— Ну хоть какая-то хорошая новость. И чего он хочет?

— Ну, скажем так, гражданство без военной обязанности. В идеале, полную свободу, но думаю, даже он понимает, что такого не дадут. Но хотя бы, чтобы ему никто не мог приказывать.

— Жирно требует. — Марковцев усмехнулся. — Что же он такого равноценного может предложить взамен? Место хранения остальных своих соломоновских сотоварищей?

— Если он не врёт, но я не удивлюсь, если он смог меня обмануть… То он готов предложить информацию о том, как добраться до сердец предвечных всея ирия.

От услышанного у застывшего статуей полковника сначала дёрнулся глаз, а потом выступили крупные капли пота. Вытерев лицо, он помотал головой и принялся ослаблять галстук и расстёгивать верхние пуговицы рубашки.

— Не мне, конечно, судить… — поняв, что говорить сейчас начальник не в состоянии, я продолжил, но мне кажется, что обмен неравноценный. Очень сильно в нашу пользу.

— Да это прям пи… — Марковцев хлопнул обеими ладонями по столу, не в силах сдерживать эмоции. — Это ОЧЕНЬ сильно в нашу пользу! Кто ещё об этом знает?

— Только мой брат, он был там со мной. — на этих словах Марковцев побелел, и я поспешил его успокоить. — Я заставил его принести клятву о неразглашении. Он поклялся мне, как демону, в аду, на крови, перед лицом предвечных. Да и ему тоже невыгодно такое рассказывать. Секрет Валака откроет ему путь в логово Гипноса. Вы ведь тоже уже явно сопоставили мифологию с фактами, и знаете, что он пробудившийся бог сновидений.

Да, последние слова я не спрашивал, а именно утверждал. Если я ошибся, то очень сильно разочаруюсь в той службе, куда намеревался поступить на постоянку.

— Это само собой. — полковник поморщился и махнул рукой. — А кроме него?

— Только Танис. Я приказал ей выставить оцепление. Извне, даже если братец обойдёт клятву, никто не приблизится. А если кто изнутри в зоне оцепления в ирий зайдёт, либо выгонят, либо повяжут. Ну а если кто-то уровня Семёна Романовича, то таких не так уж и много в Сибири, верно?

— Да таких и в стране-то… Ай, что говорить, молодец! Все правильно сделал. Хорошо. Я поговорю с Воронцовым, пусть они там наверху думают, что делать.

— Разрешите предложение, товарищ полковник.

— Слушаю.

— Я предлагаю вариант, чтобы Валак принёс клятву лично мне. Я составлю договор, как с Танис, без лазеек с его стороны, и без злоупотреблений с моей стороны. Клятва также на крови, именами предвечных, свяжет нас обоих. Мне он относительно других людей решил больше доверять, типа он знал Танатоса и его характер. С его слов. Включу в клятву полностью уголовный и прочие кодексы, чтоб законы не нарушал. Потом он мне тайну сердец, а я его в наш мир проведу потом. Так Валак будет больше уверен в том, что государственная машина из него раба не сделает, чего он так боится.

— Включи в клятву пункт с клятвоприемником в случае твоей гибели. Не недооценивай древних демонов. Найдёт способ, как устранить тебя, если твоя смерть его освобождает.

— А вот государство преемником и обозначу. — усмехнулся я в ответ. — Пусть заботится о моём долголетии. Не бойтесь, по клятвам у меня зачёт. Ну, вы должны знать, как Семён Романович учит. Если что, попрошу его проверить.

— А вот этого не нужно. — возразил полковник. — Чем меньше посторонних будет знать, тем лучше. Давай так. От обхода я тебя на сегодня освобождаю. Сиди, продумывай договор. Я свяжусь с генералом и обсудим ситуацию. Если твой вариант с присягой лично тебе одобрят, покажешь, что сочинил. Наверху поправят и дополнят. В конце-концов, есть сотрудники, что отдельно с демоническими автономиями работают, они все их уловки знают.

— Разрешите идти?

— Разрешаю. — усмехнулся Марковцев и коснулся глобуса, возвращая воздуху обычную консистенцию.

На составление контракта ушло часа три. Опыт уже был, образец, что для Танис использовал, в телефоне оставался. Так что пришлось просто его доработать под текущие условия. Потом по быстрому призвал Танис, вручил ей актуальные сборники законов страны, с магическими поправками, предварительно зачарованные на жаропрочность, и велел ей передать книжечки Валаку. Пусть пока учит русскую письменность и читает, на что подписывается. И готовился я уже показывать начальнику своё сочинение, как он сам явился ко мне и велел всё бросать.

— Я помню, что не могу тебе приказывать, сам все эти документы подписывал. — лицо полковника было донельзя серьёзным. — Но обстоятельства резко изменились.

С этими словами он показал мне фотографию на телефоне. Я от увиденного аж присвистнул. Круглая яма метров двадцать в поперечнике и, наверное, метр глубиной в центре. И по краям ямы просто куча трупов. Мужчины, женщины, дети. Все припорошено снегом, поэтому ужасающих подробностей не видно, но и так понятно, что они там не спят после дискотеки.