Полоз еще раз дернулся и затих. Его собрат расправился с медведем и атаковал меня с неистовой яростью. Но численное превосходство было утрачено, и я воспользовался той же тактикой, что и в бою с первой тварью: быстрое перемещение и частые атаки.

Второй детеныш змея издох очень вовремя: Наталия прижала ослабевшую и безоружную Дарью к дереву и теперь издевательски хохотала, уже предвкушая скорую победу.

— Каково это, проигрывать, сестра? — Наталия склонила голову набок. — Ты была лучше меня во всем! Но сейчас ты умрешь.

Дочь Бобринского подняла руку, кровь на которой слиплась в жуткого вида серп. Она замахнулась, но удар пылающим мечом сначала отрубил ей кисть, а потом, продолжив движение, и голову.

— Я предупреждал, — убедившись, что поблизости больше нет врагов, я отозвал меч и обыскал убитую.

Ничего.

— Наташа, — сидящая на земле Дарья со слезами на глазах смотрела на тело двоюродной сестры. Она была слаба и потрясена случившемся. — Зачем тебе было нужно все это?

— Едва ли она тебе ответит, — я склонился над девушкой и осмотрел ее раны. — Глубокие. Кровотечение может…

— Они затянутся сами, — успокоила меня Дарья. — Мой дар… — она замолчала, вновь уставившись на тело сестры. — У Наташи его не было. Но как?..

— Спросим у Нечаева, — я без труда поднял почти невесомую девушку на руки и понес обратно к машине.

Но не успел я пройти и дюжины шагов, как услышал за спиной сопение. Дарья на моих руках напряглась, но причин для беспокойства не было — кто бы ни сопел в темноте, показываться он не желал, и вскоре отстал.

— Наверное, лесной зверь, — предположила Дарья.

— Не думаю. Мы тут такого шороха навели, что живность сюда в ближайшее время не сунется. Хотя, — я запоздало вспомнил про зверя, который, возможно, спас мне жизнь. — Медведь напал на полоза.

— Никто из животных не любит змеев. Чуют их чужую природу. Может, у медведя берлога рядом, — пояснила Дарья и слабо застонала, схватившись за бок.

— Потерпи, мы быстро, — я ускорил шаг. Появление хищного зверя не казалось мне совпадением, но заострять на этом внимание сейчас некогда.

Найти оставленный у обочины автомобиль не составило труда — свет фар все еще врезался в темноту и был хорошо заметен между деревьев. Когда я вышел из леса, Федор уже пришел в себя и встретил меня с пистолетом в руках. Нос шофера оказался сломан, под глазами начали наливаться синяки, но держался он бодро.

— Прошу простить, — узнав меня, мужчина быстро спрятал оружие.

— Ничего, — я прошел мимо него и без особой надежды спросил через плечо. — Авто на ходу?

— Да, — с готовностью кивнул Федор, чем немало меня удивил. — Она крепче, чем кажется. У канцелярии транспорт усиленный, надежный. — Он обогнал меня и собирался услужливо распахнуть заднюю дверь, но поздно спохватился, что ни одной из них у машины не осталось. — Быстро ехать не сможет, но лучше, чем пешком.

— Тогда выжми из нее все возможное, — я аккуратно положил Дарью на заднее сидение, а сам сел рядом, разместив голову девушки у себя на коленях.

— Будет исполнено, — убрав пистолет, Федор ловко влез на переднее сидение.

Мотор недовольно заворчал, и деформированная машина, дернувшись, медленно покатилась по траве. Дарья снова застонала и всхлипнула, повернувшись так, чтобы никто не видел ее слез.

— Мы скоро приедем домой, — пообещал я и ласково погладил ее по волосам.

К сожалению, обратный путь занял больше времени, чем хотелось бы. Сильно поврежденный автомобиль не мог развить приличной скорости, поэтому неспешно катился по сельской дороге, угрожая заглохнуть на любой кочке. Когда мы подъехали к имению, мотор рычал так надрывно, будто вот-вот взорвется, да и дым от него валил столбом.

Стоило Федору выключить двигатель, как вокруг стало оглушительно тихо. Хлопок передней двери показался мне громом среди ясного неба.

— Я сам, — тихо сказал я спешащему на помощь шоферу, после чего вылез и аккуратно вытащил из машины Дарью. Девушка делала вид, что спала, но ее влажные от слез ресницы все еще трепетали. Я решил ей подыграть, и продолжил говорить все так же тихо. — В доме есть телеграф. Сообщи Нечаеву о случившемся. Скажи, что я завтра жду его. Есть о чем поговорить.

— Будет исполнено, — Федор кивнул и направился к крыльцу, на котором уже стояли Прохор, Евдокия, Демидка и Дея. Петрович и Олежка стояли позади остальных, робко выглядывая из-за их спин.

— Матушки мои, — запричитала кухарка. — А что с барыней стряслось?! Жива ли?

— Жива, — успокоил я женщину. — Мы… — слова встали у меня поперек горла, когда я увидел аккуратно разложенных в траве мертвецов.

Почувствовав что-то неладное, Дарья открыла глаза и выскользнула из моих рук, встав на ноги. Ее качало из стороны в сторону, словно тростинку на ветру, так что я на всякий случай придержал бледную девушку за талию.