— Что-то жуткое таится в здешних лесах, и оно убивает магией.

— Я это жуткое, — сказала Прим. — Давайте есть.

На сей раз волки им не докучали, более крупные животные и насекомые — тоже. Даже когда развели костер и в воздухе поплыл запах жареного мяса. Пока готовили, дождь перестал. Впереди полого уходил вверх заросший травой склон. Внизу, довольно далеко, волки выли теми же голосами, что вчера, словно говоря: «Здесь чужие!» Это вызвало любопытство Корвуса, уже подкрепившегося сырым мясом. Он взлетел, забил крыльями, набирая высоту, и унесся на север.

— Ворон думает, за нами кто-то идет, — заметил Бурр.

Никто из остальных не счел это новостью. Хвощ так и вовсе не обратила внимания на слова Бурра. Она внимательно поглядывала на Прим с тех пор, как та раскрыла свою тайну. Устав от этого, Прим посмотрела ей в глаза.

— А я-то все гадала, за что тебя взяли в Подвиг, — сказала Хвощ. — Явно для этого мало быть просто принцессой.

Прим обиделась вдвойне. Во-первых, она поначалу вовсе не думала о себе как о принцессе — Пеган сказал только, что Калладонам положено совершать подвиги. У них это в крови. Однако она устала и хотела есть, поэтому не стала спорить с Хвощ.

— А ты можешь убить любую душу на Земле?

— По легенде, я убила Ждода, — напомнила Прим. — Но чтобы убивать, мне надо быть близко.

— Ты можешь убить Эла?

— Не знаю. Случай пока не представлялся. Возможно, он найдет способ убить меня раньше.

— Весна создала существо именно для этого, — сказала Кверк. — Во всяком случае, так я слышала от Плетеи в ночь накануне ее смерти. Оно зовется Безднир и ждет под Разрушенным мостом любого, кто туда доберется.

— А Плетея что-нибудь говорила о других опасностях, которые мы должны преодолеть, чтобы оказаться в том месте, где надо страшиться Безднира? — спросил Лин.

— Во-первых, воинство ульдармов, которых Весна обратила себе на службу, — ответила Кверк. — Они должны быть вот на том склоне.

Она указала рукой на обрывистый склон, круто встающий за лесом к югу от них. Он был гораздо ближе, чем когда Прим вчера на него смотрела, и виден отчетливо, поскольку дождь перестал и туман рассеялся. Сегодня он казался выше и круче, чем вчера. Различались подробности, наводящие на мысль, что он обитаем, — не дома, выстроенные снаружи, а уходящие в глубь тоннели. Если верить старым легендам, ульдармы, которых Весна поставила себе на службу, были рудокопами. Наверное, с тех пор они очень преуспели в горном деле. Под крошечными отверстиями в склоне — отсюда не больше булавочной головки — лежали шлейфы отвалов в лигу шириной. Каждый камень в этих шлейфах вырубили из скалы копалы — как называли перевербованных ульдармов. Ибо они копали, и копали, и копали, пока не стали просто копалами.

— А во-вторых? В-третьих? В-четвертых? — настаивал Лин.

— Между копалами и Бездниром — то есть вдоль Изменчивой тропы, идущей через ледник, — ничего, кроме, ну, молниевых медведей.

— Рад слышать, — ответил Лин.

— Но мы вряд ли пойдем этой тропой. Корвус что-то говорил про пещеру. — Кверк глянула на Эдду. — Мы ведь туда идем, госпожа?

— Мы идем в ту сторону, — поправила Эдда.

Она не смотрела на Кверк, да и ни на кого другого. Все они сгрудились у костра в надежде просушить одежду, но великанша стояла чуть поодаль и глядела на картины, открывающиеся на юге по мере того, как рассеивался туман. Из облаков проступили некоторые пики на подступах к Узлу — выше всех гор, что Прим случалось видеть. Однако Эдда смотрела ниже, на зеленую полосу, отчасти скрытую дождем и клочьями облаков. То была узкая ступенька, как будто врезанная в восточный край источенного копалами обрыва. Собственно, располагалась она так удачно, что казалась искусственной. Напрашивалась мысль, что ее выбили в скале копалы. Далекая и труднодоступная, она тем не менее была будто в колодце золотого света, в котором клубящийся туман лучился, слепя глаза.

— Так это Око Бури? — спросила Кверк.

— Да, — ответила Эдда. — Это Око Бури.

И только сейчас, от слов Эдды, в памяти Прим возникла картинка из книги, которую она в детстве так любила разглядывать, сидя у Пегана на коленях. На картинке была такая же зелено-золотая горная долина, где Весна обитала вместе с Евой и некоторыми своими любимыми созданиями и где все круглый год цвело и плодоносило. Вот почему Эдда так смотрела в ту сторону. Там жили ее мать и бабушка.

Здесь никаких плодов не было. Участники Подвига вгрызлись в полупрожаренное мясо, чтобы жир не вытопился и не сгорел зазря. Вернулся Корвус и не стал отвечать на вопросы, кто их преследует и преследует ли вообще. Однако он вновь всех торопил, так что они завернули оставшиеся куски мяса и тронулись в путь.

Мард шел с трудом, стискивая зубы от боли. Когда он совсем выбивался из сил, кто-нибудь закидывал его здоровую руку себе на плечо и помогал ему идти. Раненую руку он держал под плащом, прижав к животу.

Луга попадались все чаще и были шире. Бурр заметил, что лес здесь нарочно выжигают, чтобы освободить место для травы, на которой жирели бы съедобные животные. Им попались скелеты двух таких животных, и Бурр показал следы от ножей на костях и даже заржавленный наконечник стрелы, вошедший в крестец так глубоко, что его не стали вытаскивать.

— Копалы, — сказал Бурр, как будто у кого-то оставались сомнения. — Лес дает им всю потребную пищу, при условии что они истребляют волков и других крупных хищников. Остерегайтесь ловушек.

Прим решила, что речь о засадах, которые копалы устраивают на чужаков вроде них, но через четверть часа путники наткнулись на хитрый капкан с приманкой из куска мяса.

Дальше они избегали открытых мест и пробирались самыми густыми лесами, какие находили Корвус и Маб. Так без происшествий добрались до места, где склон круто уходил вверх. Мягкая лесная земля сменилась нагромождением острых камней. Упали первые крупные капли ледяного дождя. Справа солнце выглянуло из-за облаков и озарило обрывы от того места, где стояли путники — у западной оконечности, — до восточного края во многих лигах отсюда, где каменная стена топором врезалась в горный хребет. Око Бури было в той стороне, но видели путники лишь исполинский столп серого тумана, вокруг которого Грозовье вращалось, словно жернов у Эдды на кухне.