— Хаос, несущий в себе закономерность, — ответила Кверк. — Как волна, которая есть вода плюс что-то: она остается собой, даже распространяясь по тому, из чего состоит.

— Так как же аура становится формой? — спросил Мард.

Для него это был очень личный вопрос.

Прим, не желая пялиться на его руку, отвела взгляд, а в итоге увидела Маб. А кто такая Маб, если не концентрированная аура? Словно в подтверждение этой мысли, фея пролетела сквозь куб и мгновение спустя выпорхнула с другой стороны.

— Первым твердым веществом стал адамант, — продолжала Кверк. — Он кажется противоположностью хаосу, однако на самом деле это лишь стабильная конфигурация хаоса. Ждод обнаружил его в самом начале и создал из него Землю. И покуда Земля, а позже и Небосвод оставались не более чем адамантом, их форму можно было менять.

— Посредством литопластики. Понимаю. — Мард не стал говорить вслух, что на самом деле спрашивал, как ему вернуть руку.

Здоровой рукой он закатал рукав намного выше локтя. Стало видно, что аура распространилась далеко за рану от Элошлемова клинка, почти до самого плеча.

Кверк вздохнула:

— Это старая магия, ее не практикуют с Первой эпохи. Лом ею владел. Мы, нынешние, по большей части заключены в неизменных формах, ограниченных нашей кожей. В Древние времена формы были пластичнее, и аура могла выходить за пределы тела.

— Я видела такое у высших автохтонов во Второэле, — сказала Прим.

— Лом тоже так умел, — добавил Лин. — Мы видели под Взбросом, как аура высовывалась у него из головы.

— Я, увы, не умею, — сказала Кверк. — Здесь, наверное, может помочь Мард. Но прежде другое. У Лома в ящике для образцов были кусочки хаоса — он добывал их в разных местах вроде Бездны, которую мы только что пересекли.

— Я тут все равно ни за чем другим не нужен, — вызвался Лин.

— Я тоже, — подхватила Хвощ. — Мы можем пойти на край Бездны, если Маб нас поведет.

— Поведу я, — сказал Корвус. Он повернул клюв, наблюдая глазами-бусинками, как фея порхает через Куб. — Маб нужнее здесь.

Короткими, медленными движениями слепящего меча Бурр отрезал один из верхних углов Куба — Маб пролетела через него и сказала, что там ничего нет. Бурр острием меча сделал на поверхности углубление величиной с орех, затем повторил то же с другим углом. Из двух соединенных углов получилось грубое подобие резной адамантовой коробочки, какая была у Лома. Остальные поделились с Лином и Хвощ теплой одеждой, и те, взяв самодельный ящичек, двинулись за Корвусом. Бурр начал отрезать с одной стороны Куба еще куски адаманта, где показывала Маб.

По другую сторону Куба, где свет ангельского меча не так слепил глаза, Кверк долго разговаривала с Мардом, припоминая то, чему научилась у Лома. Мард на пробу сунул в Куб нематериальную руку. То, что она проходила сквозь твердые предметы, было серьезной помехой при попытке застегнуть плащ или смягчить падение, но здесь и сейчас это позволяло Марду творить то, что за неимением лучшего термина можно назвать магией.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — спрашивала Кверк.

Мард уверял, что ничего не чувствует, руки как будто нет.

— Но ты ведь можешь ее сжимать и разжимать? — спросила Кверк.

Мард вытащил руку из камня, сжал в кулак, потом вновь развел пальцы.

— Но ощущений все равно никаких, — сказал он. — Только покалывание.

— Покалывание — тоже ощущение, — заметила Кверк.

Прошло несколько часов. Прим делать было нечего. Она отыскала место между камнями, свернулась клубочком и с головой накрылась плащом, чтобы меч Бурра меньше слепил глаза. Он вспыхивал непредсказуемо. Эдда подняла Бурра на Куб, и тот отрезал кусочки адаманта под руководством Маб, которая, судя по всему, очень четко понимала, где это безопасно, а где — нет. Время от времени отсеченный кусок адаманта со звоном падал на камни. Прим каждый раз вздрагивала.

В какой-то момент она, видимо, все-таки заснула, потому что проснулась с ощущением, что ее разбудил глухой удар, прокатившийся по Узлу — она ощутила его всем телом. Удар не сопровождался звоном падающего адаманта со стороны Куба. Это было что-то очень большое, гораздо дальше. Вчера Прим решила бы, что это молния, тем более что они по-прежнему находились в Грозовье, созданном нарочно для защиты этого места. Однако Прим не слышала раскатов грома. Она высунула голову из-под плаща и сощурилась на свет в морозном воздухе. Остальные по-прежнему занимались той же работой. Бурр срезал верхнюю часть Куба по краям и теперь стоял, как на узком пирамидальном пьедестале. Основание Куба исчезло за грудой обломков. Прим закрыла ладонью глаза и некоторое время лежала тихо, прижимаясь всем телом к камням Узла. И вновь они содрогнулись. Прим убрала ладонь, подняла голову и глянула на остальных. Они вроде бы ничего не заметили. Бурр и Маб сосредоточенно занимались своей работой, Кверк и Мард — своей.

Где Эдда? Прим встала (мышцы сразу заныли от лежания на жестких камнях) и увидела, что великанша сидит поодаль на плоском валуне. Она чуть нагнулась вбок и смотрела в камень, будто в окно, приложив к нему ладонь, словно мать, слушающая сердцебиения ребенка.

Значит, Прим не померещилось. Однако по-прежнему было непонятно, что сотрясает основания Узла.

Естественно было бы обсудить это с Эддой, однако не успела Прим дойти до великанши, как раздались приближающиеся голоса, среди которых различался хриплый тембр огромного говорящего ворона. Корвус показался первым, за ним следовали Лин и Хвощ. Лин нес что-то тяжелое, завернутое в одежду.