— Ну ладно. Тогда вот так. — ухмыльнулся я собственным мыслям и призвал в левую, застрявшую внутри руку, серп жнеца, после чего приказал ему выпить душу и обратить тушу монстра в пепел, одновременно выплёскивая энергию заморозки.

И с удовольствием пронаблюдал, как это осуществляется.

Честно признаюсь — в полной демонической форме личность всё равно меняется. Да, теперь я не теряю голову при виде людей и не превращаюсь в голодное животное. Но я заметил, что мне-демону нравится убивать. Не мучить, нет. Я не демон-мучитель. Я демон смерти с железным теперь не только сердцем, как Танатос, но и телом. В этом облике притупляются эмоции и обостряется холодный расчёт. И поэтому я всё равно не очень люблю пользоваться полной формой. А когда частично, то на мозги почти не влияет. И даже заключение Душелова, что это вполне себе норма, меня не утешает. Радует одно — у меня не возникает желания остаться демоном навсегда, поэтому обратное обращение не вызывает абсолютно никаких трудностей. Так почему бы и не воспользоваться преимуществом, особенно когда твою руку, даже лишившись тела, продолжает грызть уродливое двухголовое привидение?

— Повернись, я развею призрака! — Лена пришла в себя и даже подняла брошенный на заснеженную землю зомбоупокаиватель.

— Всё-таки ничего ты обо мне не читала. — покачал я головой и, открыв рот, одним глотком высосал из призрака душу, после чего сделал глубокий вдох, засасывая тут же начавшее распадаться астральное тело духа. Тоже один из плюсов — если души не тухлые, то они просто деликатес для демона! Вкус не передать, тем более что его и нет. Но тело думает иначе и отвечает огромной порцией гормонов удовольствия на такие угощения. — Не читала ведь?

— Я так, глазами пробежала… — сдавленно ответила она. — Я ж не думала, что ты прям настолько демон.

— А вот не нужно иногда думать. Тем более, когда там не десять вещей. — ответил я ей, поднимая со снега оцепеневшего шамана и слегка встряхивая. — Викторыч, ты как?

Он был никак. Да, того ужаса, что вызывал в нём тупилак, уже не было. Вероятнее всего, ментальное влияние пропало вместе с уничтожением монстра. Я ещё раз его встряхнул, уже просто чтобы очистить от снега, и посадил на снегоход.

— Не поможешь человеку? — я посмотрел на капитаншу, застывшую на одном месте. — А то я только ещё сильнее запугать могу, а из бодрящего у меня только ножик.

— Да, конечно. — Лена наконец очнулась и, подобрав пистолет, направилась к нам. — Прости, я не хотела. Я в тупилака целилась. Я… Я напишу рапорт о произошедшем и попрошу тебя отдать другому оперативнику.

— Нафига? — удивился я. — Мы только начали срабатываться.

— Я же тебя чуть не застрелила! — воскликнула она в ответ, остановившись возле багажника.

Я пошарил рукой по затылку и нащупал причину разговора. Расплющенная пуля застряла в жёстких проволокоподобных волосах, оставив небольшую проплешину. И несколько волосков также застряли в самой пуле. Выковыряв из прически снаряд, я его понюхал. Обычный кусок свинца, с запахом магии смерти. Относительно неумелой. Зачаровывал патроны явно маг, склонный к магии минералов, и не более.

— Ты щас серьёзно? — я перевёл на неё удивлённый взгляд. — Да на меня пули надо у дварфов заказывать, и зачаровывать у патриарха всея Руси.

— Ну это уже хвастовство. — поморщилась Лена, роясь в багаже.

— А если подумать? — я призвал меч с серпом, наколдовал себе крылья и ледяную корочку поверх кожи, и активировал демоническую способность, которую я прозвал аурой ужаса.

Лена вздрогнула и, побледнев, попятилась.

— Я — высший ледяной демон! — начал я представляться. — Я — перевоплощённый Танатос, бог смерти, царь Тартара и повелитель легиона демонов, во главе которых стоит взвод эриний. Я пожрал душу Эзраила и подчинил себе его атрибут и способности. Я…

Прервал мою пламенную речь, переполненную торжественным пафосом хрип Викторыча и звук его падающего на землю тела.

— Тьфу ты. — я сплюнул на снег, тут же зашипевший от моей кислотно-зелёной слюны. — Такой момент испортил. Ну, короче, ты поняла?

Я отключил ауру ужаса, и капитанша пришла в себя.

— Из-за тебя мужик обоссался. — мрачно буркнула она себе под нос и подошла к шаману, приподнимая его голову и вливая в рот содержимое какого-то бутылька.

— М-да… — я почесал затылок серпом. — У него после сегодняшнего дня, наверное, даже зубы седыми станут.

После чего направил в сторону Александра серп и сконцентрировался на том, чтобы высушить только лишь штаны, не задев содержимого. Готов поспорить, это одно из самых унизительных использований божественного атрибута за всю историю человечества! Закончив процедуру, я убрал атрибуты в браслеты и вновь обратился в человека, оставив, по традиции, лишь железную кожу. После чего извлёк из багажного ящика свой рюкзак и достал запасной комплект одежды. Конкретно — футболку с курткой. Потому что прежние пришли в негодность, спасибо тупилаку. Ошмётки порванной одежды, немного подумав, я превратил в пыль, благо, тление — процесс весьма схожий со смертью, а потому дающийся мне тоже весьма успешно. Это чтобы мусором природу не засорять, и с собой его не таскать.