Я уже направился к выходу, когда услышал лёгкие шаги. Мика появилась из-за угла, её униформа была чуть помята, но глаза всё ещё горели любопытством. Она держала сумку, явно собираясь домой, но остановилась, глядя на меня с лёгкой улыбкой.

— Хиро, ты живой? — спросила она, её голос был тёплым, но с ноткой насмешки. — Выглядишь, будто тебя грузовик переехал.

Я усмехнулся, стараясь скрыть усталость, и пожал плечами.

— Бывало и хуже, — сказал я, держа голос ровным. — Первый день, знаешь. Привыкну.

Мика кивнула, её взгляд стал серьёзнее, и она шагнула ближе, понизив голос.

— Слушай, ты нормальный, — сказала она. — Не как некоторые тут. Хотела спросить… где ты живёшь? Может, по пути, я тоже в ту сторону.

Мой разум замер, как будто кто-то нажал на паузу. Где я живу? Я не мог сказать правду — пентхаус в Минато, с охраной и видом на залив, выдаст меня с потрохами. Хиро Ямада не живёт в элитном районе, не пьёт виски за тысячу долларов и не спит на шёлковых простынях. Но ложь должна быть правдоподобной, а я был слишком вымотан, чтобы придумать её на ходу.

Мои глаза метнулись к Мике, которая ждала ответа, её лицо было открытым, но с лёгкой настороженностью, как будто она проверяла меня. Тецуо стоял у выхода, его силуэт маячил в дверном проёме, и я почувствовал, как его взгляд буравит мне спину. Если я ошибусь, если Мика заподозрит, если Тецуо услышит что-то не то — моя маска рухнет, и весь план сгорит.

Я открыл рот, лихорадочно соображая, что придумать.

Я стоял в подсобке «Жемчужины», прислонившись к холодной стене, с руками, всё ещё пахнущими мылом и рыбой. Мика смотрела на меня, её глаза были тёплыми, но с лёгкой настороженностью, как будто она ждала, что я скажу что-то не то.

— Где ты живёшь? — её вопрос повис в воздухе, как ловушка. Тецуо маячил у выхода, его бычья шея и злобный взгляд буравили мне спину. Я чувствовал, как пот стекает по вискам, не только от жары кухни, но и от напряжения. Хиро Ямада не живёт в пентхаусе в Минато, не ездит на внедорожниках с личным водителем и не пьёт виски за тысячу долларов. Мой разум лихорадочно искал правдоподобную ложь.

— В Сэтагая, — выдавил я, добавляя в голос усталую небрежность. — Снимаю комнатку недалеко от станции. Ничего особенного, но жить можно.

Мика кивнула, её лицо смягчилось, и я почувствовал, как напряжение чуть отпускает. Сэтагая — район достаточно обычный, чтобы не вызвать подозрений, но не настолько убогий, чтобы она удивилась. Я мысленно выдохнул, радуясь, что не ляпнул что-то вроде «у бабушки в деревне».

— О, круто, — сказала она, перекидывая сумку через плечо. — Я в Накано, почти по пути. Может, завтра вместе поедем? А то после смены тут одной опасно.

Я кивнул, стараясь выглядеть дружелюбно, но не слишком заинтересованно. Мика была ключом — её болтливость и намёки об уволенном парне могли привести меня к разгадке убытков «Жемчужины». Но Тецуо всё ещё торчал у двери, и я чувствовал его взгляд, как лезвие у шеи.

— Договорились, — сказал я, натягивая кепку ниже на глаза. — Завтра увидимся.

Мика улыбнулась и ушла, её шаги растворились в гуле опустевшей кухни. Тецуо бросил на меня последний взгляд, сплюнул на пол и вышел, оставив меня одного. Я вытер пот со лба, чувствуя, как спина ноет после коробок и тарелок. Мой пентхаус манил, но я знал: Хиро Ямада не возвращается в Минато. Я вышел через чёрный ход, вызвал такси до скромной гостиницы в Сэтагая, где снял номер на ночь, и рухнул на жёсткую кровать, мечтая о горячей ванне и «Макаллане».

На следующее утро я снова был в гримёрке Tokyo Skyline Network, сидя перед зеркалом, окружённым яркими лампами. Миюки уже колдовала надо мной, её кисточки порхали, как бабочки, а голос звенел, заполняя комнату энергией. Она напевала что-то из поп-хитов, её короткие волосы подпрыгивали в такт движениям, а улыбка была шире, чем вчера.

— Господин Мураками, или лучше Хиро Ямада? — сказала она, подмигнув, пока наносила тон на мои скулы. — Как прошла первая смена? Уже разоблачили всех злодеев? Ой, я вчера гримировала ведущего под пирата, и он так вжился в роль, что чуть не начал орать «Йо-хо-хо!» в прямом эфире! А вам мы сегодня добавим чуть больше усталости — знаете, такой вид, как будто вы всю ночь не спали после смены. И бородку чуть гуще, чтобы никто не приглядывался!

Я хмыкнул, глядя в зеркало, где моё лицо снова превращалось в чужое. Накладные скулы, лёгкая бородка, тени под глазами — Миюки была гением. Её болтовня действовала, как кофе, прогоняя утреннюю усталость и боль в мышцах после вчерашнего марафона в «Жемчужине».

— Ты слишком увлечена, — сказал я, но уголки губ дрогнули. — Главное, чтобы я выглядел как парень, который моет посуду, а не как пират.

— О, не волнуйтесь! — воскликнула она, добавляя штрихи к бровям. — Вы будете идеальным Хиро! Чуть моложе, чуть проще, но с шармом. Знаете, грим — это как театр: если верить в роль, все поверят. А вы, похоже, уже вжились! Расскажите, как там в «Жемчужине»? Повара орут, как в фильмах?