Алекс осторожно приблизилась к открытому дверному проему. Интересно, как глубоко копали строители, когда возводили этот дом? Она насчитала пять каменных ступеней, ведущих вниз, в недра подвала, остальное терялось во мраке. Впрочем, может, лестница на этом заканчивалась? И, сделав еще один шаг, она просто провалится в стылую тьму?

Алекс ощупала стену в поисках выключателя, потом, подняв голову, заметила потрепанный кусок бечевки, прикрепленный к одинокой лампочке. Когда она дернула за веревку, лестницу залил теплый желтый свет. Лампочка тихо, успокаивающе загудела.

– Черт, – выдохнула Алекс.

Страх тут же рассеялся, уступая место смущению. Взору предстала обычная лестница с деревянными перилами, вдоль которой тянулись полки, заваленные инструментами, банками с краской и каким-то тряпьем. Шедший снизу затхлый воздух нес с собой запах легкой гнильцы – похоже, в подвале хранились овощи. Где-то капала вода, во тьме что-то шуршало – наверное, крыса.

Алекс толком не могла разглядеть, где кончалась лестница. Но внизу должна быть еще одна лампочка. Можно просто спуститься в подвал, убедиться, что никто не сунулся внутрь, посмотреть, не нужно ли им с Доуз поставить ловушки.

Кто же открыл эту дверь?

Возможно, ее задел Космо, в очередной раз обследуя местность. Или, может, сюда все же забегала Доуз и спускалась в подвал, чтобы взять какую-нибудь мелочь вроде бумажных полотенец или средства от сорняков, а потом попросту забыла закрыть как следует.

Наверное, Алекс стоило захлопнуть эту дверь и запереть покрепче. Даже если по какой-то случайности внизу оказалось нечто, чего не должно было быть, пусть там и остается – пока она не вызовет подкрепление.

Алекс сжала в руке конец бечевки и замерла, прислушиваясь. Кажется, до нее – в очередной раз – донеслось тихое шипение.

Звук ее имени. Гэлакси.

– Твою мать.

Она уже знала, к чему все идет, и ни за что не собиралась спускаться в подвал.

Алекс дернула за бечевку, выключая лампочку. А после ощутила сильный толчок между лопаток и полетела вниз. Выпавший из рук нож звякнул на каменных ступеньках. Борясь с желанием хоть как-то замедлить падение, Алекс прикрыла голову, и основной удар пришелся на плечо. Скользя и кувыркаясь, она скатилась к подножию лестницы и больно ударилась о твердый пол. Дыхание слетело с губ, как ворвавшийся в окно сквозняк. Наверху захлопнулась дверь, потом щелкнул замок. Алекс очутилась в темноте.

Сердце готово было вырваться из груди. Что ждет здесь, внизу? И кто ее запер?

Поднимай свою задницу, Стерн. Возьми себя, на хрен, в руки и готовься драться.

Чьи это слова? Дарлингтона? Или их породил ее собственный разум? Впрочем, глупый вопрос. Дарлингтон здесь ни при чем. Он ни за что не стал бы сквернословить.

Алекс с трудом встала на ноги и привалилась спиной к стене. По крайней мере, сзади можно не ждать нападения. При каждом вдохе грудь пронзала боль – похоже, у костей уже вошло в привычку ломаться. Меньше года назад Блейк Кили сломал ей два ребра. Кажется, история повторяется.

Алекс вытерла липкие ладони о джинсы. Пол был влажным – видимо, старая протечка в стенах, висевший в воздухе отвратительный запах отчего-то казался неправильным. Прерывисто дыша, она снова прислушалась. В этот раз из темноты донеслось непонятное хныканье.

– Кто здесь? – прохрипела Алекс и с отвращением расслышала в собственном голосе страх. – Иди сюда, трусливый засранец.

Никакого ответа.

Не желая дольше оставаться во тьме, она нащупала в кармане телефон и вздрогнула, когда мрак прорезал яркий голубоватый свет экрана. Алекс рассмотрела полки, где громоздились инструменты, старые бутылки с растворителем, коробки, надписанные неровным почерком Дарлингтона, пыльные ящики с круглым логотипом «Резиновые сапоги Арлингтона». Затем в свете телефона блеснули две пары глаз.

Подавившись криком, Алекс чуть не выронила мобильный. Нет, то были не люди, – Серые. Мужчина и женщина, трясясь от страха, цеплялись друг за друга. Но боялись они вовсе не Алекс.

Она ошиблась в оценке ситуации. Влага на полу не имела отношения ни к старым лопнувшим трубам, ни к просочившейся снаружи дождевой воде. То была кровь. Алекс испачкала в ней руки, а потом размазала по джинсам.

На старом кирпиче грудой лежали два тела, походившие на кучу тряпья или сброшенную кем-то одежду. Их лица были ей знакомы. «Принять их отказались Небеса, чтоб красоту свою не омрачить».

А вокруг разливалось море крови. Совсем еще свежей.

Серые не бросили свои тела. Даже сейчас, в состоянии паники, Алекс понимала, как это странно.

– Кто это сделал? – спросила она.

Женщина застонала в ответ. Мужчина прижал палец к губам, обводя подвал полными страха глазами.

– Мы не одни, – раздался во тьме его шепот.

Отсюда до квартиры Тары было рукой подать. Еще в начале учебы на первом курсе Алекс колесила по этим улицам с Дарлингтоном, потом ходила одна, охотясь на убийцу Тары. Тогда стояла зима, в крошечных двориках громоздились грязные сугробы, деревья качали на ветру голыми ветками. Сейчас, в начале октября, пока было довольно тепло, этот район выглядел не в пример привлекательней. Края крыш тонули в облаках зеленых листьев, по сетчатым заборам вился плющ. В сгущающихся сумерках золотые пятна света от уличных фонарей смягчали краски и в то же время создавали ощущение нереальности.