Он уже начал проводить фокус-группы, предлагая студентам описать «интересные, ценные» переживания, а также «счастливые» и «личностно значимые». Эта предварительная работа показала, что интересный ценный опыт отличается от других и связан с новизной, разнообразием, сложностью и изменением точки зрения. Далее мы покажем, что эти признаки характерны для психологически насыщенных переживаний, но не для других видов опыта.

Взяв эту идею за основу, мы приступили к определению природы психологической насыщенности в теории и на практике. Вместе нам удалось получить финансирование Фонда Джона Темплтона на это важное исследование. Моя роль философа в команде заключалась в разработке теоретической основы того, как именно мы понимаем и определяем психологическую насыщенность по отношению к доминирующим в течение столетий теориям Хорошей Жизни. Хотя элементы психологической насыщенности обсуждались в других областях (например, в эстетике), не было никакого целостного и широкого понимания данного феномена. Философы даже не предполагали, что психологическая насыщенность может сама по себе быть важна для Хорошей Жизни, независимо от того, приносит она счастье и смысл или нет.

Пока я нацелилась показать, что психологическая насыщенность существует отдельно от других философских концепций Хорошей Жизни и отличается от них, Оиши продолжал исследования, демонстрируя эти отличия на практике. Наша совместная работа 2020 года «Психологически насыщенная жизнь» объединила оба направления и заложила основу для последующего эмпирического и теоретического анализа. После этого я приступила к самостоятельному решению сложной философской задачи: показать, что психологическая насыщенность – сама по себе благо. Именно это исследование заставило меня сосредоточиться на интересности. Это качество и свойство лежит в основе психологической насыщенности и сводит ее аспекты воедино. В моей работе 2023 года «Интересное и приятное» утверждается, что интересное – это внутренняя (пруденциальная) ценность, основанная на благополучии [2] . Именно благодаря самостоятельному значению всего интересного психологическая насыщенность жизни хороша сама по себе.

В процессе произошло нечто удивительное: исследование психологической насыщенности и всего интересного объединило мой профессиональный путь с личным, указав четкое направление для дальнейшего движения.

Возможно, вы тоже пережили нечто подобное. Например, разочаровались и выгорели. Трудности пандемии могли заставить задуматься о жизни. Возможно, вам мало только счастья или смысла и вы готовы жить лучше прямо сейчас. Или, может быть, в глубине души знаете, что в жизни должно быть нечто большее. Каковы бы ни были ваши мотивы взяться за эту книгу сейчас, не упускайте этот импульс. У меня хорошие новости: в жизни действительно есть нечто большее.

Психологически насыщенная жизнь состоит из сложных, новых и бросающих нам вызов переживаний, которые стимулируют и занимают разум, рождают разные эмоции и могут изменить вашу точку зрения на что-то. Когда Оиши обратился ко мне, его предварительное исследование уже показало: люди ценят именно такую жизнь, даже если не могут четко сформулировать ее определение. Ее невозможно вместить в рамки базовых концепций, которые говорят о Хорошей Жизни в терминах счастья и смысла. Переживания, составляющие психологическую насыщенность, не всегда приносят счастье или смысл. Иногда приносят, а иногда нет. Но мы все равно их ценим.

Чтобы разобраться, что такое психологическая насыщенность, задумайтесь, что вас стимулирует, заставляет испытывать чувства, оставляет след в вашем сознании. Но пока не зацикливайтесь на том, что это такое. Сосредоточьтесь на том, каково это. Психологическая насыщенность сконцентрирована в нашем сознании.

Само понятие описывает особенности переживаний, но по сути психологическая насыщенность – это состояние ума. Обратите внимание: можно и важно наблюдать его в реальности, но это не поможет нам понять его пользу и ценность. Даже если его название намекает на что-то положительное, речь всего лишь о психологическом явлении. Предубеждения и тревожность – тоже явления, названные и найденные психологами, но ничего хорошего в них нет.

Мы привыкли обращаться к психологии за объяснением всего на свете. Кажется, если мы сможем понять свой разум, эмоции и мысли, то нам удастся поставить себе диагноз и стать лучше. Иногда этот диагноз совершенно ясен. Узнав о том, как коварно влияют на нас неявные предубеждения, мы сможем поймать их на подлете. Осознав склонность разума к тревоге, успеем пригасить ее. Заметьте, это работает только если мы знаем, что именно этих состояний хотим избежать. Но разве психология назвала нам их? Может ли она вообще это сделать? Нет. Она предоставляет информацию о психологических состояниях и переживаниях, с которым они взаимосвязаны. Она может утверждать, что неявные предубеждения вызваны использованием стереотипов, а тревога провоцирует учащенный пульс и навязчивые мысли. Но психология не говорит нам, что хорошо, а что плохо. Она этого не может.

Вообще, что хорошо, а что плохо – это вопрос философии. Философы не ограничиваются взаимосвязями. Там, где психология умывает руки, философия спрашивает: «Почему?» В этом и заключался мой вклад в работу исследовательской группы. Исследования показывают, что люди считают психологическую насыщенность жизни хорошей вещью. Философская работа заключается в том, чтобы выяснить, почему люди так считают.

Что привлекло мое внимание к психологической насыщенности как потенциальном ключе к Хорошей Жизни, так это отсутствие у нее связи со смыслом и счастьем. Я думала о смысле и счастье долгие годы, но никогда не испытывала и тени сомнения в том, что полная картина ими не ограничивается. Они не захватывали меня на уровне идеи, и ни один философский аргумент об их ценности никогда не казался мне убедительным. Зато результаты исследований, в которых психологическая насыщенность была отделена от счастья и смысла, задели меня за живое. Я мгновенно убедилась, что она добавляет жизни ценности и так было всегда. Но как философы могли упустить это? И что именно мы пропустили? Какую такую ценность, которая столь явно присутствует в психологической насыщенности, мы не заметили?

Философ во мне взял верх. За годы исследований и размышлений я ясно поняла, что психологическая насыщенность действительно может улучшить нашу жизнь просто потому, что делает ее интереснее. А это само по себе добавляет во все ценности. Я пишу эти слова, и они кажутся такими очевидными. Однако зачастую самая трудная и важная философская работа заключается в том, чтобы придать смысл тому, что интуитивно кажется понятным.

Как мы только не используем слово «интересный»! Вы наверняка произносили его сегодня, да? Или на этой неделе? Прокручивая ленту новостей, мы думаем: «Хмм, интересно». У нас вошло в привычку говорить «интересно» тогда, когда никакие другие слова не подходят. Коллега показывает вам сайт про игру Minecraft, созданный ее ребенком-подростком? «Как интересно…» Мы строим на этом слове истории: «Со мной такая интересная вещь произошла…» Мы используем его, чтобы похвалить: «Она такая интересная!», «Это самая интересная книга!». А иногда это не совсем похвала, а ее замена в том случае, когда мы не в состоянии искренне сказать что-то хорошее: «Как прошла поездка? – Было… интересно». «Ого! Твой наряд такой… интересный».