– Инструменты... – напомнил Макс.

Он рылся в сундуке уже самостоятельно и периодически чихал от пыли.

– Где же они могут быть? – добавил отец. – Ты никому не отдавала, Леена? Или может быть, муж?

– Да какой это муж! – зашипела тетка.

Ася подавила смешок. Ей абсолютно не хотелось отрываться от родного человека.

– Могут еще, наверное, в сарае быть, - задумчиво произнесла тетка. – Там помнишь, короб стоит?

– Пойду проверю.

– Лампу возьми, темно там.

Отец, наверное, за лампой и отправился, но далеко не ушел. Крики с улицы услышали все разом – невозможно было не услышать. Да и собака залаяла так, что едва не рвала цепь. Тетка Асю все-таки отпустила и кинулась к окну, правда, сквозь морозные узоры, плотно его покрывавшие, сложно было что-то разглядеть.

Переполох на улице явно набирал обороты. Кто-то орал по-фински, кто-то, кажется, по-русски. Ася заподозрила неладное, но прежде, чем кто-то что-то успел сделать, в избу влетел, тяжело дыша, абсолютно голый человек.

Из одежды на нем была только кровь – свежая и запекшаяся. Длинные темно-рыжие волосы спутались в колтун, и по цвету тоже мало отличались. Ася вскрикнула. Сорьонен с Марусей синхронно кинулись ловить и остановили безумца, усадили на лавку. Тетка с явной опаской набросила на него издалека свой бывалый мундир.

– Ян, ты? – наконец, сообразила Ася.

Дворжак поднял на нее сумасшедший взгляд. Он тяжело дышал и вряд ли понимал, где и с кем находится.

– Подождал бы, зачем бегать по морозу в таком виде? – спросила девушка укоризненно.

В дом с криками вбежали запыхавшиеся слуги баронессы.

– Попался, нечестивец! – кричал мужчина. Девушка держала в руках ухват и тоже выглядела угрожающе.

– Не трогайте его, он хороший, - вступилась Ася за молодого шамана. – Просто боится.

Сорьонен задумчиво смотрел на парня, а тот косился на него – с явным страхом.

– Еще один восточник на мою голову, - себе под нос заметил отец.

Муж, а может, и не муж тетки, увидев посреди комнаты голого парня, конечно, удивился, но Леена шикнула на него, и тот исчез. Ася в конце концов нашла в себе силы отцепиться от теткиного передника и пошла к Яну. Тот сжался в комочек под наброшенным на него мундиром и крупно дрожжал.

– Ничего, Ян, ничего, - утешила она его, гладя по волосам. – Так бывает. Ты давно переместился?

Парень взглянул на нее вопросительно. Попытался что-то ответить, но вместо слов из горла вырвался только скрип. Кажется, он пытался выть по-волчьи.

– Давай, вспоминай русский язык, - попросила девушка. – Как там у вас тогда его учили? Аз, буки, веди, глаголь, добро...

Она сама не помнила, откуда это знает. Может быть, подсказала тысяча тысяч? Наконец, парень немного овладел собой и что-то изрек на языке, которого не знал, кажется, никто. Макс нахмурил пшеничные брови, задумался, потом предположил:

– Чешский, что ли?

– Может быть, он ведь чех, - согласилась Ася. – Вроде бы.

Сорьонен торжественно протирал очки. Потом взглянул на тетку – махнул рукой, и оба ушли на улицу, очевидно, в тот самый сарай искать иструменты. В конце концов, несмотря на то, как драматически поменялась обстановка, они все еще требовались. Пол уже залило кровью, да и выглядел молодой шаман так, словно вот-вот снова свалится в обморок.

– Ты знаешь больше, чем говоришь, - стоило закрыться двери, сказал Макс Асе.

– Поверь мне, не настолько.

– И все же, есть что-то, что мне нужно иметь в виду?

– Да, - решилась девушка. – Он – хороший человек. Хотя с виду этого, наверное, и не скажешь. И в будущем должен помочь вам с отцом. А еще гораздо позднее, он будет вроде как моим отчимом. Да, знаю, сейчас на это мало похоже... То есть сейчас не надо на него бочку катить, ясно?

– Все это очень подозрительно, - себе под нос заключил Маруся, но потом, вздохнув, опустился перед Яном на колени и осторожно протянул ему руку.

Ян с ощутимым сомнением уставился на большую ладонь Макса, которая, как отметила про себя Ася, вполне годилась бы каменщику или портовому грузчику. В ее мире Ковальский был военным, что тоже вполне укладывалось в эту анатомию, а вот здесь, кажется, собирался стать врачом. Интересно, как у него получалось бы оперировать такими лапищами?

А потом Маруся заговорил, кажется, по-польски. Очень ласково и успокаивающе. Асе понравилось, как звучит в его исполнении этот язык. Заслушался и доктор, который только успел вдвинуться обратно в дом и теперь торчал в дверях, раскрыв рот и вытаращив белесые глаза. Лена наткнулась на него и тоже застыла.