смертном одре призналась в убийстве брата, не нашёл ничего лучше, как отправить письмо нам и в газеты, а сам свёл счеты с жизнью, — мрачно резюмировал шеф-констебль. — Теперь пресса шумит, требует восстановления справедливости по отношению к Лестрейду.

— Но что мы можем сделать для него, сэр?

— Мы?! Если честно, мне не очень-то нужен в Лидсе какой-то сержант-зазнайка, будь он хоть и три тысячи раз прав! Ему же сразу сказали и вы, и я: Джордж, не лезьте в бутылку, не будьте таким принципиальным… Во всём, что с ним приключилось, виноват только он сам!

— Согласен, сэр! Только газетчики всё равно с нас не слезут! — осторожно заметил Беллинг. — Дело-то громкое и шумное… Под угрозой репутация полиции всего округа! Мы должны что-то предпринять, как-то загладить свою вину перед Лестрейдом, даже если эта вина мнимая…

— Пропади они пропадом эти грязные писаки! — вспыхнул как спичка и тут же успокоился Уилкинс. — К счастью, появилась отличная возможность сплавить Лестрейда с глаз долой и при этом восстановить наше честное имя!

— Что за решение, сэр?! Не будет ли наглостью с моей стороны узнать детали?

— Не будет, Итан! Считайте, хоть тут нам немного повезло.

— Даже так…

— Именно. Скотланд-Ярд очень заинтересовался нашим рыжим недотёпой. У полковника Хендерсона как раз образовалась вакансия инспектора в штатском, и он очень хочет забрать Лестрейда к себе, в Лондон. Обещает жалованье — целых сто двадцать фунтов в год…

Беллинг нервно сглотнул. Сто двадцать фунтов в год — хорошие деньги для полицейского. Даже для заместителя шефа-констебля в Лидсе.

— Кстати, а этот Лестрейд… Где он сейчас? — спросил шеф-констебль.

— Боюсь, что по-прежнему в психушке, сэр, — осторожно выдавил из себя Беллинг.

2 июля 1881-го, Бедлам — Бетлемская королевская больница (Лондон)

— А у вас здесь неплохо, — простодушно протянул Беллинг, ёжась от сырости. — Ухоженный сад, клумбы, цветочки, газон подстрижен, птички поют… И кажется, это единственное место во всём Лондоне, где нет проклятого тумана.

— Так вам у нас нравится? Хотите, обследую вас и, кто знает — вдруг у вас появится возможность ещё долго наслаждаться пением здешних птиц и отсутствием тумана?

Беллинг вздрогнул.

— Доктор…

— Доктор психологии Чарльз Гиз, к вашим услугам, — склонил голову невысокий сухопарый джентльмен, облачённый в тёмный узкий сюртук. — Вы же — супер-интендант полиции Лидса Итан Беллинг… Мне успели доложить. И не принимайте близко к сердцу мои слова насчёт обследования… Мы оба — разумные люди и понимаем: это была шутка.

— Конечно-конечно, — произнёс Беллинг не самым уверенным тоном.

— Что привело в нашу обитель человека вашей профессии? Хотите, чтобы я вас проконсультировал? Ваши коллеги из Скотланд-Ярда и полиции Сити регулярно наносят мне подобного рода визиты.