– Меня это устраивает, - добавила она. – А тебя?

Черный шаман фыркнул.

– Я могу отсюда уйти, - сообщил он, впрочем, без прежней высокомерной уверенности. – В любое время.

– Прекрасно, ступай, - разрешила ему девушка. – А я вот не собираюсь бежать. Я хочу стать настоящим шаманом, а не воровать силу и людей.

– Ну, строго говоря... – начал было Мартин, но шаман махнул в его сторону оставшейся рукой – и учитель отдернулся.

Но больше ничего не произошло. Ася сперва недоумевала, а потом поняла – здесь не существовало силы! А значит, они действительно на равных! Правда, в худшем значении этого слова, но тем не менее... А уж кто выйдет с рассечения более могущественным шаманом – тут не ей решать, но кажется, кое-какие шансы у нее имелись. Все-таки, отец в очень большого волчару превращается, и по мирам разгуливает, как ему того захочется.

– Ты перестанешь быть собой, - напомнил Черный.

– Я это слышу от скелета, у которого вообще нет имени, - вернула подачу Ася.

– У меня было имя! – возмутился нойда. – Но я умер!

– И какое же?

– Я его забыл, - признался шаман. – Оставил духам.

– Но ты же не рождался? Как ты мог его оставить?

– Оставил как-то, - уже без прежней спеси вздохнул скелет. – Я не помню точно, кем был, кажется, саамом-оленеводом.

Ася кивнула, не зная, как еще реагировать на такую смену тональности. Теперь старик вызывал жалость, ну или хотя бы сочувствие, но голос внутри – кажется, он принадлежал Яну – напоминал, как опасно доверять черному шаману. Он был хитер и изворотлив, и почти погубил тогда и ее отца, и самого Дворжака. Как они с ним справились? Надо было спросить, пока имелась такая возможность, а теперь придется выпутываться самой.

В идеале, пришли бы уже, наконец, эти черти, сделали, что должно, и больше никого не придется бояться. Но вдруг они правда заберут ее имя? Вспомнит ли она родных? Маму, которую только успела узнать? Себя? Друзей? Это пугало гораздо сильнее, чем перспектива расчленения тупыми кухонными приборами и последующего пожирания.

– Я хочу предолжить тебе сделку, - Ася решила работать на опережение.

Тетка часто говаривала – не можешь воспрепятствовать – возглавь. Кажется, теперь девушка, наконец, поняла подлинный смысл этой присказки.

– Сделку? – удивился старик. – Что ты можешь мне предложить?

– Твое имя, - твердо сказала Ася. – Я верну тебе твое имя.

За их спинами, кажется, вздохнули камни, песок под ногами обрел текучесть, стало темнее – хотя куда уж еще? Ася едва держалась на ногах, скелет – тот свалился грудой костей, с виду почти не связанных. Волк скулил, прижимая с морде оставшуюся лапу и непонятно, как вообще стоял. Де ля Серна пробирался к ней с таким трудом, будто выдергивал каждый раз ноги из болота, да еще против шквального ветра.

– Что ты делаешь? – кричал он. – Зачем?

– Спасаю нас всех, - отозвалась Ася.

Хотела бы она быть в этом так уверена, как пыталась продемонстрировать. Кто сказал, что это безумное место вообще подчиняется каким-то правилам? Что она, на самом-то деле, вообще о нем знает? Почему обещает все это, хотя ей самой никто и ничего не обещал? О таком лучше было даже не задумываться, иначе скует страх- и все, тогда точно конец.

Мамы здесь не было, но Ася каким-то чудом до сих пор ощущала ее руку на плече. И еще что-то важное и доселе неведомое – ее веру. Она знала, что у дочери получится, а значит, по-другому просто быть не может.

– Не то, чтобы я боялся смерти, - посол Гондураса, наконец, добрался до нее и крепко взял за руку, - но я очень надеюсь, что ты хотя бы понимаешь, что делаешь.

– Нет, - честно сказала Ася с отчаянной улыбкой. – Мне пятнадцать, идиот. Но я хотя бы попытаюсь.

Под руку ей сунулся волк. Теперь они были втроем.

– Еще безумнее отца, - вдруг усмехнулся скелет и подполз к ним. Протянул оставшуюся руку в явной просьбе. – Помоги встать, девочка. Я согласен на твою сделку.

Свободная рука была только у Мартина, и он не без колебаний подал ее старику. Скелет поднялся с таким звуком, будто кто-то высыпал из стакана гадальные позвонки. Отряхнул остатки балахона, выпрямился – и ветер, который чувствовали все, кроме Аси, сразу стих.

– Ты знаешь, что надо делать? – спросила девушка.

Она чувствовала – момент почти наступил. Бог знает, как, но понимала, что до решающего шага остаются считанные мгновения. Атмосфера вокруг менялась, становилась плотнее, да и тьма сгустилась. Куда-то вглубь пещеры отступала река, а впереди открывался просвет – только не солнце в нем сияло, а кажется, сами стены – мертвенным, красноватым отблеском.

– Он знает, - шаман кивнул на волка.

Волк своим видом показал, что так оно и есть.

– Кто он? – Ася чувствовала, что ответ где-то совсем рядом, и зверь всегда казался ей знакомым и даже родным, но никак не могла разобраться. Она не слышала его слов. Волк был в этом плане ничем не лучше Ленина. Ленина?

– Нет, - старик усмехнулся, обнажив немногочисленные оставшиеся в полусгнившем черепе зубы. – Это твой отец. То, что от него здесь осталось.

Чертей не было.

Пещеры, старика, посла Гондураса и черного волка – тоже.